Ничего такого тут раньше не было.
     Я притормозил.
     По розоватому граниту было крупно выбито:

                              "Нашему Бэду".



                                    8

     За два дня в санитарную инспекцию поступило двенадцать вызовов.  Семь
из них оказались ложными. Забавно, но я попал почти на  все  ложные.  Зато
Габеру и Фрайдхальману,  здоровенному  шведу,  не  интересующемуся  ничем,
кроме гоночных машин, пришлось поработать. Я  ни  о  чем  не  жалел.  Ведь
находясь в гараже, я раскрутил историю "нашего Бэда",  в  чем  мне  немало
помог хмурый старший механик.
     В любое время дня и ночи  Бэда  Стоуна  могли  оторвать  от  обеда  и
поднять с постели, как только у кого-то вдруг возникало подозрение, что  в
полученном  им  пакете  заключена   пластиковая   бомба,   а   автомобиль,
оставленный на  улице,  начинен  взрывчаткой.  Рискуя  жизнью,  Бэд  Стоун
проверял содержимое подозрительных пакетов и  разбирался  -  чем  начинена
машина. Такой была  его  работа,  требовавшая  немалой  сметки  и  крепких
нервов.
     Рано или поздно Бэд Стоун не мог не попасть в госпиталь.  Он  туда  и
попал. Причиной, правда, оказалась не пластиковая бомба. Просто Бэд  Стоун
был гурманом и свободное время  предпочитал  проводить  в  "Креветке".  Он
обожал морскую кухню. В процессе очередной трапезы Бэд  почувствовал  себя
плохо. Прибывший врач сразу определил все признаки  активно  развивающейся
болезни Фула. Естественно, Бэд Стоун был отправлен в госпитальный бокс.
     Два дня Стоун обдумывал случившееся, а  на  третий,  трезво  осознав,
какую опасность  он  представляет,  Бэд  умудрился  добраться  до  окна  и
выбросился с седьмого этажа госпиталя прямо на бетон, давно  заливший  все
улицы Итаки. "_Н_а_ш_е_м_у  _Б_э_д_у_"  -  начертали  на  гранитной  глыбе
патриоты Итаки.
     На фотографиях (старший механик показал мне старую газету) Бэд  Стоун
выглядел  профессиональным  боксером  -  рослый,  длиннорукий,   прекрасно
сложенный. Умные глаза смотрели спокойно и уверенно, это вдруг  подбодрило
меня - все эти дни я не мог найти ничего, что особенно  бы  заинтересовало
Консультацию. Я снимал бары, больные лица, дважды снял моргачей.  Все  это
было не то. Сам не понимая почему, я стремился к океану. Этот  треугольник
так и сидел в моем мозгу: моргачи - доктор Фул -  океан.  Что  бы  там  ни
было, я привык доверяться интуиции.
     Улучив момент, я попросил санитарного инспектора Сейджа  оставить  за
мной машину на весь воскресный день.
     - Есть проблемы?
     Я пожал плечами:
     - Я рыбак. Всегда старался подкормить себя рыбкой. А  тут  океан  под
боком.
     Он внимательно взглянул на меня:
     - Собираешься рыбачить один?
     - Разыщу химика Хоукса. Знаете  его?  Шумный  толстяк  из  последнего
набора.
     - Еще бы не знать, - хмыкнул Сейдж. - Но не думаю,  что  Хоукс  может
увлечься рыбалкой.
     - Почему не попробовать?
     - Действительно, почему? - загадочно согласился Сейдж. - Правда, этот
Хоукс большой болтун... - Он так же загадочно усмехнулся: -  О  чем  могут
так много болтать такие люди, как Хоукс? Что-то я его никак не пойму.
     Я видел, что Сейдж притворяется, но поддержал его игру:
     - Нет проблем.
     - Ну что ж... - похоже, я и  впрямь  все  больше  и  больше  нравился
Сейджу. - Ты скоро потянешь на хорошую прибавку, Герб.
     - Спасибо, - сказал я скромно.
     - Получи пропуск у Габера. Пропуск на побережье, - уточнил  Сейдж.  -
Находясь на побережье, не выключай радиотелефона. Ты в любой момент можешь
мне понадобиться.
     Я понятливо кивнул. И подумал, что ему плевать на то,  понадоблюсь  я
ему или нет. Он просто хотел знать: о чем болтаю в компании приятелей я  -
его личный водитель Герб Гаррис.
     Я решил не разочаровывать Сейджа.
     С помощью портье я узнал телефон Хоукса.
     - Герб! - ликующе прокричал он в трубку. - Я прекрасно устроился!
     - Я рад. Тоже не жалуюсь. Набираюсь сил.
     - В каком баре?
     - Не в баре, Брэд, я предпочитаю  уединение,  теплый  берег...  Чтобы
можно было половить живой рыбки и чтобы никто не дышал тебе в затылок и не
толкал под локоть... Говорят, Итака всегда славилась рыбой.
     - Возможно, - фыркнул Хоукс. - Возможно,  когда-то  и  славилась,  но
выпить на берегу - это идея! - Он вдруг загорелся: - Но нужна какая-нибудь
снасть!
     - Возьмем у Флая. Старик, наверное, сохранил не только воспоминания.
     - Ну вот что, Герб, - решил Брэд Хоукс, - дуй прямо в "Креветку". Там
и договоримся. А еще... - он довольно хохотнул, - у  меня  есть  для  тебя
сюрприз.
     - Сколько он стоит, Брэд?
     -  Ты  думающий  парень,  -  заржал  он  довольно.  -   Деньги   тебе
понадобятся. Бесплатных девочек я не люблю.
     - А это девочки?
     Он опять заржал.
     Когда я появился в "Креветке", Брэд Хоукс был уже хорош.  Он  обнимал
сразу двух женщин, и они ему не противились.  Одну,  рослую,  своевольную,
он, увидев меня, демонстративно посадил на колени, давая  знать,  что  тут
кому принадлежит.
     - Италия! Вот как звать мою девочку! - Брэд был в полном восторге.  -
Ты когда-нибудь слышал такое имя? А? Италия, у кого хватило мозгов назвать
тебя так правильно?
     Италия обиженно поджала губы.
     - Ну вот! - удивился Брэд. - Оставь это Нойс. У  нее  это  получается
лучше.
     Я вздрогнул.
     Подруге Италии было под  тридцать.  Не  знаю,  почему  я  именно  так
определил ее возраст. Круглое лицо, длинные  волосы,  черная,  застегнутая
чуть ли не до подбородка, блуза с длинными свободными рукавами и  шорты...
Она была в лучшем случае мне по плечо, но ноги  у  нее  были  длинные.  И,
кажется, она не пользовалась никакой химией. У нее все  было  от  природы.
Настоящее ископаемое по нашим дням, но какое удивительное ископаемое!
     Я засмеялся:
     - Все вопросы мы решим на берегу.
     Брэд под столом пнул меня, но я его не понял:
     - Поваляемся на берегу, а? Океан, рыба...
     Италия странно, с испугом взглянула на Нойс, но в этой женщине впрямь
было что-то необычное. Она произнесла без всякой игры:
     - Я не люблю рыбу.
     - И черт с ней, с этой рыбой! - хохотнул Брэд. - Похоже, вы  сто  лет
не раздевались на берегу!



                                    9

     Возвращаясь в отель, я снимал Итаку.
     Исчезли  сады,  рощи,  вымерли  рыжие  сосны.  Камень  и  бетон,  они
определяли все. И химия, стойкий запах  химии.  Унылый  мертвый  пейзаж...
Было над чем задуматься. Проезжая мимо клиники, я притормозил.  Привратник
подозрительно поднял голову,  но  эмблема  "СГ",  украшающая  машину,  его
успокоила.
     - Как здоровье патрона? - осведомился я.
     - Доктора Фула? - не понял он.
     - Разумеется.
     - Доктор Фул в форме, - холодно ответил привратник.
     - Сколько лет вашему патрону?
     - Зачем вам это?
     - Мне показалось, он не в том возрасте, когда побои переносят легко.
     - Чего вы хотите?
     Я ухмыльнулся.
     Привратник потянулся рукой к звонку, но я дал газ,  и  клиника  сразу
осталась в полумиле сзади. Я знал: привратник передаст нашу беседу доктору
Фулу. И если тот не дурак, он поймет, что им кто-то интересуется...



                                    10

     Едой мы запаслись у старого Флая.
     Этим занималась Нойс.
     Мы не ошиблись, поручив это именно ей. Похоже, старый  Флай  питал  к
Нойс слабость. Он с нею не торговался. Мы  получили  все,  что  хотели,  а
старик присовокупил кое-какие  приправы  от  себя.  У  него  же  мы  взяли
кое-какую снасть.
     Туман рассеялся, легкий ветерок  с  океана  гонял  по  шоссе  обрывки
газет.  Казалось,  они  сорваны  с  сохранившихся  кое-где  редких   голых
деревьев.
     - Неужели тут не осталось ни одной рощицы?
     Ответила Нойс. Голос у нее был ровный и мягкий:
     - Последнюю вырубили лет пять назад. Она окружала Старые дачи. Теперь
там ничего нет... Так... рыбьи скелеты.
     - Лесам трудно устоять перед песками, - я кивнул в  сторону  вплотную
надвинувшихся на город грязных дюн.
     - Пески тут ни при чем. Все это было вырублено.
     - Зачем? - наивно удивился я.
     - А зачем бьют стекла в брошенных домах?
     Я не понял, но одобрительно хмыкнул.
     Сразу за поворотом  открылся  океан.  Низкие,  зеленые  от  протухших
водорослей косы делали его невзрачным и плоским. Но ширь он сохранил.
     Я мучительно соображал, чего же тут не хватает?
     Чайки! Я не видел ни одной чайки!
     Много лет назад я жил в этом городе. Он  был  невелик,  его  окружали
рощи, с океана надвигались стеклянные, отсвечивающие зеленью валы.  Прыгая
с лодки в воду, ты сразу попадал в призрачный таинственный мир. Прозрачная
вода туго давила на уши, выталкивая вверх - к солнцу,  чайкам,  к  свежему
ветру...  А  сейчас...  Даже  песок  погиб,  превратившись  в   бесцветную
грязноватую пыль, перемешанную со всякой неопределенной дрянью.
     "Плевать! - сказал я себе. - Там, в детстве, было солнечно и  светло,
но я всегда хотел жрать, я вынужден был искать, чем  мне  набить  желудок.
Вода прокисла, воздух провонял химией, зато я твердо стою  на  ногах.  Все
это - проблема тех, кто идет за нами. Пусть они разбираются со всем этим".
     - Ищите ручей, - подсказал Брэд. - Без деревьев мы обойдемся, но вода
нам нужна.
     Через бревна, брошенные поперек достаточно  глубокого  рва,  я  вывел
машину на широкий пляж. Почти сразу мы увидели ржавый  бетонный  жлоб,  по
которому струились жирные мертвые ручейки.
     Отталкивающее зрелище! Нойс не выдержала:
     - Герб, почему мы не поехали в южный сектор?
     - Думаешь, там лучше?
     Она беспомощно пожала плечами.
     - Плюнь! - неунывающий Брэд Хоукс обнял Нойс за плечи. -  Не  все  ли
равно, где веселить сердце?
     Стоянку мы все же нашли - под серой песчаной дюной, укрывавшей нас от
противного ветерка. На песок мы бросили желтый брезентовый  тент.  Брэд  и
Италия сразу повеселели.
     - Ну? - спросил я Нойс, осторожно присевшую на краешек тента. - Так и
будешь сидеть?
     - Здесь недавно проезжала машина...
     - Ну и что?
     - Они собирали пьяную рыбу...
     - О чем ты?
     Она непонимающе подняла на меня глаза. Они  манили  и  волновали,  но
Нойс правда чего-то боялась.
     - Когда ты была здесь в последний раз?
     - Лет семь назад... - неохотно ответила  Нойс.  -  Видишь,  вон  там,
прямо в океан, тянутся трубы... А на  них  эти  скворешни...  Там  дежурят
такие, как ты... Из санитарной инспекции... Говорят, наши химики в  чем-то
просчитались, и океан умер...
     - Ну, убить океан не так-то просто.
     Будто  подтверждая  мою  правоту,  глянцевито   блеснув,   в   воздух
взметнулась и шумно обрушилась обратно в воду, подняв столб брызг, крупная
рыбина.
     Италия и Брэд засмеялись. Они уже успели обняться.
     Нойс удивленно взглянула на меня:
     - Ты что, на самом деле собираешься ловить рыбу?
     - Зачем же я брал снасть?
     - Брось ее.
     Я не понял:
     - Почему?
     - Войди в воду, поймешь...
     Глаза Нойс выражали столь явную  неприязнь  и  насмешку,  что  я,  не
оглядываясь, по колени вошел в  воду.  Ноги  сдавило  маслянистым  теплом,
кусочки  битума  и  нефтяные  пятна  слабо  вращались  в   поднятых   мной
водоворотах. А у самого дна, в мутной колеблющейся жути, проявилось  нечто
длинное, неопределенное, движущееся. Только усилием воли я  заставил  себя
стоять на  месте  не  двигаясь.  А  длинная  тень,  странно  подергиваясь,
подходила все ближе и наконец холодно ткнулась мне в ногу.
     Я похолодел.  Это  была  рыба.  Она  неуверенно  двигала  плавниками,
неестественно горбила спину, болезненно поводила телескопическими глазами,
не обращая внимания на мои руки. Я осторожно провел ладонью  по  скользкой
горбатой спине.
     Пожалуй, и впрямь тут не порыбачишь. Какой смысл  охотиться  за  тем,
что само идет в руки?
     Издали донесся смех Брэда. Он увлек Италию за дюну.
     Еще одна рыба медленно ткнулась в мою ногу. Не выдержав, я побрел  на
берег.
     - Ты знала об этом, - сказал я Нойс.
     - Конечно.
     - Почему же ты не предупредила?
     - Ты же из санитарной инспекции. Ты же должен знать, что в  Итаке  не
едят рыбу.
     - Что ж, - сказал я. - Остается напиться.
     И притянул Нойс к себе...



                                    11

     Когда мы возвращались, дымка над городом сгустилась,  едко  ударил  в
ноздри запах все той же химии. Дым из труб уже не поднимался вверх, он как
подушкой придавил Итаку.
     - Веселенькая прогулка, - буркнул я.
     Отправив женщин переодеваться, мы с Брэдом ввалились в "Креветку".
     - Глотка пересохла, - пожаловался Хоукс. - Старик, дай воды!
     Старый Флай сердито и торжествующе засмеялся.  Его  смех  походил  на
лай. Он сердито ткнул пальцем в  висящий  прямо  за  стойкой  плакат:  "Не
бросайте окурки в унитаз! Смывая их, вы теряете от пяти до восьми галлонов
чистой воды!"
     - От пяти до восьми, я  сам  подсчитал!  -  старый  Флай  трясущимися
руками набил трубку. - И прикройте за собой дверь, опять потянуло химией.
     Открывая содовую, он сварливо пожаловался:
     - Проклятая погода. Раньше у нас лили  дожди,  теперь  сверху  льется
кисель. Плохие, плохие времена...



                                    12

     К появлению Нойс и Италии ужин, заказанный старому Флаю,  был  готов.
Кальмары, устрицы, дардженский краб... Флай хмыкнул: можно  есть,  все  из
банок... Кажется, он нас жалел.
     Брэд не выдержал:
     - Все из банок!.. Мне надоело. Я хочу в постель.  Италия  думает  так
же.
     Италия засмеялась.
     - Как хочешь, Брэд... Итака не то место, где  можно  повеселиться  от
души.
     Италия и Хоукс тут же исчезли. Унылый мальчишка в  грязной  форменной
курточке поменял пепельницу и, встав у стойки, от нечего делать глазел  на
нас.
     Как правило, нечто вроде согласия между мужчиной и женщиной возникает
сразу. Или не возникает. Нойс сбивала меня с толку. Я не понимал, чего она
хочет. Поэтому спросил у нее прямо:
     - Пойдешь со мной?
     Она, наконец, улыбнулась.



                                    13

     Я вел машину сквозь сплошной ливень. Стена воды. Нет, не стена.  Флай
был прав. Ливень походил на тянучку, на кисель. В  такую  погоду  за  руль
садятся лишь идиоты.
     - Поднимись в сорок третий номер, тебя пропустят. Скажешь, что ты  со
мной.
     Запарковав машину прямо у отеля, я поднялся в номер.  Нойс  сидела  в
кресле  и  внимательно  разглядывала  комнату.  "Они  здесь  все  какие-то
запуганные", - с неудовольствием отметил я.
     - Прими душ. Я сделаю кофе. А?
     Она неуверенно кивнула.
     Я дождался, когда из ванной послышался шум воды, поставил  на  плитку
джезву, прислушался и погасил свет.
     Открыть  окно  было  делом  секунды.  Я  выставил  наружу   пробирку,
принесенную еще днем. Капли шумно разбивались о подоконник, текли по руке.
Я попробовал на язык - сильно кислило.
     Когда пробирка наполнилась, я плотно заклеил ее специальным пластырем
и сунул в карман куртки. Таким же образом  я  поступил  со  второй,  потом
набрал целый стакан дождевой воды, включил свет и удивился - дождевая вода
отливала мутью.
     Скрип двери заставил меня обернуться. На пороге  ванной,  придерживая
рукой полы халата, стояла Нойс.
     - Что ты делаешь? - она явно была испугана.
     - А ты? - рассердился я.
     - Зачем тебе дождевая вода?
     Я демонстративно выплеснул воду и бросил стакан в мойку.
     - Чего ты боишься, Нойс?
     - Бэд Стоун тоже возился с  этой  водой...  Он  что-то  искал...  Это
стоило ему жизни.
     - Ты знала "нашего Бэда"?
     - Еще бы! Это был мой муж.
     Ее сообщение застало меня врасплох. Мне ведь и в голову не приходило,
что в Итаке до сих пор живут люди, близко знавшие Бэда. Но зачем ему нужна
была эта вода?
     - Возьми себя в руки, - сказал я. - Мало ли кто чем занимается?
     - Есть специальное распоряжение  санитарной  инспекции,  Герб,  и  ты
прекрасно знаешь это. Вода, почва, воздух Итаки  не  могут  быть  объектом
частных исследований.
     - Я не исследователь. Оставь. Все это чепуха.
     - Нет, не чепуха. Бэд говорил так же.
     Она закусила губу.
     Я злился. Нас могли подслушать. Я схватил ее за руку:
     - Сбрось халат. Мы пришли сюда не болтать, правда?
     Одновременно я прижал к губам  палец.  Какого  черта!  Притащив  сюда
Нойс, я ошибся. Это нельзя было делать. Она хороша,  кто  спорит,  но  мне
была нужна не  она.  _В_о_с_е_м_ь  _п_р_о_ц_е_н_т_о_в_,  -  вот  что  меня
волновало. Эти два слова стоили любого риска, а я здорово рисковал. Не мне
исправлять этот мир. Я хотел получить восемь процентов!
     Все еще прижимая палец к губам, я толкнул Нойс к постели.
     И в этот момент раздался стук в дверь.



                                    14

     Нойс вздрогнула.
     Я втолкнул ее в ванную:
     - Сиди здесь, пока я тебя не позову.
     И подошел к двери:
     - Кто там?
     - Откройте, Гаррис. Санитарная инспекция.
     - Какого черта вам нужно?
     - Откройте, - повторил Габер.
     Я открыл.
     Первым вошел он, за ним два крепких парня в униформе "СГ".
     - Нашим приказам следует подчиняться сразу, - хмуро заявил Габер. Его
длинные локоны были мокрыми. - Ты ездил к океану, говорят, даже  входил  в
воду. К сожалению, с двух часов дня, уже после твоего  отъезда,  эта  зона
перешла в разряд опасных - там недалеко в воде  обнаружили  труп  моргача.
Тебе не обязательно знать подробности,  но  меры  прими,  -  он  вынул  из
кармана флакон. - Десять капель на ночь. Утром повторишь.
     Затрещал телефон. Я вопросительно глянул на Габера.
     - Возьми, - поощрил он.
     - Герб, - голос Хоукса был слышен за десять шагов. - Эти  подонки  из
санитарной инспекции притащили мне флакон  мутной  дряни.  Не  вздумай  ее
глотать, Нойс тебя не поймет.
     - И что ты сделал с этой дрянью? - я покосился на Габера.
     - Слил в раковину! Я знаю, чего стоит их водичка!  Им  не  мы  нужны,
Герб, они охотятся за нашими девчонками, - он был разъярен. -  Мою  Италию
они уже уволокли!
     - Ладно, ладно, Брэд...
     Я повесил трубку. И замер.
     На пороге ванной стояла Нойс. Она успела одеться. На ней  снова  была
длинная юбка и тонкий пуловер.
     - Разве я звал тебя?
     - Я должна уйти.
     - Она права, - мрачно подтвердил Габер. Похоже, слова Брэда Хоукса не
пришлись ему по душе. - Ты еще не знаешь, Герб, и это наша вина  -  мы  не
успели тебя предупредить: многие местные  жители  состоят  на  специальном
учете. Сами они, конечно, помалкивают, - он хмуро  уставился  на  Нойс.  -
Понятно, им ни  к  чему  рекламировать  свою  пониженную  сопротивляемость
болезни Фула.
     Мерзкая старуха с уродливым младенцем в мешке...
     Нойс - потенциальная моргачка? Нойс - потенциальная  колонистка?  Чем
грозят мне ее поцелуи?
     Я был взбешен. Габер понял меня:
     - Десять капель на ночь. Повтори утром. И не слушай никаких болтунов.
Болезнь Фула не лечится, но ее можно предупредить.
     Я поднял глаза на Нойс.
     Она улыбнулась.
     - Идем, - Габер тронул ее за локоть, и Нойс  послушно  пошла  впереди
него.
     Хлопнула дверь.
     Я облегченно вздохнул.
     "Они,  несомненно,  в  чем-то  меня  подозревают...  Удалось  ли  мне
обмануть Габера? Поверил ли он,  что  я  испуган?..  Если  и  да,  в  моем
распоряжении только ночь. Ночь, которую, по мнению Габера, я  проведу  без
сна..."
     Я с отвращением бросил принесенный Габером флакон в мойку.
     "Ночь... Всего одна ночь... Я сделал глупость, притащив сюда  Нойс...
Если я не смоюсь этой же ночью, это будет еще одна глупость..."
     "Нет, я подпорчу вам торжество..."
     Выключив свет, я закурил сигарету и остановился у все  еще  открытого
окна.
     Дождь почти прекратился. Иногда капля шлепалась  о  подоконник,  звук
падения неприятно бил по нервам. Я долже