нственно верное  выбирать  сразу,
интуитивно,  не  умеет.  Точнее,  не  умела,  потому  что   с   появлением
компьютера, созданного экспертом, положение изменилось.  Машина  эксперта,
похоже,  способна  находить  ограниченное,  максимально   приближенное   к
правильному числу решений  при  любом  множестве  изменений  характеристик
внешних сред... - Эту фразу  Лендела  я  запомнил  буквально.  -  То  есть
получена, наконец, важная  система,  человек-машина.  Единая,  цельная,  в
которой равное значение имеет как тот, так и другой элемент".
     Было над чем подумать. В ночной бессонной  тьме  что-то  брезжило.  А
может, это брезжило  в  моем  сознании,  подергиваемом  все-таки  тяжелым,
некрепким сном.
     Лендела и впрямь нельзя было выводить из игры. Именно сейчас  он  мог
оказать мне весьма важную услугу.



                                    12

     Но когда утром я пересек коридор и толкнулся в  знакомую  дверь,  мне
никто не ответил.
     Лендела в комнате не было, его телефон не работал.
     - Рэд, - спросил я, вернувшись к себе, - где Лендел?
     - Это тот длинный?
     - Вот именно.
     - Хочешь кофе?
     Я повесил трубку.
     Так прошли три дня. Это были долгие дни. Я спрашивал: где Лендел? Рэд
хрипло отвечал: хочешь кофе? Я вешал трубку,  потом  поднимал  снова:  где
Лесли? Рэд и на этот вопрос отвечал все тем же  хриплым  вопросом:  хочешь
кофе? Видимо, запас у него был недурной.
     Три дня...
     Времени было достаточно, но я не составил никакого конкретного  плана
действий, для этого мне не хватало информации. Я знал: меня не  тронут,  я
нужен Лесли, но мне было  бы  спокойнее,  если  бы  Лесли  продолжил  свои
настойчивые уговоры.
     Но Лесли тоже исчез.
     А появился он, как и исчез, внезапно.
     Держался прямо,  но  на  этот  раз  его  рост  вполне  соответствовал
естественному, более того, в его серых глубоких глазах  я  уловил  частицы
растерянности. Но настроен он был решительно.
     - Ну? Ты пришел к какому-то мнению?
     Я отрицательно покачал головой.
     - Тебе не хватило времени?
     Я опять покачал головой.
     - Так что же тебе помешало?
     - Лендел... Мне мешает пример Лендела...
     - Яснее, яснее, Миллер.
     - Лендел перешел в Консультацию, разве фирма "Счет"  оставила  его  в
покое?
     - Боишься шефа?
     - З_н_а_ю_ его...
     - Забудь! - Лесли вздохнул, у него это получилось естественно.  -  Мы
решили прикрыть ваше заведение,  оно  многим  надоело.  "Консультация"!  -
фыркнул он злобно. - Твой шеф  на  сей  раз  перебрал,  ему  не  следовало
ввязываться в историю с экспертом... Ну а Лендел... Согласен, он не сделал
карьеры, но нам ведь нужны серьезные люди, профессионалы.  Ну,  Миллер!  -
подбодрил он меня. - Мы всегда найдем для таких людей серьезное дело. - Он
прищурился. - Собственно говоря, ты  можешь  заняться  таким  делом  прямо
сейчас.
     - Вот как?
     - Да, так,  -  твердо  сказал  Лесли.  -  Этот  Лендел  ненормальный.
Несколько часов назад он убил своего  опекуна.  Более  того,  он  захватил
оружие, имевшееся в техническом отделе. И взял трех  заложников.  Угрожает
убить их, если мы не предоставим ему возможность уйти.
     - Он забыл про меня?
     - Скорее всего... Но он и впрямь, кажется, не в порядке...
     - Лендел... От него я не ожидал ничего подобного.
     - Мы тем более, - мрачно усмехнулся Лесли. -  Не  буду  скрывать,  ни
заложники, ни сам Лендел не имеют для нас особой цены. Как  ты  понимаешь,
все трупы все равно будут списаны на  Лендела,  но  он  нужен  мне  живым.
Понимаешь, живым! Он и ты, это и есть цена эксперта. Видишь, я откровенен.
Теперь твой черед отвечать.
     - Что вы уже предпринимали?
     Он мрачно уставился на меня:
     - Собирались пустить усыпляющий газ, но Лендел все понял.  Он  связал
руки заложникам, они стоят вдоль стены, и на шее каждого  петля.  Если  мы
пустим газ, они погибнут первыми...
     Лесли пристально посмотрел мне в глаза:
     - Понимаешь, что тебе предстоит?
     Я кивнул. Мне надоело сидеть в этой комнате,  надоел  кофе  и  грубый
хриплый смех старины Рэда. Я хотел действовать.
     - Это будет непросто, - заметил я Лесли.
     Он удивился:
     - А разве в Бэрдокке, там, в деле фармацевтов, было легче?



                                    13

     Мы вновь прошли весь коридор  -  пустой,  ярко  освещенный.  Судя  по
всему, здание, в котором нас с Ленделом содержали, было  огромным.  Может,
это одно из отделений фирмы "Счет"? Я вполне допускал это.
     Метрах в десяти от дверей, ведущих в технический отдел,  где  заперся
Лендел, мы остановились. Несколько молодых людей (фирма "Счет" решала свои
проблемы, не вмешивая в них полицию) внимательно наблюдали  за  нами.  Они
стояли вдоль стены, держа руки в карманах.
     Лесли кивнул:
     - Действуй!
     И  дал  знак  молодым  людям  пропустить  меня  к   запертым   дверям
технического отдела.
     Встав в шаге от нее, я крикнул:
     - Лендел, не стреляй! Это я - Миллер!
     Даже по голосу Лендела я почувствовал, как он вымотан, как неуверен в
себе. Он нервно и суетливо завопил:
     - Я впущу тебя, Эл! Только входи один.  Пусть  они  тебя  впустят.  И
входи один, не то я сразу стреляю!
     - Они сами хотят, Лендел, чтобы мы были вместе.
     Молодые  люди,  подпиравшие  стену,  тревожно  переглянулись.   Лесли
успокаивающе кивнул им.
     - Правильно, правильно, Эл! Я бы все равно потребовал доставить  тебя
ко мне!
     Он странно хихикнул. Скорее всего он не знал, что Лесли договорился с
шефом. Не знал, что сам, своими руками готовил себе  гибель.  Более  того,
губил меня.
     - Осторожнее, Лендел! - крикнул я. - Я иду один!
     И осторожно втиснулся в приоткрытую дверь.
     Комната была почти пустой. Кульманы и столы, все это было оттащено  в
дальний ее конец, превращено в баррикаду, высотой примерно в  человеческий
рост. Правда, голова Лендела торчала над баррикадой, а в руках  он  держал
армейский автомат.
     Заложники - трое - стояли вдоль стены. Руки в запястьях  им  стягивал
нейлоновый  шнур.  Точно  такие  же  шнуры  тянулись  от  шеи  каждого   к
вентиляционной трубе. Если бы не страх, расширивший  их  зрачки,  все  это
можно было бы принять за нелепую игру.
     Странный путь привел меня в эту комнату.
     Не знаю почему, но я так и подумал - странный путь.
     Не буду скрывать, на этом пути были важные вехи.
     Например, так называемая "домашняя пекарня" - штаб-квартира Агентства
национальной безопасности (АНБ), официально известная под  названием  Форт
Джордж-Мид, нашпигованная компьютерами, украшенная дисковыми  антеннами  и
прячущаяся всего лишь в сорока милях от штаб-квартиры ЦРУ (Лэнгли).
     Несмотря на свою малоизвестность, а может, благодаря ей,  именно  АНБ
поставляет  около  восьмидесяти  процентов  всей   собираемой   различными
разведслужбами    информации.    Когда    быстродействующие     компьютеры
наталкиваются на заранее  определенные  ключевые  слова,  скажем,  ракета,
ядерный   потенциал,   субмарина,   сырье,   -   тут   же    автоматически
изготавливается письменная копия этого  сообщения  для  изучения:  антенны
всегда  могут  быть  настроены  на  подслушивание  любых  междугородных  и
международных разговоров, независимо от того,  телекс  это,  телеграф  или
телефон. АНБ  настолько  засекречено  и  чувствительно  к  любым  попыткам
проникнуть в его недра, что весьма немногие  специалисты  могут  гордиться
тем, что имели к нему хоть какое-то отношение.
     Я - имел. Я прошел через кабинеты АНБ, ибо еще находясь  в  колледже,
поверил в то, что вступить в армию - значит посмотреть мир. Именно в полку
ВВС я попал в поле зрения сотрудников АНБ. Пройдя серию сложнейших  тестов
и собеседований (в том числе и с доктором Хэссопом, не думавшем тогда ни о
каких Консультациях), я был признан перспективным и в специальной школе  в
совершенстве   изучил   методы   анализа,    терминологию    и    методику
разведывательной службы, ее структуру, наконец, основные приемы дешифровки
кодов любого типа и перехвата радиосообщений.
     Школу  я  закончил   первым   учеником.   Это   давало   определенные
преимущества. Например, я сам мог выбрать для себя место службы,  чуть  ли
не в любом районе мира. Я выбрал Стамбул. Он казался мне сказочно  далеким
и загадочным и в какой-то мере действительно оправдал мои ожидания.
     В Стамбуле я контролировал более двадцати радистов. Они вылавливали в
эфире  интересующую  нас  информацию,  особенно  идущую  с  Востока,  а  я
анализировал ее и сопоставлял с данными других служб перехвата. Материалы,
с которыми я работал, всегда относились  к  разряду  серьезных,  но,  черт
побери, мне приходилось видеть даже сводки погоды, на  которых  стоял  все
тот же гриф "конфиденциально"!
     Я контролировал летающие платформы во Вьетнаме. "ЕС-47"  всегда  были
до отказа набиты  электроникой.  Кстати,  с  помощью  таких  вот  летающих
платформ, снабженных инфракрасными датчиками, был обнаружен  в  Боливии  в
свое время и дядя Че. И единственное, чего я не знал: доктор Хэссоп и  мой
будущий  шеф  все  эти  годы  внимательно  следили   за   моим   служебным
восхождением.



                                    14

     Меня могли прихлопнуть в Стамбуле, в Бриндизи, во Вьетнаме, но так уж
случилось, что, пройдя все это, я стоял теперь  перед  стволом  армейского
автомата, нервно прыгающего в руках растерянного и перевозбужденного чтеца
нашей же Консультации.
     - Ну что? - торжествующе выкрикнул Лендел. -  Я  же  говорил,  что  я
вывернусь! - он как-то странно хихикнул. - Я же говорил, что выручу тебя!
     Ничего подобно он мне никогда  не  говорил,  но  я  понимающе  кивнул
Ленделу.
     - Мы уйдем, Эл! Они выпустят нас! Не посмеют задерживать! Ты  видишь,
видишь, кого я захватил? - он хитро скосил глаза, будто одному только  мне
указал на застывших под вентиляционной трубой заложников.
     - Думаешь, - спросил я, - Лесли будет трудно списать  трупы  на  твой
счет?
     - Он не посмеет!
     - Боюсь, ты ошибаешься, Лендел.
     - Он не посмеет!
     - Но почему?
     - Разве ты не видишь? Я захватил эксперта!
     Он столь явно торжествовал, что я подумал: а  видел  ли  он  эксперта
вообще? Не в правилах шефа обсуждать дело с двумя разными агентами.
     -  Он  здесь,  Эл!  Он  здесь!  -  возбужденно,  обрывая  слова,   не
договаривая их до конца, зачастил Лендел. Его  торжество  выглядело  почти
смешным.  -  Фирма  "Счет"  не  захочет  терять  самого  главного   своего
специалиста. И я знаю почему!
     - Почему? - спросил я терпеливо.
     - Ты забывчив. Ты забыл нашу беседу, помнишь, я рассказывал  тебе  об
эксперте?
     - Ах, да! - вспомнил я. - Человек-машина. Система!
     - Вот именно! - обрадовался Лендел.  Если  Диогена  загнало  в  бочку
тщеславие, Лендел не желал ему уступать. Только он загнал себя не в бочку,
а в западню. - Я говорил тебе: в системе  человек-машина  одинаково  важны
как первый, так и второй элементы. - Он хищно, жадно пробежал взглядом  по
заложникам, и его длинный нос дрогнул. - Но любую систему  ведет  все-таки
человек, Эл. -  Лендел  нервно  хихикнул.  -  Представь  себе  редкостный,
великолепный, божественный инструмент. Ну хотя  бы  скрипку.  Любой  дурак
сможет извлечь из нее звуки, тысяча-другая сможет сносно сыграть,  десяток
сыграет отменно, но только один-единственный, настоящий мастер, мастер  от
Бога, сыграет на этой скрипке божественно! Я  говорю  об  эксперте,  гении
программных импровизаций, о человеке,  который  как  самим  собой  владеет
своим компьютером... Теперь понял? - Лендел явно наслаждался эффектом,  но
не забывал следить за прикрытой дверью. - У меня хорошая  голова,  Эл.  Вы
недооценили мою голову. Вы пошли на поводу у легенды, забыв  об  эксперте.
Вы решили убить его машину, а убивать надо создателей. Дело не  в  машине.
Дело всегда в человеке.
     Так же внезапно, как начал, Лендел оборвал свой горячечный монолог:
     - А ну, выясни, кто из них эксперт, Эл!
     Значит, он действительно никогда не видел эксперта...
     Я приблизился к заложникам.
     Все они были в темных комбинезонах техников, у одного  из  нагрудного
кармана  торчала  короткая  логарифмическая  линейка.  Он  был  веснушчат,
маловыразителен, явно испуган и тем не менее не потерял еще соображения.
     - Эл! - крикнул Лендел из-за своей баррикады. - Погляди на их ладони.
Я знаю, эксперт обжигал правую руку кислотой,  у  него,  говорят,  остался
приличный шрам, а может, след от ожога.
     - Руки! - приказал я.
     Все три заложника молча, как манекены, вытянули перед собой связанные
в запястьях руки. Вены на них уже  вздулись,  да  и  лица  были  темны  от
напряжения. "Еще час, - подумал я, - и заложники начнут падать". Я боялся,
что люди Лесли не станут так долго ждать.
     Значит...
     Я обязан был разыграть свою партию.
     Повернувшись, я хотел сказать, что Лендел ошибся, что эксперта  среди
заложников нет,  но  тот  веснушчатый,  маловыразительный  и  все  еще  не
потерявший соображения опередил меня:
     - Этот человек прав. Я - эксперт!
     Его нелепое признание было продиктовано страхом, но Лендел  по-детски
обрадовался, он торжествовал:
     - Эл, ты слышишь? Мы выиграли. Тащи эксперта сюда.  Теперь  он  будет
жить или умрет только вместе с нами. Энергичней, энергичней.  Нам  следует
поторопиться, Эл!
     Силу применять не пришлось. Когда я скинул петлю с  шеи  веснушчатого
техника, он сам побрел к баррикаде, к освобожденному Ленделом проходу.
     Он шел и с отчаянием повторял:
     - Не стреляйте. Я - эксперт.
     - Эксперт? - казалось, в сумеречное сознание Дондела вдруг  закралось
сомнение: - Почему на тебе комбинезон техника?
     - Я работал в лаборатории.
     - Ты слышишь, Эл?
     Лендел сиял. Он готов был довольствоваться такой информацией, но я  с
ним не согласился:
     - Почему ты веришь ему?
     Реакция Лендела меня испугала. Он побагровел:
     - Ты эксперт?
     Веснушчатый окончательно впал в отчаяние.
     - Да! Да! - закричал он. - Да! Да! Да! - повторял он в истерике.
     "Они сумасшедшие. Меня  застрелят  вместе  с  ними..."  Будь  у  меня
оружие, я не колебался бы ни секунды. Но оружия у меня не было,  а  Лендел
держал в руках армейский автомат.
     - Руки! - крикнул Лендел. - Покажи руки!.. Ага!.. Смотри, Эл, у  него
на ладонях следы ожогов!
     Я промолчал.
     Никаких ожогов на ладонях техника не было. Лендел видел лишь то,  что
хотел видеть.
     - В угол! Лечь! Лицом вниз! - приказал Лендел заложнику и, когда  тот
ничком упал на пол, повернулся ко мне: - Эл, я могу тебе верить?
     - Как себе.
     Я был искренен.
     - Тогда займи место в петле эксперта, - Ленделом  двигали  усталость,
отчаяние, лихорадка, в любую секунду его палец  мог  нажать  на  спусковой
крючок.
     - Хорошо, - сказал я медленно, боясь  испугать,  насторожить  его.  -
Хорошо, Лендел, я займу место этого техника. Но  дай  мне  слово,  что  не
будешь стрелять, пока у нас есть хоть какие-то шансы договориться с  теми,
кто стоит за этой дверью.
     Он удивился, но, подумав, не без торжественности объявил:
     - Обещаю, Эл. Мы выкарабкаемся.
     Поворачиваясь, я споткнулся об опрокинутый стул.  Это  случилось  так
неожиданно и внезапно, что  Лендел  вздрогнул  и  непроизвольно  нажал  на
спуск. Автоматная очередь взрыла плитки паркета.
     Еще летела щепа и грохот автомата рвал тишину, а  я  уже  вцепился  в
горячее  ускользающее  горло  Лендела.  Только  борясь  с   ним,   пытаясь
по-настоящему добраться до его глотки, я понял, что он действительно не  в
себе. Только сумасшедшие обладают такой силой.
     Но я и сам был к  тому  моменту  таким  же  сумасшедшим.  И  к  моему
сумасшествию примешивалось неистовое желание потерять все, до чего еще так
недавно я вполне мог  дотянуться.  Несколько  раз  я  бил  Лендела  ребром
ладони, и каждый раз неудачно. Наконец  удар  получился.  Лендел  охнул  и
выпустил из рук автомат. Странно всхлипывая, он упал на  колени  и  обеими
руками схватился за горло. Его вырвало.
     Рука Лесли опустилась мне на плечо:
     - Оставь, Миллер. Хватит.
     Я выпрямился.
     Поразительно, как много мы успели поломать мебели.
     Я ухмыльнулся. Лесли радовался. Но зря. Он, несомненно,  считал,  что
выиграл это дело, но ведь и  в  бэрдоккском  деле  его  обуревали  похожие
чувства. Он зря радовался. Именно сейчас я увидел тот  путь,  который  мог
привести к победе не его, Лесли, а меня - Миллера.
     Ошибался ли чтец  Лендел,  говоря  о  некоей,  все  еще  существующей
неравнозначности машины и человека?
     Интуитивно я понимал, что мой выигрыш заключается в верном ответе  на
поставленный вопрос.
     Итак.
     Чего хотел шеф? Уничтожить компьютер эксперта...
     Чего хотел Лесли? Защитив компьютер,  непременно  заполучить  обратно
эксперта...
     Чего хотел Лендел? Держать того же эксперта при себе...
     Значит...
     Значит, ключом к этому делу владел шеф. И этим  ключом  был  эксперт.
Значит, владея ключом, Консультация держала игру в своих руках.
     Но я боялся,  что  шеф  так  не  думает.  Я  боялся,  что  он  начнет
торопиться. Почти все  зависело  теперь  от  того,  сумею  ли  я  помешать
гениальному импровизатору вернуться к своему великолепному инструменту.
     Я не забывал, что одним из объектов обмена обязательно буду я, но мой
мозг сам собой рисовал передо мной потрясающие картины  вполне  возможного
будущего.
     Я  видел,  как  год  за  годом  совершенствуется  методика  и  машина
эксперта. Одна за  другой  сходят  со  сцены  промышленные  фирмы  страны,
разоренные фирмой "Счет", отнимающей у них всю информацию, и как  вся  эта
информация скапливается только в запоминающих блоках машины эксперта. А  в
итоге только фирма "Счет" растет, как ледяной айсберг, подминая  под  себя
все  и  вся...  Одна-единственная  фирма,  решающая  судьбы  всех  граждан
страны... Не в этом ли венец гениальности эксперта?
     И кто, как не я, мог ему противостоять?



                                    15

     Не могу сказать, что провел ночь хорошо, но я провел ее с пользой.
     По крайней мере появление Лесли меня не смутило.
     Меня  интересовали  не  его  плоские  шутки  и   достаточно   смешное
тщеславие, а то, чем он вооружен. Я остался доволен, отметив  оттопыренный
карман его куртки.
     Такая же игрушка несомненно болталась у него под  пиджаком,  но  меня
интересовала именно эта - в кармане. Лишь бы он не переложил ее  в  другое
место.
     - Тебе не спалось, - приободрил меня Лесли. - Я тебя понимаю.
     Он всячески подчеркивал свой успех и оказываемое мне доверие.  Вопрос
доверия  вообще,  кажется,  был  его  коньком.  Его  ничуть   не   смущала
собственная субъективность. "Впрочем, - невольно подумал я,  -  может,  мы
сами и провоцируем подобное поведение. Разве не мы сами превратили  правду
и то же самое доверие  в  условность?  Разве  не  мы  сделали  практически
невозможным любое бескорыстное распространение технических новинок?  Когда
однажды  НАСА,  эта  могущественная  организация,  занимающаяся  Космосом,
объявила, что все побочно сделанные ее сотрудниками изобретения могут быть
приобретены любой фирмой, далеко не каждый  решился  послать  открытку  за
двадцать   пять   центов,   зато   многие   продолжали   искать    секреты
противозаконно, то есть продолжали ломиться в  настежь  распахнутую  перед
ними дверь".
     Нелепо, но это так.



                                    16

     Мы выехали под вечер.
     Мощная машина с ревом разрывала тяжелый вечерний воздух.
     Погруженный в размышления, я практически не замечал  ни  улыбающегося
Лесли, ни сопящего рядом старину Рэда, ни даже бессмысленно  уставившегося
в ветровое стекло связанного Лендела. Он страдал и выглядел подавленным.
     Не знаю, был ли в тот в