сказал, что является горожанином. Церковь Его Имени и священник много вынесли от рук горожан.
     - Неужели ты думаешь, что мы действительно хотим что-то осквернить? - сказал ему Реннер.
     - Вы неверующие. Какое дело привело вас сюда?
     - Мы только хотим увидеть картину У... Его Лица во всем его величии. Увидев это, мы уйдем. Если ты не пустишь нас, мы можем заставить тебя силой. Это касается Военного Флота.
     Священник презрительно взглянул на него.
     - Это Новая Шотландия, а не какая-нибудь примитивная колония, оккупированная Флотом. Вам требуется приказ вице-короля, чтобы войти сюда силой. Вы же не туристы.
     - Ты слышал о зонде чужаков?
     Священник утратил часть своей уверенности.
     - Да.
     - Мы верим, что его запустили лазерными пушками с Мошки.
     Это привело священника в замешательство, но затем он захохотал и смеялся долго и громко. Еще продолжая смеяться, он ввел их вовнутрь. Не говоря ни слова, он провел их по потрескавшемуся кафелю через весь зал, а затем в главное святилище. Потом он встал в стороне, глядя на их лица.
     Лицо Бога занимало половину стены. Это было похоже на огромную голограмму. Звезды у края были слегка размазаны, что бывало только с очень старыми голограммами. Кроме того, было чувство взгляда в бесконечность.
     Глаз на этом Лице горел чистым зеленым огнем пугающей интенсивности. Чисто-зеленым с красным пятнышком на нем.
     - Боже мой! - сказал Стели и поспешно добавил: - То есть, я хотел сказать... Вот это сила! Какую индустриальную мощь должен иметь мир, чтобы послать такой свет за тридцать пять световых лет!
     - Мне казалось, что я запомнил это лучше... - прошептал Поттер.
     - Вы увидели! - пропел священник. - И по-вашему, это может быть природным феноменом? Итак, вам этого достаточно?
     - Да, - сказал Реннер, и они вышли.
     Снаружи они остановились, освещенные солнцем. Реннер покачал головой.
     - Я нисколько не порицаю Литлмида, - сказал он. - Удивительно, как он не обратил в свою веру каждого человека на планете.
     - Мы довольно упрямы, - сказал Поттер. - Этот поглядывающий искоса силуэт на ночном небе слишком очевиден, слишком...
     - Глуп! - подсказал Реннер.
     - Да. На Новой Шотландии люди не терпят обращения с собой как с тупицами, даже с Его стороны.
     Вспомнив гниющее здание с его потрепанным внутренним видом, Реннер сказал:
     - Похоже, Церковь Его Имени переживает худшие дни с тех пор, как Литлмид увидел свет.
     - Верно. В 2902 году свет погас. Сто пятнадцать лет назад. Это событие очень хорошо задокументировано. На этом астрономия здесь кончилась - до возвращения Империи.
     - Мошка погасла вдруг?
     Поттер пожал плечами.
     - Никто не знает. Это произошло, когда мы были повернуты к ней другой стороной. Вы, конечно, заметили, что цивилизация здесь отвоевала не так много места у бесплодного мира. Мистер Реннер, когда той ночью Угольный Мешок поднялся из-за горизонта, он выглядел уже, как слепой человек. Для иеговистов это было так, словно Господ снова заснул.
     - Забыв про них?
     - Говард Грот Литлмид принял большую дозу снотворного. Иеговисты говорят, что он торопился на встречу с Господом.
     - Вероятно, такое объяснение было необходимым, - сказал Реннер. - Что-то вы притихли, мистер Стели.
     Хорст мрачно взглянул вверх.
     - Они могут построить лазерную пушку, которая ярко сияет на нашем небе, а мы готовим туда военную экспедицию!

СПУСК В АД

     С большим трудом удалось собрать всех на ангарной палубе. Закрытые ангарные двери были единственным достаточно большим пространством, способным одновременно вместить команду корабля и научный персонал, но даже здесь была жуткая давка.
     Отделение ангара было забито механизмами: посадочная шлюпка, баркас и катер, оборудование для научных исследований, корабельные запасы и всякое прочее, чьего назначения Блейн даже не знал. Люди доктора Хорвата настаивали на погрузке почти каждого прибора, используемого при их работе, на случай, если он вдруг им понадобится, и военные с трудом сдерживали этот натиск, поскольку экспедиций такого рода до сих пор не было.
     Сейчас огромное пространство было заполнено до краев. Вице-король Меррилл, министр Армстронг, адмирал Кренстон, кардинал Рэндорф и множество менее высоких гостей стояли вокруг, и Род надеялся, что его подчиненные сумели как следует подготовиться к отлету. Последние дни были заполнены неизбежной спешкой, главным образом, общественными делами, и для важной работы по подготовке корабля оставалось мало времени. Сейчас, ожидая последнюю церемонию, Род мечтал поскорее убраться из жизни столицы и остаться на борту своего корабля, подобно отшельнику. Следующий год или около того он будет под началом адмирала Кутузова, и Род подозревал, что адмирал не совсем доволен командиром подчиненного ему корабля. Русский был явно далек от церемонии, проходившей на ангарных дверях "МакАртура".
     Не заметить его было невозможно. Кутузов был массивным, плотным мужчиной с тяжеловесным чувством юмора. Он походил на деятелей из учебника по русской истории и говорил точно так же. Частично это было следствием его воспитания на Св. Екатерине, но главную роль играл его личный выбор. Кутузов проводил многие часы, изучая древнерусские обычаи и усваивая многие из них. Мостик его флагманского корабля был украшен иконами, в каюте кипел самовар с чаем, а команда изучала то, что, как считал Кутузов, было точной копией казацких танцев.
     Во Флоте укрепилось мнение, что это - человек-универсал: в высшей степени компетентный, непоколебимо выполняющий любые приказы, отданные ему, и настолько нуждающийся в человеческом сострадании, что рядом с ним люди чувствовали себя неудобно. Поскольку Флот и Парламент официально одобрили акцию Кутузова, приказавшего уничтожить восставшую планету, - Имперский совет установил, что суровая мера предотвратила распространение мятежа по всему Сектору - адмирала приглашали на все общественные мероприятия, но никто не огорчался, когда он отказывался от приглашения.
     - Главная проблема - это безумные русские обычаи, - заметил Синклер, когда офицеры "МакАртура" обсуждали своего нового адмирала.
     - Ничем не хуже шотландских, - заметил первый лейтенант Каргилл. - По крайней мере, он не пытается заставить нас понимать русский. Он довольно хорошо говорит по-английски.
     - Ты хочешь сказать, что мы на Шотландии говорим не по-английски? требовательно спросил Синклер.
     - Можешь думать, что угодно, - ответил Каргилл, но потом подумал и сказал: - Конечно, нет, Сэнди. Порой, когда ты возбужден, я не могу понять тебя, но... давай лучше выпьем.
     "Что ж, - подумал Род, - Каргилл пытается вести себя с Синклером по-дружески. Причина этого очевидна: пока корабль на Новой Шотландии, и им занимаются люди с Верфи под началом Макферсона, Каргилл старается не раздражать главного инженера. Это могло кончиться переездом из каюты... или чем-нибудь похуже".
     Вице-король Меррилл что-то говорил. Род отогнал прочь посторонние мысли и начал напряженно слушать журчание его голоса.
     - Я сказал, что действительно не вижу во всем этом смысла, капитан. Вполне можно было провести эту церемонию на земле... хотя бы ради вас, Ваше Преподобие.
     - Раньше корабли покидали Новую Шотландию без моего благословения, буркнул кардинал. - Но раньше не было миссии, настолько сбивающей церковь с толку, как эта. Что ж, у молодого Харди будет проблема для разрешения, и он указал на экспедиционного священника. Дэвид Харди был почти в два раза старше Блейна, так что упоминание кардинала было довольно относительно.
     - Итак, вы готовы?
     - Да, ваше преосвященство, - Блейн кивнул Келли.
     - КОРАБЕЛЬНАЯ КОМАНДА, ВНИМАНИЕ!
     Бормотанье стихло, как бы отрезанное, хотя и не так быстро, как было бы, не будь на борту штатских.
     Кардинал вынул из кармана епитрахиль, поцеловал ее и повесил себе на шею. Священник Харди передал ему серебряное ведерко и аспенгер - жезл с полым шаром на конце. Кардинал Рэнсдорф погрузил шар в ведро и брызнул водой на собравшихся людей.
     - Ты очистишь меня, и я стану чист. Ты вымоешь меня, и я стану белее снега. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Так было вначале, есть сейчас и будет всегда в бесконечных мирах.
     - Аминь, - автоматически отозвался Род. Верил ли он во все это? Или просто был дисциплинированным солдатом? Он не мог решить этот вопрос, но был рад, что кардинал пришел. "МакАртуру" могла пригодиться любая помощь...
     Официальные лица сели в атмосферный флайер, и зазвучал предупреждающий гонг. Команда "МакАртура" бросилась долой с ангарной палубы, а Род шагнул в камеру воздушного шлюза. Завыли помпы, освобождая ангар от воздуха, а потом огромные двойные двери открылись. "МакАртур" тем временем замедлил вращение, сообщаемое ему центральным маховиком. Если бы на борту флайера были только военные, корабль можно было бы запустить и вращаясь по изогнутой траектории, но с вице-королем и кардиналом это было невозможно. Посадочная шлюпка легко двинулась со скоростью 150 см/сек и вылетела наружу.
     - Закрыть и опечатать, - приказал Род. - Занять места для ускорения, - он повернулся и поплыл к мостику в нулевой гравитации. За его спиной телескопические стяжки протянулись через все пространство ангарной палубы, пока пустота частично не заполнилась. Конструкция ангаров космических военных кораблей специально запутана, поскольку корректировочные шлюпки должны запускаться в нужный момент, а огромное пустое пространство необходимо скрепить на случай возможной беды. Сейчас, с дополнительными шлюпками ученых Хорвата, добавившимися к полному комплекту оборудования "МакАртура", ангарная палуба была лабиринтом кораблей, стяжек и упаковок.
     Остальная часть корабля была набита битком. Вместо обычной деятельности в ожидании ускорения, коридоры "МакАртура" кишели людьми. Некоторые из ученых были наполовину в боевых доспехах, перепутав сигнал ускорения с боевой тревогой. Другие стояли в узких проходах, блокируя движение и не зная, на что решиться. Старшины орали на них, не имея возможности бить гражданских или сделать что-нибудь похлеще.
     В конце концов Род добрался до мостика, пока за ним офицеры и боцманы расчищали проходы и докладывали о готовности. Блейн не винил свою команду за неспособность справиться с учеными, но и игнорировать ситуацию он не мог. Кроме того, если он простит своих людей, они вообще потеряют всякий контроль над штатскими. Он не мог реально угрожать министру по науке и его людям, но если он будет достаточно тверд со своей собственной командой, ученые могут последовать их примеру, чтобы... Нет, эта теория не годится, подумал он. Глядя на монитор, показывающий двух морских пехотинцев и четырех гражданских техников, запутавшихся и не способных разойтись в следующей за кают-компанией переборке, Род мысленно выругался, предвкушая будущую работу. Что-нибудь он все-таки сделает.

***

     - Сигнал от флагмана, сэр. Сохранять направление на "Редпинес"?
     - Принято, мистер Поттер. Мистер Реннер, принимайте командование и следуйте за танкером номер три.
     - Есть, сэр, - буркнул Реннер. - Итак, мы отправляемся. Жаль, что устав не предусматривает шампанское в такую минуту.
     - Мне кажется, вам и так хватает дел, мистер Реннер. Адмирал Кутузов требует, чтобы мы соблюдали то, что он называет правильным построением.
     - Да, сэр. Прошлой ночью я говорил об этом с парусным мастером "Ленина".
     - Уф-ф! - Род вновь уселся в командирское кресло. "Это должно быть трудное путешествие, - подумал он. - Все эти ученые на борту..."
     Доктор Хорват настаивал на своем присутствии, и это должно было стать проблемой. Корабль так был забит гражданскими, что большинство офицеров "МакАртура" ютились в уже слишком маленьких каютах; младшие лейтенанты развешивали свои гамаки в кают-компаниях вместе с гардемаринами; морские пехотинцы теснились в комнатах отдыха, поскольку их казарменные помещения были забиты научным оборудованием. Род уже начал думать, что Хорват выиграл свой спор с адмиралом Кренстоном: ученый хотел взять в поход транспортник с его огромными спальнями.
     Адмиралтейство поставило крест на этой идее. Экспедиция должна была состоять из кораблей, способных защитить себя, и только из них. Танкеры должны были сопровождать флот до Глаза Мерчисона, но не отправлялись к Мошке.

***

     Из уважения к штатским полет протекал при 1,2 g. Род страдал из-за бесчисленных званых приемов, дискуссий между учеными и командой и отбивал попытки астрофизика доктора Бакмена монополизировать время Сэлли.
     Первый Прыжок был обычным делом. Точка перехода к Глазу Мерчисона была хорошо известна. В момент перед тем, как "МакАртур" прыгнул, Новая Каледония была великолепной белой точкой, а затем впереди вспыхнул ослепительный красный свет Глаза Мерчисона, имевшего размеры бейсбольного мяча, который держат на вытянутой руке.
     Флот двинулся к нему.

***

     Гэвин Поттер поменялся гамаками с Хорстом Стели. Это обошлось ему в недельную стирку белья, но дело того стоило.
     Из гамака Стели было видно иллюминатор.
     Разумеется, он находился под гамаком, в цилиндрическом вращающемся полу кают-компании. Поттер лежал в гамаке лицом вниз и легонько улыбался.
     Уайтбрид лежал в своем гамаке лицом вверх, прямо за вращающейся переборкой. Прежде, чем заговорить, он несколько минут наблюдал за Поттером.
     - Мистер Поттер?
     Новошотландец повернул к нему голову.
     - Да, мистер Уайтбрид?
     Уайтбрид продолжал смотреть на него, положив руки под голову. Он отлично понимал, что слепое увлечение Поттера Глазом Мерчисона нисколько не касалось его. Совершенно непостижимым образом Поттер продолжал оставаться вежливым. Как это ему удавалось?
     На борту "МакАртура" бывали увеселительные мероприятия, но для гардемарина не было способа попасть на них. Свободные от дежурства гардемарины должны были развлекаться сами.
     - Поттер, помнится, ты пришел на борт старины "Мака" на Дагне, перед тем, как мы отправились на перехват зонда.
     Хорст Стели, который тоже был свободен от дежурства, повернулся в том, что было койкой Поттера, и взглянул на него. Уайтбрид, казалось, не заметил этого.
     Поттер повернулся и моргнул.
     - Да, мистер Уайтбрид, это правда.
     - Что ж, кто-нибудь должен сказать тебе это, и я не вижу никого, кроме себя, кто мог бы это сделать. Твой первый полет на корабле заключался в движении прямо в звезду F8. Надеюсь, это не оставило у тебя плохих впечатлений о службе.
     - Вовсе нет. Это было так волнующе, - вежливо сказал Поттер.
     - Движение прямо в солнце - редкая штука на службе. Это бывает не в каждом полете. Я думал, что кто-нибудь скажет тебе это.
     - Но, мистер Уайтбрид, разве мы не делаем именно это?
     - Что? - такого поворота Уайтбрид не ожидал.
     - Ни один корабль Первой Империи не обнаружил точку перехода от Глаза Мерчисона к Мошке. Возможно, это им не требовалось, хотя можно предположить, что они делали такие попытки, - серьезно сказал Поттер. - Конечно, у меня очень мал опыт работы в космосе, но я вовсе не необразован, мистер Уайтбрид. Глаз Мерчисона - это красный супергигант, большая враждебная звезда размером с орбиту Сатурна в Солнечной Системе. Вполне вероятно, что точка Алдерсона к Мошке - если она вообще существует - находится внутри этой звезды. Разве это не так?
     Хорст Стели приподнялся на локте.
     - По-моему, он прав. Это может объяснить, почему никто не говорил о точке перехода. Они все знали, где это находится...
     - Но никто не захотел взглянуть сам. Да, конечно, он прав, - Уайтбрид с отвращением сел. - И она именно там, куда мы идем! Мы снова делаем это!
     - Именно так, - сказал Поттер, мягко улыбнулся и отвернулся от них.
     - Это очень необычно, - запротестовал Уайтбрид. - Можешь не верить мне, если не хочешь, но уверяю тебя, что нам не часто приходится входить в звезды в двух рейсах из трех, - он помолчал. - И даже это слишком много.

***

     Флот затормозил и остановился у размытого края Глаза Мерчисона. Вопроса об орбитах не возникало. На таком расстоянии притяжение супергиганта было настолько слабым, что могли пройти годы, прежде чем корабль упадет в него.
     Танкеры соединились с военными кораблями, и началась заправка топливом.
     Странная, непонятная дружба крепла между Горацием Бари и астрофизиком Бакменом. Бари порой недоумевал: чего Бакмен хотел от него?
     Бакмен был худым, шишковатым человеком с по-птичьи тонкими костями. Глядя на него, казалось, что он иногда целыми днями забывает есть. Можно было подумать, что его не заботит никто и ничто в том, что Бари считал реальным миром. Люди, время, власть, деньги были только средствами, используемыми Бакменом для изучения внутренних процессов, протекающих в звездах. Почему же он искал общества торговца?
     Впрочем, Бакмен любил поговорить, а у Бари было время слушать его. В эти дни "МакАртур" напоминал улей, безумно занятой и кишащий пчелами, а в каюте Бари всегда было свободное место.
     "А может, - цинично рассуждал Бари, - ему нравится мой кофе". Бари имел почти дюжину разновидностей кофе, собственную кофемолку и фильтровальные конуса для приготовления его. Он отлично понимал, насколько его кофе отличается от того, который заваривают в огромных кофейниках корабля.
     Набил приготовил им кофе, пока они следили за заправкой по экрану Бари. Танкер, заправлявший "МакАртур", не был виден, но "Ленин" и второй танкер можно было заметить как два космически-черных яйца, соединенные серебряной пуповиной и вырисовывающиеся на фоне размазанного пурпура.
     - Это не должно быть таким опасным, - сказал доктор Бакмен. - Вы думаете об этом, как о спуске в солнце, Бари. Технически так оно и есть. Но весь этот обширный объем нисколько не плотнее Кала или любого другого желтого карлика. Думайте об этом, как о нагретом докрасна вакууме. Конечно, за исключением ядра: оно, вероятно, крошечное и очень плотное.
     - Мы многое узнаем, занимаясь этим, - продолжал он, глядя куда-то в бесконечность. Бари, следивший за ним со стороны, почувствовал возбуждение. Он и раньше испытывал такое, но редко. Это означало встречу с человеком, которого нельзя купить ни за какие деньги из тех, которыми располагал Бари.
     Бари использовал свое знакомство с физиком не больше, чем тот свое с купцом. Он мог расслабиться, общаясь с ним, как ни с кем другим, и ему нравилось это чувство.
     - Я думал, что вы уже все знаете о Глазе, - сказал он.
     - Вы имеете в виду исследования Мерчисона? Слишком много записей потеряно, а часть из оставшегося не заслуживает доверия. После Прыжка я работал со своими приборами. Бари, доля тяжелых частиц в солнечном ветре удивительно высока, а гелия - чудовищна! Однако, насколько нам известно, корабль Мерчисона никогда не входил в сам Глаз. Только сейчас мы действительно изучаем его, - Бакмен нахмурился. - Надеюсь, наши инструменты подойдут для этого. Конечно, их придется высовывать за Поле Лэнгстона. Вероятно, мы будем внизу, в этом разогретом докрасна тумане, некоторое время, и если Поле выйдет из строя, они все испортятся.
     Бари изумленно уставился на него, потом расхохотался.
     - Да, доктор, это несомненно может произойти!
     Бакмен удивленно посмотрел и сказал:
     - А-а, я понял, что вы имеете в виду. Это может убить и нас тоже, верно? Об этом я не подумал.
     Послышались предупреждающие сирены. "МакАртур" начал входить в Глаз.

***

     Назойливый вызов прозвучал в ухе Рода.
     - Рапорт инженеров, капитан. Все системы в порядке. Поле держится очень хорошо. Снаружи не так жарко, как мы боялись.
     - Хорошо, - ответил Блейн, - спасибо, Сэнди. - Род посмотрел на танкеры, уходившие к звездам. Они были уже в тысячах километров, видимые только в телескопы, как яркие точки света.
     Соседний экран показывал белое пятно в красном тумане: "Ленин" спускался в яркий красный сумрак. Команда "Ленина" искала точку Алдерсона - если она вообще имелась.
     - Как бы то ни было, Поле рано или п