кресло и удивился еще больше, когда Блейн принес кофе. Бари осторожно понюхал его и убедился, что это та самая смесь, которую он послал шеф-повару Дворца для Блейна.
     "Во имя аллаха! Они играют со мной, но каков конец будет у этой игры?" Он почувствовал смесь гнева со страхом, но по прежнему никакой надежды. И остановил дикий булькающий смех, зародившийся в его горле.
     - Нам только что стало кое-что известно, ваше превосходительство, - сказал Фаулер. Он сделал знак, и Блейн включил стенной экран. Грузные черты Джонаса Стоуна появились на нем. Лоб и скулы его покрывал пот, а голос Стоуна то гудел, то звучал умоляюще.
     Бари бесстрастно слушал, губы его презрительно кривились. Сомнений не было: теперь у Флота имелось больше чем достаточно доказательств, чтобы казнить его, как изменника. И все-таки улыбка не исчезла с лица Бари. Он не доставит им удовлетворения. Он не будет умолять.
     Наконец, лента кончилась. Фаулер снова махнул рукой, и изображение вождя мятежников исчезло.
     - Об этом знаем только мы трое, ваше превосходительство, - осторожно сказал Фаулер.
     "Только мы... Чего они хотят? Может, все-таки есть надежда?"
     - Не думаю, чтобы это требовало обсуждения, - продолжал сенатор. - Давайте, лучше поговорим о моти.
     - О! - сказал Бари. Крошечный звук кольнул его горло. "Хотите ли вы заключить сделку или просто напоследок посмеяться над моими страхами?" Прежде чем заговорить, он глотнул кофе, чтобы смочить язык. - Уверен, сенатору известна моя точка зрения. Я считаю моти величайшей угрозой, с которой когда-либо сталкивалось человечество. - Он посмотрел на двух людей напротив, но на лицах их невозможно было ничего прочесть.
     - Мы согласны, - сказал Блейн.
     Пока в глазах Бари разгоралась искра надежды, Фаулер быстро добавил:
     - Это не подлежит сомнению. Они находятся в постоянном состоянии демографического взрыва, за которым следует всеобщая война. Если они вырвутся из своей системы... Бари, у них есть разновидность солдат, которые заставят покраснеть от стыда зауронских суперменов. Черт побери, вы же видели их.
     Блейн дал сигнал своему карманному компьютеру, и появилось другое изображение: скульптура машины времени.
     - Это? Но мой моти говорил мне... - Бари замолчал, потом рассмеялся, как человек, которому больше нечего терять. - Мой моти.
     - Вот именно, - слабо улыбнулся сенатор. - Не могу сказать, что можно верить вашему моти. Бари, даже если широко распространятся только малыши, мы можем потерять все миры. Они размножаются как бактерии. Это просто не с чем сравнивать. Впрочем, вы знаете.
     - Да. - Бари с трудом взял себя в руки. Лицо его было спокойно, но перед мысленным взглядом сверкали множество крошечных глаз. "И ведь я сам почти вынес их наружу! Хвала и слава Аллаху!"
     - Черт побери, перестаньте трястись, - приказал Фаулер.
     - Прошу прощения. Вы несомненно слышали о моей встрече с малышами. - Он взглянул на Блейна и позавидовал его внешнему спокойствию. Малыши должны были быть не менее неприятны капитану "МакАртуру". - Я рад слышать, что Империя поняла опасность.
     - Да. Мы устраиваем блокаду моти. Закупорим их в их собственной системе.
     - А не лучше ли уничтожить их, пока это возможно? - тихо спросил Бари. Его голос был спокоен, но темные глаза горели.
     - Как?
     Бари кивнул:
     - Конечно, возникнут политические осложнения. Но я могу найти людей для такой экспедиции на Мошку-1 и, получив нужные приказы...
     Фаулер махнул рукой.
     - Если потребуется, я могу отправить своих собственных агентов.
     - Мои будут значительно менее ценными, - Бари посмотрел на Блейна.
     - Да. - Фаулер сделал паузу, и Блейн заметно напрягся. Затем сенатор продолжал: - Лучше это или хуже, но мы решились на блокаду. Правительство слишком боится обвинения в ксеноциде. Кроме того, я не знаю, устроит ли меня идея неспровоцированного нападения на разумных существ. Мы будем делать, как решили.
     - Но угроза! - Бари наклонился вперед, не пытаясь скрыть фанатичного блеска в глазах. Он знал, что близок к безумию, но это его больше не заботило. - Вы думаете, что загнали джина обратно, если пробка вставлена в бутылку? А если следующее поколение будет смотреть на моти иначе? Если они вновь выпустят джина на свободу? Представьте себе тучи их кораблей, обрушившихся на Империю, каждый под командой существа, подобного этому и думающего, как адмирал Кутузов! Специализированные Воины, превосходящие зауронских "мертвоголовых". И вы позволите им жить? Я говорю, что они должны быть уничтожены...
     "Нет! Их не убедить так просто..." Он постарался расслабиться.
     - Я вижу, что вы приняли решение. Чем я могу вам помочь? Вообще, что вы хотите от меня?
     - Думаю, вы уже помогли, - сказал Блейн, поднял свою чашку и отхлебнул кофе. - И спасибо вам за подарок.
     - Блокада - это самая дорогая военная операция, - буркнул Фаулер. - И никогда не бывшая популярной.
     - А-а... - Бари почувствовал, что напряжение его уходит. Они держали его жизнь в руках, но он был им нужен. Возможно, ему удастся сохранить гораздо больше, чем жизнь. - Вас беспокоит Имперская Торговая Ассоциация.
     - Вот именно.
     Огромное облегчение... "За это я воздвигну мечеть. Кто знает, может Аллах все-таки существует". Тот булькающий смех все еще был в его горле, и Бари знал, что если начнет смеяться, то остановиться не сможет. - Я уже указал своим коллегам на всю невыгодность неограниченной торговли с моти. По-моему, я добился кое-какого успеха, хотя слишком многие торговцы похожи на соседа, который последовал за Аладдином в волшебную пещеру. Несметное богатство сверкает гораздо ярче, чем опасности.
     - Да, это так. Но сможете ли вы удержать их? Найти тех, кто собирается саботировать наши решения и спутать их планы?
     Бари пожал плечами.
     - Мне потребуется помощь. Это будет дорого стоить. Полагаю, придется использовать секретные фонды...
     Фаулер зло усмехнулся.
     - Род, что там еще говорил Стоун? Что-то о...
     - Вовсе не обязательно вытаскивать на верх бред этого человека, - запротестовал Бари. - Надеюсь, я достаточно богат. - Он пожал плечами: что у него останется, когда дело будет сделано? Фаулера не тревожит, что Бари может разориться. - Но может оказаться, что потребуются ресурсы, превосходящие мои...
     - Мы это обсудим, - сказал Фаулер. - Например, блокада должна поглотить массу ресурсов Меррилла, которые он предполагал пустить на объединение Трансугольного Сектора. Мне представляется, что умный торговец мог бы завести несколько контактов с мятежниками. Может, даже убедить их принять нашу точку зрения. Конечно, я не знаю, как это можно сделать.
     - Понимаю.
     Фаулер кивнул.
     - Надеюсь. Род, возьмите, пожалуйста, эту ленту и уберите ее в надежное место. Думаю, она нам больше не понадобится.
     - Да, сэр. - Род дал команду своему карманному компьютеру. Машина загудела, знаменуя новый период в жизни Горация Бари.
     "Возможности уклониться не будет, - подумал Бари. - Фаулер примет только результаты, а не извинения, и моя жизнь будет ставкой в этой игре. Должно быть, нелегко быть политическим агентом этого человека. А какой у меня выбор? На Леванте я могу только в страхе ждать, а здесь по крайней мере буду знать, как идут дела с моти... а может, даже изменю их политику".
     - И еще одно, - сказал сенатор. Он сделал знак, и Род открыл дверь кабинета. Вошел Кевин Реннер.
     Все они впервые видели парусного мастера в гражданской одежде. Реннер выбрал яркие брюки и еще более яркую тунику. Его шарф был из какого-то похожего на шелк материала, который выглядел натуральным, но вероятно был синтетическим. Мягкие ботинки, драгоценности... - короче говоря, он выглядел как большинство преуспевающих торговых капитанов. Торговец и капитан удивленно уставились друг на друга.
     - Да, сэр? - спросил Реннер.
     - Несколько рановато, не так ли, Кевин? - заметил Род. - Ваша отставка с сегодняшнего дня не действительна.
     Реннер ухмыльнулся.
     - Не думаю, сэр, что могу согласиться с этим. Даже уверен в этом. Доброе утро, ваше превосходительство.
     - Я вижу, вы знакомы с торговцем Бари, - сказал Фаулер. - Это хорошо, поскольку отныне вы будете часто видеть друг друга.
     - Что? - насторожился Реннер.
     - Сенатор имеет в виду, - объяснил Род, - что хочет просить вас об одолжении. Кевин, вы помните условия вашего служебного контракта?
     - Конечно.
     - Четыре года или продолжительность Критического Положения Первого Класса, или продолжительность внешней войны, - сказал Род. - Так вот, сенатор объявил ситуацию с моти Критическим Положением Первого Класса.
     - Минуточку! - воскликнул Реннер. - Вы не можете сделать этого со мной!
     - Могу, - сказал Фаулер.
     Реннер упал в кресло.
     - О, мой Бог!
     - Широко об этом еще не объявлено, - сказал сенатор Фаулер. - Мы не хотим никакой паники. Но вы официально извещены. - Фаулер прервался, чтобы сделать глоток. - Конечно, у вас есть альтернатива.
     - Спасибо.
     - Резко, не так ли? - сказал Род, улыбаясь. Реннер ненавидел его.
     - Вы сделаете для нас очень большую работу, Реннер, - сказал Фаулер. - Империя будет вам благодарна. Я буду благодарен. Вы знаете, я привез с собой чистые бланки Имперских патентов... Как вам понравится встретить следующий День Рождения бароном?
     - О, нет! Это не для меня! Это отнимет от меня все время!
     - Но конечно, вы найдете привилегии приятными, - сказал Род.
     - Проклятье! Нет, сэр, вам не сделать из Кевина Реннера аристократа! Слишком много еще нужно изучить во вселенной! У меня нет времени для всей этой работы...
     - Это может нарушить вашу беззаботную жизнь, - сказал сенатор Фаулер. - Во всяком случае, будет масса разнообразия: зависть и все такое... Но вы слишком полезны, мистер Реннер, и это Критическое Положение Первого Класса...
     - Но... но...
     - Капитан гражданского корабля, - сказал Фаулер, - в рыцарском звании и понимающий проблему моти. Да, вы именно тот, кто нам нужен.
     - Нет у меня никакого рыцарского звания.
     - Значит, будет. Это неизбежно. Мистер Бари требует, чтобы его личный пилот имел по крайней мере Св. Михаила или Св. Георгия. Не так ли, ваше превосходительство?
     Бари вздрогнул. Было неизбежно, что Империя назначит человека следить за ним, причем человека, который сможет говорить с торговыми капитанами. Но этот арлекин? Борода Пророка, этот человек невыносим! По крайней мере, это интеллигентный арлекин. Может, он даже окажется полезен.
     - Я думаю, сэр Кевин - отличная кандидатура для пилота моего корабля, - спокойно сказал Бари. В голосе его был всего лишь намек на отвращение. - Добро пожаловать в "Империал Автонетикс", сэр Кевин.
     - Но... - Реннер оглядел комнату в поисках помощи, но ее не было. Род Блейн держал в руках какую-то бумагу... что это может быть? Конечно, отставка! Пока Реннер смотрел, Блейн разорвал документ на куски.
     - Черт возьми, хорошо! - Ждать милость было бесполезно. - Но как гражданский человек!
     - О, конечно, - согласился Фаулер. - Вы получите полномочия от Военной Разведки, но это не для показа.
     - О, пуп Господа! - Эта фраза заставила Бари вздрогнуть. Реннер усмехнулся. - В чем дело, ваше превосходительство? Разве у бога нет пупа?
     - Я предсказываю интересные времена, - медленно сказал Бари. - Для нас обоих.

А МОЖЕТ, ЛОШАДЬ ЗАПОЕТ

     Яркий солнечный свет освещал крышу Дворца. Пушистые, невероятно белые облака неслись по небу, но на посадочной площадке дул всего лишь слабый ветерок. Солнце светило тепло и приятно.
     Адмирал и два капитана стояли у люка посадочной шлюпки, глядя на маленькую группу гражданских, троих чужаков в выпуклых черных очках и четырех вооруженных морских пехотинцев. Демонстративно не замечая моти и их эскорт, адмирал поклонился гражданским.
     - Простите, леди, и вы, лорд, что эти назначения не позволят мне присутствовать на свадьбе. Сожалею, что вынужден забрать ваших друзей так скоро. - Он указал на двух капитанов и поклонился еще раз. - Теперь я оставлю вас, чтобы вы могли попрощаться.
     - Удачи вам, адмирал, - тихо сказал Род.
     - Спасибо, мой лорд, - ответил Кутузов. Он повернулся и вошел в шлюпку.
     - Я никогда не пойму этого человека, - сказала Сэлли.
     - Вы правы, - заметила Джок.
     Сэлли удивленно посмотрела на чужака, затем повернулась к офицерам и протянула руку.
     - Удачи вам, Джек. И вам, Сэнди.
     - Вам тоже, Сэлли. - Каргилл искоса глянул на нашивки на рукаве. Четыре кольца, означавшие должность капитана, были яркими и новыми. - Спасибо, что дали мне корабль, Род. Я думал, что навсегда останусь в Оперативном Отделе.
     - Спасибо адмиралу, - ответил Род. - Я рекомендовал вас, но решал он. Сэнди единственный, кому придется попотеть. Он будет на флагманском корабле.
     Синклер пожал плечами.
     - Как инженер Флота, я надеюсь проводить время на других кораблях, - сказал он. - Лучший наблюдательный пункт для разработки новых хитростей будет находиться внутри Глаза. Поэтому я буду с этим англичанином, а это не так уж плохо. Сомневаюсь, чтобы от этого его корабль рассыпался.
     Каргилл проигнорировал его.
     - Сожалею, что пропущу свадьбу, Сэлли. Впрочем, пользуясь правом приглашенного, хочу кое-что сказать. - Он наклонился и коснулся губами покрасневшей щеки Сэлли. - Если устанете от него, на флоте есть и другие капитаны.
     - Точно, - подтвердил Синклер. - И мои полномочия подписаны на две минуты раньше, чем Каргилла. Не забывай этого, Джек.
     - Как можно! Но и ты помни, что "Паттон" - мой корабль. Лучше нам держаться порознь, шкипер. До свидания, Джок. Чарли. - Каргилл заколебался, затем неуклюже отсалютовал.
     - Прощайте, - ответила Чарли. Иван защебетал и Джок добавила: - Посол желает вам удачи.
     - Надеюсь, он подразумевает именно это, - сказал Каргилл.
     - Конечно, мы подразумевали именно это, - сказала Чарли. - Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя в безопасности.
     Каргилл с задумчивым видом повернулся и поднялся на борт шлюпки. Синклер последовал за ним, и рядовые закрыли люк. Двигатели загудели, и люди с моти отошли в укрытие. Молча смотрели они, как шлюпка снялась с крыши и исчезла в ярком небе.
     - Это сработает, - сказала Джок.
     - Вы читаете мысли, не так ли? - спросил Род, глядя в небо, но там не было видно ничего, кроме облаков.
     - Конечно, это должно сработать, - сказала Сэлли. Голос ее звучал выразительно.
     - Я думаю, что наконец поняла людей, - сказала ей Чарли. - Вы читали когда-нибудь вашу древнюю историю?
     Род и Сэлли непонимающе уставились на моти.
     - Нет.
     - Доктор Харди показывал нам некоторые выдержки, - сказала Чарли, ожидая, пока придет лифт. Двое морских пехотинцев вошли туда, а когда люди и моти были уже внутри, вошли остальные. Чарли продолжала свой рассказ, словно вооруженной охраны здесь не было. - Один из ваших древних писателей, историк по имени Геродот, рассказывает о некоем воре, которого должны были казнить. Он заключил сделку с императором: в течение года он обязался научить любимую лошадь императора петь гимны.
     - Да? - сказала Сэлли, озабоченно глядя на Чарли. Она выглядела достаточно спокойно, но доктор Харди говорил, что тревожится за чужаков...
     - Другие узники смотрели, как вор распевает для лошади, и смеялись над ним. "Ты ничего не добьешься", - сказали они ему. - "Этого не может сделать никто". На это вор ответил: "У меня есть год, а кто знает, что случиться за это время. Может, император умрет, может, умрет лошадь или я. А может, лошадь научится петь".
     Раздался вежливый смех.
     - Я рассказала это не очень хорошо, - сказала Чарли. - Не подумайте, что я пытаюсь острить. Эта история помогла мне понять, на сколько иные вы, люди.
     Воцарилось смущенное молчание. Когда лифт остановился, Джок спросила:
     - Как ваш институт?
     - Чудесно. Мы уже послали за несколькими главами отделов. - Она смущенно засмеялась. - Я должна работать быстро: Род не разрешит мне думать об Институте после свадьбы. Вы придете, не так ли?
     Посредники одновременно пожали плечами и посмотрели на морских пехотинцев.
     - Мы будем очень рады, если вы позволите нам присутствовать, - сказала Джок. - Но у нас нет подарка для вас. Здесь нет Коричневого, чтобы сделать его.
     - Обойдемся без него, - сказал Род.
     Дверь лифта открылась, но они ждали, пока морские пехотинцы осмотрят коридор.
     - Спасибо, что разрешили мне встретиться с адмиралом Кутузовым, сказала Джок. - Я хотела поговорить с ним с тех пор, как наш посольский корабль остановился рядом с "МакАртуром".
     Род удивленно посмотрел на чужаков. Разговор Джок с Кутузовым был очень короток и одним из самых важных вопросов, заданные моти, был: "Любите ли вы чай с лимоном?"
     Они чертовски цивилизованы и милы, и потому будут вынуждены несколько лет жить под охраной, пока Отдел Информации будет поносить их и их расу. Мы даже наняли писателя - создать сценарий пьесы о последних часах жизни моих гардемаринов.
     - Это было слишком мало, - сказал Род. - Мы...
     - Да, вы не можете отпустить нас домой. - Голос Чарли изменился, став голосом молодого новошотландца. - Мы знаем о людях слишком много, чтобы быть в безопасности. - Она сделала жест морским пехотинцам.
     Двое из них вышли в холл, и моти последовали за ними. Остальные охранники шли сзади, и процессия двигалась по коридору, пока не достигла жилища моти. Дверь лифта мягко закрылась.

ЭПИЛОГ

     "Вызывающий" почти неподвижно висел в пространстве у внешнего края системы Мерчисона. Остальные корабли группировались вокруг него в боевом строю, а справа находился "Ленин", похожий на раздувшееся черное яйцо. По меньшей мере половина основного флота была в постоянной готовности, а другие корабли ждали где-то внизу, в красном аду Глаза. "Вызывающий" только что закончил путешествие вместе с Эскадрой Безумного Эдди.
     Этот термин стал почти официальным. Вообще, люди старались использовать много терминов моти. Например, когда человек выигрывал в покер, он обычно восклицал: "Финч(клик)!"
     "Но при этом, - подумал капитан Герб Колвин, - большинство из нас никогда не видели моти. Мы видим только их корабли: мишени, беспомощные после перехода".
     Несколько их появилось из Глаза, но все они были так сильно повреждены, что едва ли годились для космического перелета. Всегда было достаточно времени, чтобы предупредить корабли, находившиеся снаружи, что очередной моти на подходе - если Глаз не убивал их до этого.
     Последние несколько кораблей появились из точки Безумного Эдди с начальной скоростью в тысячу километров в секунду. Каким образом моти находили точку Прыжка при таких скоростях? Корабли внутри глаза не смогли перехватить их. Впрочем, это и не требовалось, ведь экипажи моти были беспомощны после Прыжка и не могли затормозить. Черные шары кораблей поднимались вверх и каждый раз взрывались. Если моти использовали свое уникальное расширяющее поле, они взрывались скорее, с большей скоростью поглощая тепло из желтой фотосферы.
     Герб Колвин составил очередной рапорт о технологии моти. Большинство из них он писал сам и всегда указывал на ничтожные шансы моти. Они не могли устоять против кораблей с двигателем Алдерсона, кораблей, ждущих их, еще не подозревающих о послепрыжковой дезориентации. Ему было почти жалко моти.
     Колвин достал бутылку из шкафчика на переборке своей патрульной кабины и искусно налил из нее, несмотря на кориолисово ускорение. Взяв стакан, он дошел до кресла и уселся в него. На столе лежал пакет с почтой. Самое свежее письмо от жены было уже вскрыто, так что он мог быть уверен плохих новостей из дома нет. Теперь можно было читать письма по порядку. Колвин поднес стакан к фотографии Грейс, стоявшей на столе.
     Она мало слышала о положении на Нью-Чикаго, но судя по последнему письму сестры, там все было хорошо. Почтовая служба Новой Шотландии была медленной. Дом, который она подыскала, находился вне защитной сист