сь,   пытаясь
определить направление на эльфийский сервер.
     Вдоль этой вот улицы...
     Наверняка я невидим для  окружающих.  Мчусь  над  головами  прохожих,
быстрее, чем машины "Дип-проводника", переключаясь с сервера на сервер.
     Что я, собственно, ищу?  След  битвы,  которая  отшумела  пару  часов
назад? Виртуальное время сжато, уже не  отыскать  концов.  Но  я  все-таки
должен это сделать.
     Вот...
     Эльфийский домик, пустынная улица. Вдали мелькает такси, и исчезает.
     Я ступаю на тротуар и превращаюсь в человека.
     Трупы охранников Дибенко уже исчезли. То ли  их  убрали,  то  ли  они
распались сами. А вот на том месте, где оборотень  схватился  с  Человеком
Без Лица, до сих пор оплавлен и вмят асфальт. Единственный указующий знак.
     И что мне это даст?
     Обхожу  вокруг  вмятины,  соображая,  стоит  ли  вытягивать  из  дома
поисковые программы и прощупывать пространство. Нет, конечно же, нет,  это
бессмысленно. Обычные методы не помогут.
     Из переулка медленно выезжает такси и движется  в  моем  направлении.
Слишком неторопливо, чтобы это было случайностью, "Дип-проводник" славится
скоростью.
     Что ж, стоило ожидать засады.
     Я так уверен, что из остановившейся машины появится Дибенко,  что  не
сразу узнаю вышедшего мужчину.
     - Стрелок? А? - жизнерадостно  восклицает  Гильермо,  направляясь  ко
мне. - Ты, Стрелок?
     Молчу. Начальник  службы  безопасности  "Лабиринта"  мне  по-прежнему
симпатичен. Это очень обидно.
     - Ты Стрелок? - вопрошает Гильермо. - Хочу убедиться, скажи!
     - Привет, Вилли, - говорю я. Он расцветает в улыбке:
     - Привет! Я знал, знал... - Гильермо косится на оплавленный  асфальт,
цокает языком: - Круто. Жарко было. Да?
     - Да.
     - Стрелок... - Вилли разводит руками. -  Мне  очень-очень  неприятно,
правда! Я был даже против обвинения вас в  ущербе!  Но  там,  -  обиженный
взгляд вверх, - решили напугать вас. Это неправильный метод!
     - И что теперь?
     Гильермо вздыхает, и,  не  щадя  шикарного  костюма,  усаживается  на
асфальт.  Пристраиваюсь  рядом.  Мы   сидим   возле   остатков   Ромкиного
погребального  костра,  словно  двое  хиппи  разных  поколений,   один   -
остепенившийся, но по прежнему демократичный, другой -  в  самом  расцвете
своего протеста.
     - Я подозревал, что это происшествие -  ваших  рук  дело,  -  говорит
Вилли. - Очень необычная и кровопролитная схватка. Да...  Я  ждал  вас  на
свой... э... страх и риск.
     - Зачем? - спрашиваю я. - Попытаетесь меня задержать? Это не  выйдет.
Это не вышло бы и раньше, а уж сейчас - тем более.
     Гильермо настораживается, но не пускается в расспросы:
     - Нет, нет, Стрелок! Я вовсе не  уверен,  что  вы  виноваты  в  наших
бедах. Может быть, виной были недоразумения с "Аль-Кабаром"? А?
     Он заговорщицки подмигивает. Этакий  тихий  бунт  против  руководства
"Лабиринта".
     -  Стрелок,  я  хотел  бы   восстановить   наше   сотрудничество.   В
конце-концов вы первым заподозрили необычность Неудачника. И не должны  за
это страдать!
     - Спасибо.
     - Но и мы не можем оставаться в стороне! Ведь проникновение произошло
на нашей территории! Юридически вопрос  очень  сложен,  проще  решать  его
по-доброму... по человечески. Ведь мы - люди!
     Чего я не ожидал от "лабиринтовцев" - это подобной прыти.  Быстро  же
они догадались, что происходит!
     - Вилли, - говорю я. - Это все бесполезно. Знаете, в чем наша с  вами
общая беда?
     - "Аль-Кабар"? - быстро спрашивает Гильермо. - Или - мистер Икс?
     - Нет. Вилли, мы все чего-то хотим от Неудачника. Я мечтал о каком-то
благе для всех. Ну, знаете, такое общее, абстрактное счастье,  которое  он
мог принести...
     Гильермо понимающе кивает.
     - Вы, очевидно, хотели получить славу, свою долю в дележе технологий,
которые он мог дать...
     Протестующий взмах  руками.  Ну  да,  "Лабиринт"  -  не  коммерческая
организация, слышали мы такие песни...
     - Вилли, он не собирается с нами  общаться!  Совершенно.  Мы  ему  не
нужны.
     Кажется, я его и впрямь поразил.
     - Не нужны? - восклицает Гильермо.
     - Абсолютно.  Он  остановился  здесь,  чтобы  передохнуть.  А  теперь
собирается продолжить путь среди звезд.
     Гильермо делает пару жующих движений, и переспрашивает:
     - Путь среди звезд?
     - Да...
     - Каких звезд?
     Кажется, мы друг друга не понимаем...
     - Вилли,  Неудачник  -  это  чужая  форма  жизни,  мне  кажется,  что
энергетическая, его разум кардинально отличается...
     Замолкаю.
     Как-то нелепо все это звучит!
     Сейчас, когда Неудачника  нет  рядом,  я  чувствую  примерно  тот  же
скепсис, что и Вика.
     - Энергетическая форма жизни...  -  очень  вежливо,  любезно,  словно
общаясь с больным, повторяет Гильермо. - Да. Интересно.
     Кто из нас больший идиот?
     - Вилли, давайте обменяемся информацией. Для начала сотрудничества.
     - Кажется, я уже знаю вашу информацию, - Вилли хитро  подмигивает.  -
А?
     - Зато я могу в любой момент встретиться с Неудачником, и  пообщаться
с ним. А?
     - Он у вас? - быстро спрашивает Гильермо.
     Молчу.
     - Как знак сотрудничества... - бормочет Вилли. Ох, не по  собственной
инициативе  он  пришел  сюда!  Или  не  только  по   собственной!   Сейчас
руководство  "Лабиринта"  в  панике  решает  -  позволить   ему   общаться
начистоту, или нет...
     - Я могу уйти, - замечаю я.
     - Хорошо! - Вилли поднимает руки. - Сдаюсь! Вы победили, Стрелок! Как
всегда - победили!
     Оставляю комплимент без внимания, но Вилли и не  ждет  реакции.  Трет
переносицу, торжественно произносит:
     - Мы не сразу оценили феномен Неудачника. Это  наша  большая  ошибка.
Однако, внимание "Лабиринта"  к  клиентам  сыграло  положительную  роль...
Когда ваши усилия и усилия  наших  дайверов  не  дали  эффекта,  мы  стали
отыскивать входной канал Неудачника. Искали, искали... и не нашли.
     Жду продолжения. Гильермо хитро подмигивает мне и продолжает:
     - Вы знакомы с теорией параллельных миров, Стрелок?
     - По фантастической литературе.
     - Это вполне серьезная теория, Стрелок.  Параллельно  с  нашим  миром
могут  существовать  иные  миры.  Незримые,  недостижимые...   но   вполне
реальные. Мы не в силах - пока - общаться с ними  нормальным  образом.  Но
виртуальность - иное дело.  Потоки  информации  живут  по  своим  законам.
Компьютерная сеть - это самая мощная в истории человечества  установка  по
уменьшению энтропии. Независимо от нашей  воли,  от  нашего  желания,  она
влияет  на  физические  законы  мира.  Потоки  информации  идут  по  сети,
накапливаются,   создают    центры,    где    сама    природа    Вселенной
трансформируется.
     - Информация не может менять законы природы, - быстро говорю я.
     - Да? Когда в ограниченном объеме пространства происходит  усложнение
структуры - это отражается на всей Вселенной. Очень слабенько, конечно.  И
все же мироздание колеблется. Каждый предмет, созданный  руками  человека,
нес в себе как позитивный, так и негативный заряд. Дубинка, вырезанная  из
ствола дерева являлась не просто оружием, нет, нет!  Она  была  аномальным
явлением,   упорядоченной   структурой   в   хаотичном   мире.   Но    это
компенсировалось - хотя бы горой стружек и опилок. Более сложным  явлением
стала книга. Объем информации и хаос при ее создании были  уже  не  совсем
равнозначны. И все же это явление компенсировалось  -  хотя  бы  тем,  что
большинство книг не стоило и деревьев, срубленных для изготовления бумаги.
Расплачивались, в первую очередь, те книги, что несли в себе  ненормальное
усложнение информации. Я говорю не о справочниках, отражающих известные  и
большой частью ненужные знания, а о тех книгах, что порождали новую  этику
и понимание  мира.  Они  начинали  влиять  на  жизнь  людей,  приводить  к
энтропии, разрушать. Как проклятие - чем более информативной  была  книга,
тем сильнее она сотрясала мир. Человек не был в силах создавать порядок  и
при этом не вносить в мир хаос. Другое дело - компьютеры. Это информация в
чистом виде. Она стекается с разных направлений, накапливается,  множится.
Она не исчезает бесследно, отдать файл с информацией -  совсем  не  то  же
самое,  что  отдать  драгоценный  камень  или  любимую  книгу.  Она   рвет
пространство Вселенной, нарушает равновесие порядка и хаоса.
     Гильермо замолкает, переводит дыхание. Он возбужден,  он  явно  хотел
выговориться.
     - И вот в таких  точках,  где  человеческие  поступки  рождают  новое
понимание мира, где меняется сам взгляд людей на жизнь  -  там  происходит
необычное. Там рвется грань между мирами, там рождается чудо.  И  существо
из иного мира, может быть человек, может быть нет, так?.. способно  прийти
к нам. Столкнуться с нашей моралью, культурой, нашими мечтами... вобрать в
себя все знания сети... ужаснуться и замереть...
     Что я могу ему ответить?
     Рассказать сон про упавшую звезду?
     - Насколько я понимаю, Неудачник заявил вам, что является  пришельцем
с другой планеты? - спрашивает Гильермо.
     Киваю.
     Хотя, может быть, я не совсем прав. Он ведь не говорил прямо, он лишь
не опровергал мои слова.
     -  Это  была  его  собственная  версия,  или   он   подтвердил   ваше
предположение?
     - Подтвердил... - бормочу я.
     -  Нормальный  поступок,  -  решает   Гильермо.   -   Признать   свою
чужеродность, но дать неверное направление. Он  вправе  нас  бояться.  Его
цивилизация, вероятно, миролюбива, а мы - не самые добрые существа...
     Давно меня так не тыкали мордой в землю.
     - Мы разбирали разные теории, - говорит Гильермо.  -  Мы  приняли  во
внимание  версии  "Аль-Кабара"  -  о  возникновении  машинного  разума,  о
мутации, породившей человека-компьютер.  Но...  наши  специалисты  склонны
улыбаться. Мы думали о пришельце со  звезд.  Это  красиво,  да...  слишком
красиво для правды. У  нас  хороший  штат  психологов,  они  работают  над
имеющимися данными, у нас хорошие программисты, они тоже работают. Но пока
наиболее вероятной является теория параллельных  миров.  "Аль-Кабар"  мало
работал с людьми.  Их  подход  механистичен,  а  Урман  слишком  далек  от
современных технологий. Нет,  нет.  Не  компьютерный  разум,  не  человек,
сросшийся  с  компьютером.  Может  быть...  -  снисходительная  улыбка,  -
пришелец. Может быть, - лицо Гильермо становится серьезным, - существо  из
параллельного мира. Давайте решим вместе. Никакого принуждения. Никаких...
драк... - Гильермо брезгливо тычет рукой в оплавленный  асфальт.  -  Сядем
вместе, и поговорим. Забудем ошибки, обиды, претензии. Объясним, что мы не
так уж плохи, что нас не стоит бояться. Протянем руку...
     Его ладонь тянется ко мне. А я молчу, я не в силах ее пожать.
     Кем бы он ни был, Неудачник, он старался помочь мне.
     Он был - и есть - лучше, чем многие настоящие люди.
     - Я не могу принять ваше предложение, Вилли, - говорю я. -  Извините.
Возможно, вы правы. Но я не вправе решать.
     - А кто вправе, Стрелок? - тихо спрашивает Гильермо.
     - Только он сам. Неудачник. Он не хочет ничего говорить. Он  назвался
чужим, гостем, который устал от одиночества - и хочет теперь уйти. Это его
право. Это его решение. Он никому не причинил зла, он просто заблудился  в
нашем нелепом мире. Я помог ему выйти. Показал... надеюсь...  что  глубина
не сводится к кровавым схваткам. Если этого мало - что ж. Пусть он уходит.
В свой параллельный мир, или к далеким звездам. Он свободен,  так  же  как
мы.
     Гильермо  словно  осунулся.  Смотрит  на  меня,  тоскливо  и  устало.
Наверное, он сказал правду. И вряд ли  он  хочет  Неудачнику  зла.  Просто
разница в подходах.
     - И вы позволите ему уйти, Стрелок? - спрашивает он. - Тайна исчезнет
надолго, или навсегда... никто не узнает, кем был Неудачник?
     - Свобода, Вилли.
     - Вы, русские, всегда ставили государство, общество, над человеком, -
говорит Гильермо. - Это неправильный подход, да, но ведь вы - русский!
     - Я гражданин Диптауна. В глубине нет границ, Вилли.
     Гильермо кивает, медленно, неуклюже, встает. Смотрит  на  поджидающее
такси. Там, наверняка, несколько боевиков "Аль-Кабара".  Может  быть,  мои
друзья Анатоль и Дик...
     - Неудачник хоть что-то дал вам, вам  лично,  Стрелок?  -  спрашивает
Вилли.
     - Наверное.
     - Я могу узнать, или увидеть? - с неожиданной  робостью  интересуется
он.
     Смотрю на него, потом наклоняюсь над воронкой в асфальте.
     Два с лишним часа назад здесь погиб  дайвер-оборотень,  мой  нечастый
напарник, Ромка. Я не видел, как это было, но могу представить.
     Пламя окутывает волчье тело - это значит, что вирус Человека Без Лица
проник  на  Ромкин  компьютер.  Винчестер  его  машины  дергается,  стирая
информацию и портя служебные программы, рвется связь,  Ромка  выпадает  из
глубины, из своей отчаянной и безнадежной схватки.
     Я чувствую запах горелой шерсти, вижу бледный огонь, тело  скручивает
судорога...
     И  я  исчезаю,  проваливаюсь  в   нарисованный   асфальт,   в   давно
затянувшийся канал связи.



                                    100

     Полет.
     Россыпь искр пронзает тело.
     Спиральные молнии хлещут в лицо.
     Я чувствую боль, и первый  раз  в  виртуальности  понимаю  -  она  не
придумана. Это слабый отголосок той боли, что терзает мое тело в настоящем
мире. Я делаю то, что не  может,  не  должен  делать  человек.  Общаюсь  с
компьютерами напрямую. Иду сквозь  сеть,  вытягивая  информацию  из  давно
отработавших программ.
     Больно, трудно, но надо терпеть.
     Кажется, я издаю стон. Вскрикиваю, прикладывая ко лбу  несуществующие
руки. В глаза вбиты раскаленные гвозди, кожу трут наждаком.
     Это расплата за невозможное...
     Когда я прихожу в себя - передо мной дверь.  Я  валяюсь  в  коридоре,
длинном и унылом, куда  выходит  сотня  таких  дверей.  Одна  из  гостиниц
виртуальности?
     Боль еще не утихла, но стала слабее, бережнее. Можно подняться с пола
- очень осторожно. Прислониться лбом к холодному дереву двери.
     Так ты тоже приходишь в виртуальность с разовых адресов, Ромка?
     Я толкаю дверь, даже не допуская мысли, что она может быть заперта, и
вваливаюсь в комнату. На стенах - портреты полуодетых красавиц, у стены  -
столик, заставленный напитками. Странно как-то все выглядит...  Спиной  ко
мне сидит незнакомый мужчина, колотит по клавиатуре  компьютера,  фальшиво
мурлыкая какой-то  мотивчик.  Под  рукой  -  полупустая  бутылка  джина  и
пепельница с  сигарными  окурками.  Мужчина  как  раз  дохлебывает  стакан
дешевого "Хогарта".
     - Привет, Ромка! - бормочу я, хватаясь за стену. Обернувшийся мужчина
растерянно смотрит на меня, потом  вскакивает,  подхватывает  под  руки  и
тащит к креслу.
     Теперь можно забыться...


     Ромка подносит мне ко рту полный стакан джина, и запах  можжевельника
окончательно приводит меня в чувство.
     - Убери... стошнит... - я отпихиваю его руку.
     - Ленька, ты? - недоверчиво спрашивает дайвер.
     - Я...
     - Да выпей, легче станет!
     - Алкаш, - шепчу я то, что никогда не решался ему сказать. -  Это  ты
можешь чистый джин хлебать...
     - Тоника добавить? - догадывается Ромка. - А мне и так ничего...
     Он выплескивает большую часть стакана на  пол,  доливает  тоником,  и
вновь протягивает мне. На этот раз я не отказываюсь,  пью,  чувствуя,  как
разливается по телу блаженное отупение.
     - Как ты вошел? - спрашивает Ромка. - Дверь ведь закрыта была!
     Слишком трудно объяснить, почему мне больше не мешают закрытые двери.
Отмахиваюсь и досасываю напиток.
     - А как ты меня нашел?
     - Вот... ухитрился... - неопределенно отвечаю я.  Но  Ромка,  похоже,
слишком обрадован моим появлением, чтобы допытываться.
     - Ты успел уйти от того гада? - спрашивает он.
     - Да...
     - Вот сволочь, - ругается Ромка. - Он меня загрузил капитально!
     - Как ты выполз?
     - Вирус был чистый. Завесил мне машину, но после  перезагрузки  сдох.
Все в пределах конвенции... но круто, черт! - Ромка принужденно хохочет. -
Ну и врагов ты заимел, Леня!
     - Завидно?
     - Ага! - искренне признается Ромка. - Я боялся,  что  вы  не  успеете
уйти...
     - Успели.
     - Роскошная у тебя подружка, - подмигивает Ромка.
     Киваю, озираясь уже более внимательно.
     И впрямь у Ромки странное  жилище.  Все  эти  красотки  на  стенах...
обилие спиртного и сигар на  столике,  на  кровати  валяется  пара  свежих
номеров "Плейбоя" и молодежная газетка о поп-музыке...
     Ромка отводит взгляд.
     - Я тебя не сильно отвлекаю? - спрашиваю я.
     Оборотень косится на  включенный  компьютер,  на  экране  которого  -
строчки простенькой программы...
     - Да нет... я к контрольной готовлюсь... ерунда.
     - Какой контрольной?
     - По информатике.
     - Тебе сколько лет, Ромка? - спрашиваю я, прозревая.
     - Пятнадцать.
     Я начинаю хохотать, не обращая внимания на то, как  мужчина  напротив
меня мрачно стискивает челюсти.  Я  смеюсь,  а  Ромка  встает,  закуривает
сигару, плещет себе джина в стакан, и наконец спрашивает:
     - Ну и что смешного?
     - Ромка... - понимаю, что  веду  себя  нехорошо,  но  сдержаться  нет
сил... - Ромка, ты когда-нибудь пил водку стаканами,  или  джин  в  чистом
виде?
     - Нет.
     - Ну и не пробуй. Ромка, я дубина, что сразу не понял. Ты... ты  ведь
слишком мужественно себя ведешь, чтобы быть взрослым мужчиной!
     - Так заметно? - мрачно спрашивает Ромка.
     - Нет, не сильно. Это непривычно, как-то...
     - Почему непривычно? Среди оборотней много школьников.
     - Откуда ты знаешь?
     - Ну... мы, наверно, откровеннее  друг  с  другом.  Те,  кому  больше
восемнадцати, редко умеют жить в нечеловеческом облике. А у нас  нормально
выходит.
     Пластичность... пластичность психики. Я смотрю на Ромку, и думаю, что
среди моих друзей  дайверов,  слишком  уж  азартно  рассказывающих  пошлые
анекдоты, или постоянно  подчеркивающих  свою  крутизну,  наверняка  много
подростков. Им легче проходить барьер дип-программы. Как это ни странно  -
легче. Их сознание воспитано на фильмах и книгах о виртуальном  мире,  они
знают, что Диптаун нарисован, не только разумом,  но  и  сердцем.  Они  не
утонут.
     Может быть, их станет больше, и дайверы перестанут таиться.
     - Ромка, ты входишь со своего компьютера?
     - С отцовского. Мне влетало всегда, если заставали  в  виртуальности.
Отец думает, будто тут сплошной разврат и мордобой. Вот и пришлось  как-то
так входить... чтобы замечать,  что  происходит  в  квартире.  Если  дверь
открывают, я слышу.
     - Я рад, что у тебя все нормально, Ромка.
     Оборотень кивает:
     - А я как рад! У меня есть стриммер, но весь диск  восстанавливать  -
тяжело. Ты меня искал, чтобы узнать, как я?
     Очень хочется сказать "да", но это будет ложью.
     - Не только. Я еще посоветоваться хотел...
     - А теперь раздумал?
     Он прав, я передумал. Но после этих слов у меня не остается выхода.
     - Ромка, со мной случилась странная история... - встаю, наливаю  себе
на два пальца джина, добавляю тоник. - Я наткнулся в сети  на  человека...
который не совсем человек.
     Ромка терпеливо ждет.
     - Даже не знаю, где правда, а где ложь, - говорю я. - Может быть,  он
пришелец со звезд, может быть - гость из параллельного мира. А может  быть
порождение компьютерного разума, или мутант, входящий в сеть напрямую, без
машины. Его ищут. По крайней мере две большие фирмы...
     Оборотень кивает. Ему не надо называть "Лабиринт" и "Аль-Кабар".
     - И Дмитрий Дибенко.
     - Дибенко?
     - Он самый. Они хотят добиться от него хоть чего-нибудь полезного.  А
он собирается уйти. Навсегда.
     - И ты думаешь, стоит ли его выдать? - спрашивает Ромка.
     - Задержать его никому не под силу. Уверен. Но все-таки...  это  ведь