строены какие-то площадки и жилища, соединенные деревянными лестницами.
     - Ничего поработали, - профессионально комментирует Вика. -  Молодцы.
На голом энтузиазме такое выстроить!
     Я мог бы заметить, что она и сама из чистого энтузиазма  создала  мир
гор. Но не хочу напоминать ей  о  той,  быть  может,  навсегда  утраченной
стране.
     - Надо найти выход, - решает Вика.
     Мы идем по белым дорожкам, наслаждаясь окружающей  благостью.  Воздух
свеж  и  сладок,  легкий  морозец  пощипывает  кожу.  Снега  нет,   видно,
эльфийская  магия  разгоняет  тучи.  Едва-едва,  на  пределе   слышимости,
доносится средневековая музыка. Жаль, народу мало. Видимо, все  ушли  бить
орков и гномов.
     Под одним из белоснежных  деревьев  разведен  костерок  и  установлен
шлифовальный круг. Здоровый волосатый мужик под присмотром эльфа  пытается
заточить на круге меч.
     -  Не  проходите  мимо,  путники!  -  окликает   нас   эльф,   и   мы
останавливаемся. - Вы впервые здесь?
     Вика кивает.
     - Не в родстве ли мы с тобой, о высокорожденный? - интересуется  эльф
у Вики.
     - Нет, дивный брат мой, - отмахивается Вика. - Укажи нам,  как  выйти
за городскую стену и догнать армию.
     Эльф мрачнеет.
     - Мастерство ваше невелико. Посидите со  мной,  научитесь  затачивать
мечи. Всего три часа - и очки вашего мастерства возрастут на пять пунктов!
     Вот уж  радость.  Вертеть  несуществующий  шлифовальный  круг,  чтобы
получить несуществующее умение.
     - Мы спешим, - отказывается Вика.
     - Тогда поднимитесь  на  этот  мэлорн,  -  эльф  кивает  на  одно  из
деревьев. - Всего шесть часов физических упражнений на лестницах  -  и  вы
получите по семь очков силы и выносливости!
     Мне кажется, что эльфу-точильщику просто скучно. Его подопечный  явно
заканчивает приобретение пяти очков мастерства, и  эльфу  придется  сидеть
здесь в одиночестве.
     - Слушать твои речи -  наслаждение,  высокородный  эльф,  -  заявляет
Вика. - Но мы рвемся в бой.
     - Тогда идите туда! - эльф мрачно  машет  рукой  и  набрасывается  на
мужика с мечом: - Как точишь? Ты как точишь? Это  что,  столовый  нож?  Не
засчитаю мастерство!
     Мы поспешно уходим в указанном направлении. Строго тут у них.
     Очарование Лориена как-то слегка рассеивается.
     - А я думала, они тут только мечами машут... - удивленно шепчет Вика.
     - Нет. Они еще учат эльфийский и гномий языки, точат мечи и  кинжалы,
изучают экономику средневековья, слагают баллады и легенды.
     - Что и говорить, масса полезного опыта...
     - Так бы и прикрыла все ролевичные сервера, - ехидно подсказываю я.
     - Нет, это их право, - Вика не  поддается  на  провокацию.  -  Просто
тоскливо немножко. Еще одна жвачка для мозгов.
     - А мало ли  таких  субкультур  существует?  Эти,  по  крайней  мере,
наркотиками не колются и революций не устраивают.
     - Леня, я не мечтаю о единообразии.  Каждый  находит  развлечение  по
своему вкусу. Но это все - эскапизм. Бегство от жизни.
     - Конечно. И собирание марок, и игра в покер, и большая  политика,  и
маленькие войны с соседями - все является бегством от жизни. Не существует
общих ценностей в мире.  Приходится  искать  маленькие-маленькие  цели.  И
жертвовать им свою жизнь.
     - Знаешь, так и в коммунизм захочется верить.
     - Почему бы и нет? Красивая и  большая  цель.  А  уж  жизнью  за  нее
жертвовать - это совсем в традиции...
     Отважный эльф Макрель тоскливо смотрит на меня.
     - Леня... Элениум... а у тебя есть в жизни цель?  Хоть  какая-то?  Не
своровать тысчонку-другую  долларов,  не  повеселиться  в  ресторанчике  с
друзьями, а именно - Цель?
     - Есть, - честно говорю я.
     - Это секрет?
     Молчу секунду.
     - Знаешь, я хотел бы приходить домой и не доставать из кармана ключи.
     Вика, в своей эльфийской маске, отводит глаза.
     - Это совсем-совсем мелко и смешно, - говорю я. - Это даже не заточка
несуществующих  мечей...  и   не   изучение   психопатов   в   виртуальном
пространстве. И уж никак не коммунизм и мировая революция. Но мне  хочется
просто позвонить в свою дверь - и чтобы ее открыли.
     - Мне тоже этого порой хочется, - отвечает Вика наконец. - Но мне уже
приходилось возвращаться домой, когда дверь могли  открыть.  И  это...  не
всегда было здорово.
     Вот так, дайвер...
     По сусалам тебя, по сусалам.
     - Леня, пойдем, надо вытаскивать Неудачника, - говорит отважный  воин
Макрель.
     И мы топаем к стене, опоясывающей Лориен.
     Здесь народа побольше. Под  присмотром  эльфийских  мудрецов  десяток
новобранцев зарабатывают очки силы, фехтуя на мечах  и  пуская  стрелы  по
мишеням. Вдоль ряда лавок,  где  торговцы  зарабатывают  очки  мастерства,
прогуливаются покупатели. Тоже чего-нибудь достигают. Оборванный  художник
рисует портреты всех желающих, фокусник, наверное - мелкий маг, жонглирует
огненными шариками. Жизнь бурлит. Парень с гитарой, человек, но в  зеленых
эльфийских одеждах, поет под гитару:

             Бродячий менестрель постучался в ворота замка,
             Ему открыла двери молоденькая служанка...

     Маленькая группка слушателей энтузиазма не проявляет, и бард, оборвав
балладу, оглядывается и переходит на какие-то жуткие местные частушки:

                       Эльф, по кличке Леголас,
                       Угодил назгулу в глаз!
                       Из-за этого назгул
                       Чуть в реке не утонул!

     Эта  немудреная  песенка  толпе  нравится  куда  больше.   Менестрелю
аплодируют, кидают мелкие монетки, хохочут.
     Мы тихонько отходим.
     - Нам что-нибудь надо? - Вика указывает взглядом на лавки.
     - А деньги?
     - Поищи в карманах.
     Сую руку в карман куртки - там и впрямь пять медных монет.
     - Автоматически добавляют  всем  входящим,  -  объясняет  Вика.  -  Я
слышала про такое.
     В одной из лавок, азартно поторговавшись с продавцом, мы покупаем две
фляжки с местным вином и два коротких кинжала. В бой вступать мы все равно
не собираемся, мечи, копья и алебарды, в изобилии продающиеся  в  торговом
ряду, нам ни к чему. И все-таки тяга к оружию  -  это  что-то  генетически
заложенное в мужской организм. Под  укоризненным  взглядом  Вики  я  брожу
вдоль прилавков, разглядывая средства искоренения себе подобных.  В  лавке
полутьма, лишь под  стеклом  прилавков,  рядом  с  оружием,  горят  свечи.
Отблески света на лезвиях - кроваво-красные. Вспоминаются продавцы цветов,
которые зимой ставят свечи в свои аквариумы с цветами.
     Жизнь и смерть - они так похожи. Их одеяния почти неотличимы.
     В углу лавки, за столиком, сидят двое людей.  Незнакомые,  вначале  я
прохожу мимо, и лишь потом останавливаюсь.
     Приземистый крепыш в белых одеждах мне не знаком. Но...
     - Блевать, - говорит крепыш за моей спиной. -  Дешевка.  Бульварщина.
Полное вырождение во всем.
     На меня накатывает такое отвращение,  как  давным-давно,  в  детстве,
когда купаясь в реке я вынырнул - и увидел прямо перед глазами, на берегу,
здоровенную жабу.
     Крепыш  за  моей  спиной  поправляет  натянутую  на  глаза   кепочку.
Продолжает:
     - Раньше твои  ролевки  были  необычны.  Содержали  здравый  элемент.
Сейчас - сплошное хрючество и жрачество.
     - Ну, слушай, ты перебарщиваешь... - отвечает Кепочке тот, кто  сидит
с ним рядом. - Надо же молодежи развлекаться...
     - Я всегда говорю то, что думаю.  Говорю  истину,  -  безапелляционно
заявляет Кепочка. И я вдруг понимаю - это не фигура речи. Не оговорка.  Он
ведь и впрямь так считает. Не разделяет себя и истину.
     Ой-ей-ей...
     - И за это тебя не любят, - возражает Кепочке собеседник.
     - Ха. Любовь - это уже ложь.  Когда  фиксируешь  все  происходящее  в
динамике, то это становится очевидным.
     Лавочник по ту сторону прилавка видит, что я замер  над  витриной,  и
оживляется. Подходит, тычет пальцем в стекло, за которым лежит меч.
     - Очень, очень хорошее оружие! Но вы можете купить его,  только  если
уже заработали сто очков мастерства!
     Кепочка за моей спиной талдычит:
     - Игра опустилась до потребностей быдла.  Потеряла  свою  развивающую
роль. Пункты силы, менестрели, фокусники... Хрючество! Подумай об этом.
     - Хотите подержать меч? - любезно предлагает мне торговец.
     Я  кидаю  взгляд  на  Кепочку.  Его  собеседник,  видимо,  кто-то  из
известных ролевиков, спрашивает:
     - Так что ты предлагаешь?
     - Ситуация уже полностью  ясна,  -  вещает  Кепочка.  -  Я  предпочту
посмотреть, найдешь ли ты адекватное решение...
     - Нет, спасибо, - говорю я продавцу. - Мне очень далеко до ста очков.
     Выхожу из лавки. На свежий воздух, к поджидающей Вике. Она,  кажется,
так и не заметила своего бывшего клиента.
     - Чего ты там искал? - спрашивает Вика.
     - Жизнь.
     - И нашел?
     Пожимаю плечами.
     - Кажется, нет.
     Когда мы идем к городским воротам - мимо менестреля-куплетиста,  мимо
фокусника и фехтующих новобранцев, я вдруг понимаю странную вещь.
     В том, что говорит Кепочка - девчонкам ли  в  борделе,  эльфам  ли  в
Лориене - очень много правдивого. Истина - маскировочная одежда цинизма.
     Это, наверное, тоже цель. Считать себя истиной. Идти  сквозь  глубину
гордым глашатаем  правды,  брезгливо  отряхивая  с  белых  обшлагов  грязь
людских пороков. Страдать за истину и обличать ложь.
     И все - по одной-единственной причине.
     Из-за неумения любить людей.
     Я вижу этот мир, и мне  смешно  наблюдать  за  мальчишками,  точащими
нарисованные мечи, изучающими гномий язык и торгующими  пустотой.  Но  это
еще не совсем то...  Надо  сделать  лишь  один  шаг...  маленький,  совсем
маленький шаг - чуть дальше. Не любить.
     Таинственного Неудачника,  глупого  маленького  хоббита,  виртуальную
проститутку Вику, торговца в лавке, менестреля с гитарой, оборотня  Ромку,
Человека Без Лица...
     Никого.
     Ведь это так просто - они все полны недостатков. На  каждого  из  них
можно злиться, каждого - презирать. Нет, не то... Не злиться, а  просто  -
не любить.
     И я словно приоткрываю какую-то узкую и тяжелую дверь и заглядываю  в
иной мир. Стерильно белый, выстуженный  до  абсолютного  нуля.  Мертвый  и
чистый, словно машинный процессор.
     - Вика, - шепчу я. - Вика...
     Зачем  мы  идем  спасать  Неудачника?  К  чему  весь  этот  долгий  и
утомительный процесс?
     - Вика...
     Она заглядывает мне в глаза - и я вижу ее сквозь обличие  эльфа,  под
золотыми кудряшками и бледным аристократическим лицом.
     Обычную, настоящую.
     Мою Вику.
     Которой не надо ничего объяснять.
     - Скажи "люблю", - говорит она.
     Я мотаю головой.  Не  могу,  я  ведь  еще  там,  в  холодной  белизне
насмешливой истины. Правда и любовь - они несовместимы.
     - Скажи "люблю", - повторяет Вика. - Ты умеешь.
     И я делаю выбор.
     - Люблю, - шепчу я еле слышно.
     - Друзей и врагов...
     - Друзей и врагов... - повторяю я.
     - А я люблю тебя, - говорит Вика.
     Славный город, Лориен.
     Никто не смеется над человеком и эльфом, что обнимаются  у  городских
ворот.



                                    110

     Хорошо идти по  зимней  дороге,  если  перед  тобой  протопало  целое
войско.
     Снег утоптан, с пути не сбиться.
     И всюду мелкие отметины шумной, бестолковой, суетливой жизни.
     Сосна, истыканная стрелами. То ли почудился эльфам  лазутчик,  то  ли
спор возник, чей взгляд острее, а рука тверже... Скорее, второе.
     Следы, отошедшие чуть в сторону. Две горки  табачного  пепла.  Так  и
представляются два старика-предводителя, отошедшие выкурить  по  трубочке,
пока мимо марширует войско. Один, наверное, был магом, с посохом в  руках.
Другой - воитель с мечом. Вот и следы -  круглый  от  посоха  и  узкий  от
ножен.
     А здесь был короткий привал. Слева от дороги снег утоптан,  справа  -
едва примят. Ну да, эльфы, они ведь так легко ходят, что не проваливаются.
Значит, здесь две части армии получали инструктаж у своих предводителей...
     В реальности путь в пять миль был бы долог. К  счастью,  ролевики  не
миллионеры, чтобы добираться до своих врагов месяцами. Дорога стелится под
ноги с чудесной быстротой.
     Наверное, ролевики договорились считать это действием заклинания...
     Мы поднимаемся к скалам, начинаем петлять по тропинке. Несколько  раз
мне кажется, что я узнаю место, где недавно пугал хоббита, но  каждый  раз
оказывается,  что   ошибся.   Дорогу   рисовали   халтурно,   собрали   из
повторяющихся элементов.
     Наконец Вика замечает следы, уходящие с дороги  в  ельник.  Плохо  мы
спрятали  Неудачника,  любой  отставший  от  армии   вояка   заметит.   Не
сговариваясь убыстряем шаги - вдруг его уже нет здесь?
     Но Неудачник на месте, и даже не один.
     Он сидит, привалившись к стволу дерева,  и  что-то  говорит  хоббиту,
отхлебывая из фляжки. Хоббит, усевшийся перед ним  на  корточках,  смеется
взахлеб. При виде нас он вскакивает и выхватывает свой маленький кинжал.
     Надо же. Этот малыш умеет быть храбрым. По крайней мере, когда за его
спиной беспомощный человек.
     - Мы друзья! - говорит Вика, поднимая руки. - Мы пришли с миром!
     - Я - лекарь Элениум, - поддерживаю  ее.  Интересно,  узнает  ли  нас
Неудачник?
     - Привет, Леня, - говорит он, улыбаясь.
     - Я - Хардинг! - пряча кинжал сообщает хоббит. - Вы не  видели  здесь
Конана? Такой высокий, с огненным мечом!
     - Этот Конан ограбил малыша,  -  очень  серьезно  говорит  Неудачник.
Только глаза улыбаются.
     - Не, он не такой уж плохой!  -  неожиданно  вступается  за  обидчика
хоббит. - Он потом оставил Альену все мои припасы! Понял, что ему нужнее!
     - Кому? - одновременно спрашиваем мы с Викой.
     - Альену, - ничего не подозревая повторяет хоббит. - Вот ему. Он ногу
сломал.
     Очень интересно.
     Я подхожу к Неудачнику, разматываю лубок на ноге. Вытряхиваю на  снег
содержимое своей лекарской  сумки.  О  том,  как  надо  врачевать  в  этом
придуманном мире, у меня нет ни малейшего понятия.
     - Значит, тебя зовут Альен? - спрашиваю я. Неудачник молчит.
     Открываю одну из вывалившихся баночек. Внутри - вонючая зеленая мазь.
Закатываю Неудачнику штанину, обильно мажу ногу. Подумав, еще облепляю  ее
сухими листьями и заявляю:
     - Через пять минут перелом срастется.
     Ситуация  предельно  проста.  Я  в  этом  мире  обладаю  способностью
исцелять  раны.  Неудачник  здесь  появился  с  поврежденной  конечностью.
Теперь, после того, как я открыл сумку и потратил часть ее содержимого  на
ногу Неудачника,  компьютер,  поддерживающий  Лориен  и  его  окрестности,
должен восстановить функции нарисованного тела.
     - А если не подействует? - с любопытством спрашивает Хардинг.
     - Тогда мы донесем... хм... твоего друга, до города.
     - Спасибо, - от души говорит хоббит. - У меня силы всего три  пункта,
я бы его не дотащил.
     Он секунду мнется, потом спрашивает:
     - Вы сами справитесь?
     - Конечно.
     - Я тогда побегу? Обратно, в город. А то я так долго здесь  был,  мне
попадет.
     Точно, ребенок.
     - Беги, -  чувствуя  угрызения  совести,  говорю  я.  Хардинг  рысцой
выбегает на тропинку, потом кричит:
     - Только вы Конана опасайтесь, а то мало ли что!
     Вика шепчет мне на ухо:
     - Конан, победитель хоббитов!
     - Кончай, - прошу я. - И так стыдно.
     Мы молча ждем несколько минут, не сговариваясь,  отложив  разговор  с
Неудачником. Вначале стоит дождаться результатов лечения.
     - Ну, вставай, - командует Вика.
     Неудачник неуверенно опирается на ногу, приподнимается.  Делает  шаг,
другой.
     - Болит? - с любопытством настоящего врача спрашиваю я.
     Он качает головой.
     - Тогда пошли в город.
     -  А  потом?  -  Неудачник  косится  на  Вику,  та  молчит.  Отвечать
приходится мне:
     - Потом тебе все-таки  придется  сделать  выбор.  У  нас  нет  больше
времени на загадки.


     Возвращение в Лориен триумфальным не назовешь. Охранники у  городских
ворот презрительно косятся на нас - ушедших пару часов назад,  и  явно  не
успевших догнать армию. Ехидных реплик вслед, правда, не бросают, но я все
же решаю объясниться:
     - Он уговорил нас потренироваться, - киваю на Неудачника.  -  От  нас
пока мало пользы.
     Объяснение не хуже любого другого. Пускай считают нас самонадеянными,
но вовремя раскаявшимися новичками.
     -  Это  Лориен?  -  спрашивает  Неудачник,  когда  мы   бредем   мимо
белоснежных  деревьев,   опутанных   лестницами,   как   новогодние   елки
гирляндами.
     - Он самый. Сейчас мы выйдем на  улицу  и  окончательно  уладим  наши
дела, - небрежно бросаю я.
     - Я все равно не в силах ничего объяснить, - говорит Неудачник.
     - Тогда мы расстаемся. Навсегда расстаемся, парень, - я не вру  и  не
шантажирую его. Мне надо скрываться. Скучно и долго скрываться,  по  нищим
захолустным городкам, где компьютером называют калькулятор.  А  Вике  надо
восстанавливать свой бизнес.
     Вика косится на меня, но молчит. Она понимает,  она  знала,  что  мне
придется уйти.
     Неудачник закидывает голову, смотрит в пронзенное мэлорнами небо.
     - Хочешь - оставайся тут. Тебе ведь  не  надо  оплачивать  телефонные
счета? - спрашиваю я.
     - Не надо.
     - И выходить в реальность, чтобы перекусить, тоже не надо.
     Он молчит.
     - Заработаешь тыщу очков, будешь крутой и уважаемый,  -  рассуждаю  я
вслух. - Когда-нибудь я приду сюда, постучусь и тихонько спрошу: "Как  мне
найти мудрого Альена?" И, может быть, тогда  ты  рискнешь  рассказать  мне
правду.
     - У меня тоже немного времени, Леонид.
     - Да уж не надо заливать! Что для тебя год-другой? После сотен лет...
тишины?
     Неудачник останавливается. Мы смотрим друг другу в глаза.
     - Ребятки, что-то я стала самой неинформированной в нашей компании, -
говорит Вика.
     - А все просто, Вика. Очень просто. Когда  отбрасываешь  невозможное,
то истиной становится невероятное.
     Даже Неудачник в смятении.
     Чего-то еще  не  хватает  в  той  длинной  цепочке  условий,  которые
позволят ему говорить.
     - Идемте, - прошу я. - Не стоит смущать бедных эльфов...  мы  никогда
не станем частью их сказки.
     Выход из Лориена  -  через  ту  же  проходную.  Только  на  этот  раз
привратник не мучает нас расспросами.
     - Решай, Неудачник, - говорю, открывая дверь. - Я ведь не шучу,  я  и
впрямь устал от ребусов.
     И лишь выходя на улицу, я понимаю, что решать все-таки придется мне.


     Человек Без Лица стоит метрах в пяти. Сложив руки на груди, пялясь на
нас туманом из-под пепельных  волос.  Черный  плащ  стелется  над  грязной
мостовой.
     И он не один.
     Трое охранников с автоматами стоят за его спиной. Еще  двое  парят  в
воздухе поодаль. Их полет реализован не так иронично, как Зукины  крылатые
шлепанцы - за спинами охранников гудящие реактивные ранцы.  Они  невысоко,
метрах в двух-трех от земли, и сцена напоминает мне какую-то древнюю,  еще
довиртуальную, игру...
     - Браво, дайвер, - произносит Человек Без Лица.
     Вика приходит в себя первой.
     - Это твои козлы разгромили мое заведение? - агрессивно начинает она.
     Туман над воротником черного плаща колышется.
     - Проверь свой счет, девочка. И потом решай, вправе ли обижаться.
     Снова шевеление - несуществующее лицо повернулось в мою сторону.
     - Склад, где мы беседовали в первый раз, расположен на  Ньюкем-стрит,
сорок два. Иди, и возьми то, что тебе было обещано.
     Лихо.
     Кнут и пряник.
     Сладкий-сладкий пряник.
     Человек Без Лица делает шаг вперед. Протягивает Неудачнику руку.
     - Пойдем. Нам надо многое обсудить. Я знаю, кто ты.
     Неудачник не двигается.
     - Мы можем договориться.  Мы  должны  договориться.  Не  знаю,  какие
условия ты ставишь, но все  можно  решить...  -  вкрадчиво,