мана. Диана Крамер тревожно
заерзала на заднем сиденье. Всякий раз, когда туман  чуть  рассеивался,  она
видела очень близко под собой верхушки деревьев. Наконец она не выдержала:
   - Разве нам нужно держаться так низко?
   Андре Марек, сидевший впереди рядом с пилотом, рассмеялся.
   - Не волнуйтесь, это совершенно безопасно.
   Но Марек не казался человеком, которого могло хоть что-нибудь  волновать.
Ему было двадцать девять лет от роду, он был высоким и  очень  сильным;  под
его футболкой играли рельефные мускулы. Конечно, никому не могло бы прийти в
голову,  что  он  доцент  истории  Йельского  университета.  И  к  тому   же
заместитель руководителя проекта "Дордонь", куда они сейчас и направлялись.
   - Этот туман уже через минуту разойдется, - сказал Марек.
   В его речи лишь слегка угадывался родной голландский акцент.
   Крамер знала о нем все: Марек, выпускник  Утрехтского  университета,  был
представителем новой  породы  историков-"экспериментаторов",  намеревающихся
возродить элементы прошлого,  собственноручно  погрузиться  в  них  и  таким
образом добиться лучшего понимания. Марек был фанатично предан этой идее; он
детальнейшим  образом  изучил  средневековую  одежду,  ремесла  и  язык.  Не
исключено даже, что он был в состоянии принять участие в рыцарском  турнире.
Глядя на него, Крамер могла в это поверить.
   - Мне странно, - сказала она, - что с нами нет профессора Джонстона.
   Крамер на самом деле рассчитывала иметь дело с Джонстоном лично. Ведь,  в
конце концов, она была высокопоставленным представителем  компании,  которая
финансировала их  исследования.  И  протокол  требовал,  чтобы  ее  встречал
Джонстон собственной персоной. Она намеревалась взяться за его обработку уже
в вертолете.
   - К сожалению, у профессора Джонстона на этот день была назначена  другая
встреча.
   - Да?
   - С Франсуа Беллином,  министром  памятников  старины.  Он  прибывает  из
Парижа.
   - Понимаю. - Крамер сразу почувствовала облегчение. Конечно же,  Джонстон
должен был прежде всего уделить внимание властям. Проект "Дордонь" полностью
зависел  от  хороших  отношений  с  французским  правительством.  -  А  что,
появились проблемы? - спросила она.
   - Не думаю. Они старые друзья.
   Вертолет вырвался из тумана в светлое солнечное утро.  Каменные  сельские
дома отбрасывали длинные тени.
   Когда они пролетали над одной из  ферм,  гуси  во  дворе  всполошились  и
женщина в переднике погрозила вертолету кулаком.
   - Она нам не рада, - сказал Марек, указывая на  крестьянку  своей  мощной
рукой.
   Крамер, сидевшая позади него, надела солнечные очки.
   - Конечно, ведь сейчас только шесть утра. Почему мы вылетели так рано?
   - Из-за света, - объяснил Марек.  -  Ранние  утренние  тени  подчеркивают
контуры, выделяют различные кочки и тому подобное. - Он ткнул  пальцем  себе
под ноги. К передним стойкам шасси вертолета были прикреплены три  массивных
желтых кожуха. - Прямо в данный момент  у  нас  с  собой  стереовидеокамера,
инфракрасная и ультрафиолетовая камеры и радар бокового обзора.
   Крамер указала на заднее окно, за  которым  виднелась  серебристая  труба
шести футов длиной:
   - А это что такое?
   - Протонный магнетометр.
   - А-а. И что он делает?
   - Ищет в земле под нами магнитные аномалии, которые могли бы указывать на
захороненные стены, керамику или металл.
   - Не испытываете ли вы нехватки какого-нибудь  оборудования,  которое  вы
считаете нужным?
   Марек улыбнулся.
   - Нет, мисс Крамер, благодарю вас. Мы получили все, о чем просили.
   Вертолет стремительно скользил над сливавшимися в зеленую пену верхушками
деревьев.  Но  вдруг  Диана  увидела  каменистое  обнажение,  скальный  фас,
возникший посреди пейзажа. Марек, словно профессиональный гид, говорил почти
без умолку.
   - Эти известняковые утесы остались от древнего берега, -  сообщил  он.  -
Миллионы лет  назад  эта  часть  Франции  была  покрыта  морем.  Когда  море
отступило,  остался  пляж.  За   несколько   геологических   периодов   пляж
превратился в известняки Это очень мягкий камень. Утесы изрыты пещерами.
   Крамер действительно видела пещеры - темные дыры в скале.
   - Их там много, - согласилась она.
   Марек кивнул.
   - Эта часть южной Франции - одно из мест, которые были населены постоянно
и практически непрерывно. Таких на земле не так уж и много. Люди живут здесь
по крайней мере четыре  сотни  тысяч  лет  -  от  неандертальцев  до  нашего
времени. И тому есть бесчисленное множество подтверждений.
   Крамер нетерпеливо кивала.
   - А где же проект? - спросила она наконец.
   - Совсем рядом.
   Лес  закончился,  сменившись  полями,  среди  которых  тут  и  там   были
разбросаны  фермы.  Вертолет   направлялся   теперь   в   сторону   деревни,
расположенной на верхушке холма; Диана увидела группу каменных зданий, узкие
дорожки и вздымающуюся в небо каменную башню замка.
   - Это - Бейнак, - сказал Марек, не оборачиваясь. - А  вот  поступает  наш
доплеровский сигнал.
   Крамер услышала в наушниках электронное бибиканье;  сигналы  звучали  все
чаще и чаще.
   - Приготовьтесь, - предупредил пилот.
   Марек  защелкал  переключателями  на  своем  пульте.  Зажглось  несколько
зеленых огней.
   - Отлично, - одобрил пилот. - Пошел первый разрез. Три... два... один.
   Пена лесистых  холмов  ушла  за  голую  скалу,  и  Диана  Крамер  увидела
раскинувшуюся внизу долину Дордони.

***

   Река Дордонь, подобно коричневой змее, извивалась внизу в долине, которую
прорезала за сотни тысяч предшествующих лет. Даже в этот ранний час на  воде
уже поблескивали веслами путешествующие на байдарках туристы.
   - В Средние века по Дордони проходила военная граница, - сказал Марек.  -
Эта сторона реки была французская, а другая - английская. Бои возобновлялись
то и дело. Прямо под нами находится Бейнак, французская цитадель.
   Крамер смотрела сверху на  живописный  туристский  городок  со  странными
каменными зданиями и темными,  тоже  каменными,  крышами.  Узкие  извилистые
улочки были еще свободны от  туристов.  Бейнак  был  построен  на  скалистом
утесе, вздымавшемся от реки прямо к стенам старого замка.
   - А там, - продолжал Марек, указывая на другую сторону реки, - вы  видите
город Кастельнод. Английскую цитадель.
   Высоко на далеком холме Крамер увидела еще  один  замок,  выстроенный  из
желтого камня. Замок был небольшим, но располагался очень красиво;  три  его
круглые башни, связанные между собой высокими стенами, изящно  вздымались  в
воздух. Вокруг этого замка тоже  располагался  необычный  и  привлекательный
туристский город.
   - Но это же не наш проект... - начала она.
   - Нет, - согласился Марек. - Я лишь показываю  вам  обычное  расположение
поселений в этой области. Всюду по  Дордони  вы  сможете  найти  такие  пары
противостоящих один другому замков.  В  нашем  проекте  также  задействована
такая пара, но они находятся в нескольких милях вниз по течению.  Сейчас  мы
отправимся туда.

***

   Вертолет  заложил  вираж  и  устремился  на  запад  над  грядой   холмов.
Туристская зона осталась позади. Крамер с удовольствием заметила, что  земля
под ними была в основном покрыта лесом.
   Они миновали расположенный возле реки городок под названием Анво и  снова
оказались над холмами. После того как вертолет  миновал  очередную  вершину,
перед Дианой  внезапно  возникло  широкое  зеленое  поле,  посреди  которого
виднелись остатки  разрушенных  каменных  зданий  и  стен,  смыкавшихся  под
какими-то неожиданными углами. Совершенно ясно, что некогда это  был  город,
раскинувшийся у стен замка. Но сейчас эти стены  представляли  собой  только
груды щебня; от замка вообще почти ничего  не  осталось;  она  увидела  лишь
основания двух круглых башен и жалкие  остатки  соединяющей  их  разрушенной
стены. Тут и там среди руин белели палатки. В каменных развалинах копошились
несколько десятков человек.
   - Еще три года назад все это принадлежало фермеру,  разводившему  коз,  -
рассказывал Марек. - Французы почти совсем забыли об  этих  руинах,  которые
заросли густым лесом. Мы вырубили его, расчистили  и  восстановили  контуры.
То, что вы видите перед собой, некогда было известной  английской  твердыней
Кастельгард.
   - Вот это - Кастельгард? - вздохнула Крамер.
   От него осталось так мало. Несколько  еще  не  рухнувших  стен  позволяли
угадать местонахождение города. А  от  самого  замка  не  сохранилось  почти
ничего.
   - Я думала, что увижу здесь побольше, - призналась она.
   - Через некоторое время  увидите.  Кастельгард  был  для  своего  времени
большим городом с очень внушительным замком, - ответил Марек. - Но для того,
чтобы восстановить все это, потребуется несколько лет.
   Крамер спросила себя,  как  объяснить  это  Дониджеру.  Проект  "Дордонь"
продвинулся вовсе не  так  далеко,  как  воображал  себе  президент.  Начать
капитальную реконструкцию, пока участок все еще представляет собой  путаницу
каменных насыпей, чрезвычайно трудно. К тому же она  была  глубоко  уверена,
что профессор Джонстон окажет яростное сопротивление  любому  предложению  о
немедленном начале этих работ.
   - Мы разместили штаб-квартиру на ферме, вон там, -  продолжал  просвещать
ее Марек.
   Он указал на несколько каменных домиков,  стоявших  неподалеку  от  руин.
Около одного из домов виднелась зеленая палатка.
   -  Не  хотите  ли  еще  раз  облететь  Кастельгард,  чтобы  как   следует
рассмотреть его с воздуха?
   - Нет, - ответила Крамер, стараясь не дать разочарованию прорваться в  ее
голосе, - поехали дальше.
   - Что ж, тогда отправимся на мельницу.
   Вертолет повернулся носом к северу, в сторону  реки.  Холмы  внизу  стали
ниже, а потом и вовсе сгладились, перейдя в берег Дордони. Машина  пересекла
широкую темно-коричневую реку и направилась к густо заросшему лесом  острову
возле дальнего берега.  Между  островом  и  северным  берегом  была  теснина
шириной, наверно, футов пятнадцать, по которой мчался стремительный поток. И
здесь Диана увидела остатки еще одного здания - разрушенного настолько,  что
было практически невозможно угадать, что же здесь когда-то находилось.
   - Вот это? - спросила она, глядя вниз. - Что это такое?
   - Это водяная мельница. Когда-то здесь был мост через реку,  под  которым
стояли водяные колеса. Энергию воды  использовали  для  того,  чтобы  молоть
зерно и качать большие мехи в кузнице.
   - Здесь вообще ничего не восстановлено... - вздохнула Крамер.
   - Нет, - согласился Марек. - Но мы изучили эти руины. Крис Хьюджес,  один
из наших аспирантов, провел здесь чрезвычайно скрупулезное исследование. Вон
он, Крис, рядом с Профессором.
   Крамер разглядела невысокого темноволосого молодого  человека,  стоявшего
рядом с крупной представительной фигурой, в которой  она  узнала  профессора
Джонстона. Ни один человек не взглянул на ревевший над ними вертолет  -  они
были полностью сосредоточены на своей работе.
   Вертолет оставил реку позади и  летел  теперь  над  плоской  равниной  на
восток. Внизу прошел комплекс низких прямоугольных  стен,  видимых  в  косом
утреннем свете как темные линии. Крамер предположила, что на самом деле  эти
стены имеют в высоту не более нескольких дюймов.  Тем  не  менее  было  ясно
видно что-то вроде маленького города.
   - А это что? Еще один город?
   - Не совсем так. Это монастырь Сен-Мер, - ответил Марек. -  Некогда  один
из богатейших и наиболее влиятельных монастырей Франции.  Он  был  полностью
уничтожен в четырнадцатом столетии.
   - Там полно землекопов, - заметила Крамер.
   - Да, это наиболее важный из наших участков.
   Пока они пролетали над раскопками,  Крамер  успела  разглядеть  несколько
больших  квадратных  ям,  углублявшихся  в  расположенные   под   монастырем
катакомбы.  Крамер  знала,  что  исследователи  уделяли  этому  месту  много
внимания, поскольку надеялись найти глубоко зарытые тайники с  монастырскими
документами. И действительно, несколько уже было обнаружено.
   Вертолет  метнулся  в  сторону  и  понесся  к  известняковым  утесам   на
французской стороне и городку рядом с  ними.  Машина  поднялась  к  вершинам
утесов.
   - Мы прибываем на четвертый  и  последний  участок,  -  сказал  Марек.  -
Крепость над городом Безенаком. В Средневековье она называлась Ла-Рок.  Хотя
она и находится на французской стороне реки, но на самом деле была построена
англичанами, которым было чрезвычайно важно иметь постоянную точку опоры  на
французской территории. Как видите, точка весьма солидная.
   Действительно, крепость представляла собой огромный военный  комплекс  на
вершине холма с двумя концентрическими окружностями стен и занимала  площадь
более пятидесяти акров. Диана испустила вздох  облегчения.  Крепость  Ла-Рок
находилась в заметно лучшем состоянии, чем другие участки проекта; ее  стены
гораздо выше поднимались над землей. И понять, что  собой  представляла  эта
крепость в годы своего расцвета, было куда легче.
   Но по ней ползали группки туристов.
   - Вы пускаете сюда туристов? - с тревогой спросила она.
   - Это не наше решение, - ответил  Марек.  -  Как  вы  знаете,  это  новый
участок, и французское правительство решило открыть  его  для  публики.  Но,
конечно, мы закроем его снова, когда начнем реконструкцию.
   - И когда же это произойдет?
   - О... где-то еще через два, а то и пять лет.
   Она промолчала. Вертолет сделал круг и поднялся повыше.
   - Итак, - сказал Марек, - мы прибыли в конечный пункт. Вы  можете  теперь
представить  себе  весь  проект:  крепость  Ла-Рок,  монастырь  на  равнине,
мельницу и на другом берегу реки - крепость  Кастельгард.  Хотите  взглянуть
еще раз?
   - Нет,  -  отрезала  Диана  Крамер.  -  Можно  возвращаться.  Я  повидала
достаточно.

***

   Эдвард  Джонстон,  профессор  Королевской   кафедры   истории   Йельского
университета,  покосился  на  проревевший  над  головой   вертолет.   Машина
направилась на юг, к Домму, где имелась посадочная площадка.
   - Давайте продолжать, Крис, - сказал Джонстон, поглядев на часы.
   - Хорошо, - отозвался Крис Хьюджес. Он  повернулся  к  установленному  на
трехногом столике компьютеру, подключил разъем ГСП <ГСП - глобальная система
позиционирования> и щелкнул выключателем. - Сейчас, минуту.
   Кристофер Стюарт Хьюджес был одним из аспирантов Джонстона. У  Профессора
- его всегда называли только так - работали пять  аспирантов  и  две  дюжины
студентов, влюбившихся в него за время вводного курса  по  истории  западной
цивилизации.
   "А влюбиться в Эдварда Джонстона, - думал Крис, - было совсем  нетрудно".
Несмотря на то  что  ему  далеко  перевалило  за  шестьдесят,  Джонстон  был
широкоплечим и подвижным;  он  быстро  передвигался  и  казался  исполненным
энергии и жизненной силы. Загорелый, темноглазый, с  саркастической  манерой
общения, он  частенько  казался  не  столько  профессором  истории,  сколько
Мефистофелем.
   И при этом он сохранял облик типичного профессора колледжа: даже здесь, в
археологической партии, он постоянно ходил в  застегнутой  на  все  пуговицы
рубашке и при галстуке.  Его  единственной  уступкой  полевым  условиям  был
рабочий костюм и тяжелые ботинки.
   Но больше всего студенты любили  Джонстона  за  то  участие,  которое  он
принимал в их судьбах: он еженедельно угощал их у  себя  дома,  заботился  о
них, а если у кого-то из них возникали проблемы с  обучением,  деньгами  или
чисто семейного свойства, он всегда был готов помочь  преодолеть  трудности,
причем делал это чрезвычайно тактично  и  по  большей  части  незаметно  для
окружающих.
   Крис аккуратно открыл стоявший у его ног металлический ящик. Прежде всего
он извлек оттуда прозрачный жидкокристаллический  экран,  который  установил
вертикально в специальные крепления над компьютером. Затем  он  перезагрузил
компьютер, чтобы тот смог инициализировать экран.
   - Ну вот, - сказал  он,  -  осталось  всего  несколько  секунд.  Проходит
калибровка по ГСП.
   Джонстон в ответ лишь спокойно кивнул и улыбнулся.
   Крис был аспирантом в области истории науки - дисциплины,  известной  как
поле  непрерывных  ожесточенных  споров,  -  но  старательно  уклонялся   от
диспутов, сосредоточившись не на современной науке, а  на  науке  и  технике
Средневековья. Таким образом он уже  превращался  в  настоящего  эксперта  в
области металлургии,  изготовления  брони,  трехпольного  земледелия,  химии
дубления и множества других отраслей техники того периода.  Свою  докторскую
диссертацию  он  решил  посвятить  средневековой   технологии   мукомольного
производства - предмету, подвергавшемуся незаслуженному пренебрежению.
   И его, разумеется, особенно интересовала мельница Сен-Мер.
   Джонстон спокойно ждал.
   Когда Крис был еще студентом  одного  из  младших  курсов,  его  родители
погибли в автомобильной катастрофе.  Крис,  единственный  ребенок  в  семье,
оказался в совершенном отчаянии - он готов был бросить колледж. Джонстон  на
три месяца взял молодого студента жить к  себе  домой,  а  потом  в  течение
нескольких лет заменял ему отца, помогая советами во  всех  областях  жизни,
начиная с управления имуществом, доставшимся пареньку от родителей, и кончая
проблемами, возникавшими в отношениях с любовницами. А проблем с любовницами
у Криса было много.
   После смерти родителей он  завел  беспорядочные  отношения  с  множеством
женщин. В результате в его жизни  возникла  масса  затруднений,  таких,  как
ненавидящие  взгляды  брошенной  возлюбленной   на   семинаре,   невероятный
полуночный трезвон в его комнате, когда  он,  находясь  в  постели  с  одной
женщиной, пропускал свидания с другой, тайные встречи в номере  гостиницы  с
преподавательницей  философии,  переживавшей  отвратительный  бракоразводный
процесс... Все это стало неотъемлемой и  основной  составляющей  его  жизни.
Неизбежно пострадали его оценки, и тогда Джонстон взялся за парня,  потратив
на разговоры с ним несколько вечеров.
   Но Крис не пожелал прислушаться к советам, и вскоре его имя прозвучало  в
процессе о разводе. Только личное  вмешательство  Профессора  позволило  ему
избежать исключения из университета. В ответ  на  эту  внезапную  угрозу  он
вынужден был полностью углубиться в занятия; его оценки  стали  стремительно
улучшаться, и в конечном счете  Крис  закончил  образование  пятым  в  своем
потоке. Но за время процесса он превратился в отпетого консерватора. Теперь,
в двадцать четыре года, он был склонен к нервозности, имел больной желудок и
проявлял опрометчивость только в отношениях с женщинами.

***

   - Ну наконец-то, - проронил Крис. - Вот оно.
   На жидкокристаллическом экране появился ярко-зеленый контур. Он  дополнял
на прозрачном дисплее  очертания  руин  мельницы.  Это  был  новейший  метод
моделирования археологических структур.  Прежде  приходилось  полагаться  на
обычные архитектурные  модели  из  белого  пенопласта,  которые  вырезали  и
собирали вручную. Но эта техника  требовала  массу  времени,  да  и  вносить
изменения в модели оказывалось довольно сложно.
   Но теперь все модели создавались в компьютере. Их  можно  было  и  быстро
создать, и  легко  трансформировать.  Кроме  того,  компьютерная  технология
позволяла рассматривать модели  в  пространстве,  со  стороны.  В  компьютер
вводились точные координаты руин, и  благодаря  использованию  заложенной  в
программу триангуляционной сети ГСП  изображение,  появлявшееся  на  экране,
оказывалось с изумительной точностью вписанным в ландшафт.
   Они смотрели, как зеленый  контур  наполняется  содержанием,  приобретает
твердую форму. Вот показался построенный из камня массивный крытый мост, под
которым виднелись три водяных колеса.
   - Крис, - сказал Джонстон, -  ты  сделал  его  укрепленным.  -  В  голосе
Профессора явно слышалось удовольствие.
   - Я знаю, что это рискованно... - проговорил молодой человек.
   - Нет-нет, - прервал его Профессор. - Я дум