у.  Но,  к
сожалению, я не знал, когда смогу попасть домой. К  тому  же
неизвестно было, во что превратится "Улисс" к тому  времени.
Поэтому я с сожалением положил книгу на лоток.
      -  Муторная  книжка, - весело подмигнул мне  продавец,
успевший  превратиться в жизнерадостного прыщавого  юнца.  -
Длинная и бестолковая.
     - А что вы посоветуете? - спросил я.
      -  Во!  -  Парень  провел рукой по книжкам  Трепищева,
которые  все в том же полиграфическом исполнении по-прежнему
занимали почетное место на лотке. - Классные книжки!
     - Чем же они так хороши? - поинтересовался я.
     Парень на мгновение задумался.
      -  Герои  крутые и полно секса, - поделился  он  своим
впечатлением от книг Трепищева.
      -  Ты  только посмотри на это! - привлек мое  внимание
изумленный возглас Витьки.
      Он  держал  в  руках сразу четыре,  на  первый  взгляд
совершенно одинаковые, книги "Война и мир".
       -   Ну  и  что?  -  не  понял  я  интереса,  внезапно
проснувшегося   у   Витьки  к  творческому   наследию   Льва
Николаевича.
      Витька усмехнулся и перевернул книги обратной стороной
обложки, на которой было изложено краткое содержание каждого
(' томов. Как оказалось, все книги имели разные концовки.  В
одной  из  них  Наташа  Ростова  выходила  замуж  за  Андрея
Болконского,  которому после тяжелого  ранения  врачи  чудом
сохранили жизнь, хотя и отняли левую ногу до колена и правую
руку  аж  по  плечо. Во второй она выходила замуж  за  Пьера
Безухова - почти канонический вариант, если не считать того,
что  Андрей Болконский вновь, как в первом варианте  романа,
каким-то  чудом  оставшийся в живых, немного  погодя  убивал
беднягу  Пьера  на дуэли. В третьем варианте  романа  Наташа
выходила замуж за Анатоля Куракина. А в четвертом - попросту
выходила на панель.
      -  Здорово, да? - весело посмотрел на меня  Витька.  -
Каждый может выбрать концовку себе по вкусу.
      Когда  он клал книги на лоток, это были уже не  четыре
варианта "Войны и мира", а четырехтомник Кэндзабуро Оэ.
      -  А как тебе вот эти сочинения? - спросил я у Витьки,
указав на глянцевые обложки книг Трепищева.
      - Литература не моего сорта, - презрительно поморщился
Витька.
      -  Понимаю,  -  кивнул  я. - Но  не  кажется  ли  тебе
странным,  что, какие бы изменения ни происходили в  книжном
ассортименте, эти пять книг неизменно остаются на месте.
     - Серьезно?
     Витька внимательнее присмотрелся к творениям Трепищева.
      -  А  ты  знаешь... - сказал он. - Вон  ту  книгу,  на
которой изображена полуголая девица на фоне звездолета...
     - "Специальный посыльный"? - уточнил я.
      -  Именно,  - кивнул Витька. - Ее я видел на  столе  у
Агамемнона.
     - Ты уверен?
     - Точно! Я запомнил картинку на обложке.
      -  Интересно. - Я потер двумя пальцами подбородок,  на
котором начала пробиваться жиденькая бородка.
      -  Должно быть, у Агамемнона дурной вкус, сделал  свой
вывод Витька.
      - Я не о том, - тряхнул головой я. - Если эти книги не
исчезают  при любых возможных вариантах реальности,  значит,
их   положение  строго  зафиксировано  с  помощью   клиппера
направленного  действия. Точно так же, как я не  давал  тебе
погибнуть, кто-то другой не дает исчезнуть книгам Трепищева.
Иного объяснения я не вижу.
     - И что это значит?
     - Пока не знаю. Я тебе говорил, что Трепищев мой сосед?
     - Да. И еще ты говорил, что он порнограф.
      Постоянно  меняющийся ассортимент книг на лотке  можно
было  изучать  без конца. На нем то и дело  всплывали  такие
книги,  о  которых я никогда прежде не слышал, но которые  с
интересом полистал бы. Однако пора было покинуть магазин, мы
и так задержались значительно дольше, чем следовало.
      Мы  уже почти достигли выхода, когда Витька неожиданно
крепко ухватил меня за локоть.
      -  Команда Одиссея, - сдавленно прошептал он.  Я  тоже
заметил  за стеклянными дверями магазина четверых  парней  в
серо-стальных  костюмах, с одинаково безучастными  ко  всему
+(f  ,(.  У  одного  из  них в руках  был  какой-то  прибор,
издалека  похожий  на  дистанционный  пульт  управления,  на
который  все  они  сейчас тупо уставились. Должно  быть,  от
показаний прибора зависело, решат ли подручные Одиссея войти
в магазин или проследуют мимо.
      Мы  с Витькой замерли в ожидании. Прав был Парис - нам
не следовало долго оставаться на одном месте.
      Парень, державший в руках прибор, коротко кивнул. Двое
других распахнули двери, и вся команда вошла в магазин.
      -  Наверх,  - негромко произнес я и быстро  зашагал  к
лестнице, ведущей на второй этаж магазина.
      К счастью, на первом этаже было много народу, и нам  с
Витькой  удалось добраться до лестницы, проскочив  буквально
под носом преследователей.
      Когда мы поднялись на половину лестничного пролета,  я
оглянулся.
     Парни в серых костюмах стояли квадратом, спина к спине.
Им было известно, что мы где-то рядом, и они всматривались в
лица  заполнявших торговый зал покупателей, пытаясь отыскать
нас.
     Один из парней медленно поднял взгляд.
      Я  побежал  вверх  по  лестнице, надеясь  скрыться  за
поворотом  прежде, чем он меня заметит. Но именно этого  мне
делать и не следовало. Парень тотчас же обратил внимание  на
слишком  быстро  перемещающегося человека и,  вскинув  руку,
указал  на меня своим приятелям. Вся четверка устремилась  к
лестнице.
      Мы  с Витькой бежали через торговый зал второго этажа,
рассчитывая  добраться  до лестницы в противоположном  конце
зала  и покинуть магазин через другой выход. На улице у  нас
было бы куда больше шансов уйти от преследователей.
      Посетителей  на втором этаже было не  меньше,  чем  на
первом, но если внизу толпа помогла нам оторваться от  серо-
стальной  четверки,  то  теперь она превратилась  в  помеху,
замедляя  движение. Мы не успели добраться даже до  середины
торгового  зала, когда парни из команды Одиссея, взбежав  на
второй  этаж, быстро отыскали нас среди посетителей и начали
пробираться  через  толпу следом за нами.  Нужно  отдать  им
должное,  получалось  это у них куда  лучше,  чем  у  нас  с
Витькой.   Мы,   прокладывая  себе  путь,   довольно   грубо
расталкивали людей, которые недовольно оглядывались на  нас,
что-то  кричали вслед, а то и пытались намеренно  задержать.
Парни  же  в  серо-стальных  костюмах  просачивались  сквозь
толпу, не создавая вокруг себя турбулентных потоков.
       Я  был  близок  к  отчаянию,  когда  Витька  внезапно
запрыгнул на выставочный экземпляр розового унитаза и заорал
на весь магазин:
      -  У  него  пистолет! Смотрите! У него пистолет!  Имея
огромный  опыт  в  рассказывании не правдоподобных  историй,
Витька   знал,  как  наилучшим  образом  воздействовать   на
слушателя, чтобы заставить его если и не поверить,  то  хотя
бы  проникнуться сочувствием к рассказчику. Когда же на него
нисходило вдохновение, он бывал чертовски убедительным.
      Толпа мгновенно пришла в движение. Никто не мог ничего
/.-obl, но всех одновременно охватило паническое настроение.
С  разных сторон послышались крики. Посетители, находившиеся
ближе  к лестницам, побежали вниз, рассчитывая добраться  до
выхода  прежде, чем в магазине начнется стрельба. Качнувшись
из стороны в сторону, толпа в центре зала сделалась плотнее.
Живая  человеческая  стихия,  поглотив,  растворила  в  себе
парней из команды Одиссея.
     - Ну как? - спросил, спрыгнув с унитаза, Витька.
      - Это было твое лучшее выступление, - честно признался
я. - Еще чуть-чуть, и я сам бы тебе поверил.
      Поток  людей, стремящихся покинуть магазин,  подхватил
нас  с  Витькой  и понес к лестнице. Нам уже не  приходилось
прилагать никаких усилий для того, чтобы двигаться в  нужном
направлении.  Оставалось только следить  за  тем,  чтобы  не
споткнуться.  Падение  под  ноги неуправляемой  толпы  могло
закончиться трагически. А еще я старался не потерять коробку
с телефоном, прижимая ее обеими руками к груди.
      Мы  находились  всего в нескольких метрах  от  выхода,
когда внезапно словно бы провалились в серебристый туман.
     Странное и в высшей степени неприятное ощущение падения
в  никуда  длилось всего одно мгновение. Но когда  мы  вновь
вернулись в реальность, она была уже совершенно иной.
       Никаких   следов  паники,  спровоцированной  Витькой.
Магазин   был   почти   пуст.  Немногочисленные   посетители
неторопливо  рассматривали выставленные на обозрение  ванны,
раковины  и  унитазы.  А  через  свободное  пространство   в
середине торгового зала к нам приближались четверо подручных
Одиссея.  Они даже не особенно торопились, будучи  полностью
уверены  в том, что теперь уж нам от них не уйти.  Не  знаю,
как  им  удалось сделать это так быстро, но новая реальность
была подобрана со столь безукоризненной точностью, что у нас
с  Витькой,  казалось, не оставалось  ни  единого  шанса  на
спасение.
     - Может быть, еще раз что-нибудь крикнешь? - без особой
надежды спросил я у Витьки.
      -  Что-то я не в голосе, - тихо ответил он.  -  Теперь
твоя очередь нас спасать. Что ж. Я зажал коробку с телефоном
под мышкой, сунул руку в карман ветровки и обхватил пальцами
грушевидный корпус клиппера.
      Неужели  Одиссей забыл о том, что у нас есть  клиппер?
Или  же  он  уверен,  что мы побоимся  воспользоваться  этой
штуковиной вторично?
      Я  наугад  перевел курсор на шкале клиппера, поскольку
все  равно  не имел представления, что означали  символы  на
шкале.  Прижав  большой палец к пусковой  кнопке,  я  другой
рукой взял Витьку под локоть.
     - Держись, Витек.
      Витька криво усмехнулся. Он смотрел не на меня,  а  на
парней Одиссея, находившихся всего в трех шагах от нас.
     Не знаю, то ли они почувствовали что-то неладное, то ли
просто  собирались провести какую-то стандартную  процедуру,
только  один из них протянул по направлению к нам с  Витькой
руку,  в  которой  был зажат небольшой черный  предмет.  Что
именно  это  было, я не успел рассмотреть. Вполне  возможно,
gb. Одиссей дал своим подручным указание покончить с нами на
месте  и  в руке у парня был пистолет или какое-нибудь  иное
оружие.  Не дожидаясь развязки, я крепче ухватил  Витьку  за
руку,  прижал локтем коробку с телефоном и нажал на пусковую
кнопку клиппера.

                          Глава 11

      На  этот раз падение в заполненную серебристым туманом
бездну продолжалось заметно дольше обычного. Пожалуй, секунд
десять,  а то и пятнадцать. Когда же туман рассеялся,  я  не
сразу  понял, где мы оказались. Только спустя какое-то время
я  сообразил,  что это был все тот же торговый  зал  второго
этажа магазина "Библио-глобус", только изменившийся почти до
неузнаваемости.
      В  зале не было ни прилавков, ни лотков, ни стендов  с
образцами  продукции,  только стены со  следами  бушевавшего
здесь  некогда огня и обгоревшие кучи мусора по  углам.  Под
потолком  не  осталось ни одного целого светильника,  только
кое-где висели на проводах их жалкие обломки. На месте окон,
выходивших  на  Мясницкую  улицу, зияли  провалы.  Несколько
огромных  дыр,  словно от попаданий снарядов,  имелось  и  в
полу.
      Кроме  нас  с Витькой, в зале никого не  было,  но  по
характерному   запаху  и  отметинам  у   стен   можно   было
догадаться,  что  люди  сюда порою все  же  заглядывают,  по
крайней мере, для того, чтобы справить нужду.
     - Ну, приехали, - растерянно произнес Витька.
      Приятель  мой  был одет в изрядно затасканную  полевую
куртку    камуфляжной   расцветки,   перетянутую    парадным
офицерским  ремнем, и темно-синие брюки с широкими  красными
лампасами.  Из-под  куртки виднелась  драная  водолазка.  На
ногах  короткие армейские сапоги со шнуровкой сбоку. Длинные
волосы  были  гладко  зачесаны назад и  стянуты  на  затылке
шнурком.  Лицо, покрытое четырехдневной щетиной,  как  будто
вытянулось  и осунулось. В довершение всего этого  маскарада
на   плече  у  Витьки  висел  автомат  Калашникова  с  двумя
обоймами, связанными вместе черной изоляционной лентой.
      Я  окинул  взглядом свою одежду. На  мне  была  темно-
зеленая армейская куртка, выглядевшая намного приличнее, чем
Витькина,  темно-синие  спортивные  брюки  с  тремя   белыми
полосками по бокам и вдрызг разбитые кроссовки. На  плече  у
меня тоже висел автомат.
      -  И  что все это значит? - недоумевающе развел руками
Витька.
      -  Один  из возможных вариантов реальности. Я  снял  с
головы милицейскую фуражку без кокарды, покрутил ее в  руках
и снова надел.
     - Это сделал ты или Одиссей?
     - Похоже, что я.
      Я  сунул  руку в карман своей армейской куртки,  чтобы
убедиться, что клиппер не исчез.
      Коробка  с  сотовым телефоном, которую  я  держал  под
мышкой,   превратилась  в  газетный  сверток.  Но  когда   я
`  '"%`-c+  его, телефон оказался на месте. Включив  его,  я
поднес  трубку  к  уху.  Ни единого  звука,  хотя  индикатор
показывал, что аккумулятор полностью заряжен.
     - Ну, что там? - поинтересовался Витька.
     - Тишина, - ответил я.
     Сунув руку во внутренний карман куртки, я обнаружил там
пистолет  и  паспорт  советского  образца.  Оружие  меня  не
интересовало  -  я все равно ничего в нем не  смыслил,  даже
модель  не  мог  определить, - а  вот  в  паспорт  заглянул.
Затасканный и грязный, он был завернут в страницу из какого-
то  иллюстрированного журнала с текстом на английском языке.
Я  не настолько хорошо знаю английский, чтобы с ходу понять,
о  чем  шла  речь в статье, но на фотографии  в  левом  углу
страницы сразу же узнал нашего нынешнего президента, одетого
в полевую армейскую форму и с автоматом в призывно вскинутой
вверх  руке.  Надпись  под фотографией  гласила:  "Последний
довод России".
     - Мне все это не нравится, - мрачно произнес Витька.
      -  Я тоже не в восторге, - ответил я. - Но, по крайней
мере, мы ушли от парней Одиссея.
      -  И  неизвестно, где оказались. Я открыл  паспорт.  С
фотографии на меня смотрел молодой улыбающийся парень. Таким
я   был  в  восемнадцать  лет.  Другой  фотографии,  которую
полагалось вклеивать в двадцать пять лет, на месте  пчему-то
не   оказалось.   Разлохмаченная  бумага   и   край   штампа
свидетельствовали  о том, что фотография  из  паспорта  была
вырвана.
     - Слушай, а что это значит?
     Я сунул паспорт обратно в карман и посмотрел на Витьку.
      Он  указывал  на стену, на которой большими  неровными
буквами  красной  краской было намалевано:  "Да  здравствует
КГПТ!"
     - Откуда мне знать, - пожал плечами я.
     - А с кем мы воюем?
     На этот раз я пожал плечами молча.
      -  Странно. - Витька поскреб ногтями заросшую  щетиной
щеку.  -  Прежде при изменении реальности я напрочь забывал,
что  было  раньше, и мгновенно вживался в новую  реальность.
Сейчас  же  я прекрасно помню, как парни Одиссея гнались  за
нами  по магазину, но зато в новой реальности чувствую  себя
чужим.
     - Прежде реальности менял Одиссей, а на этот раз мы это
сделали сами.
      - Ты так думаешь? - с некоторым сомнением посмотрел на
меня Витька.
       -   Можешь  мне  поверить,  -  усмехнулся  я.   -   Я
единственный,  кто помнит, что ты четыре раза  воскресал  из
мертвых.
     Витька молча кивнул и подошел к оконному проему.
     Я последовал за ним. На улице было пасмурно. Накрапывал
мелкий  дождик. На проезжей части не было ни  одной  машины.
Только   в   переулке  неподалеку  чадил,   догорая,   остов
автомобиля,  марку  которого  определить  не  представлялось
возможным.
      Стена  дома  напротив  была испещрена  многочисленными
щербинами  от попадания пуль. Левый угол здания  был  вообще
снесен,  так  что  частично виднелась внутренняя  планировка
квартир  на  втором  и  третьем этажах.  Только  кое-где  на
верхних  этажах  в рамах торчали осколки стекол.  На  первом
этаже оконные проемы были забиты фанерой.
      Со стороны Лубянской площади поднимались клубы черного
дыма  и  временами  доносились короткие автоматные  очереди.
Внизу под нашими окнами кто-то пронзительно орал.
      -  Мне здесь не нравится, - сказал, посмотрев на меня,
Витька. - Слушай, может быть, свалим отсюда?
      - А ты уверен, что, изменив реальность, мы не окажемся
в еще более ужасном мире? - спросил я.
      -  А если не менять настройку клиппера? Просто еще раз
нажать на пусковую кнопку?
      -  Одно  из двух: либо ничего не произойдет,  либо  мы
снова очутимся рядом с командой, посланной за нами Одиссеем.
И  тот и другой вариант абсолютно проигрышный. Так что лучше
и не пытаться.
     - Верно, - угрюмо качнул головой Витька.
     И что же нам теперь делать? Взять автоматы в руки - и в
бой?
      -  Опять-таки  существуют  два  варианта.  Первый:  мы
остаемся  на месте и ждем, когда с нами свяжется по телефону
Парис, который, я надеюсь, сумеет нас отсюда вытащить.
      -  Ты  уверен,  что он с нами непременно  свяжется?  -
скептически поджал губы Витька.
     - Мы ему нужны не меньше, чем он нам. Во всяком случае,
ты.
     - С чего ты это взял? - удивленно вскинул брови Витька.
      -  С  того,  что  по поручению Париса я  двадцать  лет
присматривал, как бы с тобой чего не случилось.
      - А, я и забыл, - смущенно улыбнулся Витька. - Столько
всего  произошло,  что  уже  и не  вспомнишь,  с  чего  все,
собственно,  началось...  Но ведь  Одиссей  тоже  не  станет
сидеть сложа руки. Что, если он найдет нас раньше Париса?
       -  Верно,  -  согласился  я.  -  Существует  и  такая
возможность.  Поэтому  перейдем ко  второму  варианту  наших
возможных   действий.  Мы  можем,  как  велел   нам   Парис,
продолжать двигаться в направлении Кузнецкого моста. Если  к
тому  времени, когда мы до него доберемся, Парис с  нами  не
свяжется, мы попытаемся вновь воспользоваться клиппером,  не
меняя  параметров настройки. Пусть даже мы окажемся вновь  в
том  варианте  реальности, где парни Одиссея  почти  поймали
нас, теперь между нами будет приличное расстояние.
     Прежде чем ответить, Витька посмотрел на улицу.
      -  А  ты уверен, что мы сможем добраться до Кузнецкого
моста?   -   спросил  он,  не  скрывая  своих  сомнений.   -
Обстановочка на улице, я бы сказал, не очень-то мирная, что,
как  мне  кажется, не благоприятствует пешей прогулке  двоих
интеллигентных мужчин. Я уже не говорю о дожде.
     - Ну, может быть, внизу все не так страшно, как кажется
отсюда, - не очень-то уверенно предположил я.
      -  Да?  -  насмешливо глянул на меня Витька.  -  -  Ты
ag(b %hl, что автоматный огонь не так страшен?
      -  По  крайней  мере, не слышно тяжелой артиллерии,  -
проронил я только для того, чтобы хоть что-то сказать.
      Обычно  чем  неопределеннее была тема  разговора,  тем
упорнее  Витька старался оставить последнее слово за  собой.
Меня  это всегда страшно раздражало. Хотя, конечно же,  чего
тут злиться?
      Витька,  по своему обыкновению, хотел что-то ответить,
но его опередил зычный голос, прозвучавший с первого этажа:
     - Эй, там, наверху!
     Мы с Витькой быстро переглянулись.
      -  По-моему,  это  нас, - шепотом  произнес  Витька  и
взглядом указал на дыру в полу, откуда доносился голос.
      -  Конечно, нас, - так же шепотом отозвался я. - Кроме
нас, здесь никого нет.
     Мы осторожно приблизились к дыре. Задрав голову, на нас
снизу  смотрел человек, одетый в полевую форму. На голове  у
него  красовалось  мятое  армейское  кепи,  из-под  которого
выбивались вьющиеся черные волосы. Черная окладистая  борода
делала  человека  похожим не то на Карла Маркса,  не  то  на
Фиделя  Кастро.  Хотя  скорее все  же  на  Фиделя  -  трудно
представить  себе  Маркса  в полевой  форме  и  с  десантным
автоматом в руке.
      Едва  взглянув на человека, я вспомнил, что зовут  его
Романом  и  он является командиром нашей группы,  в  которую
входит  около  пятидесяти  ребят.  Точнее  опре