сть
втянуть  меня  в совершенно неуместную сейчас  дискуссию,  я
покрепче  ухватил  его  за локоть  и  настойчиво  потащил  в
сторону от проезжей части.
     Уже на ходу я произнес только одно слово:
       -   Уходим,  -  постаравшись,  чтобы  прозвучало  оно
спокойно, но убедительно.
      По  счастью,  Витька не упирался, хотя и  не  старался
облегчить  мне работу. Покуривая на ходу, он не  спеша,  как
будто даже с ленцой, переставлял ноги.
      Не  успели мы сделать и пяти шагов, как позади нас,  в
той  стороне,  где переулок выходил на Маросейку,  завизжали
тормоза сворачивающего на скорости автомобиля.
      Витька  лениво отщелкнул в сторону окурок и  посмотрел
назад.  Однако  вся его вальяжность и показная независимость
улетучились  в момент, едва он заприметил в начале  переулка
'-  *.,k)  синий  микроавтобус "Форд". Сорвавшись  с  места,
Витька  припустил  вперед с такой скоростью,  что  я  увидел
только его спину, когда он свернул за угол.
     Кинувшись за Витькой, я успел заметить, как он нырнул в
подворотню,  и  рванул следом, полагая, что он  знает,  куда
бежит.
      Мы  петляли  среди дворов и проулков,  между  мусорных
баков  и припаркованных где попало автомобилей. Небо  у  нас
над  головами то затягивалось тучами, то озарялось  солнцем.
Под  ногами  асфальт сменялся бетоном, на смену которому,  в
свою  очередь,  приходила брусчатка, а затем -  снова  серый
асфальт.  В небольших сквериках, через которые мы пробегали,
росли  то огромные дубы с потрескавшейся от времени корой  и
высокие  развесистые  клены,  то  пирамидальные  кипарисы  и
магнолии, то вообще какие-то совершенно незнакомые деревья с
сине-зеленой  листвой  и лохмами свисающих  с  ветвей  лиан.
Казалось, чем быстрее мы бежали, тем стремительнее  менялась
реальность  вокруг  нас. Неизменным  оставался  только  цвет
надетых на нас ветровок: у Витьки - синяя, у меня - зеленая.
Должно    быть,   это   было   сделано   намеренно,    чтобы
преследователи не теряли из виду наши спины.
      Витька стрелой влетел в узкую щель между глухой стеной
старого  трехэтажного  дома  и  рядом  ржавых  металлических
гаражей.  Я  забежал  туда же следом за ним  и  остановился,
привалившись спиной к стене. Мы бежали всего-то минут десять-
двенадцать,  но отсутствие регулярных физических  упражнений
давало о себе знать. Я чувствовал покалывание в правом  боку
и  дрожь в коленках. А Витька так и вовсе присел на корточки
и,  упершись  локтями  в колени, дышал  надсадно  и  тяжело,
словно загнанная лошадь.
     - Давно тебе говорил, бросай курить, - произнес я, едва
переведя дух.
     Не поднимая головы, Витька только махнул рукой.
      Я  осторожно выглянул из щели, в которую мы  забились,
словно  крысы.  Во  дворе дома было  пусто.  Только  пожилой
автолюбитель  сосредоточенно копался  в  безнадежно  больном
моторе  своего старенького "Москвича". Он скорее всего  даже
не заметил, как мы с Витькой пронеслись мимо него.
      -  Похоже,  оторвались,  -  сказал  я,  обернувшись  к
приятелю.
     Витька коротко кивнул и поднялся на ноги.
      -  Стар  я  стал для таких забегов, -  произнес  он  и
сплюнул на землю. - Это был Одиссей?
      Пользуясь  передышкой, я рассказал Витьке о  беседе  с
Одиссеем,  о  том,  какое предложение он  нам  сделал,  и  о
внезапно   вклинившемся  в  разговор   Парисе,   пообещавшем
вытащить нас из этой истории.
      -  Ох,  не верю я твоему Парису, - озабоченно  покачал
головой Витька.
      -  Но  именно он предупредил меня, что Одиссей  выслал
группу захвата, - напомнил я.
      -  Ну  и что с того? - пренебрежительно дернул  плечом
Витька.
      -  Ты уже забыл. Одиссей собирался тебя прикончить,  а
Oарис изо всех сил старается сохранить тебе жизнь?
      -  Да  брось  ты, Анатоль, - саркастически  усмехнулся
Витька.  -  Моя  жизнь для этих парней всего  лишь  средство
достижения каких-то своих целей. А вот что им нужно на самом
деле, нам с тобой неизвестно.
      Сказав  это, Витька повел носом по сторонам и  скорчил
весьма выразительную гримасу.
     - Слушай, давай-ка выберемся отсюда. Воняет здесь...
      В  щели  и впрямь воняло мочой и еще чем-то  не  менее
мерзким.
      Я  еще  раз  осторожно выглянул во двор и, не  заметив
никого,  кроме прежнего автолюбителя, который теперь пытался
отремонтировать  не  красный  "Москвич",  а   старый   серый
"Запорожец", решил, что можно выходить.
      -  А  где мы, собственно, находимся? - спросил Витька,
посмотрев по сторонам.
     - Я думал, ты знаешь, куда бежишь.
       -   А,  понятно,  -  кивнул  Витька.  -  Значит,   мы
заблудились. Хотелось бы надеяться, что мы все еще в Москве.
       Завернув  за  угол,  мы  посмотрели  на  указатель  с
названием улицы и номером дома: "Шинкловский тупик, 2/3".
     - Тебе это название что-нибудь говорит? - вопросительно
посмотрел на меня Витька. Я отрицательно качнул головой.
     - В Москве столько переулков...
      - К тому же почти все они неоднократно меняли имена, -
добавил Витька. - Тут и без поливариантной реальности  можно
запутаться.
     Витькино замечание навело меня на любопытную мысль.
      - А что, если каждое переименование той или иной улицы
в Москве было связано с изменением доминирующей реальности?
     Витька посмотрел на меня как на глупого младенца.
      -  Ты  что,  забыл,  в какой стране  живешь?  О  какой
доминирующей реальности может идти речь, если здесь  никогда
не  было ничего определенного ни будущего, ни даже прошлого?
-  Витька усмехнулся и покачал головой. - Кстати, это тоже в
нашем  родном  стиле - мучительное стремление выяснить,  кто
виноват  в  проблемах, которые мы сами для себя создаем.  И,
что самое удивительное, виновные обязательно находятся.
      Я  все же попытался отстоять свое мнение, хотя  и  без
прежней убежденности:
     - Но тем не менее пришельцы из будущего у нас орудуют.
      -  Орудуют, - кивнул Витька. - Но лишь потому, что  мы
позволяем им это.
      Сделав вид, что не заметил Витькиного экивока, я решил
сменить тему разговора.
     - Ладно, куда пойдем?
      -  Туда.  - Витька уверенно указал налево,  в  сторону
пальмы, торчавшей на краю тротуара.
     - И куда мы выйдем?
     - А, не все ли равно.
     Витька достал из кармана сигарету, прикурил и, выпустив
облачко дыма, уверенно зашагал в выбранном направлении.
      - Где нас будет ждать Парис? - спросил Витька, когда я
догнал его.
      -  Он  сказал, что найдет способ связаться с  нами,  -
ответил я.
     - Понятно, - криво усмехнулся Витька.
     - Только, будь так добр, не наезжай на Париса сразу же,
как  только встретимся, - попросил я приятеля. - Не забывай,
что он пока единственный, кто берется нам помочь.
     - Не берется, а только обещает, - поправил меня Витька.
-  Но,  как бы там ни было, я постараюсь вести себя  хорошо.
Мне,  честное  слово,  надоела эта  катавасия  с  бесконечно
меняющейся реальностью.
       Пальма,   на  которую  мы  ориентировались,  внезапно
обернулась чахлой липой с обкромсанной кроной. У  Витьки  на
левой  скуле появился глубокий багровый шрам. А я  схватился
за щеку от боли в зубе, который залечил всего месяц назад.
       Поплутав  с  полчаса  по  улочкам  и  переулкам,   мы
совершенно неожиданно для себя вышли на Мясницкую улицу.
      Погода к этому времени в очередной раз переменилась, и
с неба начал накрапывать мерзкий мелкий дождик.
      -  Ну  и  куда мы теперь? - спросил, втянув  голову  в
плечи, Витька. И тут же предложил:
     - Может быть, в какую-нибудь кафешку зайдем?
      -  Мне кажется, нам не стоит подолгу задерживаться  на
одном месте, - высказал я свое предположение.
      Витька, похоже, был со мной не согласен. Он хотел что-
то  ответить,  но  не успел - в трех шагах от  нас  зазвонил
телефонный аппарат. В синей уличной будке со стеклом.
      -  Интересное дело, - вскинул брови Витька. - Я думал,
что  это  только  у  буржуев звонят телефонные  аппараты  на
улицах.
      Не дожидаясь моего ответа, Витька подошел к телефону и
снял трубку.
     - Ал„!
     Через мгновение он протянул трубку мне.
     - Это тебя. Парис. Я взял трубку.
      -  Господин  Зверинин, - услышал  я  голос  Париса.  -
Поздравляю, вам удалось уйти от погони.
      -  Как  вы узнали, где мы сейчас? - спросил я, хотя  и
ничуть  не удивился тому, что Парис так точно вычислил  наше
местонахождение.
      -  Вы  все  время находитесь в эпицентре  изменяющейся
реальности, - ответил Парис.
     - Выходит, Одиссею тоже известно, где мы?
      -  Нет.  У  него  нет необходимой  для  этого  системы
слежения.  Он  ведет поиск наугад. Его агенты разъезжают  по
городу  и  пытаются выяснить ареал распространения изменений
реальности.
     - А как же ваш принцип невмешательства?
      -  Давайте обсудим это позднее, - уклонился от  ответа
Парис.  -  Я буду направлять ваше движение по городу,  уводя
вас от ловушек, расставленных Одиссеем.
     - Я думал, что нам просто нужно выиграть время, а потом
вы сумеете найти на Одиссея управу. Разве вы работаете не на
правительственную организацию?
      - Если вы будете действовать в строгом соответствии  с
/.+cg%--k,( от меня инструкциями, то мы в скором времени  со
всем этим разберемся, - вновь ушел от ответа Парис.
      - Как скоро? - попытался выяснить я. Но Парис, похоже,
вообще не имел привычки прямо отвечать на заданные вопросы.
      -  Настолько скоро, насколько это возможно, - произнес
он  таким  тоном, как будто эта его фраза заключала  в  себе
бездну информации.
      -  И  вы  не  можете  положить  конец  той  чехарде  с
различными вариантами реальности, которую затеял Одиссей?  У
меня от всего этого уже голова кругом идет.
      -  Поверьте, господин Зверинин, если бы мы  ничего  не
делали, вам пришлось бы еще хуже. Наша работа в значительной
степени осложнена тем, что Одиссей использует автоматические
клипперы с высокой точностью наводки. У нас же на вооружении
только   клипперы   большого  радиуса  действия.   Изменения
реальности,   спровоцированные   Одиссеем,   происходят    в
небольшой  зоне, в центре которой находитесь  вы.  Поскольку
зона  эта  все  время  перемещается, нам трудно  осуществить
точную наводку наших клипперов.
     - И что же нам теперь делать?
     - Вам известен магазин "Библиоглобус" рядом с Лубянской
площадью?
     - Конечно.
      -  На первом этаже магазина имеется отдел, где продают
сотовые  телефоны.  Найдите  продавца,  на  личной  карточке
которого значится имя Михаил, и скажите ему, что вы от меня.
     - От Париса? - уточнил я.
       -  Именно  так.  Михаил  даст  вам  сотовый  телефон,
защищенный  от  дестабилизирующего воздействия  изменяющейся
реальности, через который я буду поддерживать с вами  связь.
Получив телефон, немедленно покиньте магазин и двигайтесь  в
сторону  Кузнецкого моста. Лучше идите пешком.  Общественным
транспортом не пользуйтесь ни в коем случае. Если  возникнет
необходимость, поймайте машину.
     - Все ясно.
      - И не приставайте с расспросами к Михаилу. Ему ничего
не  известно. Он простой курьер, который всего  лишь  должен
вручить телефон тому, кто за ним придет.
     - Это все?
      - Еще один серьезный момент. В течение ближайшего часа
нам предстоит перенастроить нашу аппаратуру, для чего ее  на
время придется отключить. Вот тогда вы в полной мере ощутите
на   себе   воздействие   клипперов  Одиссея.   Постарайтесь
выдержать. Это продлится минут двадцать, от силы полчаса.
     - Что именно произойдет?
      -  Этого  я  не  знаю.  Могу сказать  только  то,  что
реальность    начнет    приобретать    самые    невероятные,
трудновообразимые  формы. Одиссей  задействовал  на  вас  не
менее   десятка   клипперов,  поэтому  я  не   берусь   даже
предположить,  с  чем  вы  можете столкнуться.  Но,  что  ни
происходило  бы  вокруг,  помните,  что  это  не   бред,   а
реальность.
     - Ну что ж, постараемся, - ответил я.
     А что я еще мог сказать?

                          Глава 10

     До "Библио-глобуса" мы добрались без особых проблем.
      Если,  конечно, не считать того, что погода без  конца
менялась:  то  ясно, то пасмурно, то тепло, то  холодно,  то
вдруг  зарядит дождь. А однажды начал сыпать град, да  такой
крупный,  какого мне прежде никогда видеть не доводилось.  С
неба  падали  округлые  куски льда размером  чуть  ли  не  с
куриное  яйцо.  У машин выбивало ветровые стекла.  Вдребезги
разлетелась витрина обувного магазина, мимо которого мы  как
раз  проходили.  Мужчине  на противоположной  стороне  улицы
кусок льда угодил в висок и поранил его до крови.
      Чтобы и самим не пострадать, мы с Витькой укрылись под
навесом у входа в магазин.
      Витька  достал  папиросу  из  мятой  пачки,  тщательно
раскурил ее и, выпустив из ноздрей две тонкие струйки сизого
дыма, как-то странно на меня посмотрел.
     - Что-нибудь совсем экзотичное? - спросил я.
      Мы  уже почти привыкли к тому, что с нашей внешностью,
так  же  как со всем остальным миром, происходили постоянные
метаморфозы.
     - Ты похож на престарелого хиппи, усмехнувшись, Витька.
     Я поднял руку и провел ладонью по волосам, которые, как
оказалось,  спадали  ниже плеч. На уровне  лба  волосы  были
перехвачены  тонким  кожаным  шнурком.  На  лице,  к  своему
величайшему  удивлению, я обнаружил круглые  очки  в  тонкой
металлической  оправе,  - никогда  прежде  на  зрение  я  не
жаловался,  - а на шее у меня болталось роскошное  индейское
ожерелье с амулетами из медвежьих когтей.
     Должно быть, я и в самом деле выглядел чудно.
      Но  и  у Витьки вид был необычный: с бритым черепом  и
папиросой во рту он здорово смахивал на Маяковского.
      Через  пару  минут  град  закончился,  на  небе  снова
заиграло  солнце.  Мы  с Витькой вновь приобрели  более  или
менее привычный вид и продолжили свой путь.
     Уже на подступах к магазину Витька обратил мое внимание
на  то,  что на проезжей части появились красные двухэтажные
автобусы,  как  в Лондоне. Но, надо полагать,  это  было  не
самое удивительное из того, что мы сегодня уже видели и  что
нам  еще предстояло увидеть. Витька даже подосадовал на  то,
что не мог вспомнить многое, с чем нам пришлось столкнуться.
Да  я  и сам почти ничего не помнил. Только какие-то смутные
образы,  похожие  на  воспоминания о сне после  пробуждения,
всплывали  из  глубин подсознания, когда я  пытался  собрать
воедино  все  те разрозненные фрагменты различных  вариантов
реальности,   через   которые  нам   довелось   пройти.   Та
реальность,  в  которой  мы  находились  в  данный   момент,
полностью вытесняла из памяти предшествующие варианты.
       Наверное,   если  бы  кто-нибудь  взглянул   на   все
происходящее со стороны, он пришел бы в ужас. Мир вокруг нас
менялся с невообразимой скоростью, и порою мне казалось, что
я,  словно в ускоренном кино, вижу, как росток выбирается из
семени,  проламывается, свернувшись тугой  пружиной,  сквозь
  ad  +lb,  превращается в могучее дерево, тут же падает  на
землю  и  рассыпается  в труху. Но нам  с  Витькой,  как  ни
странно,  не  составляло  большого  труда,  войдя  в   новую
реальность, принять ее образы как данность. Да, почти всегда
что-то казалось нам непонятным, что-то удивительным, чудным,
а  то и вовсе противоестественным. Но при этом, насколько  я
помню,  ни  у  одного  из нас ни разу  не  возникло  желание
закрыть  глаза  и  бежать,  очертя  голову,  прочь  от  этих
странных  картин бытия. И ни разу мы не забыли о  том,  чего
ради   мы   движемся  через  вереницу  возможных   вариантов
реальности,  поскольку в любом из них незримо присутствовали
Одиссей и его подручные, идущие по нашему следу.
     Когда мы наконец дошли до "Библио-глобуса", то увидели,
что в магазине, который прежде был по большей части книжным,
теперь  торгуют импортной сантехникой. Для книг же оставался
лишь узенький лоток в дальнем углу первого этажа. Но отдел с
телефонами был на месте. И продавец с карточкой "Михаил"  на
отвороте красного форменного пиджака тоже имелся в наличии.
      Услышав  пароль:  "Мы  от Париса",  Михаил  тотчас  же
выложил  на  прилавок  нераспечатанную коробку  с  новеньким
сотовым  телефоном, после чего отошел в  сторону  и  занялся
другим  покупателем. Выполнив свою миссию, он в один  момент
забыл  о нашем существовании. То ли Михаил действительно  не
знал, какими делами занимаются те, с кем он сотрудничает, то
ли он был профессионалом высочайшего класса, для которого мы
не представляли никакого интереса.
      Проходя  мимо книжного лотка, я увидел пять или  шесть
книг  моего  соседа Трепищева, выставленных на самом  видном
месте.  Заведомо нарушая указания Париса, который велел  нам
не   задерживаться  на  одном  месте,  я  остановился.  Мне,
библиофилу  со стажем, было любопытно взглянуть на  то,  как
будет   меняться   книжный  ассортимент  в  зависимости   от
изменений реальности.
      Наблюдать  за  тем,  как одни  книги  сменяют  другие,
оказалось даже интереснее, чем я предполагал. В тот  момент,
когда  мы  с  Витькой  подошли к лотку, на  нем  царствовали
женские  романы  с  фривольными  картинками  на  обложках  и
детективы карманного формата в мягких переплетах. На  первых
фамилии авторов были исключительно иностранные, на вторых  -
по   большей  части  отечественные.  Затем  их  в  один  миг
вытеснили толстые фолианты с именами известных философов  на
обложках и небольшие книжечки совершенно незнакомых авторов,
названия  которых  говорили о том, что  это  также  нелегкое
чтиво.  Витька  потянулся,  чтобы  взять  с  лотка  книгу  в
невзрачном темно-зеленом переплете, которую пять ее авторов,
перечисленных в алфавитном порядке, назвали так:  "Мистицизм
и  экзистенциализм в работах классиков марксизма-ленинизма".
Но  когда  книга  оказалась у Витьки в  руках,  с  глянцевой
обложки  на  него  смотрел жуткий монстр с  налитыми  кровью
глазами,  длинным  носом,  перепачканным  бурой  слизью,   и
оскаленной  пастью,  из которой лились потоки  крови.  Книга
называлась   "Тварь,   которая  всех  сожрала".   Витька   в
растерянности уставился на обложку.
     Продавец, интеллигентного вида мужчина лет сорока пяти,
/.-своему истолковал замешательство моего приятеля.
       -  Берите,  берите,  -  подбодрил  он  его.  -  Очень
интересная  книжка.  Так быстро разбирается  -  не  успеваем
подвозить.
      -  А  как насчет этих? - взглядом указал я на стоявшие
рядком книжки Трепищева.
      -  Берут,  - коротко ответил продавец. -  Но,  на  мой
взгляд...  -  Он скорчил презрительную гримасу, демонстрируя
свое  отношение к творческим потугам моего соседа. - У этого
автора  свой, довольно устойчивый круг читателей, по большей
части  не  отягощенных  интеллектом, за  рамки  которого  он
никогда  не выйдет. Поверьте моему слову, вам эти книжки  не
понравятся. Возьмите лучше эту.
      Продавец протянул мне большую, роскошно изданную книгу
"Фэн-шуй для праздников и повседневной жизни". Взяв книгу  в
руки,  я  кинул  взгляд  на лоток. Теперь  он  был  заполнен
книгами  типа  "Как самого себя вылечить от  рака"  и  "Твое
счастье  в твоих руках". Но попадались среди них и  неплохие
альбомы по икебане, оригами и ландшафтному проектированию.
     - Смотри, что я нашел!
      Витька  показал мне большого формата книгу с красочной
картинкой  на  обложке.  Это оказалось  весьма  своеобразное
издание  "Идиота"  Достоевского.  На  каждой  странице   был
помещен превосходно выполненный рисунок, иллюстрирующий  тот
или иной эпизод романа, а под ним не более десяти-пятнадцати
строк текста.
      Я  посмотрел на книгу, которую держал в руках.  Теперь
это  был  толстенный том "Улисса" Джойса.  Быстро  пролистав
его,  я отметил, что роман сопровожден большой вступительной
статьей,  биографией  автора  и  тщательно  откомментирован.
Такой  том  я  бы  не отказался поставить на  полк