ту?..
      -  Очнись!  -  Менелай отвесил мне такую  оплеуху,  от
которой  голова  моя мотнулась из стороны в сторону,  словно
маятник метронома. - Вы пока еще живы!
     - Надолго ли?..
     - Ищите выход!
     - Клиппер не работает.
     - Ищите другой выход.
     - Выхода нет.
     - Он должен быть!
     - К черту...
      -  Это  нереальный  мир, - быстро  заговорил  Менелай,
стараясь убедить меня в чем-то, чего я Шока не мог понять. -
Все,   что   в   нем   есть,  создано  вашим   воображением.
Следовательно,  для  того, чтобы найти выход,  нужно  только
поверить в то, что он существует!
      Пожалуй,  в  рассуждениях Менелая  была  своя  логика.
Только  сейчас  у меня уже не оставалось сил  на  то,  чтобы
сосредоточить  внимание  на поисках несуществующего  выхода.
Да,  черт возьми, я хотел, но не мог поверить в то, что этот
выход существует!
     Менелай быстрее меня понял, в чем дело.
      -  Ладно,  будем действовать иначе,  -  сказал  он.  В
следующую  секунду Витька получил удар в  плечо  и  упал  на
песок.
     - Ты что! - возмущенно закричал он, еще не понимая, кто
его ударил.
     - Не давай ему опомниться! - в приказном тоне обратился
ко мне Менелай. - Заставь его подняться на ноги!
       Я  все  еще  не  понимал,  что  задумал  Менелай,  но
автоматически подчинился ему. Сейчас это было именно то, что
мне  требовалось: конкретные и четкие распоряжения,  которые
следовало  просто выполнять, не думая о том,  для  чего  это
нужно.
      Я  схватил Витьку за руку и заставил его подняться  на
ноги.
      -  Что вы все ко мне пристаете! - возмущенно выкрикнул
Витька, глядя на меня по-собачьи злыми глазами.
      - Скажи ему, что я знаю, где находится выход, - тут же
подсказал ответ Менелай, добавив:
     - Только скажи это уверенно, чтобы он поверил.
      -  Менелай  знает, как выбраться отсюда,  -  заявил  я
Витьке.
      - Чушь, - не задумываясь отмахнулся он. - Без клиппера
нам отсюда не выбраться.
     - Менелай знает, где находится переход в другой вариант
реальности. Им пользовался Одиссей, тот, другой,  с  которым
был знаком Менелай.
     Я наконец-то понял, чего хотел добиться Менелай. Если я
сам не в силах создать выход из иллюзорного мира, потому что
не  могу  поверить в его существование, то вместе с Менелаем
мы  могли попытаться убедить в этом Витьку. И тогда Витькино
живое  воображение создаст этот самый выход. Шанс,  конечно,
был  призрачным, как, впрочем, и весь багровый мир,  но  что
еще нам оставалось?
     - Что ты несешь? - презрительно скривился Витька.
      Но  я успел заметить, как в его глазах мелькнули живые
огоньки интереса.
      -  Вспомни  описанное  Гомером путешествие  Одиссея  в
загробный мир. - Мне уже не требовалось дожидаться подсказок
Менелая, я самозабвенно врал Витьке без помощи спартанца.  -
Это  был  тот же самый иллюзорный мир, в котором  мы  сейчас
находимся.  Одиссей  верил в то, что  оказался  в  загробном
мире,  и это позволило ему увидеть его таким, каким  он  его
себе   представлял.  А  заодно  и  встретиться  с   умершими
родственниками.
     - Отлично придумано, - похвалил Менелай.
      - И Менелай знает, где находится этот выход? - все еще
с изрядной долей сомнения спросил Витька.
      Но я был уже почти уверен, что стоит мне сказать "да",
и он бросится на поиски этого несуществующего выхода.
      -  Менелай  утверждает, что до него  совсем  недалеко,
метров  двести, не больше, - ответил я. Витька быстро глянул
по сторонам.
     - Я не вижу ничего похожего на выход.
      -  Потому  что  мы видим только то, что создано  нашим
воображением,  - объяснил ему я. - Мы увидим  выход,  только
когда подойдем к нему вплотную.
     - Куда нужно идти? - тут же спросил Витька.
     - Куда? - повторил я его вопрос, обращаясь к Менелаю.
      - Куда угодно, - ответил спартанский царь. - Только не
проявляй неуверенности, выбирая направление.
      -  Туда!  -  указал я пальцем Витьке за спину.  Витька
молча развернулся и зашагал в указанном направлении.
     Теперь я видел, что его ноги обуты в кроссовки, правда,
не мог определить их цвет, который постоянно менялся.
      -  Как  выглядит выход? - спросил он, когда мы  прошли
больше половины обозначенного мною расстояния.
     Я переадресовал вопрос Менелаю.
      -  О,  боги,  - недовольно проворчал спартанец,  -  да
придумай  все,  что  угодно!  До  сих  пор  у  тебя  отлично
получалось.
     - Выход выглядит как небольшая арка из белого мрамора с
тонкими дорическими колоннами по краям, - сообщил я Витьке.
       -  Великолепно,  -  насмешливо  заметил  Менелай.   -
Беломраморная античная арка посреди пустыни. Интересно,  как
ты сам себе это представляешь?
      Ответил  бы я ему, если бы мог сделать это так,  чтобы
Витька не слышал.
      По моим прикидкам, мы прошли уже гораздо более двухсот
метров, а долгожданный выход так и не появлялся. Я уже начал
подумывать о том, что и эта наша затея обернулась  провалом,
когда неожиданно Витька воскликнул:
      -  Я вижу его! - и побежал, свернув резко в сторону от
того направления, в котором мы все это время двигались.
     - Менелай, - позвал я негромко своего советника.
     - Все в порядке, не останавливай его, - быстро произнес
спартанец.
     - Но он бежит не в ту сторону.
     - Какая разница! Главное, что он видит выход. Следуй за
ним.
     И я пошел следом за Витькой, который к тому времени уже
остановился  и,  повернувшись в мою сторону, что-то  кричал,
возбужденно размахивая руками.
      По мере того как расстояние между нами сокращалось,  я
тоже  начал  различать очертания той самой  арки  из  белого
мрамора, которую представлял, когда описывал Витьке выход.
      Вначале  это  был  неясный,  почти  бесплотный  образ,
похожий  на  мираж.  Мне  потребовалось  напрячь  все   свое
воображение,  чтобы  в пересечении изогнутых  линий  увидеть
круглое арочное перекрытие, опирающееся на тонкие дорические
колонны.  Но когда мне это наконец удалось, арка  не  просто
стала  реальной, приобретя объем и цвет, но  еще  и  засияла
каким-то удивительным неземным светом. Должно быть, это была
придумка  Витьки,  потому  что я себе  ничего  подобного  не
представлял.
      -  Менелай! - услышал я радостный Витькин голос, когда
разделяющее нас пространство уже не могло служить  преградой
для звуков. - Где Менелай! - Витька призывно раскинул руки в
ab.`.-k. - Я хочу прижать его к груди!
      - Ну, с этим у нас скорее всего ничего не получится, -
с усмешкой ответил Менелай.
      Подойдя  к  арке, я приложил ладонь к колонне.  Гладко
отшлифованный мрамор был прохладным на ощупь. Я заглянул  на
другую  сторону арки. Там было то же самое, что и с  фасада:
изогнутое  дугой  арочное  перекрытие,  опирающееся  на  две
тонкие  колонны, пространство между которыми было  заполнено
серебристым свечением.
      -  Куда  мы попадем через этот проход? - спросил  я  у
спартанского царя.
      - Представления не имею, - ответил он. У Витьки же был
готов ответ на мой вопрос.
      -  Посмотри, - указал он на арочное перекрытие. -  Там
все написано.
     Я поднял взгляд и в самом деле увидел выбитую в мраморе
надпись,  которой,  готов поклясться, минуту  назад  там  не
было: "Мир ј 99".
     - Ну конечно, это все объясняет, - с готовностью принял
я  новую  Витькину  фантазию. - А интересно,  что  с  другой
стороны?
      Я  вновь  обошел  арку  кругом. Если  верить  надписи,
выбитой  на арочном перекрытии с другой стороны, эти  ворота
вели в "Мир ј 100".
     - Ну что ж, у нас даже имеется выбор, - сообщил я своим
спутникам. - Куда направимся?
     - В мир девяносто девять, - уверенно заявил Витька.
     - Почему именно туда? - поинтересовался я.
      -  Соглашайся!  -  ткнул  меня  в  спину  Менелай.  За
последнее  время этот полтергейст начал слишком  уж  активно
проявлять себя в физическом плане.
      -  Просто число девяносто девять мне нравится  больше,
чем  сто,  - объяснил свое решение Витька. - В сотне,  с  ее
вытянувшейся   по   стойке   "смирно"   единицей   и   двумя
самодовольными    нулями,   чувствуется   законченность    и
самодостаточность,    свойственные   только    самоуверенным
кретинам.
      Довод показался мне достаточно веским для того,  чтобы
не вступать в дальнейшие дебаты.
      Я  протянул  Витьке руку. Он улыбнулся и положил  свою
ладонь   поверх   моей.  Так,  держась   за   руки,   словно
новобрачные, мы шагнули под своды арки.
     В отличие от Витьки, который свято верил в то, что этот
путь приведет нас в придуманный им мир под номером девяносто
девять,  я испытывал серьезные сомнения по поводу того,  где
мы окажемся, пройдя через арку.

                          Глава 30

      На этот раз ощущение падения в бездну не возникло.  Мы
просто  прошли  сквозь тонкую пелену серебристого  тумана  и
оказались в просторном помещении, похожем на кабинет какого-
нибудь  весьма  ответственного работника. Напротив  двери  у
окна стоял большой письменный стол. За столом сидел человек,
('"%ab-k) нам под именем Агамемнона.
      На краю другого стола, установленного под прямым углом
к  столу  Агамемнона, сидел еще один наш старый  знакомый  -
Одиссей.  Узкий  носок левой ноги Одиссея в  черной  лаковой
туфле   упирался  в  блестящий  паркетный  пол,  в  котором,
казалось,  можно было увидеть свое отражение.  Носок  правой
покачивался в воздухе, раз за разом описывая короткую дугу.
      При  нашем появлении Одиссей спрыгнул со стола и кинул
журнал,  который  держал  в руке,  на  низенький  журнальный
столик на трех тоненьких ножках.
      - Приветствую вас, господа, - сказал он, сделав шаг  к
нам навстречу.
     Я был потрясен настолько, что не мог и слова вымолвить.
Витька, должно быть, чувствовал себя не лучше. Вопреки  моим
наихудшим  опасениям, он не полез в карман за пистолетом,  а
стоял  неподвижно, крепко держа меня за руку,  как  старшего
брата,  которому  всецело доверял. Даже Менелай  не  подавал
никаких  признаков присутствия. Хотя, возможно, и к лучшему:
если  бы  он сейчас принялся крушить мебель в кабинете,  это
было бы далеко не самым разумным выходом из положения.
      -  Понимаю  ваше удивление. - Одиссей  бросил  быстрый
взгляд  на  Агамемнона, словно мысленно советуясь  со  своим
шефом,  после  чего  вновь обратил свой  взгляд  на  нас.  -
Надеюсь, урок, который мы вам преподнесли, не пропал  даром?
Одиссей  не  спеша прошелся по комнате. В голове  моей  было
пусто,  как  в межзвездном пространстве. Я даже  не  пытался
строить  предположения  на  тот  счет,  какие  планы   имеют
относительно нас Одиссей с Агамемноном. В руке  у  меня  по-
прежнему был зажат клиппер, но я не собирался приводить  его
в  действие.  Не  потому,  что был уверен  в  продолжающейся
заблокированное прибора, а по той простой причине,  что  мне
все  это уже смертельно надоело. Все. Я устал и хотел, чтобы
эта   история  наконец-то  закончилась.  Пусть  все  наконец
сведется  к  единому  знаменателю, даже  если  для  меня  он
окажется со знаком минус.
      Одиссей остановился напротив меня и, развернувшись  на
носках,  оказался  лицом к лицу со мной. К моему  удивлению,
глаза  его  вовсе  не  были холодными и  безжизненными,  как
показалось мне при первой нашей встрече. Он смотрел на  меня
с интересом, как на некую диковинку, на которую почему-то не
обратил   внимания   при   первоначальном   беглом   осмотре
экспозиции музея.
     - Клиппер, - негромко произнес он.
      Положив клиппер на протянутую ко мне ладонь Одиссея, я
почувствовал странное облегчение - теперь от меня уже ничего
не зависело.
      Губы  Одиссея  тронула  едва  приметная  самодовольная
усмешка.  Он  подошел к столу Агамемнона и  положил  клиппер
перед шефом.
     Агамемнон взял клиппер в руку, внимательно осмотрел его
и удовлетворенно наклонил голову.
      -  Присаживайтесь. - Одиссей указал нам с  Витькой  на
кресла,  стоявшие у стены. - Как принято говорить  у  вас  в
ногах правды нет. - Одиссей улыбнулся. - Хотя у меня на этот
ag%b несколько иное мнение. Впрочем...
      Не  закончив  начатую фразу, Одиссей  взмахнул  кистью
руки,  словно отгоняя навязчивую муху, и, пройдя в указанном
направлении, первым занял одно из свободных кресел.
      Когда  и  мы  с  Витькой заняли оставшиеся  свободными
места,  то  оказалось, что мы сидим лицом  к  Агамемнону,  а
Одиссей расположился вполоборота между нами и шефом.
      Только  сейчас  я обратил внимание на  то,  что  мы  с
Витькой  вновь были одеты так же, как в самом начале  нашего
странного пути: джинсы, кроссовки, майки и ветровки. Заметив
на  лице  Витьки  двухдневную щетину, я  провел  ладонью  по
своему лицу и почувствовал колючесть давно небритой щеки.
      - Нас интересует еще один находящийся у вас предмет, -
пристально глядя на Витьку, медленно произнес Агамемнон.
      -  Да,  верно.  - Одиссей, словно вспомнив  о  чем-то,
легонько хлопнул себя ладонью по колену. - Пистолет, который
вы прихватили в одном из возможных вариантов реальности.
      При упоминании о пистолете Витькина рука непроизвольно
дернулась к боковому карману ветровки.
      -  Только  давайте без эмоций, - предупредил  Одиссей,
выставив перед собой руку с открытой ладонью.
      Витька  не спеша достал из кармана пистолет. Несколько
секунд  он  держал  его у пояса, направив  ствол  Одиссею  в
живот.  Затем, коротко усмехнувшись, перевернул  пистолет  и
рукояткой вперед протянул его Одиссею.
     - Оружие нам не принадлежит, - принимая пистолет из рук
Витьки, счел нужным объяснить Одиссей. - Но нам хотелось  бы
понять,   каким  образом  во  время  перехода  вам   удалось
сохранить  при себе вещь, привязанную к одному из  возможных
вариантов реальности.
     Одиссей вынул из пистолета обойму, осмотрел вложенные в
нее патроны, после чего снял с пистолета затворную крышку.
     - Так я и думал, - произнес он, обращаясь к Агамемнону.
- Выстрелить из этого пистолета невозможно.
      -  То  есть как? - удивленно прищурился Витька. И  это
были  первые  слова, произнесенные одним из нас  в  кабинете
Агамемнона.
      -  Очень  просто, - ответил, переведя на него  взгляд.
Одиссей.  -  При  переходе из одного варианта  реальности  в
другой произошло необратимое изменение конструктивной  схемы
спускового механизма.
      -  А  как  же это? - Витька вынул из кармана  и  кинул
Одиссею  патрон  с  пробитым капсюлем. Одиссей  с  интересом
посмотрел на патрон.
      -  Странно...  Вы  пытались  выстрелить  им  из  этого
пистолета?
      -  Вот именно. - Витька улыбнулся, гордый тем, что ему
удалось-таки поставить Одиссея в тупик.
      - Скажи, что это произошло в багровом мире, - напомнил
мне Менелай.
      -  Мы  пытались выстрелить из пистолета в том варианте
реальности, в котором не так давно побывали вместе с вами, -
сказал я.
      -  Ну,  в  таком  случае это все объясняет,  -  кивнул
Nдиссей.  -  В иллюзорном мире происходит не то, что  должно
произойти  в  реальности, а только  то,  что  вы  сами  себе
представили. Ни в одном из других вариантов реальности  боек
этого пистолета не попал бы по капсюлю патрона.
      -  Постой-ка,  - удивленно посмотрел я  на  Витьку.  -
Откуда  у тебя патрон? Ты же вставил его в пистолет старшего
лейтенанта Сивоконя?
      На  лице Витьки появилось точно такое же недоумевающее
выражение, что и у меня.
      -  Вы думали, что оставили патрон в одном из вариантов
реальности, в котором побывали? - Одиссей улыбнулся и качнул
головой.  -  Такого  не  могло  случиться.  Ни  в  одном  из
вариантов  реальности невозможно оставить  то,  что  ему  не
принадлежит.
     Я быстро хлопнул себя по карманам.
      -  Но  у  меня  нет телефона, который я  тоже  оставил
участковому, - сказал я.
      - Телефон передал вам Парис, - объяснил мне Одиссей. -
Следовательно, он снабжен необходимой системой защиты, точно
так же, как клипперы, которыми мы пользуемся. Я думаю, Парис
уже получил свой телефон обратно.
       Одиссей   поднялся  из  кресла,  положил  разобранный
пистолет  на стол перед Агамемноном, после чего вернулся  на
прежнее место.
      -  Однако  то,  что  пистолет не  стреляет,  вовсе  не
объясняет, каким образом вам удалось прихватить его с собой.
-  Откинувшись  на спинку кресла, Одиссей  положил  ногу  на
ногу.  -  Прежде нам не приходилось сталкиваться с подобными
явлениями.
     - Я полагаю, что прежде вам не доводилось и гоняться по
всем   возможным  вариантам  реальности  за  двумя   типами,
утащившими у вас клиппер, - с мрачным видом заметил Витька.
      Несмотря  на  то  что  он  добровольно  отдал  Одиссею
пистолет, мне все же казалось, что мой приятель настроен  на
агрессивное противодействие тому, что собирались предпринять
Одиссей с Агамемноном. В то время как мне, признаюсь честно,
все уже было безразлично. Наверное, если бы сейчас нам вдруг
представилась  возможность  снова  бежать,  я  бы  отказался
воспользоваться ею.
      - Ну тут вы в значительной степени преувеличиваете,  -
подал  голос Агамемнон. - Вы не побывали и в одной  тысячной
всех возможных вариантов реальности.
      -  И  тем  не менее, - продолжил Одиссей, - -  следует
признать, что вы доставили нам массу хлопот. Гораздо больше,
чем мы рассчитывали.
     - Рад это слышать, - язвительно усмехнулся Витька.
      Одиссей  ответил ему улыбкой, удивившей меня ее  можно
было назвать почти дружеской.
      -  Вначале я было подумал, что Парис совершил огромную
ошибку,  сделав ставку на вас двоих, - сказал он. - Но,  как
выяснилось,   вторую   такую  парочку   еще   поискать.   По
отдельности каждый из вас не представляет ничего интересного
для  нашего ведомства, но вместе вы оказались способными  на
многое. Как я полагаю, главный просчет Париса заключается  в
b.,,  что  он  попытался использовать вас в качестве  мелких
разменных фигур в своей игре. Он заставлял вас совершать  те
или   иные  действия,  не  объясняя,  какие  цели  при  этом
преследуются. И в итоге проиграл.
     - Ну, у вас методы тоже не намного лучше, - заметил я.
      -  Что  вы  имеете  в  виду? - Строго  сдвинув  брови,
Агамемнон бросил суровый взгляд на своего подчиненного.
     - Взрыв на квартире Виктора Кровица, - напомнил я.
      -  Взрыв?  -  изумленно вскинул брови  Одиссей.  -  Вы
считаете, что мы к нему причастны?
      -  Если  хотите,  можете попробовать  убедить  меня  в
обратном, - предложил я.
     - Взрыв устроили хайперы, - веско произнес Агамемнон. -
То есть команда Париса.
      -  Простите,  но тут концы с концами  не  сходятся,  -
недоверчиво  покачал головой я. - Получается,  что  двадцать
лет назад Парис вручил мне клиппер, поручив присматривать за
Кровицем,  только для того, чтобы затем самолично уничтожить
его?
     - Но ведь господин Кровиц жив, - улыбнулся Одиссей.
     Я машинально посмотрел на Витьку, сидевшего в кресле по
правую  руку от меня. В такой ситуации трудно было  что-либо
возразить Одиссею.
       -   Но  кто  может  поручиться  за  то,  что  я   это
действительно я? - неожиданно задал вопрос сам Витька.
      -  А  кто же вы в таком случае? - непонимающе наклонил
голову  к  плечу Одиссей. - Вы хотите сказать, что  считаете
себя кем-то другим, а не Виктором Кровицем?
     Прежде чем ответить, Витька ненадолго задумался.
     - Вне всяких сомнений, я считаю себя тем, кто я есть, -
сказал  он.  -  Но я не могу быть уверен, что я  именно  тот
Виктор  Кровиц,  который,  как  мне  известно,  в  одном  из
возможных вариантов реальности погиб при взрыве.
      -  Спросите  об  этом вашего друга, - указав  на  меня
рукой,  предложил Одиссей. - Он хорошо вас знает и, надеюсь,
сможет ответить на ваш вопрос.
     - Это пустой разговор, - недовольно поморщился я. - При
изменении реальности могли измениться и мои представления  о
Викторе.
     - Вы рассуждаете разумно, - согласился со мной Одиссей.
-  Но м