прятан
телефон,  как  будто таким образом его можно было  заставить
умолкнуть.
       -   Телефон,  -  усмехнулся  Федор.  -  Я  не  слышал
телефонного звонка уже больше года, с тех самых пор, как  по
приказу президента отключили все телефонные станции столицы,
оставив только линию правительственной связи.
      Я замер, прижимая одну руку к груди, а другую держа на
затворной коробке автомата, лежавшего у меня на коленях. Как
поступить:  ответить  на  телефонный  звонок  или  направить
автомат   на  Федора?  Силовое  решение  возникшей  проблемы
казалось  более простым и радикальным. Нет, я  не  собирался
стрелять в Федора, нам просто нужно было разойтись с  ним  в
разные стороны. Но, как ни странно это прозвучит, я не знал,
как поведет себя в такой ситуации Витька.
      Федор чуть повернул голову и посмотрел на меня немного
удивленно.
      -  Ответь на звонок, - спокойно, по-дружески  произнес
он.
      Я  быстро сунул руку за пазуху, достал телефон и нажал
кнопку   приема.   Из   нижней   части   телефонной   трубки
выскользнула мембрана микрофона.
     - Слушаю, - шепотом произнес я, поднеся трубку к уху.
     - Это Парис, - ответил мне знакомый голос.
      -  Я  бы  удивился, если бы это был кто-то  другой,  -
попытался сострить я.
     - Что произошло? Мы еле отыскали вас!
       -   Мне  пришлось  воспользоваться  клиппером,  чтобы
оторваться от парней Одиссея.
     - Вы задержались в "Библио-глобусе".
     - Да, виноваты... Что теперь будем делать?
     - Какой уровень был установлен на клиппере, когда вы им
воспользовались?
     - Не имею понятия. Я просто нажал кнопку.
     - Больше никогда так не поступайте, - предупредил Парис
голосом строгого наставника.
      -  Буду только рад, если мне вообще больше никогда  не
придется пользоваться клиппером, - ответил я.
     - Как там у вас ситуация?
      - Паршивая, - честно признался я. - С минуты на минуту
может начаться стрельба.
      -  Я  вытащу вас оттуда, - уверенно пообещал Парис.  -
Только сначала вам нужно выйти из подземного перехода.
     - Зачем? - не понял я.
      -  В  том  варианте реальности, куда я  собираюсь  вас
переместить, подземный переход заполнен людьми. Кроме  того,
вы  можете  оказаться на территории одного из  магазинчиков,
расположенных в переходе.
     - Мы сейчас как раз и находимся в одном из них.
      -  Вот  видите...  Изменение  доминанты  реальности  в
подобных условиях может иметь негативные последствия.
     - Для будущего? - поинтересовался я.
     - Для вас самого, господин Зверинин, - ответил Парис.
     - Хорошо, я все понял, - заверил я своего наставника.
      -  Сколько вам нужно времени для того, чтобы выбраться
из перехода?
     - Пара минут.
      - У вас будет пять минут. Как только вы нажмете кнопку
отбоя на телефоне, начинаем отсчет времени.
     - Ясно.
      -  Когда  переместитесь  в  иной  вариант  реальности,
продолжайте   следовать  полученным  от  меня   инструкциям.
Двигайтесь  в  направлении  Кузнецкого  моста,  подолгу   не
задерживаясь  на одном месте. Я свяжусь с вами,  как  только
предоставится такая возможность.
     - Надеюсь, там не будут стрелять на улицах? - спросил я
на всякий случай.
      -  Нет.  Я подобрал для вас вариант реальности,  почти
идентичный тому, к которому вы привыкли. Но Одиссей в  любой
момент может снова вступить в игру.
     - Я бы не назвал это игрой, - заметил я.
     - Я выразился образно, - ответил Парис. - Есть вопросы?
      -  Когда  все это закончится? - спросил я, не особенно
рассчитывая получить вразумительный ответ.
     Парис не обманул моих ожиданий.
      -  Все  в этой жизни рано или поздно заканчивается,  -
философски изрек он. - Точно так же, как сама жизнь.
     - Вы меня очень ободрили.
      -  Действуйте,  как я сказал, и  все  у  вас  будет  в
порядке, - заверил меня Парис.
      -  Хотелось бы в это верить, - без особого  энтузиазма
отозвался я.
      По-видимому, Парис посчитал ненужным отвечать  на  мою
последнюю  реплику  -  вместо ответа  в  трубке  послышались
частые гудки.
      Прежде  чем нажать кнопку отбоя, я посмотрел на  часы,
чтобы  засечь  отведенные  нам с Витькой  пять  минут.  Часы
стояли. Хотя я и не помнил, где мог их стукнуть.
     - Ну, что там? - шепотом спросил Витька.
      -  Парис  пообещал вытащить нас отсюда.  -  Я  надавил
пальцем  на кнопку, и мембрана микрофона исчезла  в  корпусе
трубки. Я сунул телефон в карман. - У нас пять минут на  то,
чтобы выбраться из подземного перехода на поверхность.
      - Значит, я был прав, - задумчиво произнес Федор. - Вы
не местные.
      При  этом  он  смотрел  не  на  нас  с  Витькой,  а  в
направлении  разбитых  дверей входа  в  метро,  за  которыми
мелькали  огни  и  не  прекращалось кажущееся  беспорядочным
движение  теней.  Доносились  оттуда  и  негромкие   голоса,
отдававшие какие-то короткие команды.
      -  Я никуда не пойду, - сказал Витька. Мне показалось,
что я ослышался.
     - Что? - удивленно посмотрел я на своего приятеля.
     - Я никуда не пойду, - повторил Витька.
     - В каком смысле? - не понял я.
     - Я остаюсь здесь.
     - Что?
     Разговор замкнулся в круг - мы вернулись к тому, с чего
- g +(.
      -  Послушай, Витька, кончай валять дурака.  Сейчас  не
время.  Чтобы  Парис  смог нам помочь, мы  должны  подняться
наверх.
      Мне уже было абсолютно безразлично, что подумает о нас
Федор. Через несколько минут мы будем в другой реальности, а
этот безумный мир снова станет одной из нитей, которая так и
останется не вплетенной в гобелен вечности.
      -  Анатоль,  -  с  тоской в глазах посмотрел  на  меня
Витька.  - Неужели ты не понимаешь? Это мой мир.  -  Что  ты
несешь! - возмущенно всплеснул я руками. - Это чужой мир!  В
нашем мире не идет. гражданская война! И в центре Лубянки не
стоит Железный Феликс!
     - Пока не стоит, - поправил меня Витька. - Я, например,
не  могу поручиться за то, что он не появится там через пару
месяцев.
      -  Вы из параллельного мира? - по-прежнему не глядя  в
нашу сторону, спросил Федор.
      -  Из  одного  из  возможных вариантов  реальности,  -
уточнил Витька. - Сколько их на самом деле, неизвестно  даже
самому господу богу.
     - Витька, у нас мало времени!
      - Анатоль, я только сейчас понял, почему я сочинял все
эти  дурацкие  истории  о таинственных  преследователях,  не
дающих мне проходу. Потому что именно этого мне и не хватало
всю жизнь!
     - Чего тебе не хватало?
      -  Ощущения опасности. И понимания того, что  я  делаю
нужное и важное дело.
     - Война - это дерьмо, - заметил Федор.
     - Я с ним совершенно согласен, - коротко кивнул я.
      -  Но кто-то же должен остановить прорыв вэвэшников из
Президентского дворца.
     - Да ради бога! Пусть останавливают те, кому это нужно!
Мы не имеем к этому никакого отношения!
      -  Кроме  нас и Федора, здесь больше никого нет.  Если
вэвэшники   пойдут   на  прорыв,  один   Федор   не   сможет
продержаться до подхода отряда Мовчана.
     - Это не наше дело, Витька!
     - Верно, - кивнул Федор. - Уходите, пока не поздно.
     - Слышал? - посмотрел я на Витьку.
      -  Я  остаюсь, - вновь, все так же уверенно,  повторил
Витька.
      -  Зачем  тебе  это? - устало произнес  я.  Отведенное
Парисом время катастрофически истекало, и я уже понимал, что
мне не удастся уговорить Витьку идти вместе со мной.
      -  Что  ждет  меня  в  мире, куда ты  предлагаешь  мне
вернуться?  -  пожал  плечами  Витька.  -  Пустая  суета   в
бесконечных  поисках денег, необходимых  на  жизнь.  Да  еще
жаждущий моей крови Одиссей. Хотя, признаться, я до сих  пор
не могу понять, где я перебежал ему дорогу.
     - А что ожидает тебя здесь? Пуля вэвэшника?
      -  Здесь мы делаем историю, Анатоль. - В словах Витьки
не  было  даже  намека на пафос: он говорил именно  то,  что
$c, +.
. - Это не наша история, Витька.
     - Но она могла бы быть нашей.
     - Одиссей может отыскать тебя и здесь.
      - Здесь ему будет не так-то просто со мной справиться,
-  усмехнулся  Витька, проведя кончиками пальцев  по  стволу
автомата.
     Я в отчаянии цокнул языком и покачал головой.
     - Уходи, Анатоль, - на удивление легко произнес Витька.
- Так будет лучше для нас обоих.
       Часы  у  меня  на  руке  не  работали,  но  я  нутром
чувствовал,  что  истекают последние  секунды  из  тех  пяти
минут, которые отвел нам Парис.
      Я  поднялся на ноги, коротко хлопнул Витьку по  плечу,
перепрыгнул через поваленную на пол магазинную стойку и,  не
оборачиваясь,  побежал  к выходу из подземного  перехода.  В
отличие  от Витьки я не имел намерения возложить свой  живот
на алтарь истории.
      Уже  добежав  до  ведущей наверх лестницы,  я  услышал
позади  себя крики, а затем частые выстрелы. В руках у  меня
был  автомат,  и  я  подумал, что,  наверное,  следовало  бы
оставить его Витьке. Но возвращаться было уже поздно.
      Я  побежал вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через
две ступеньки.
      Оказавшись  наверху, я снова услышал  выстрелы.  Через
широкую  проезжую часть Охотного ряда, на котором сейчас  не
было  ни  одной машины, бежали люди с оружием в  руках.  Это
были  бойцы из отряда Мовчана, спешившие на помощь Витьке  с
Федором,  оставшимся в подземном переходе.  Пригибаясь,  они
метались из стороны в сторону, пытаясь обмануть засевших  на
крыше  гэбухи  снайперов. Но то и  дело  кто-нибудь  из  них
коротко  вскрикивал  и  падал на мостовую.  Бежавший  следом
останавливался  на  миг  только  за  тем,  чтобы  подхватить
выпавшее из рук убитого оружие, и снова бежал вперед,  чтобы
встретить грудью очередную пулю снайпера.
     Что произошло дальше, удалось ли хотя бы кому-нибудь из
этой  группы  смертников добежать до подземного перехода,  я
так  и  не  узнал.  Глаза  мне застелил  серебристый  туман,
неизменно сопутствующий переходу в иную реальность.

                          Глава 13

      Тяжелый,  распаренный во влажной духоте  день,  вполне
обычный для московского лета, шел на убыль. Солнце краем уже
касалось   крыш  самых  высоких  домов,  но  до  наступления
сумерек,  когда  на  улицах города  включится  электрическое
освещение,  оставалось  еще  часа  полтора.  Проезжая  часть
Охотного  ряда, как обычно, была заполнена плотными потоками
машин,  поверх которых плыл голубовато-серый слой  удушливых
выхлопных  газов.  Безнадежно, как будто из  последних  сил,
шелестела  пыльная  листва  на  чахлых  древьях,  росших  на
обочинах трассы.
      На  мне были джинсы, легкие серые полуботинки, голубая
ветровка  и черная майка без рукавов с большими серебристыми
!c*"   ,(  на  груди,  вопрошающими:  "WHO?"  Вопрос  весьма
актуальный во всех отношениях.
     Обернувшись, я посмотрел на здание бывшего КГБ. Широкий
фасад   его,  знакомый  едва  ли  не  всему  миру  не   хуже
лондонского   Биг-Бэна,  как  прежде,  не  вызывал   никаких
положительных  эмоций.  Но  теперь  здание   уже   не   было
отгорожено  от  города высоченным забором и противотанковыми
надолбами.  С  облегчением я вздохнул  только  тогда,  когда
увидел пустой постамент на зеленом пятачке посреди Лубянской
площади. Право же, мне захотелось прямо сейчас отправиться к
Дому художников, чтобы убедиться в том, что Железный Феликс,
как   ему  и  положено,  лежит  там,  упакованный   в   свою
длиннополую шинель, и, глядя пустыми оловянными  глазами  на
проплывающие   по  небу  облака,  думает  о  чем-то   своем,
заветном,  -  быть может, о том, как бы снова взобраться  на
пьедестал?  Как  бы  повернуть все так, чтобы  страна  вновь
услышала шаги командора? И ладно бы, если бы об этом  мечтал
только один железный истукан.
      Однако  сейчас  у меня не было времени  на  то,  чтобы
повидаться с Феликсом Эдмундовичем и убедиться, что он  пока
еще  не стал символом новой России. Следуя указаниям Париса,
я  должен  был продолжать движение в направлении  Кузнецкого
моста,  не имея ни малейшего представления, что ждет меня  в
конце этого пути.
      Внезапно  мозг  пронзила острая, как  кошачий  коготь,
мысль: Витька!
      Я глянул по сторонам, надеясь в душе, что среди толпы,
обтекающей меня с двух сторон, вдруг мелькнет знакомое лицо,
но при этом заранее зная, что
     Витьки рядом со мной нет.
      Все верно, он сам сделал свой выбор, решив остаться  в
том  варианте реальности, где ему предоставилась возможность
защищать свое право на свободу с оружием в руках.  И  за  те
пять  минут,  что  отвел мне Парис, я не мог  убедить  друга
переменить  решение. Но почему-то я все же  чувствовал  свою
вину в том, что оставил Витьку.
      Мне  следовало,  не теряя времени, идти  к  Кузнецкому
мосту,  но  я  все же решил спуститься в подземный  переход,
чтобы  еще  раз  взглянуть на то место, где в ином  варианте
реальности   Витька  с  Федором  вели  бой   с   многократно
превосходящими их числом вэвэшниками. Я чувствовал, что  мне
необходимо  это сделать, хотя и сам не мог понять,  какой  в
этом   смысл.  Теперь  мы  с  Витькой  находились  в  разных
вариантах  реальности, и я уже ничем не  мог  помочь  своему
приятелю. Правда, у меня в кармане лежал клиппер, на котором
были выставлены все те же параметры, указывающие путь в мир,
где здание КГБ именовалось Президентским дворцом, но я точно
знал,  что  у меня не хватит решимости вновь воспользоваться
прибором,  чтобы вернуться туда. В отличие от Витьки  я  без
особого  труда смог убедить себя в том, что это был  не  мой
мир  и  я не имел ни малейшего отношения к тому, что  в  нем
происходило.
      Я  быстро сбежал вниз по лестнице, ловко уклоняясь  от
столкновения  с теми, кто стремился подняться наверх  и  при
mb., не желал принимать в расчет интересы других.
      В  переходе царили обычные суета и неразбериха.  Одним
нужно   было  поскорее  покинуть  метро,  другие,  наоборот,
стремились  как можно быстрее туда попасть. И тем  и  другим
мешали  те,  кто  стоял посреди людских потоков,  растерянно
глядя по сторонам и пытаясь понять, в какую же сторону нужно
идти, а также торговцы газетами, дешевой бижутерией, майками
и  прочей мелочью, привлекающие зевак, завороженно глазевших
на  товары,  которые им были совершенно не нужны.  Ничто  не
напоминало  о  том, что происходило в этом переходе  в  ином
варианте реальности, покинутом мною всего пару минут назад.
       Я   отыскал   глазами   небольшой   продовольственный
магазинчик напротив входа в метро, обгоревший остов которого
в   иной   реальности  служил  укрытием  Витьке  с  Федором.
Магазинчик  ничем  не  выделялся среди  остальных  таких  же
гастрономических  лавочек,  теснившихся  у  стен   перехода.
Стандартные  наборы  товаров  в  них  отличались  разве  что
ценами.  Однако  в  магазине, на который я  смотрел,  царило
какое-то необычное оживление.
      Движимый  не до конца еще осознанным предчувствием,  я
пробрался к дверям магазинчика. Энергично и, каюсь, порою не
очень  вежливо  раздвигая толпу плечом, я шел  к  намеченной
цели,  не  обращая внимания на проклятия и ругань,  летевшие
мне в спину.
     К тому моменту, когда я добрался до дверей магазина, из
них  выбежала всполошенная толстая тетка в белом  халате,  с
наколкой на высокой прическе и истошно завопила:
     - Милиция!
      Следом за ней из магазина вывалился здоровенный детина
в сером халате с закатанными по локоть рукавами, под которым
у него, похоже, больше ничего не было.
       -   Иди  сюда!  -  Детина  одним  рывком  выволок  из
магазинчика  человека в ярко-красной ветровке,  которого  он
мертвой хваткой держал за шиворот.
     Это был Витька Кровиц, собственной персоной! Растерянно
глядевший  по сторонам и безвольно размахивающий руками,  он
был  похож на несчастную тряпичную куклу, повисшую в руке  у
злого кукольника.
     - Милиция! - снова завопила тетка.
      -  Что случилось? - спросил я, вынырнув из толпы прямо
перед ее выступающей вперед, подобно скале, грудью.
     Тетка окинула меня оценивающим взглядом и, должно быть,
осталась довольна осмотром.
     - Этот хмырь! - указала она рукой на Витьку. - Забрался
в  подсобку магазина! Понять не могу, как он туда пролез!  Я
бы его, в красной-то куртке, непременно заприметила!
      -  Разберемся, - пообещал я и встал на пути у  детины,
волокшего  Витьку  к  входу в метро, где находился  дежурный
пункт милиции.
      Увидев меня, Витька, казалось, готов был взвизгнуть от
радости.  Не  сделал  он этого только потому,  что  воротник
рубашки так сдавил ему горло, что он не мог издать ни звука.
     - Передайте задержанного мне, - коротко взмахнув кистью
руки, приказал я детине в сером халате.
     В отличие от тетки детине я не глянулся.
      -  А  ты кто такой? - процедил он сквозь зубы,  буравя
меня своими маленькими, поросячьими глазками.
      - Частная охранная фирма "Альтаир", - представился я и
сунул  руку  под куртку, вроде как для того,  чтобы  достать
документы.
     - Не слышал о такой, - криво усмехнулся детина.
      Пальцы  руки,  которую я сунул  во  внутренний  карман
ветровки,   коснулись   рифленой  рукоятки   пистолета.   Не
раздумывая  долго  о  том,  как  так  случилось,  что  после
перехода  из  одной реальности в другую  у  меня  в  кармане
остался  пистолет,  я сжал рукоятку в  ладони  и,  отведя  в
сторону край куртки, осторожно показал детине ствол.
      -  Еще  вопросы  есть?  -  поинтересовался  я.  Детина
недоумевающе  посмотрел на ствол, затем не  менее  удивленно
глянул мне в лицо.
      -  Ты  че?  - негромко произнес он. Лицо у  него  было
настолько  невыразительное, что  я,  право  же,  оказался  в
замешательстве.  Что  должен  был  означать   этот   вопрос:
стремление найти взаимоприемлемое решение возникшей проблемы
или  же  скрытую угрозу? - Отпусти его, - велел я здоровяку.
Детина  послушно разжал пальцы, сжимавшие воротник Витькиной
ветровки.
      Оттянув  всей  пятерней ворот рубашки,  сдавившей  ему
горло, Витька сделал глубокий вдох.
      - Молодец, - похвалил я верзилу. - Теперь повернись ко
мне  спиной  и  топай  в  магазин.  Детина  и  на  этот  раз
подчинился.  Посмотрев  ему вслед, я встретился  взглядом  с
толстой продавщицей, наблюдавшей за всем происходящим с чуть
приоткрытым  ртом. Она пока еще не могла  понять,  стоит  ли
тихо  ретироваться или же вновь завопить, призывая на помощь
стражей порядка.
      Сунув  пистолет в карман, я схватил Витьку за  руку  и
потащил его к выходу из подземного перехода.
      -  Милиция! - истошно заорала у нас за спиной  толстая
тетка.
      Оттолкнув  в  сторону  мужика  с  портфелем,  который,
запрокинув голову, изучал надписи на указателях, развешанных
по всему переходу, я рванулся к выходу.
      Человек, норовящий обогнать всех, идущих в одном с ним
направлении,   вызывал   у   прохожих   разве   что   глухое
раздражение.   А   вот   ярко-красная   Витькина   ветровка,
несомненно, бросалась в глаза. Пропустив Витьку вперед, я на
бегу сорвал с него куртку и кинул ее на пол.
     - Милиция! - снова прозвучал пронзительный крик, следом
за которым раздалась заливистая трель милицейского свистка.
      Едва  не  сбив с ног тетку с двумя кошелками, набитыми
какой-то  провизией, мы выбежали на лестницу и стремительно,
как на крыльях, взлетели наверх.
     - Куда? - затравленно посмотрел по сторонам Витька.
      Я  махнул рукой в направлении входа в другой подземный
переход, проходящий под Охотным рядом, и побежал вперед.
     В переходе мы перешли с бега на шаг. Я надеялся, что мы
успели  нырнуть  в  переход прежде, чем наши  преследователи
.*  '  +(al на поверхности. Это означало бы, что нам удалось
оторваться от погони.
      -  По  твоей  вине  за нами теперь гонятся  не  только
подручные Одиссея, но еще и милиция, - с укором глянул я  на
молча шагавшего рядом со мной Витьку.
      -  Ты  же знаешь, что я ничего не сделал, - буркнул