о, - подумал я, - а есть ли у духов
какие-нибудь   внешние  признаки,  по   которым   их   можно
идентифицировать  с  той или иной некогда  жившей  на  земле
личностью?  Ну,  скажем,  особенности  цветовой  гаммы   или
необычный изгиб хвоста?"
      - Нет, - услышал или каким-то другим образом воспринял
я ответ на свой незаданный вопрос.

                          Глава 24

      -  Простите, - смущенно и немного сконфуженно, сам  не
знаю  почему,  произнес  я, глядя на  медленно  наливающуюся
фиолетовыми чернилами голову "головастика".
     - Да не за что извиняться, - ответил он, дернув хвостом
из  стороны в сторону. - Вполне закономерный вопрос. Еще раз
отвечу   на  него:  нет,  духи  не  имеют  никаких   внешних
личностных  признаков. Да этого и не может  быть,  поскольку
то, что вы сейчас видите перед собой, не физическое тело,  а
всего  лишь  ваш  собственный мысленный  образ,  порожденный
ментальным  контактом между вашим сознанием  и  пограничными
районами  той  области непознаваемого, в  которой  пребывает
нечто  остающееся  от людей после смерти.  По-моему,  я  уже
говорил вам об этом.
     - Менелай? - с искренним изумлением произнес я.
     - Кто? - не менее удивленно посмотрел на меня Витька.
       -   А  вы  рассчитывали  встретить  кого-то  другого?
"Головастик" насмешливо, как мне показалось, изогнул  хвост,
раскрашенный в частую желто-зеленую полоску.
      Я  с облегчением перевел дух. Присутствие спартанского
царя  не внушало мне трепета одной лишь мыслью о том, что  я
общаюсь  с  представителем  потустороннего  мира.   Я   даже
обрадовался  внезапному появлению, как радуются  встрече  со
старым  знакомым.  Что бы ни говорил  сам  Менелай,  в  моем
предоставлении он был вполне конкретной личностью, а  .вовсе
не  осколком,  случайно отколовшимся от  свода  хрустального
грота в Царстве мертвых.
       -   А   я-то   думал,  что  полностью  утратил   свои
парапсихологические способности, - улыбнулся я.
     - А разве это не так? - спросил Витька.
     - Так оно и есть, - ответил на мой вопрос Менелай. - На
этот  раз  я  сам  отыскал вас. Надеюсь, вы не  забыли,  что
позволили мне являться к вам в любое время?
     - Да, конечно, - кивнул я.
      -  Ну  так в чем же дело? - недоумевающе развел руками
Витька.
      - Прямо скажу, сделать это оказалось непросто. - Хвост
"головастика",  которого, по словам Менелая,  я  всего  лишь
воображал  себе, качнулся из стороны в сторону, и  на  конце
его вспыхнула красная искорка. - Далековато вы забрались.
     - Так уж получилось, - ответил я.
     - Что получилось? - в полнейшем недоумении уставился на
меня Витька.
      Должно  быть, он решил, что я окончательно  спятил,  а
потому и начал разговаривать сам с собой.
      -  Ты  только  не волнуйся, Анатоль,  -  произнес  он,
стараясь,  чтобы голос звучал спокойно и ровно. - Мы  вместе
во всем разберемся.
      - Нет уж! - протестующе взмахнул руками я. - Вместе  у
нас точно ничего не получится! Я не могу разговаривать сразу
с вами обоими!
      -  Со  мной  вы  можете общаться  мысленно,  -  сказал
Менелай.
     - Для этого нужен опыт, - ответил я, как прежде, вслух.
      - Анатоль. - Витька осторожно коснулся моего плеча.  -
Нас здесь всего двое.
     - И еще Менелай, - ответил я ему.
     - Какой еще Менелай? - тяжело вздохнул Витька.
       -  Тот  самый,  с  которым  я  беседовал  в  квартире
Трепищева.
      -  Но сейчас мы в совершенно иной реальности. - Витька
вновь предпринял попытку образумить меня.
     - И тем не менее Менелай здесь!
      - Хотите, я ущипну его за нос? - предложил Менелай.  -
Или дерну за ухо. Может быть, тогда ему будет легче поверить
в мое присутствие.
     - А вы сможете это сделать? - спросил я. - Конечно. - В
отличие  от меня Менелай не проявлял ни малейших сомнений  в
собственных способностях. - Позволив мне являться к вам  без
приглашения,  вы  превратили меня в  полтергейст.  А  буйным
духам положено временами немного пошалить.
      -  Как  вы  собираетесь это сделать, если  у  вас  нет
физического   тела?   -   все  еще  с  некоторым   сомнением
поинтересовался я.
     - Для того чтобы произвести воздействие на тот или иной
объект,  совсем не обязательно вступать с ним  в  физический
контакт,  -  назидательным  тоном  произнес  Менелай.  -   О
телекинезе,  наверное,  слышали?  То,  как  воздействую   на
предметы я, не совсем телекинез, но принцип тот же.  Ну  так
как?
     Я посмотрел на Витьку.
      -  Ты  предпочитаешь, чтобы тебя дернули  за  ухо  или
ущипнули за нос?
      Витька  машинально коснулся кончиками  пальцев  своего
носа.
      -  Это ты к чему? - с некоторой опаской глянул  он  на
меня.
      -  Менелай  таким  образом желает доказать  тебе  факт
своего существования.
      -  Да?  - Витька быстро глянул по сторонам, как  будто
среди  бескрайней  пустыни  кто-то  мог  подкрасться  к  нам
незамеченным. - Ты это серьезно?
     - Абсолютно, - заверил я его.
      -  Хорошо,  - решительно наклонил голову Витька.  -  Я
согласен. Пусть Менелай тронет меня за нос.
     По взгляду его я понял, что Витька по-прежнему не верил
мне.  Просто  таким образом он хотел доказать,  что  я  стал
жертвой собственных иллюзий.
      Я  не  успел  еще  ничего  ответить,  а  Витька  вдруг
пронзительно   вскрикнул  и  прикрыл  нос   ладонью.   Самым
удивительным   для   меня  во  всем  этом   было   то,   что
"головастик", который в моем сознании ассоциировался с духом
Менелая, при этом даже не двинулся с места, только  на  одно
мгновение весь, от головы до кончика хвоста, сделался темно-
пурпурным.
      - Ты что! - возмущенно вскрикнул Витька, глядя почему-
то на меня.
      Нос у моего приятеля был довольно-таки длинный, но все
же  не  до  такой степени, чтобы я мог дотянуться  до  него,
находясь на расстоянии двух шагов.
     - Я тут ни при чем. - Я медленно развел руки в стороны,
как гангстер, задержанный полицией, который желает показать,
gb. у него нет оружия.
      Витька  снова быстро посмотрел по сторонам.  Взгляд  у
него при этом был словно у лисы, преследуемой сворой гончих.
      -  Так,  значит, он действительно здесь?  -  почему-то
полушепотом спросил Витька.
     - Я все равно все слышу, - усмехнулся Менелай.
     - Он здесь, - кивнул я.
     - Ну дела. - Витька в растерянности взъерошил волосы на
голове.
      -  Почему  вашего друга так удивляет мое появление?  -
поинтересовался Менелай.
      -  Мы  считали,  что  вы принадлежите  иному  варианту
реальности, - ответил я.
      -  С некоторых пор я принадлежу только вечности, -  не
очень-то весело усмехнулся Менелай. - А у вечности, как  вам
известно, а может быть, и неизвестно, нет вариантов.
      -  Вы знаете, где мы сейчас находимся? - спросил  я  у
Менелая.
     - Я бы сказал, что на краю вечности, - снова усмехнулся
спартанский   царь.   -  Это  последний  возможный   вариант
реальности из всех существующих. За ним простирается  бездна
вечности, последнее пристанище тех, кто ушел навсегда.
     Я пересказал Витьке ответ Менелая.
      -  А я тебе что говорил! - радостно хлопнул ладонью  о
ладонь Витька. - Мир, в котором господствует энтропия!
      - Ничего подобного, - тут же отреагировал на его слова
Менелай.   -   Энтропия  не  имеет  никакого   отношения   к
мироустройству данного варианта реальности.
      - Чепуха! - протестующе взмахнул рукой Витька, когда я
передал  ему ответ Менелая. - Спартанский царь  не  имел  ни
малейшего  понятия  об  энтропии. Он даже  слова  такого  не
слышал ни разу в жизни.
      -  Молодой  человек,  -  с  укором  произнес  Менелай,
обращаясь к Витьке так, будто тот мог его слышать. - Если бы
вы  были лучше знакомы с потусторонним миром, то не стали бы
подвергать сомнению мои слова. Мертвые никогда не лгут.  При
жизни я действительно понятия не имел об энтропии. Однако  в
своем  нынешнем  положении могу получать  любую  информацию,
какую только пожелаю, за исключением той, которая связана  с
личной  жизнью  усопших или кого-либо из ныне  здравствующих
людей.  Конечно, кое-что мне известно и об этом, но, так  же
как  всякий  обитатель бездны, я связан жесткими  этическими
нормами   и  правилами.  Которые,  в  частности,  строжайшим
образом  запрещают  нам сообщать живым что-либо  из  частной
жизни  других людей, живых или мертвых. - Менелай насмешливо
хмыкнул.  - В свете этого вам должно быть понятно, насколько
беспочвенны  надежды  людей  вытянуть  из  духов  какую-либо
полезную  для себя информацию. Ведь все общающиеся  с  ними,
как    правило,   желают   узнать   какие-нибудь   пикантные
подробности  из  личной жизни известных исторических  персон
или  кого-нибудь из своих близких. А исторические факты, как
таковые,  их  совершенно не интересуют. Точно  так  же,  как
данные  точных  наук, ознакомиться с которыми можно,  просто
заглянув в учебник.
     Передавая Витьке речь Менелая, я в значительной степени
сократил  ее,  оставив лишь то, что,  на  мой  взгляд,  было
действительно важно:
     - Он знает, что такое энтропия.
      -  Этот  мир представляет собой переходную ступень  от
бытия  к  небытию, - сказал Менелай. - Понять  его  опираясь
только на физические законы нельзя. Здесь невозможны никакие
процессы, потому что тут все находится на грани умирания.
      - Но мы-то пока еще живы. - Сказав это, я почувствовал
некоторое сомнение. - Или нет?
      - Трудно сказать, - задумчиво произнес Менелай. - Могу
посоветовать  вам  провести  простейший  эксперимент,  после
которого  вы,  быть  может, сами ответите  на  свой  вопрос.
Поднесите открытую ладонь к губам и подуйте на нее.
     - И что?
     - Сделайте, как я говорю.
     Я поднес ладонь к губам и тихонько подул на нее.
      -  Что  ты  делаешь? - спросил Витька. Кожа ладони  не
ощутила  ни  малейшего колебания воздуха. Я сделал  глубокий
вдох и дунул сильнее. Результат был таким же.
      Глядя  на  меня,  Витька проделал тот же  эксперимент:
поднес ладонь к губам и дунул на нее.
      - Вот это да! - изумленно произнес он. - Я не чувствую
своего дыхания.
     - Потому что его нет, - сказал Менелай.
      -  Но  я могу дышать. - Чтобы продемонстрировать  свою
способность,  я  вдохнул  полной грудью,  а  затем  с  силой
выдохнул.
      -  Это  всего лишь иллюзия, - ответил Менелай.  -  Вам
только  кажется, что вы дышите. Все потому, что вы  привыкли
дышать.
     - Выходит, мы мертвы? - Я растерянно развел руками.
      -  Ну  да!  -  возмущенно тряхнул  головой  Витька.  -
Покойники не чувствуют себя так хорошо, как я сейчас!
      - Любопытно, - с легким сарказмом произнес Менелай,  -
откуда вашему другу известно, как чувствуют себя мертвые?
      От  головы до хвоста "головастика" пробежала оранжевая
вспышка.
      Нет,  я  определенно не был настроен сейчас  обсуждать
тему жизни после смерти. Не то чтобы мне становилось страшно
от  одной  только  мысли, что я уже  умер,  но  было  как-то
непривычно,  что  ли, думать о себе как о мертвом.  Какой-то
неприятный зуд возникал в нижнем отделе позвоночника,  а  во
рту становилось сухо и появлялся неприятный, чуть кисловатый
привкус.
      -  Цветные  пятна  на вашем теле соответствуют  вашему
настроению? - сам не знаю почему спросил я вдруг у Менелая.
      -  Я  ведь  уже говорил вам, что у меня  нет  тела!  -
довольно  резко,  словно  мой вопрос  задел  его  за  живое,
ответил  Менелай.  - То, что вы видите, только  плод  вашего
воображения.  Включая и пятна, которые вы  узрели  на  теле,
которое упорно считаете моим.
     - Извините, - пристыженно буркнул я.
     - Проехали, - сказал Менелай, понизив голос на полтона.
-  Извините  меня  тоже  за резкость,  но  данная  тема  мне
неприятна  в такой же степени, как неприятен вам разговор  о
смерти.
      -  Вам  не кажется, что ваш разговор свернул не  в  то
русло? - обратился к нам обоим Витька.
      -  Откуда тебе известно, о чем мы говорим? - удивленно
посмотрел я на своего приятеля.
     - Догадался по твоим репликам, - усмехнулся тот. - И по
твоему  выражению  лица. Ты, похоже, уже готов  смириться  с
тем, что тебя списали в покойники.
      - Между прочим, это была ваша идея, - заметил Менелай.
- Я ни слова не говорил о смерти.
     - Так, значит, мы все еще живы? - с надеждой спросил я.
      - Вы не живы и не мертвы, потому что в данном варианте
реальности просто не существует таких понятий, как  жизнь  и
смерть,  -  ответил Менелай. - Здесь все иллюзорно,  включая
красный  песок  у вас под ногами и багровый купол  неба  над
головой.  Другие на вашем месте увидели бы нечто  совершенно
иное.  Например, каменные плиты или жидкую, чавкающую  грязь
под ногами.
     - Но почему мы с Витькой видим одно и то же?
      -  В противном случае каждый из вас решил бы, что  его
спутник окончательно спятил.
     - Выходит, в этом мире нет ничего реального?
       -  Абсолютно  ничего.  -  Голова  моего  собеседника,
окрасившись  в темно-зеленый цвет, качнулась  из  стороны  в
сторону,  так,  словно Менелай жестом хотел  дополнить  свои
слова.  Я  знал, что это только моя фантазия, но  все  равно
выглядело  это  очень похоже. - Оказавшись в этом  мире,  вы
сами  превратились в иллюзию, - продолжал между тем Менелай.
- Абсурдность ситуации заключается в том, - спартанский царь
хмыкнул,  не  то  насмешливо,  не  то  озадаченно,   -   что
единственной реальностью здесь являюсь только я. Потому  что
я   изначально  не  что  иное,  как  иллюзия.   А   иллюзия,
порожденная  иллюзией в иллюзорном мире, - это, согласитесь,
уже нечто значимое.
      Пытаясь  понять  то, что сказал Менелай,  я  задумчиво
провел средним пальцем по лбу.
      -  Все  не  так сложно, как представляется  на  первый
взгляд,  -  попытался  утешить  меня  Менелай.  -  Любой  из
существующих  вариантов реальности в той  или  иной  степени
иллюзорен.  Просто  мало  кто из живущих  пытается  отделить
иллюзию  от реальности. Во-первых, для того, чтобы проделать
это,  требуются  определенные знания и навык.  А  во-вторых,
знание  о том, что какая-то часть мира, в котором ты живешь,
на  самом  деле не более чем иллюзия, вряд ли может  кого-то
сделать счастливым.
      -  Что  верно - то верно, - согласился я.  -  Зачастую
спокойнее жить в окружении иллюзий, нежели пытаться  убедить
кого-то в том, что мир на самом деле совсем не такой,  каким
мы его себе представляем.
      -  Кончайте пустую болтовню, - вновь обратился  к  нам
Витька.  -  Что  и  как происходит в этом  мире,  разберемся
потом,  если  будет желание и время. Сейчас нужно  подумать,
* * нам отсюда выбраться.
     - Полагаю, что помимо клиппера у нас нет другого ключа,
- высказал свое мнение я.
      Витька посмотрел на шкалу прибора, который он держал в
руке.
     - А что думает по этому поводу Менелай? - спросил он.
      -  В этом мире прибор, который держит в руке ваш друг,
так же иллюзорен, как все остальное, - ответил Менелай.
     - Но именно с его помощью мы попали сюда, - заметил я.
      -  Не отрицаю этого. - "Головастик" переместился  чуть
влево  и  повернулся ко мне боком, как будто специально  для
того,  чтобы  мне  была ясно видна яркая зеленая  полоса  на
темно-фиолетовом фоне, прочерчивающая его тело от головы  до
хвоста. - Но как только вы переместились сюда, он перешел  в
разряд  иллюзорных объектов, точно так же, как вы  сами.  Он
существует для вас только до тех пор, пока вы верите  в  то,
что  он  есть. Если же вы проделаете с ним то же самое,  что
делал  ваш друг с различными предметами, - положите  его  на
песок  и  отойдете на достаточное расстояние, -  то  клиппер
исчезнет. Навсегда и безвозвратно. И не потому, что его, как
полагает  ваш друг, поглотит энтропия, а потому,  что  вашей
веры   будет   уже  недостаточно,  чтобы  поддерживать   его
иллюзорное существование. И никакие усилия вашей фантазии  и
воли уже не смогут возродить этот прибор.
      Слушая Менелая, я смотрел на клиппер, который держал в
руке  Витька.  И  чем  дольше я на него смотрел,  тем  более
нечеткими  становились  очертания грушевидного  предмета.  А
материал,  из которого он был сделан, начал терять  окраску,
становясь  полупрозрачным, как мутное стекло. Вскоре  я  мог
отчетливо  видеть  только  узкую  шкалу  с  красной   точкой
курсора,  которая,  наоборот, наливалась  цветом,  становясь
похожей на каплю расплавленного металла.
       При   одной  только  мысли  о  том,  что  клиппер   -
единственный  предмет,  который связывал  нас  с  остальными
вариантами  реальности,  может  вдруг  исчезнуть,  буквально
растворившись в воздухе, меня охватил панический  ужас.  По-
моему,  я  никогда прежде не был так напуган.  Считать  себя
иллюзией, порожденной собственным разумом, - это еще куда ни
шло.  Но  едва  я  представил себе, как  мое  тело  медленно
растворяется,  теряя  очертания и постепенно  превращаясь  в
ничто,  как  моментально почувствовал сосущую пустоту  внизу
живота  и  нервную дрожь в коленях. Я приподнял руку,  чтобы
провести ладонью по лбу, и увидел, что пальцы мои тоже мелко
подрагивают.
      -  Ну,  так  что говорит царь? - обратился  ко  мне  с
вопросом Витька, которому надоело ждать, когда же я  передам
ему слова Менелая.
     Не зная, что сказать, я с трудом выдавил из себя жалкую
улыбку и пару раз несильно махнул расслабленной кистью руки.
       -  Ты  что,  перешел  на  язык  мимики  и  жестов?  -
неодобрительно посмотрел на меня Витька.
     Сделав невероятное усилие, я выдавил из себя только три
слова:
     - Все в порядке.
      Взгляд  мой  при этом был прикован к клипперу  в  руке
моего  приятеля, который с каждой секундой казался  мне  все
менее  реальным.  Проследив за моим  взглядом,  Витька  тоже
посмотрел на клиппер.
     - Что именно? - непонимающе приподнял он левую бровь.
     - У Менелая есть план, - брякнул я первое, что пришло в
голову.
      -  Я  просто сгораю от желания услышать его как  можно
скорее.
      Витька подбросил клиппер вверх. И в тот момент,  когда
грушевидный  предмет оторвался от его ладони,  для  меня  он
перестал существовать. Однако Витька сделал движение  кистью
так, как будто снова поймал клиппер. И пальцы его остались в
полусогнутом состоянии - он держал в руке предмет,  которого
я уже не мог коснуться.
      Я  замер. Нервы мои были напряжены до предела. Я ждал,
что произойдет дальше.
     Вид у меня, вероятно, был довольно странный, потому что
Витька,  чуть  наклонив  голову к  правому  плечу,  принялся
изучать  меня  взглядом, словно музейную  редкость,  впервые
выставленную на всеобщее обозрение.
      -  Ты  чувствуешь себя нормально? - спросил Витька.  -
Взгляд у тебя какой-то...
      И  он  взмахнул  в воздухе кончиками пальцев,  пытаясь
жестом передать то, что не удавалось выразить словами.
      -  Сохраняйте  спокойствие, - вновь  услышал  я  голос
Менелая.  -  Клиппер перестал существовать только  для  вас.
Друг же ваш по-прежнему считает, что держит его в руке.
      Хороший совет. Вот только последовать ему было не так-
то  просто.  Много  ли найдется героев,  которые  смогли  бы
сохранить  присутствие духа, стоя над бездной  на  крошечной
площадке,  края  которой медленно сходятся? И  что  остается
делать  в подобной ситуации тому, кто вовсе не считает  себя
героем?
      Понятное дело, я, как любой из представителей  сильной
половины  человечества, хотел бы причислить себя к категории
настоящих   мужчин  с  бычьими  жилами   вместо   нервов   и
постоянной, как содержание спирта в настоящей русской водке,
концентрацией  адреналина в крови.  Но,  увы,  это  было  не
совсем  так.  И  даже совсем не так. По мне  словно  проехал
каток. Руки и ноги как будто остались на месте, но я не  был
уверен, станут ли они слушаться меня.
     Для того чтобы решить, что делать дальше, мне нужен был
чей-то  совет.  Поскольку  Витьке  не  следовало  ни  о  чем
до