ть  в
других  мирах.  Моя  сущность при этом уменьшится  на  столь
незначительную величину, что никто этого даже и не заметит.
     - Хорошо, - кивнул Роман. - Кто еще?
     - Ашот, - окликнул Федор одного из картежников.
      Обернувшись,  на  него посмотрел молодой  темноволосый
парень с узким, аристократическим лицом и тоненькой полоской
усов, делающих его похожим на шулера.
       -   Хочешь  прогуляться  до  Мовчана?  -  спросил   у
черноволосого Федор.
     - С тобой куда угодно, дорогой. - Лицо Ашота расплылось
в улыбке, которую иначе как счастливой и не назовешь. - Ты -
везучий,  я знаю. Когда я рядом с тобой, то точно знаю,  что
со мной ничего не случится.
      -  Не  обольщайся, когда-нибудь подстрелят и  меня,  -
ответил Федор.
      -  Значит,  мы встретимся с тобой в другом мире!  Ашот
кинул  карты на стол и, подхватив стоявший у стены  автомат,
подошел к командиру.
     - Межу прочим, у меня на руках были отличные карты, - с
упреком произнес он, обращаясь к Роману. - Понял, да?
      Роман  принужденно кашлянул в кулак, после чего провел
ладонью по бороде.
      "Странные все-таки взаимоотношения в нашем отряде",  -
подумал  я. Наблюдая за всем происходящим со стороны,  можно
было  решить, что роль бородатого Романа сведена к минимуму.
Казалось,  он просто стоял и наблюдал за тем, как сам  собой
формируется отряд добровольцев. При этом он даже  как  будто
чувствовал   себя   немного  не  в  своей  тарелке.   Однако
впечатление  это  было обманчивым. Только находясь  рядом  с
Романом,  можно было ощутить исходящий от него мощный  поток
энергии.  Он  был тем самым катализатором, который,  сам  не
участвуя  в  реакции,  был тем не  менее  необходим  для  ее
запуска.
      -  Мы  с  Анатолем  тоже пойдем, - неожиданно  объявил
Витька.
      -  Куда  пойдем?  - недоумевающе глянул  я  на  своего
приятеля,   вот   так,  запросто,  принявшего  ответственное
решение за нас обоих.
     - К Мовчану, - невозмутимо ответил Витька. Хитро скосив
на меня взгляд, он добавил:
     - Тебе ведь нужно на Кузнецкий мост.
     - Да, но при этом я бы еще хотел остаться в живых!
     - На Кузнецкий мост сейчас не попасть, - заметил Роман.
-  Там закрепились "дзержинцы"... А что у вас там за дела? -
поинтересовался он.
      -  Да  подружку  там себе Анатоль завел,  -  скабрезно
ce,k+l-c+ao   Витька.  -  Бегает  к  ней,  пользуясь   любой
возможностью.
      Я ожидал, что подобное заявление вызовет, как минимум,
волну  возмущения среди бойцов. Но, к моему  удивлению,  все
стоявшие рядом тоже заулыбались. Роман с пониманием  кивнул.
А Ашот еще и с завистью цокнул языком:
     - Успевают же некоторые...
     - Хорошо. - Роман посмотрел на часы. - До начала штурма
два  с  половиной  часа. Если хотите  успеть  к  началу,  то
поторопитесь.  Без  нужды  под  пули  не  лезьте.  Достанете
боеприпасы - отлично, нет - как-нибудь обойдемся. Что еще?..
-  Роман  сдвинул  кепи на лоб и задумчиво поскреб  затылок,
вспоминая,  все  ли  сказал. - Да, и вот  еще  что!  Скажите
Мовчану, что после того, как возьмем дворец, я пришлю к нему
людей  уже не за патронами, а за водкой. Пусть не прячет.  А
то знаю я этого "рачительного хозяина".

                          Глава 12

      Добежав  до проулка, ведущего к музею Маяковского,  мы
нырнули под прикрытие футуристической каменной арки.  Когда-
то   она  была  облицована  искусственным  черным  мрамором,
который  к  настоящему  моменту  почти  полностью  был  сбит
пулями.
       Дождь  перестал  накрапывать,  хотя  небо  оставалось
затянутым   плотной  серой  облачной  пеленой.  Со   стороны
Никольской  по-прежнему доносилась беспорядочная  автоматная
стрельба,    временами   перемежающаяся   непродолжительными
паузами.  Наступающая в эти минуты тишина казалась  особенно
тягостной,  почти осязаемой из-за того, что не  было  слышно
работающих  автомобильных  двигателей,  обычно  составляющих
неотъемлемую часть звукового фона московских улиц.
       Осторожно   выглянув  из-за  столба,   Федор   окинул
внимательным взглядом Лубянскую площадь и участки  выходящих
на нее улиц, которые были видны с занятой нами позиции.
      - Как будто все тихо, - сказал он, обращаясь к Витьке,
прижавшемуся плечом к стене рядом с ним.
      -  Странно, что на Мясницкой никого нет, высказал свое
мнение Витька.
     - Где? - непонимающе посмотрел на него Ф„дор.
     - На Мясницкой. - Витька рукой указал направление.
     - Вообще-то это улица Кирова, - заметил Ашот.
     - Верно, - кивнул, подтверждая его слова, Федор.
      - Это старое название улицы, - улыбнулся Витька. - Мне
оно больше нравится.
       -   А   Лубянка  разве  не  переименована  в  площадь
Дзержинского? - поинтересовался я.
      -  Была  переименована. Но лет пять назад  ей  вернули
прежнее  название.  Нынешний президент полгода  назад  своим
указом снова переименовал Лубянку в площадь Дзержинского. Да
только во второй раз это название уже не прижилось.
      -  И  сам  президент  тоже,  -  хохотнул  Ашот.  Федор
посмотрел сначала на меня, а затем на Витьку. Взгляд у  него
был  не  подозрительный - повода для недоверия у  Федора  не
!k+.,  поскольку  он слишком хорошо знал нас  с  Витькой,  -
скорее изучающий.
     - Странные вы сегодня какие-то, ребята, - заметил он. -
То ли не выспались, то ли "дури" накурились.
      -  У  каждого из нас бывают не лучшие дни, - попытался
превратить все в шутку Витька.
      - Поэтому ты и забыл, что произошло на улице Кирова? -
усмехнулся одними губами Федор.
      Ничего не ответив, Витька сосредоточенно сдвинул брови
к переносице.
      Федор больше ничего не сказал, и для нас с Витькой так
и осталось загадкой, что же все-таки произошло на Мясницкой.
      - Слушайте, болтать будем или дело делать, да? - подал
голос  возмущенный  Ашот. - Нам до темноты  назад  вернуться
нужно! А мы еще и десяти метров от магазина не отошли!
      -  Ладно,  мужики.  - Федор внимательно  посмотрел  на
каждого  из нас, словно хотел убедиться в том, что никто  не
передумал идти вместе с ним.
      Как-то само собой получилось, что он взял на себя роль
командира  нашего  небольшого отряда.  Быть  может,  он  был
старше  нас троих по званию - не знаю, я пока еще ни у  кого
не  видел  знаков  различия.  А может  быть,  так  произошло
потому,   что   никто   из  нас  не  возражал   против   его
главенствующей роли.
      -  Три-четыре  метра  до  входа  в  подземный  переход
простреливаются снайперами с крыши Президентского дворца,  -
продолжал  между тем Федор. - Будем надеяться,  что  они  не
ждут нашего появления. Бежим все вместе, не растягиваясь.  В
переходе тоже не расслабляться. Уже пару раз случалось,  что
из  метро  вылезали  вэвэшники. Если наткнемся  на  них,  то
немедленно возвращаемся назад. Ясно?
     - Конечно, дорогой, - улыбнулся Ашот.
     - Ясно, - кивнул Витька.
      Я  молча  повторил его жест. Мне было  непонятно,  кто
такие вэвэшники, но я решил, что любопытствовать не стоит, -
на нас и без того уже посматривали косо.
      - Готовы?.. - Федор сделал паузу, давая каждому из нас
возможность  собраться, в последний раз проверить  оружие  и
мысленно  подготовиться к предстоящему  броску,  после  чего
коротко скомандовал:
     - Вперед!
      Только  в этот момент я почувствовал, что стал  единым
целым  с  тем  Анатолем Зверининым, который присутствовал  в
этом  варианте реальности, о котором я ничего не  знал  и  с
которым  у нас скорее всего было очень мало общего. Сознание
очистилось, освободившись от лишних, совершенно  ненужных  в
данный  момент  вопросов.  Тело  действовало  подчиняясь  не
столько  осмысленным  приказам разума,  сколько  инстинктам.
Сейчас передо мной стояла единственная цель - выжить!
      В прежней жизни я всего раз держал в руках оружие - во
время   учебы  в  институте,  когда  находился  на  месячных
армейских сборах. Всего три выстрела. Три нажатия пальцем на
курок  и три пули, посланные в неизвестность. Отстрелявшись,
я  даже не поинтересовался, все ли они попали в мишень.  Мне
mb.  было  совершенно  безразлично. Я был  уверен,  что  мне
никогда  не придется защищать свою жизнь с оружием в  руках.
Но  сейчас  автомат уже не казался мне никчемным  предметом,
который, случись что, я не смогу пустить в ход.
      Мы  выбежали из-под арки и понеслись в сторону черного
провала  подземного  перехода. Я видел  перед  собой  только
развороченную  взрывами  мраморную  облицовку  парапетов   и
треснувшую   посередине  выщербленную  ступеньку   лестницы,
ведущей вниз. Я должен был добежать до нее и скатиться  вниз
прежде,  чем  пуля невидимого снайпера разнесет мне  голову.
Странно, почему ни у кого из нас не было каски?.. Со стороны
Никольской то и дело доносились звуки стрельбы, но ни одного
выстрела, прозвучавшего где-нибудь поблизости, я не услышал.
      Мы  добежали  до подземного перехода. То  ли  снайперы
слишком поздно заметили нашу группу, то ли им просто не было
до нас никакого дела.
      Уже  сбегая  вниз  по лестнице, я  случайно  глянул  в
направлении  Лубянской площади, да так  и  замер  на  месте,
пораженный увиденным.
     И в этот момент прозвучал выстрел.
     За секунду до выстрела Ашот сильно дернул меня за руку,
и  я,  потеряв  равновесие, упал и  покатился  по  лестнице,
считая  боками  ступеньки.  Только  это  и  спасло  меня  от
неминуемой гибели - пуля снайпера выбила еще одну щербину на
внутренней стороне парапета точно в том месте, где я стоял.
      -  Ты  что! - возмущенно заорал на меня Ашот, когда  я
поднялся на ноги. - Сдурел совсем, да?!
     - Извини. - Я тряхнул головой и снова повторил:
     - Извини...
      -  Что  случилось?  -  кольнул  меня  острым  холодным
взглядом Федор.
     - Да нет, ничего, - снова затряс головой я. - Просто...
Ну, не знаю даже... Как-то не по себе вдруг стало.
     - Может быть, вернешься в магазин? - усмехнулся Витька.
      -  Нет,  -  не дал мне возможности ответить  Федор.  -
Теперь  назад нельзя. Снайперы держат выход из перехода  под
прицелом.
      - Со мной все в порядке, - уже более уверенно произнес
я.
     - Ты смотрел на Президентский дворец так, словно первый
раз его увидел. - Ашот скривил губы, не то недоумевающе,  не
то презрительно. - Ты ведь москвич, да?
     - Президентский дворец? - машинально переспросил я.
     - Бывшая гэбуха, - быстро вставил Витька.
      Да  уж,  это была новость так новость! Я и представить
себе  не  мог,  что  когда речь шла о Президентском  дворце,
который  этой ночью нам предстояло штурмовать, то имелось  в
виду    здание    Комитета   государственной   безопасности,
выходившее   своим  широким  желтым  фасадом  с  обведенными
красным   окнами  на  Лубянскую  площадь.  Я  полагал,   что
Президентским дворцом в этом мире именуют какое-то здание на
территории  Кремля. Но КГБ!.. Это просто не  укладывалось  у
меня в голове.
      То,  что я увидел, взглянув на здание КГБ, было похоже
a*.`%%  на  хорошо  подготовленную  к  долговременной  осаде
крепость,  чем на дворец. Фасад здания, давно  уже  ставшего
притчей   во  языцех,  был  обнесен  изгородью  из   толстых
металлических прутьев, высотою не меньше трех метров,  перед
которой  к  тому  же  были выставлены еще и  противотанковые
надолбы.  Все  окна  в  здании были  закрыты  металлическими
щитами, в которых имелись узкие щели для стрельбы. На  крыше
были   возведены   какие-то  уродливые   бетонные   коробки.
Возможно,  в них находились зенитные орудия, чтобы  отражать
атаки  с воздуха. По краю крыши шел высокий бетонный парапет
с бойницами для снайперов.
      Но  замереть  на  лестнице, под  прицелами  снайперов,
засевших на крыше гэбухи, меня заставило нечто иное,  нежели
странный  вид  здания  Комитета. В  самом  центре  Лубянской
площади, на маленьком зеленом островке, окруженном  со  всех
сторон  проезжей  частью, словно перст, нацеленный  в  небо,
торчал гигантский Железный Феликс, который в той реальности,
которую я помнил, был снят с постамента году, кажется, в 91-
м.
     Однако, кроме меня, сей факт ни .у кого более не вызвал
потрясения или хотя бы легкого недоумения. Следовательно,  в
этом  мире  все  так  и должно было обстоять:  Президентский
дворец в здании КГБ и Феликс на своем законном месте посреди
Лубянской площади.
      В подземном переходе, куда мы спустились, не так давно
тоже  велись  ожесточенные бои. Со стен, покрытых  глубокими
выбоинами  и  черной  гарью, почти  вся  плитка  была  сбита
пулями. От ларьков и небольших магазинчиков остались  только
обгоревшие  остовы.  Тут  и там на  полу  валялись  какие-то
бесформенные предметы, которые я в первый момент  принял  за
тела погибших. На самом деле это были кучи мусора, непонятно
каким  образом попавшие в подземный переход. Ошибиться  было
несложно - света в переходе не было, и в трех-четырех  шагах
от выхода все тонуло в непроглядном мраке.
      Я нечасто бывал в переходах под Лубянской площадью, но
помнил, что проходов там много. Заплутать в них можно было и
при  полной  освещенности, и даже  при  наличии  указателей,
информирующих о том, в какую сторону следует свернуть, чтобы
выйти  к  нужному тебе месту. Но Федор, похоже, точно  знал,
куда нам следовало идти. Взяв автомат наперевес, он уверенно
двинулся по темному туннелю.
      Вскоре впереди показалось серое пятно тусклого  света,
проникающего   в  подземный  переход  через  противоположный
выход.
     - Ну вот и дошли, - негромко произнес шагавший слева от
меня Ашот.
      Внезапно Федор остановился. Я понял это только,  когда
ткнулся в его спину.
     - Тихо, - едва слышно прошептал Федор.
     Мы замерли, затаив дыхание.
     - Слышите?
      Откуда-то справа доносился приглушенный шум и  неясный
гул голосов.
     - Там вход в метро, - шепотом сообщил Ашот. Не успел он
mb. сказать, как темноту прорезал узкий луч яркого света.
      Федор отпрыгнул к стене и присел на корточки, выставив
автомат  перед  собой. Витька и Ашот тут же  повторили  этот
маневр. Я присоединился к ним после секундной задержки.
      Скользнув  по  стене, луч света,  источником  которого
скорее  всего  был  хороший ручной фонарик,  переместился  в
сторону.  Я увидел разбитые стеклянные двери входа в  метро,
ряд  покореженных турникетов за ними и человеческие тени  на
стенах. Только тени - самих людей я рассмотреть не успел.
     - Вэвэшники, - прошептал Ашот. - Засаду готовят.
     - Слишком много их для засады, - также шепотом возразил
ему Федор. - Похоже, это прорыв.
      -  Прорыв,  да? - В голосе Ашота явственно  прозвучало
недоверие. - Площадь блокирована со всех сторон.
     - Да. Но у нас боеприпасов на пять-семь минут боя. Если
не  успеет подойти подкрепление, то вэвэшники, а  с  ними  и
президент,  прорвутся к "Кировской". А там неподалеку  стоят
рязанцы, которые пока еще не решили, чью сторону принять.
      В  холле  за  разбитыми дверями огней стало  больше  -
подошли  новые люди с фонариками. Теперь уже было ясно,  что
там  скопилось  не  менее  полусотни  вооруженных  людей.  А
сколько их еще скрывалось внизу, одному богу было известно.
      -  Ашот,  беги к Мовчану, - шепотом приказал Федор.  -
Пусть тащит сюда всех своих ребят.
      -  Понял,  -  кивнул  Ашот и, пригнувшись,  побежал  к
ближайшему выходу на поверхность.
     - А нам что делать? - спросил Витька.
      - Ждать, - с ледяным спокойствием ответил ему Федор. -
Если Мовчан успеет до начала прорыва, можно сказать, что нам
повезло. А если нет...
     - Значит - не повезло, - закончил за него Витька.
      -  В  каком  смысле "не повезло"?  -  спросил  я,  уже
чувствуя, что ответ, который я услышу, мне не понравится.
     - Мы не должны выпустить их из метро, - сказал Федор. -
Если  президенту и на этот раз удастся уйти,  то  война  еще
долго не закончится.
     - Но нас же всего трое! - Я невольно повысил голос.
     - Тише ты, - ткнул меня локтем в бок Витька.
      -  Туда. - Федор стволом автомата указал на обгоревший
каркас небольшого магазинчика.
      Теперь,  когда лучи света из метро то и дело скользили
по  стенам,  было  видно, что на нем косо  висели  несколько
покореженных металлических листов.
       Укрытие   было   иллюзорным.  С  пятнадцати   метров,
отделявших  остов  магазинчика от входа в метро,  автоматная
пуля  пробьет  такой  лист навылет. Но все  же  лучше  такое
убежище,  чем  вообще  никакого. Кроме  того,  мне  отчаянно
хотелось  верить,  что  Мовчан  со  своими  бравыми  парнями
подоспеет вовремя и нам не придется принимать неравный бой.
      Сидевший  на  корточках рядом со мной  Федор  негромко
хохотнул.
     - Ты чего? - удивленно посмотрел я в его сторону.
      Война - такая штука, что у любого в самый неподходящий
момент  может  поехать крыша. Я так, например,  уже  начинал
/.$.'`%"  bl,  что с моей психикой не все в порядке.  Какого
черта  я  сижу  здесь, держа на коленях  автомат  со  снятым
предохранителем?  Какое  мне дело до  вэвэшников,  готовящих
прорыв  в сторону станции метро "Кировская", которая в  моем
мире  давно уже переименована в "Чистые пруды"?  Я  не  знаю
даже  имени  президента, которого ни в  коем  случае  нельзя
выпускать из здания гэбухи. Не исключено, что, узнав причину
конфликта,  превратившего страну в  пылающий  костер,  я  бы
встал на противоположную сторону. Да я и сейчас сомневался в
том, что поступаю правильно.
     В конце концов, меня ведь могли просто убить!
      То,  что  я  при этом останусь жив в других  вариантах
реальности, возможно даже, не буду ничего помнить о том, что
произошло  в  подземном переходе под Лубянской площадью,  на
которой стоит памятник Дзержинскому, сварганенный Вучетичем,
почему-то казалось весьма слабым утешением.
     Но, вопреки здравому смыслу, я продолжал сидеть, поджав
ноги, на куче какого-то хлама, воняющего паленой резиной, и,
сдерживая  внутреннюю  дрожь,  вызванную  выбросом  в  кровь
свежей порции адреналина, ждал, что же произойдет дальше.
      - Тебя удивил памятник Дзержинскому? - услышал я тихий
голос Федора.
      Вопрос  был обращен ко мне. Но я не знал, что на  него
ответить. Зачем он вообще спросил об этом? Но Федор, похоже,
и  не  ждал, что я отвечу на его вопрос. Он задал его только
для того, чтобы начать разговор.
      - Его снесли лет десять тому назад, - продолжал Федор.
-  Тогда  всем казалось, что наша жизнь в один момент  круто
изменится. И о гэбухе можно будет навсегда забыть.  Все  это
время  Феликс  валялся на заднем дворе  Дома  художников  на
Крымской   набережной.  А  с  приходом  к  власти  нынешнего
Президента  его  вытащили оттуда, почистили и  поставили  на
прежнее место.
      -  Весьма  символичный, я бы сказал, жест,  -  заметил
Витька.
      -  Точно, - кивнул Федор. - Я тоже, как только  увидел
Феликса на прежнем месте, так и понял.
     Все! хана! приехали!
      Я слушал Федора и не мог понять, почему он все это нам
рассказывает?  Он  не  должен был  объяснять  нам  прописные
истины,   известные  каждому  обитателю   данного   варианта
реальности.  Или  он догадался, что мы  не  те,  вернее,  не
совсем  те,  за  кого себя выдаем? Каких  действий  в  таком
случае  следовало  ожидать с его стороны?  За  кого  он  нас
принимает  за  друзей  или врагов?  Быть  может,  весь  этот
разговор - ловушка? Федор пытается понять, насколько  хорошо
нам известны реалии его мира?.. Мысль, словно шарик для пинг-
понга,  прыгала  от  одного вопроса к другому  и,  не  найдя
ответа,  тут же перескакивала на третий. Но был один главный
вопрос, который раздувался, подобно надувному шару, готовому
вот-вот  лопнуть: что делать? Вопрос хотя и не оригинальный,
но вполне уместный в данной ситуации.
     Я не успел еще ничего придумать, когда в кармане у меня
раздался приглушенный писк телефонного зуммера. Я машинально
/`(+.&(+  руку  к  тому месту, где под курткой  был  с