а потому продолжал как
ни в чем не бывало:
     - Нам неизвестно, чем занимается группа Одиссея в нашем
времени,  но зато у нас имеется клиппер, и Одиссей,  как  мы
полагаем, не желает, чтобы он оказался в руках Париса.  Смею
надеяться,   что  если  обе  стороны  проявят   терпение   и
благоразумие, то нам удастся согласовать наши интересы.
      - Ты полагаешь, что мы сумеем договориться с Одиссеем?
-  Я  задал этот вопрос, просто размышляя вслух, а вовсе  не
потому, что полагал, будто Витька знает ответ на него.
      - А ты хочешь всю оставшуюся жизнь прятаться от него и
от Париса? - усмехнулся в ответ Витька.
      -  Хорошо. - Я слегка наклонил голову. При желании это
можно  было расценить как жест согласия. - Каким образом  ты
собираешься  вести  переговоры с  Одиссеем?  Мне  лично  его
телефонный номер неизвестен.
     - Зато нам известно, где расположена его штаб-квартира,
-  не задумываясь ответил Витька. - Кстати, даже если бы  мы
решили,  что  выгоднее вести переговоры с  Парисом,  мы  все
равно  не смогли бы приступить к этому плану по той  простой
причине, что не знаем, где его искать.
     Я недоумевающе посмотрел на своего приятеля.
      -  Ты  хочешь  просто заявиться к Одиссею  в  гости  и
изложить ему наши требования?
      -  А  почему бы и нет? - пожал плечами Витька. -  Могу
поспорить, что такого хода он от нас не ожидает.
      Честно  признаться, я был разочарован. Я  ожидал  куда
более хитроумного и изощренного плана.
      А  просто прийти в логово врага с примитивным расчетом
на  то,  что  он  никак не ожидает от нас такого  идиотского
шага,  -  это было в духе советских разведчиков из  героико-
патриотических кинолент шестидесятых годов. Моим же  кумиром
по части составления хитроумных планов был специальный агент
ФБР Фокс Малдер из телесериала "Секретные материалы".
     - Троянский конь, - сказал Менелай.
      -  Что?  - спросил я, одновременно сделав знак  рукой,
давая Витьке понять, что я обращаюсь не к нему.
      -  Троянский  конь,  - повторил Менелай.  -  Идея  его
создания  принадлежала Одиссею. Само собой, не тому Одиссею,
о  котором  говорите  вы, а которого в свое  время  знал  я.
Троянцы  сами  затащили в город сделанного нами  деревянного
коня  с  вооруженными воинами внутри, чем  избавили  нас  от
необходимости штурмовать неприступные стены Трои.  Вам  тоже
нужно использовать троянского коня.
     - Интересно, как ты это себе представляешь?
     - Я буду вашим троянским конем! - с гордостью возвестил
Менелай.
     - О чем там у вас речь? - поинтересовался Витька,
     - Менелай хочет стать конем, - объяснил я ему.
      - Он верит в реинкарнацию? - удивленно приподнял бровь
Витька.
     - Он хочет стать троянским конем.
     - Бойцы вспоминают минувшие дни, - усмехнулся Витька.
     - Глупо, - обиделся Менелай. - Я предлагаю вам реальную
помощь,  а вы, даже не выслушав то, что я собирался сказать,
отказываетесь от нее.
      -  Мы готовы выслушать вас, Менелай, - заверил я моего
необычного  собеседника, понимая, что и  в  самом  деле  все
получилось как-то не очень красиво.
     В конце концов, мы все трое были союзниками.
      -  Говоря  о троянском коне, я, конечно же,  выразился
образно, - сказал Менелай. - И тем не менее во время  визита
к  Одиссею  я  мог  бы стать вашим тайным  оружием,  которое
невозможно  засечь  ни одним из средств  наблюдения.  Я  все
время  буду  находиться  рядом,  а  в  нужный  момент  начну
действовать.
     - Каким образом? - поинтересовался я.
      -  Вы разве не помните, как я ущипнул вашего друга  за
нос?
       -   Не   думаю,  что  щипки  за  нос  испугают  наших
противников, - с сомнением покачал головой я.
     - А что, если так?
      Я  едва  не вскрикнул, получив увесистый подзатыльник.
Испугавшись  повторного  удара,  я  машинально  пригнулся  и
только после этого подумал о том, что положение моего тела в
пространстве  не  создаст  никаких проблем  для  бесплотного
духа,   если  он  пожелает  продолжить  демонстрацию   своих
возможностей.
     - Ты что? - удивленно посмотрел на меня Витька.
      -  Менелай  решил  продемонстрировать  свое  секретное
оружие, - ответил я. - Называется полтергейст.
     Витька мгновенно понял, о чем вел речь наш союзник.
      -  Итак,  - Витька азартно потер ладони, - теперь  нам
остается   только  обсудить  детали  предстоящей   операции.
Назовем ее "Улисс".
     - А почему не "Одиссей"? - поинтересовался я.
     - Слишком прямолинейно, - ответил Витька. Я молча пожал
плечами  -  мне в общем-то было абсолютно без  разницы,  как
будет    называться   операция,   которую   мы    собирались
осуществить. Для меня имело значение только то, сумеем ли мы
добиться  каких-нибудь позитивных результатов. Право  слово,
мне   уже   изрядно  надоело  мотаться  из  одного  варианта
реальности в другой. Конечно, это было любопытно и в  какой-
то  степени  познавательно. Но хотелось стабильности.  Пусть
даже только кажущейся.
      -  По-моему, нам придется на время отложить обсуждение
операции  "Улисс",  - сказал Менелай. - К  нам  направляется
гость.
      Я  посмотрел  в  ту  сторону, где на  скамейке  сидели
старушки.
     - Слева, - поправил меня Менелай.
      Повернув  голову в противоположную сторону,  я  увидел
милиционера,  неторопливо шагающего  по  посыпанной  гравием
дорожке.  Он  шел  в  нашу сторону,  и,  даже  если  мы  его
совершенно  не интересовали, он все равно должен был  пройти
мимо  нас. Конечно, если он не ходил по газонам. А  судя  по
тому, какие аккуратные были во дворе газоны, здесь ни у кого
не имелось такой привычки.
     У милиционера было красное, чуть оплывшее лицо, которое
украшали  роскошные  черные усы с чуть  подкрученными  вверх
кончиками.  Усы  эти делали его похожим  на  артиста  Бориса
Бабочкина  в  роли  Чапаева из одноименного  фильма  братьев
Васильевых.
      Меня всегда настораживают люди с усами, но без бороды.
При  взгляде  на них мне кажется, что под своими  усами  они
прячут   самодовольную  ухмылку.  А  я   терпеть   не   могу
самодовольных людей.
      Форма на милиционере была не совсем обычная. Если  мне
не  изменяет  память,  я видел что-то подобное  в  одном  из
довоенных  фильмов.  Вместо  кителя  -  темно-синий   френч,
застегнутый под самое горло и туго перетянутый портупеей.  В
цвет  френчу были и широченные брюки галифе, заправленные  в
сверкающие  хромовые сапоги. Фуражка у  милиционера  была  с
высокой  тульей,  широким  козырьком  и  красной  звездочкой
вместо  кокарды. Необычным было и то, что на его  плечах  не
!k+.  погон,  только  маленькие непонятные  мне  эмблемки  в
петлицах.
      Когда расстояние между нами и милиционером сократилось
до пяти шагов, стало ясно, что направляется он именно к нам.
      Милиционер  остановился  прямо  напротив  скамейки  на
которой  мы  сидели,  поправил кожаную  папку  на  "молнии",
зажатую под мышкой, и, коснувшись кончиками пальцев козырька
фуражки, представился:
     - Участковый милиционер старший лейтенант Сивоконь.
      - Добрый день, товарищ старший лейтенант, - приветливо
улыбнувшись, кивнул в ответ Витька.
      Я тоже слегка наклонил голову. Я был почти уверен, что
участковый с чапаевскими усами появился здесь не случайно. А
если так, то, следовательно, у нас снова возникали проблемы.
       -  Можно  взглянуть  на  ваши  документы?  -  вежливо
обратился к нам милиционер.
      И  хотя  фраза была построена в вопросительной  форме,
было ясно, что она не подразумевала отрицательного ответа.
     - Разве мы чем-нибудь нарушили закон? - поинтересовался
Витька.
     Улыбка, все еще остававшаяся у него на губах, сделалась
напряженной.
      -  Пока не знаю, - едва заметно улыбнулся в ответ  ему
милиционер. - Но я впервые вижу вас в своем районе.
     - Ну, если проблема только в этом...
      Витька  достал  из  кармана куртки  красную  книжечку,
затянутую   в  целлофановую  обложку,  и  сам  с   интересом
посмотрел на нее так, словно видел впервые. Я испугался, что
он  сейчас откроет свой паспорт и начнет внимательно изучать
его.   Но,   поборов  искушение,  Витька  протянул   паспорт
милиционеру.
      Участковый  взял Витькин паспорт и, не  открывая  его,
перевел взгляд на меня.
      Я быстро сунул руку в карман и с облегчением улыбнулся
- паспорт был на месте.
      Сложив наши паспорта вместе, участковый первым  открыл
мой,   поскольку  он  оказался  сверху.  Внимательно  сверив
вклеенную в паспорт фотографию с оригиналом, он приступил  к
детальному  изучению  документа.  Глядя  на  сосредоточенное
выражение  лица  старшего лейтенанта  Сивоконя,  можно  было
подумать,  что в руках у него не обычный паспорт, а  учебник
по квантовой физике.
      Пролистав  все  странички моего  паспорта,  участковый
занялся Витькиным. Повторив процедуру сличения фотографии  с
оригиналом,  он  вновь  углубился в исследование  печатей  и
штампов, проставленных на страницах паспорта.
      Все это заняло у старшего лейтенанта Сивоконя не менее
десяти минут. Завершив изучение наших документов, он с явным
облегчением вздохнул и с улыбкой посмотрел на нас.
      Улыбка у него была нехорошая. И все же я подумал,  что
теперь,  убедившись, что мы не серийные убийцы,  находящиеся
во всероссийском розыске, участковый вернет нам документы и,
извинившись,  удалится  восвояси. Но вместо  этого  Сивоконь
стукнул  корешками  сложенных вместе паспортов  по  открытой
+ $.-( левой руки и с укоризной произнес:
     - Что же вы, молодые люди, мусорите. - Осуждающе качнув
головой, участковый строгим голосом добавил:
     - Нехорошо!
      Ну  прямо не живой милиционер, а спрыгнувший с  экрана
герой   жизнеутверждающих,  хотя  и  черно-белых,  советских
комедий,  в  которых  стражу закона вроде  и  делать  больше
нечего, как следить за порядком на улицах да таскать за  уши
пацанят,  спрятавшихся в подворотне, чтобы втихаря  выкурить
одну папиросу на пятерых.
      -  Вы  об  этом? - Витька, наклонившись,  подхватил  с
газона газету, которую сам же недавно бросил.
      - И это тоже. - Участковый протянул указующий перст  в
направлении втоптанного в землю окурка.
      - Не извольте беспокоиться, товарищ старший лейтенант,
мы  все за собой уберем, - заверил милиционера Витька. -  Мы
ведь интеллигентные люди, не бомжи какие-нибудь.
      - Да? - Старший лейтенант Сивоконь чуть прищурил левый
глаз. - А что же вы, интеллигентные люди, газету с портретом
президента смяли, да еще и на землю бросили?
      В интонациях голоса усатого участкового мне не удалось
уловить  даже  намека на насмешку. И это было  скверно:  нам
шили политику.
     Витька не растерялся ни на секунду.
      - Серьезно? - удивленно вытаращился он на участкового.
-   А   мы  и  не  заметили!  -  Витька  принялся  торопливо
перелистывать  помятую газету. - Ну  точно!  -  Он  радостно
хлопнул  ладонью  по  странице,  на  которой  был  напечатан
портрет   президента,  не  заметить  который   было   просто
невозможно,  после чего положил газету на колено,  тщательно
разгладил  ее  и, аккуратно сложив, убрал  в  карман.  -  На
досуге  еще  раз  перечитаю,  - объяснил  он  свои  действия
внимательно наблюдавшему за ним участковому.
     Я посмотрел на скамейку, занятую старушечьей компанией.
Живой  интерес, с которым они наблюдали за происходящим,  не
оставлял  ни  малейшего  сомнения  в  том,  что  именно  эти
благообразные   старушки   вызвали   участкового,    заметив
появившихся во дворе подозрительных чужаков. Бдительности  и
гражданской  сознательности этих  божьих  одуванчиков  можно
было  только позавидовать. Трижды благословенна  держава,  в
которой  никто  не считает себя безучастным наблюдателем,  и
четырежды  несчастны те, кому приходится жить в стране,  где
соседи не просто следят друг за другом, но к тому же  еще  и
считают это занятие, которому они самозабвенно и вдохновенно
предаются  едва ли не двадцать четыре часа в  сутки,  вполне
естественным и даже достойным похвалы.
      Тем  временем усатый участковый, предъявив Витьке  все
претензии,  что  у  него имелись, обратил свое  внимание  на
меня.
      -  А  это  что у вас? - взглядом указал он на телефон,
который я держал в руке.
     - Сотовый телефон. - Я протянул телефон участковому.
     Старший лейтенант Сивоконь внимательно осмотрел аппарат
со  всех сторон, так, словно рассчитывал обнаружить  на  нем
a+%$k   крови,   свидетельствующие   о   нашей   с   Витькой
причастности   к  недавно  произошедшему  и   до   сих   пор
нераскрытому зверскому убийству.
      -  Не  наша  вещица, - произнес участковый,  не  то  с
удивлением, не то с затаенной завистью. А может  быть,  и  с
подозрением.
      -  В  каком  смысле "не наша"? - удивленно переспросил
Витька.
      -  Зарубежная, - пояснил милиционер. Ткнув  пальцем  в
металлическую  пластинку  на  обратной  стороне   телефонной
трубки,   где   были  указаны  серийные  номера   и   данные
производителя, он прочитал:
      -  "Маде  ин  Сингапуре", - и улыбнулся, явно  гордясь
своими познаниями в иностранных языках.
     - Возможно, что и Сингапур, - растерянно кивнул Витька.
- Так что ж с того?
     - Разрешение на сотовый телефон у вас имеется? - строго
официальным голосом осведомился участковый.
     - Что? - недоумевающе уставился на него Витька.
      - Разрешение, - повторил старший лейтенант Сивоконь  и
весьма  многозначительно постучал нашими паспортами по  краю
папки, которую держал под мышкой.
      -  Это  не  наш  телефон,  -  сказал  я,  придав  лицу
невозмутимо-невинное, как мне казалось, выражение.
     - Это как же так "не наш"? - Старший лейтенант Сивоконь
тронул   двумя   пальцами  кончик  своих   роскошных   усов,
подкручивая его вверх.
      -  Да  вот  так,  - развел руками я.  -  Он  лежал  на
скамейке, когда мы пришли.
     - Серьезно? - недоверчиво прищурился участковый.
      -  Совершенно серьезно, - заверил его Витька. - Можете
оставить его себе. - Заметив, как старший лейтенант Сивоконь
сурово сдвинул брови, Витька быстро поправился:
      -  Я  имел  в виду, сдайте в бюро находок. А  то  ведь
человек, забывший телефон, должно быть, переживает.
      -  Хорошо,  с  телефоном мы разберемся.  -  Участковый
расстегнул "молнию" на папке и сунул в нее телефон. - Теперь
ответьте мне, интеллигентные люди, где вы работаете?
      -  Я  в  мастерской по ремонту телевизоров,  -  первым
ответил Витька.
       В  руках  старшего  лейтенанта  Сивоконя,  словно  по
мановению волшебной палочки, появился раскрытый блокнот.
     - Номер мастерской? - спросил он.
     - Тридцать два, - не задумавшись ни на секунду, ответил
Витька. - Гагаринский район.
      -  Далековато отсюда будет, - глянув на Витьку  из-под
бровей, заметил милиционер.
      Не  зная, что ответить на это замечание, Витька только
руками развел.
     - А вы? - глянул Сивоконь на меня.
      - НИИВКТР, - произнес я сочетание букв, которое первым
пришло мне в голову.
      -  Вэ-Ка-Тэ-Эр, - повторил следом за мной  участковый,
записывая аббревиатуру вымышленного института в блокнот. - В
* *.) должности?
     - Старший научный сотрудник, - уверенно ответил я.
      -  Понятно.  -  Старший лейтенант  Сивоконь  захлопнул
блокнот  и  спрятал  его в карман своих  необъятных  галифе.
После этого он оттянул рукав френча на левой руке, глянул на
часы и многозначительным тоном сообщил:
     - Сейчас два часа тридцать две минуты.
     - Спасибо за информацию, - несколько растерянно ответил
Витька.
      Мне тоже было непонятно, с чего вдруг участковый решил
оповестить нас о том, который сейчас час.
      - Ребята, - мило, насколько это можно было сделать из-
под  чапаевских  усов, улыбнулся нам  Сивоконь.  -  Вы  что,
действительно идиоты или же просто решили повалять дурака?
      Склонив голову к плечу, Витька озадаченно посмотрел на
участкового:
     - Простите?..
     - Где ваши увольнительные, ребята?
     - Увольнительные?
      Старший лейтенант Сивоконь усмехнулся и качнул головой
из  стороны  в  сторону. Затем он сделал шаг к скамейке,  на
которой  мы  сидели, взмахом руки велел Витьке  подвинуться,
после   чего   занял   освободившееся   место.   Папку    из
искусственной  "крокодильей"  кожи  участковый  положил   на
колени,  водрузив поверх нее руки, в одной из  которых  были
зажаты наши с Витькой паспорта.
     - Короче, увольнительных у вас нет? - спросил он.
     Витька с озадаченным видом развел руками.
      -  А обеденный перерыв, между прочим, уже полчаса  как
закончился, - назидательным тоном произнес старший лейтенант
Сивоконь.
       Подняв  руку,  он  согнутым  пальцем  поправил   свои
роскошные усы, после чего спросил у нас обоих:
     - Так что будем делать, интеллигенты?
     - А какие есть варианты? - осторожно поинтересовался я.
      - Вариант первый. - Старший лейтенант Сивоконь стукнул
ладонью  по  папке.  - Оформляем, как положено,  задержание.
Завтра же народный суд рассмотрит ваше дело. Свидетели у нас
имеются. - Участковый взглядом указал на притихших на  своей
скамейке    старушек-доносчиц.    -    Никаких    смягчающих
обстоятельств  у  вас  нет.  Так  что  получите  по   полной
программе:  пять лет исправительных работ  и  еще  пять  лет
поражения в правах.
      -  За  что?  -  удивленно  вскинул  брови  Витька.  Но
участковый,  похоже,  принял  его  возмущенный  возглас   за
проявление испуга.
      -  За тунеядство, милый мой, - ехидно улыбнулся он.  -
Весь  народ  работает  на благо Отечества,  а  вы  здесь  на
скамеечке в тенечке прохлаждаетесь.
      Теперь-то я наконец понял, почему во дворике  не  было
никого,  кроме старушек-пенсионерок. Трудовая  дисциплина  в
этом  мире  укреплялась путем применения карательных  мер  к
каждому,  кто оказывался уличенным в уклонении от выполнения
трудовых  обязанностей.  Ну  а  старушки,  которым   долгими
b.a*+("k,(  днями  нечем было заняться, принимали  посильное
участие  в  выявлении и обличении тунеядцев и  прогульщиков.
При   этом  они  еще,  наверное,  вспоминали  свою   светлую
молодость и то, как сами, не жалея сил, с рассвета до заката
горбатились на благо родной страны, которая отблагодарила их
за   это   пенсиями,   то  есть  наборами  продовольственных
карточек, дающими возможность разве что только не помереть с
голоду.
       -  Должно  быть,  руководители  предприятий,  где  вы
работаете,  уже подали заявления на ваш розыск, -  продолжал
между  тем  участковый. - Так что, как говорится,  собирайте
вещички, интеллигенты.
     Старший лейтенант Сивоконь снова усмехнулся так, словно
изрек  что-то невероятно остроумное, да еще и посмотрел  при
этом на нас с Витькой, как будто хотел спросить, почему  нам
не весело.
      -  А  как  насчет  второго варианта? - поинтересовался
Витька.
     Не знаю, что было у моего приятеля на уме, но лично мне
хотелось бы уладить дело миром. Конечно, ситуация, в которой
мы  оказались, была глупее некуда. Данный вариант реальности
имел  очень мало общего с тем миром, в который мы хотели  бы
вернуться, он был для нас всего лишь временной остановкой на
пути.  Все,  что мы сделали здесь, - всего-то  купили  пачку
сигарет и получили бесплатную газету. Вели себя тише некуда,
и  все  ж  -  на  тебе!  - оказались злостными  нарушителями
закона.  Само  собой,  можно  было  решить  дело  с  помощью
клиппера.   Но   в   таком  случае  мы,   во-первых,   вновь
превращались  в  беглецов,  теряя  при  этом  контроль   над
ситуацией, которую, как нам казалось, мы уже почти держали в
руках.  Что преподнесет нам новый вариант реальности,  можно
было  только  гадать.  А  во-вторых,  пришлось  бы  оставить
старшему  лейтенанту Сивоконю наши. паспорта, что тоже  было
нежелательно,  -  кто знает, где и при каких обстоятельствах
нам вновь могли понадобиться документы?
       -  Второй  вариант  сводится  к  тому,  -  участков