сть показывает, что в  кратере  происходит
перераспределение масс. Принимайте картинку, сделана на волне ноль  две  в
течение трех минут. Продолжаем наблюдение.
   Второй виом воспроизвел объемную схему поверхности полигона: на голубой
плоскости розовая полусфера -  купол  энергостанции  и  желтая  воронка  -
кратер. Цвет воронки изменялся со  временем,  по  ее  стенам  ползли  алые
пятна. К тому же стало заметно, что купол энергостанции и  кратер  связаны
нитью пульсирующего багрового свечения.
   - Оборотень! - побледнел Нагорин. - Вне всяких сомнений!
   - Но где? - яростно спросил Пинегин. - Купол или кратер?
   - Оригинальная маскировка,  -  произнес  Торанц.  -  Мне  кажется,  что
оборотень в  кратере,  вернее,  сам  кратер.  Да,  сверхоборотень  не  так
прост... хотя я, кажется, и в самом деле начинаю относиться к нему, как  к
живому существу.
   - Это неважно, - пробормотал Сергиенко. - Пусть  оборотень  управляется
экипажем,  что  это  меняет?  Почему   раньше   не   догадались   пройтись
гравилокаторами по полигону?
   - В том-то и дело, что обшарили полигон  на  всех  мыслимых  диапазонах
волн. - Пинегин гневно  раздул  ноздри.  -  Надо  вернуть  Диего,  срочно.
Виктор, десантному коггу старт!  Прикрой  его  полем.  Внимание  водителям
силовых установок: полная отдача на отражение!
   Шли  минуты.  Ничего  не  менялось  над  полигоном.   Только   медленно
опускалась в разверстую пасть кратера золотая капля десантного когга.



МЕТАМОРФОЗЫ

   Диего погрузился во мрак столь плотный и вязкий, что ему  на  мгновение
захотелось глотнуть воздуха, как при нырянии в воду. Приостановив падение,
он включил нашлемный фонарь и  зажмурился  от  брызнувших  со  стен  шахты
бликов.
   Видимо, температура и здесь достигала точки плавления пород  и  покрыла
стены вертикального тоннеля многоцветной  пленкой  глазури.  Металлические
бока и крепления подъемника то ли сгорели, то  ли  расплавились  и  стекли
вниз, на дно шахты.
   - Дно... - пробормотал Диего, преодолевая нервный озноб. Он  уже  видел
это дно, свет прожектора отражался в нем, как  в  кривом  зеркале.  Где-то
там, на глубине тридцати метров, должны были  ответвляться  горизонтальные
штреки, ведущие к машинному и командному залам.
   Но вот в брызжущем искрами отсвете  от  стен  появилось  черное  пятно.
Диего замедлил скорость спуска и посмотрел вверх. Кружок входа в шахту был
еще достаточно светел.
   "Горизонтальный штрек? Не  рано  ли?  Пройдена  только  половина  пути.
Впрочем, сведения строителей могут  быть  и  не  точны.  Зато  можно  быть
уверенным, что сверхоборотень здесь не прячется".
   Диего завис на уровне четырехметрового темного провала  горизонтального
коридора и посветил внутрь. Световой конус выхватил из тьмы серый пол и...
неподвижную серую фигуру с лицом-маской! Серый человек!
   "Приехали! Оборотень здесь! Замаскировался и лежит себе спокойно...  Не
меня ли поджидает?"
   Диего опустился на пол, зорко следя за серым незнакомцем и  не  забывая
боковым зрением отмечать детали картины вокруг  себя.  Страха  не  ощущал,
только веселую злость и готовность к действию. Так они стояли друг  против
друга с минуту: человек в блестящем скафандре с горбом генератора поля  на
спине - и серый монстр, длиннорукий, косолапый, уродливо асимметричный,  с
серым мертвым лицом. Диего чувствовал на себе его изучающий  взгляд.  Одно
время ему казалось, что кто-то еще смотрит в спину, но он поборол  в  себе
желание оглянуться. Серый вдруг поднял руку и...  слепящий  огонь  факелом
ударил в лицо Диего.
   Открыв ослепленные глаза, Диего увидел себя стоящим в странном багровом
светящемся лесу. Из темно-вишневой почвы выпирали тысячи тонких и  толстых
стволов, переплетавшихся друг с другом так, что просветов почти  не  было;
со всех сторон, сверху нависали такие же стволы, канаты, лианы, свиваясь в
бесконечный, пышущий жаром клубок.
   Первым делом Диего проверил генератор защиты  -  работает!  "Что  ж,  в
таком случае никакие градусы не страшны. Куда же это я попал? Неужто серый
так могуч - забросил меня сюда усилием  воли?  Скорее  всего,  я  нахожусь
внутри сверхоборотня, просто мне решили устроить  экзамен.  Ну,  погодите,
серые!"
   Диего огляделся и, заметив в одном месте просвет,  направился  туда,  с
трудом пробираясь между сплетениями стволов и лиан. Вскоре он выбрался  на
край  небольшой  поляны,  в  центре  которой  росла  источавшая   приятный
золотистый свет многометровая "еловая шишка", от которой  во  все  стороны
отходили отростки, утолщаясь и тускнея по  мере  удаления,  превращаясь  в
знакомые стволы и петли "лиан".
   Приборы, встроенные в браслеты  на  руках,  говорили,  что  температура
"шишки" две тысячи градусов, материал  не  идентифицируется.  Еще  приборы
уловили пульсацию какой-то субстанции в стволах "деревьев", и  генератором
этой пульсации служила загадочная "шишка".
   Диего показалось, что плотность "лиан" на другой стороне поляны меньше,
и он направился в ту сторону, сожалея, что кроме визуальных  наблюдений  и
киносъемки ничего не может сделать. Единственным утешением  было  то,  что
ученые когда-нибудь увидят в цвете все  виденное  им...  если  только  ему
удастся выйти из глубин сверхоборотня живым и невредимым.
   По  мере  того,  как  Диего  продвигался  вперед,  он  начал  подмечать
некоторые изменения в окружающем его багровом мире. Медленно, но неуклонно
происходило упорядочивание ветвистых переплетений "лиан", "лес" становился
ровнее, геометричнее, пока  наконец  не  превратился  в  сросток  каких-то
удивительных кристаллов. А потом произошло то, чего объяснить Диего не мог
уже никак. За очередным кристаллическим массивом дорогу преградила  стена.
Диего остановился, рассеянно коснулся ее рукой и... очутился в  зеркальном
многограннике, отражавшем и преломлявшем в своих гранях его фигуру.
   С минуту разведчик не двигался  с  места,  продолжая  ожидать  развития
событий. Ничего не  происходило.  Многогранник  был  освещен  так,  словно
светился  сам  воздух.  Каждое  движение  отражалось  в   зеркале   граней
тысячекратно, и глаза от этого уставали очень  быстро...  Вздохнув,  Диего
сделал шаг, другой...  Казалось,  весь  объем  многогранника  переместился
вместе с ним. Тогда он побежал - никакого результата. Остановился, сел.  И
тут же вокруг проявились  полупрозрачные  сложные  геометрические  фигуры,
пересекающиеся плоскости, ажурные конструкции - все это в процессе  роста,
смешения,  нагромождения  друг  на  друга,   сплетения   в   невообразимый
абстрактный геометрический ком...
   Тряхнув головой, Диего зажмурился,  и  услышал  нарастающий  отчетливый
свист, заполнивший его до краев. Апатия овладела  им,  свист  усилился  до
боли в ушах, и Диего стал растворяться в нем, проваливаться в небытие...
   Два раза ему на мгновение удавалось приоткрыть дверцу сознания: сначала
он ощутил себя стоящим над бездной на краю узкой  площадки,  потом  увидел
над собой нависшее жуткое серое лицо-маску...


   В сознание он пришел, будто его включили. Долго потом мерещилось  тихое
клацание тумблера, который фантазия поместила почему-то подмышкой. Клац! -
и вот он  уже  бодр  и  свеж,  тело  легкое,  послушное  -  сказка,  а  не
пробуждение.
   А потом Диего понял, что видит перед собой, и замер с  поднятой  рукой.
Сначала пришло  впечатление  необычного  простора:  он  стоял  на  плоской
вершине будто срезанной лезвием горы и смотрел на равнины, горные  страны,
океан - уходившие в бесконечную даль.  Странность  номер  один:  именно  в
бесконечную - горизонта не было, на пределе видимости все детали ландшафта
сливались в цветную мозаику, уходившую все дальше и  дальше.  Затем  Диего
заметил вторую странность: то, что  он  сначала  принял  за  узор  и  вязь
облаков над собой, оказалось такой же плоскостью с лесами, горами,  морями
и реками, но обращенной вниз головой к нормальному ландшафту и видимой как
сквозь  мерцающий  слой  голубого  тумана.  И  еще:  сверкание  вдали  над
равнинами и совсем близко от вершины  горы  полупрозрачных  стен,  как  бы
скрывавших  за  собой   другие   миры,   обращенные   к   нормальному   по
перпендикуляру. Диего долго всматривался в один из загадочных бликов, пока
не разглядел туманный гигантский горный хребет, расположенный на такой  же
туманно-эфемерной вертикальной платформе.
   - Пересечение миров! - вслух сказал он. - Как же они не влияют друг  на
друга?
   Словно  для  демонстрации  возможностей  местной  физики  из-под   горы
выскочил скособоченный ажурный короб - летательный аппарат - и на  большой
скорости проделал несколько челночных походов  из  края  в  край  равнины,
теряясь в голубоватой дымке атмосферы. Затем  он  вспыхнул  белым  светом,
одна  из  вертикальных  поверхностей  с  равнинным  ландшафтом  при   этом
мгновенно приобрела четкие формы, цвет и плотность, так что у  Диего  даже
дух захватило, словно он наклонился над пропастью, и тут  же  вертикальный
мир и коробчатая машина стали невидимыми: вероятно, машина перешла в  иное
измерение и мчалась теперь где-то над горами другого мира.
   - Великий Космос! - пробормотал Диего. Он только сейчас заметил, что  в
небе не было ни светила, ни звезд, ни лун,  но  освещенность  загадочного,
тысячекратно пересекающегося в самом себе, бесконечного мира  была  такой,
словно он имел по крайней мере два солнца.
   Диего попробовал вызвать Пинегина или  крейсер,  но  динамики  молчали.
"Кинозал" сверхоборотня продолжал работать. И тут пограничник почувствовал
на плече тяжелую руку. Он повернул голову и  вздрогнул,  несмотря  на  всю
свою выдержку. Рядом, в  знакомом  белом  комбинезоне  спасателя,  который
из-за многих преимуществ носили все космонавты,  стоял  человек.  Высокий,
атлетически  сложенный,  смуглолицый,  с   упрямой   складкой   бровей   и
настороженным взглядом.
   - Черт возьми! - пробасил он, ни снимая руки с плеча Диего. -  Скафандр
ВЗ! Кто вы? Что здесь делаете? И где это мы? - Он только теперь огляделся,
на лице отразилось недоумение.
   Диего включил внешний звуковой передатчик.
   - А вы кто?
   - Я Батиевский, транс-наладчик, последнее место работы - система  Гаммы
Единорога. На Юлии  нас  застала  гроза  и...  не  понимаю,  как  я  здесь
оказался. Где мой напарник, Шубин?
   - Я думал,  мы  это  узнаем  от  вас.  А  вы  хоть  представляете,  где
находитесь?
   Смуглолицый Батиевский еще раз,  более  внимательно,  огляделся,  пожал
плечами. В глазах его загорелся интерес, но лицо  осталось  замкнутым,  не
дрогнуло.
   "Серьезный мужик, - отметил про себя Диего. - Не паникует. Однако, если
он жив, то и другие похищенные живы?! Значит, все-таки плен? Не значит  ли
это, что и я в плену? Но чего от нас хотят хозяева сверхоборотня?"
   - Мы выехали по сигналу SOS... - начал Батиевский  и  вдруг  глаза  его
расширились. - Кто это?!
   Диего оглянулся. От края площадки к  ним  неторопливо  шествовал  серый
человек.
   - И я этого не знаю, - помедлив, ответил Диего. - Может быть, хозяин, а
может, такой же пленник, как мы.


   - Чего он медлит? - пробормотал Торанц.
   Десантный когг перестал опускаться и завис  над  дырой  шахты,  скрытой
тенью кратера.
   - А что он может сделать в данный момент? - ответил вопросом на  вопрос
Пинегин. - Витя, кто у тебя в ДК?
   - Игорь Забара и Саша Лех.
   - Хорошо.
   - Что хорошо-то? - не понял Сергиенко.
   - Хорошо, что пошли эти ребята. Лех - пилот-виртуоз, ну а Забара смел и
умен... Витя, дай прямую связь с ребятами.
   - Бери.
   На пульте селектора вспыхнул крошечный зеленый огонек.  Пинегин  тронул
сенсор и проговорил:
   - Игорь, что случилось? Почему висишь?
   - Дырка узковата, - тотчас же отозвался  Забара,  -  когг  не  пройдет.
Придется дальше идти на антиграве. Саша подстрахует полем.
   - Добро, - после некоторого колебания сказал Пинегин. -  Спустишься  до
уровня отверстия шахты и посигналишь прожектором. В  шахту  не  спускайся,
сам знаешь, чем кончаются объятия сверхоборотня.
   От десантолета оторвалась серебристая пылинка, исчезла в тени  кратера.
Потом там вспыхнул свет, и стены кратера заиграли сотнями радуг.
   - Витя, генераторы на пределе! - вполголоса произнес  Пинегин.  -  Если
что - ребята должны уйти... - Он хотел сказать "живыми", но удержался.
   - Уйдут, - пообещал Ненароков, не выразив ни досады, ни раздражения.  -
Автоматика  настроена  надежно.  При  первом   же   всплеске   координатор
закапсулирует когг и Забару, а оборотня мы прижмем.
   Слова командира крейсера несколько разрядили  обстановку  в  зале,  он,
наверное, именно такого эффекта и добивался, и Пинегин в душе поблагодарил
его,  хотя  сам  был  настроен  далеко  не  так  оптимистично.   Вирт   не
возвращался, и  каждая  минута  уменьшала  надежду  на  его  благополучное
возвращение.
   "Авантюра! - с горечью думал Пинегин. - Зачем только  я  согласился  на
эту разведку? Упала  бы  радиация  -  послали  бы  роботов.  Так  нет  же,
уговорил... И самое страшное - если и он не вернется..."
   Свет в кратере погас. Прошла минута, вторая...
   - Игорь, возвращайся, - приказал Пинегин. - Пилот, вы там ближе, Забара
виден?
   - Он пошел в шахту, виден хорошо.
   - Верните его, немедленно!
   Пилот вызвал Забару, подождал ответа.
   - Не слышит, что ли?
   Модуль переместился, совсем окунаясь в кратер.
   - Сорвиголовы! - буркнул Торанц.
   И в этот момент ландшафт с кратером, куполом  энергостанции,  блестящим
стекловидным полем стал изменяться. Люди  ничего  не  успели  предпринять,
автоматы тоже не отреагировали, запрограммированные  на  резкие  изменения
напряженности электромагнитных и гравитационных полей.
   На полигоне  вспыхнул  сказочно  красивый  фейерверк:  переливы  чистых
спектральных цветов, ленты, ручьи  и  реки  цветного  сияния,  калейдоскоп
красок! Потом краски потускнели и стало  заметно  мелькание  картин,  одна
сменяла другую, но  так  быстро,  что  мозг  не  успевал  запомнить  их  и
сравнить, оставить в памяти хотя бы одно из мелькавших изображений.
   Было ясно, что сверхоборотень уцелел, раскрылся и, быть может,  впервые
повел разговор на своем языке, а люди ничем не могли ему  ответить,  кроме
стандартных  программ  контактов,  разработанных  в  Институте   внеземных
культур,  рассчитанных  на  гуманоидный  разум  и  потому  мало  пригодных
практически в данном случае.
   Верчение картин замедлилось. Теперь люди успевали выхватить  из  общего
мелькания  отдельные  фрагменты:  то  странный,  кипенно-белый   лес,   то
непонятные циклопические сооружения, то вереницу каких-то существ, то  еще
более  непонятные  машины,  формы,  контуры  зданий  и  фигур.   Оборотень
выдыхался. Еще с минуту продолжалось  это  невероятное  светопреставление,
потом перед людьми на несколько секунд задержалось  видение:  полированный
идеальный круг, отсвечивающий синим, и неправдоподобная,  жуткая  в  своей
неземной  нечеловеческой  гармонии  фигура,  от  которой  исходила  -  все
почувствовали это - гипнотическая,  властная  сила,  довлеющий  над  миром
разум! - и все кончилось.
   На  полигоне  лежало  почти  километровое  черное  яйцо  сверхоборотня,
замкнувшегося в свою обычную оболочку. Открылся вид на кратер,  но  купола
энергостанции уже не было, и люди поняли,  что  и  купол  был  порождением
оборотня.
   Рядом с исполинским эллипсоидом Пинегин заметил конус десантного  когга
и, дав вариацию увеличения в  общем  виоме,  увидел  рядом  две  блестящие
фигуры: одна из них поддерживала другую. В корме когга открылся люк,  двое
вползли внутрь, и аппарат взмыл в небо.



КРИТЕРИЙ ИСТИНЫ

   Пинасс миновал шпиль марсианской ТФ-станции и провалился  в  причальный
туннель, выведший его на посадочную платформу.
   Диего нашел эскалатор, поднялся в центральный зал станции, почти пустой
в это время дня. Через минуту он был на Земле.
   После разведки на полигоне,  когда  произошло  странное  информационное
извержение  сверхоборотня,  пограничник  полмесяца  пробыл  в  марсианском
медцентре, излечиваясь от  нервной  перегрузки  и  пересыщения  увиденным,
освобождая  организм  от  немалой  дозы  всевозможного   рода   излучений,
пробивших даже скафандр высшей защиты.
   Он уже знал, что снятый им во чреве сверхоборотня фильм, а также записи
аппаратуры полигона были переданы во все институты Земли, где  подверглись
обработке большими вычислительными комплексами. Знал и то, что ближе  всех
к расшифровке записей специалисты ИВКа, но конкретных сведений об этом  не
имел: врачи умело блокировали каналы связи, могущие повлиять на  спокойный
ход лечения.
   Некоторое время Диего колебался между желанием  повидаться  с  женой  и
обязанностью явиться в погрансектор Даль-разведки, потом все же набрал код
службы и выбрался из кабины таймфага уже в Австралии, под Тидбинбиллой.
   Ему повезло: первым, кого он встретил, был Нагорин. Диего поздоровался,
не подав виду, что удивлен встречей,  -  врач-универсалист  не  работал  в
погранслужбе и мог попасть в этот сектор Даль-разведки лишь  случайно  или
по вызову.
   - На ловца и зверь, - мрачновато пошутил Нагорин. - Ты как нельзя более
кстати.  Хочешь   -   пойдем   со   мной,   в   ИВКе   сегодня   небольшая
пресс-конференция по поводу последних событий, для тебя  она  представляет
несомненный интерес.
   - Но... - неуверенно начал Диего, подумал и, решив,  что  два-три  часа
роли не играют, он не на дежурстве, добавил: - Согласен.
   Через несколько минут они  выходили  из  таймфага  Института  внеземных
культур, расположенного на территории Рязанского  парка  Победы.  Нагорин,
хорошо знакомый с  системой  лифтов  комплекса,  уверенно  вывел  Диего  в
демонстрационный зал отдела  внеземных  технологий,  представляющий  собой
полусферическое  помещение  со  встроенным  в  него  инженерно-техническим
обеспечением. Зал был невелик, но кто-то включил видеопласт и зал  казался
бесконечным. Диего с трудом отыскал  в  этом  "колоссальном"  пространстве
знакомые лица.
   Пинегин с заметной  радостью  сжал  его  руку.  Торанц  тоже  несколько
оживился, отбросив на время свою обычную внешнюю сумрачность.
   - Рад. Не ожидал, что отпустят так скоро. Подлечили?
   - Еще как! - улыбаясь, ответил Диего. - К работе готов.
   - Ну, уж сразу и к работе, - засмеялся Пинегин. - Я вижу, Игорь зацапал
тебя где-то по пути в секториат?
   Диего смущенно кивнул.
   Теперь уже смеялись все.
   - Сегодня у нас обсуждение выводов спецкомиссии по делу  сверхоборотня,
- сказал Пинегин. - У специалистов Института есть к тебе масса вопросов.
   - Вряд ли от моего рассказа что-то станет понятнее, - усмехнулся Диего.
- Вот у меня вопросов наверняка больше. Кстати, где Грехов?
   Пинегин отвел его в сторону.
   - Он дома, в Деснянске. Врачи  и  на  этот  раз  не  сплоховали.  После
совещания съезди к нему.
   Диего удивился тону начальника отдела и внимательно  посмотрел  на  его
вспухшие желваки щек.
   - В чем дело? Ты какой-то...
   - Какой? - Пинегин встретился взглядом с Диего и отвел глаза. - Я такой
же, как и всегда. А вот Габриэль...  ему,  наверное,  уже  не  работать  в
отделе безопасности, а может, и вообще в Управлении.
   Диего отстранился, недоверчиво покачал головой, но сказал  не  то,  что
хотел:
   - Полина?
   - Нет, не в ней дело, он сам... Да и сколько можно? Катастрофа на Чаре,
потом Тартар, потом сверхоборотень  дважды...  не  слишком  ли  много  для
одного человека? Даже если это Грехов?
   - Много, - согласился Диего задумчиво. - И все же...
   - Вот и расспроси его. - Пинегин отвернулся. - Кажется, сейчас  начнем.
Пошли сядем.
   Они выбрали кресла неподалеку от пульта управления всей техникой  зала.
Говор двух десятков человек постепенно стих. К пульту  подошел  Сергиенко,
повернулся к слушателям.
   - Сначала о фильме, снятом Виртом внутри оборотня, - неторопливо  начал
он. Ослепительно белая рубашка подчеркивала его густой загар, как и  белые
брюки. - Пе