ред Ним все
мудрые сердцем.
     Конечно,  это  могли  быть  и  шутки  одного  из  не в меру  остроумных
пограничнииков, но Ратибор  склонен  был  полагать,  что  шутками  здесь  не
пахнет, а пахнет самой настоящей "компьютерной мистикой".
     Побродив по кабинету, в котором  он не работал практически  со  времени
посольской  миссии к  Конструктору, Ратибор сел  за  стол и  машинально,  не
думая, назвал  телекс "домового" Насти. Спохватился,  когда виом воспроизвел
внутреннее  убранство  гостиной Демидовых и девушку, забравшуюся с  ногами в
кресло  и  глядевшую  на  него с некоторым недоумением. Поняв,  что он забыл
включить  "обратку", и Настя его  не видит, Берестов  успокоился,  некоторое
время  разглядывал девушку, мысленно целуя  руки, ноги, лицо,  а когда Настя
поняла, кто звонит и, слабо улыбнувшись,  спросила: "Долго  будешь молчать?"
-- выключил связь. Тут  же  набрал  код Егора и сказал ему, взъерошенному, с
мокрыми волосами и полотенцем в руках:
     -- Привет, шаман.  По-моему,  из  речки ты не вылезешь. Просьбочка одна
имеется: смотайся к Насте, побудь с ней, тревожно мне что-то...
     Егор вытер шею вгляделся в Ратибор а.
     -- Снова в дорогу?
     --  Вопрос  не  по  существу.  Я  в  дороге  постоянно,  независимо  от
Конструктора и других обстоятельств. Просто вижу впереди опасный поворот.
     --  Да уж,  знаю  я эти  повороты,  дороге твоей  не позавидуешь --  не
прямая,  точно  укладывается  в пословицу: "Ой ты, русская дорога,  --  семь
загибов на версту". -- Егор посерьезнел.-- Хорошо, сделаю, не беспокойся.
     Ратибор кивнул и, не  поблагодарив друга, -- тот все понимал без лишних
слов, -- вызвал дежурного:
     -- Я Берестов, оператор "свободной охоты", сертификат ОБ-02-01. Примите
команду  полного  подавления  организационного  шума.  Примерная  готовность
канала?
     -- Две минуты, -- ответил интелмат.
     Ратибор  вывел на  стол  оперативные каналы обработки  информации и  на
минуту расслабился в кресле:  столько времени требовалось компьютерам отдела
на подготовку к "оптимизации  источника беспокойства", коим стал безопасник,
и "сведению нештатных  задач к стандартному  комплексу  решений". В принципе
мудрые  формулировки  разработчиков  императива "свободной  охоты"  означали
одно:  компьютерные сети тревожных служб готовились к  синхронной  обработке
приказов нового руководителя не в ущерб уже решаемым задачам.
     -- Координация достигнута, эфир чист,  шум в пределах фона, --  доложил
дежурный.
     --  Прежде  всего  обеспечьте связь  с  координатором  ГО, докладывайте
каждые  полчаса,  что  бы  я  ни делал. Приказ-один: в  режиме экстра-вызова
найдите в Системе проконсула  Габриэля  Грехова. Если  через  полчаса  он не
ответит,  начинайте поиск. Данные  об объекте поиска  -- информ  ОБ, код сто
сорок семь двенадцать восемьдесят.
     -- Принял.
     -- Приказ-два: освободите "трек" сети метро для немедленной передачи по
моему вызову.  Приказ-три: базы погранслужбы должны быть готовыми  к  посылу
"пакмака" с полной упаковкой по вектору моего вызова. Приказ-четыре: выявить
в Системе количество присутствующих в ней "серых призраков" и чужан.
     -- Принял.
     -- Пока все. -- Ратибор вдруг поймал себя на ощущении, будто ему что-то
мешает.  Посидел немного, пытаясь разобраться  в эмоциях  и переживаниях,  и
лишь  преодолев  приступ  меланхолической отрешенности, понял,  в  чем дело:
мозг,   как   чувствительнейший  камертон,  ловил   пси-фон  окружающих,  не
экранируемый  стенами  зданий, и  отзывался на самую "громкую" эмоциональную
ноту   --   ноту  тревоги,  подспудно   усиливавшуюся  по  мере  приближения
Конструктора.
     Вспомнив, что с утра во рту маковой росинки не было, Ратибор отправился
обедать.  Сообщение  дежурного  застало  его  в конце трапезы, когда  он, не
спеша, цедил холодный брусничный напиток.
     Вызовы  Грехова  по  кодовой  связи,  специальным  каналам  "спрута"  и
открытым текстом  ни к  чему  не привели, проконсул не отозвался ни на  один
сигнал.  Не смогли  пока определить  его  координаты и обоймы  персонального
розыска, хотя результатов ждать было еще рано, времени прошло совсем ничего,
и глубокий поиск только начинался.
     --  Продолжайте,--  бросил   Ратибор,  обмениваясь   рукопожатиями   со
знакомыми безопасниками.-- Что еще?
     -- В Системе  обнаружены три транспорта чужан  и один  "серый призрак",
составляющие конвой, который идет впереди Конструктора и "мигает".
     -- Что значит мигает?
     --  С частотой один  раз  в час конвой  исчезает и появляется на том же
расстоянии  от  пресапиенса  спустя  несколько  минут.  Куда он девается  --
неизвестно, но есть  предположение, что  конвой имеет определенный интерес к
установкам вакуумрезонаторов в поясе астероидов.
     -- Основания?
     -- Возле установок  дважды наблюдались  объекты,  напоминающие  корабли
роидов.
     -- Чего они там не видели?
     Дежурный промолчал.
     Ратибор поднялся  к себе на  седьмой горизонт  здания и круто  повернул
обратно.  Через  несколько  минут он  вышел из метро монтажной  базы в поясе
астероидов,  дрейфующей  рядом  с  одним  из  генераторов  вакуумре-зонанса.
Дежурных "пакмаков" база не имела, и  Берестов  взял  драккар пограничников,
предъявив им сертификат "свободного охотника".
     Вакуумрезонатор, или излучатель квагмы представлял собой стометровый по
длине  и  сорокаметровый  в диаметре  полый  цилиндр,  стенки которого  были
собраны  из  колючих шаров,  напоминающих  свернувшихся ежей, поэтому издали
цилиндр казался пушистым, заросшим шерстью, мягким и живым. Один  торец  его
заканчивался крестообразной насадкой, а в плоскости  среза второго  висел на
растяжках черный конус острием наружу.
     Ратибор облетел  резонатор, вокруг каким-то девятым чувством оценив его
скрытую, опасную  и злую  мощь; каждый из этих аппаратов мог одним импульсом
разрушить  небольшую планету  вроде земной Луны, а установлено их было две с
половиной сотни.
     --  Каким  образом  ориентированы   резонаторы?  --  вызвал  безопасник
дежурного по зоне, вслушиваясь в обычные шумы оперативного эфира.
     -- Как спицы колеса велосипеда, -- с готовностью отозвался интелмат. --
Ось "колеса" направлена встречь Конструктору.
     -- Включаются резонаторы из единого центра или каждый сам по себе?
     --  Включение  синхронизировано,  однако   устройство   контроля   одно
--"осьминог"  на  жаргоне инженер-операторов, торчит примерно в  том районе,
где должна быть "втулка колеса".
     -- Загадочные объекты наблюдались там?
     -- Да.
     Ратибор  сориентировался по  мигающим  приводным  маячкам  всей системы
резонаторов и дал  форсаж. Через  восемь минут полного  хода он затормозил у
плоского    кольца   "осьминога",   свесившего    в    пространство    пучки
"щупалец"--антенных  жал.  С  помощью  интелмата  корабля  нашел вектор,  по
которому ожидался  подход  Конструктора,  толкнул драккар  в ту  сторону  до
скорости двух метров в  секунду.  Теперь оставалось  только ждать, навострив
"уши" локаторов. Ожидание  могло составлять любой отрезок времени от секунды
до часа -- если уж совсем не повезет, именно с такой частотой "мигал" конвой
из оставшихся в Системе чужан и "серого призрака".
     --  К-мигранты  не  заявлялись?--спросил  Ратибор  от  нечего делать  и
услышал знакомый голос:
     --  Да их  "пакмак" дежурит здесь постоянно. Хорошо  хоть  не лезут под
ноги. Что ты здесь потерял, Берестов?
     -- ДД?-- удивился Ратибор.-- А ты что тут делаешь?
     --  Работаю  сторожем   этой   красивой  взрывчатой   игрушки.--  Демин
рассмеялся.-- Оберегаю от любопытных, как чужих,чтак и своих.
     -- Помощь нужна?
     -- Пока нет.
     -- Могу предложить небольшую экскурсию. Ребята приволокли любопытнейшую
штуку.
     -- Что за штука? Откуда? Выкладывай.
     -- Физики запустили  в  кильватер  Конструктору  зонд с  аппаратурой, а
какой-то  шутник впихнул в  него  ящик  с  шампанским.  Зонд этот  проплутал
неведомо где -- наблюдатели его потеряли, --  и  вынырнул недалеко отсюда, у
станции  болидного  патруля.  Наши  парни  наткнулись  на  него  случайно  и
притащили на базу. Так вот, самое интересное из всего -- не записи приборов,
а бутылка с шампанским. Не пожалей полчаса времени, загляни.
     --  Хорошо,  загляну позже.  Если мое предположение верно, здесь  скоро
будет конвой, настройте свои гляделки.
     -- Что ему тут делать?
     -- Этот вопрос волнует и меня.
     -- Может быть, включить; пока не поздно, "полундру"?
     -- Подождите.
     Разговор прервался на некоторое время. Потом Демин спросил:
     -- Говорят, ты ищешь Грехова?
     -- Да, он мне нужен. Заметишь случайно, сообщи дежурному.
     Снова наступила тишина.
     Конвой  чужан появился в поле  зрения через двенадцать минут, возникнув
неожиданно перед медленно  идущим кораблем Ратибора, буквально в  нескольких
километрах.  Ударная  волна  "отрицательной"  гравитации исказила  очертания
созвездий, растянула и  сжала  драккар по оси, заставила ннтелмат  увеличить
жесткость силовой  защиты пилотской гондолы. Желудок Ратибора  встал комом у
горла, но сознания  пилот не потерял,  глядя на приближающийся объект сквозь
крест визира.
     "Серый призрак" -- двухсотметровый белесый, почти прозрачный шар -- шел
впереди,  а за ним почти  вплотную следовали уродливые,  километровой длины,
испускающие желтое и зеленое  свечение,  комлеобразные транспорты чужан.  До
столкновения  с драккаром оставались  какие-то  мгновения. Ратибор напрягся,
ожидая  удара, не собираясь ни удирать, ни защищаться, когда "серый призрак"
остановился. Мгновенно. Без тормозного пути. Словно уперся в стену.
     Казалось,  все вокруг застыло в  томительном равновесии,  примолк  даже
вечно шумящий радиоэфир,  вылив на  уши ведро  тишины. Потом Ратибор включил
передатчик драккара:
     -- Что вам нужно в этом районе?
     И   впервые   на  памяти  свидетелей   неудачных   попыток  контакта  с
"призраками",  находившихся среди  наблюдателей, "серый призрак" снизошел до
ответа:
     -- Мы оптимизируем траекторию движения Конструктора.
     -- Зачем?!
     -- Для  того, чтобы свести  к минимуму изменения физических  параметров
Солнечной системы.
     -- То есть иными словами вы -- проводники Конструктора? Лоцманы?
     -- В какой-то мере. Остановить его мы, к сожалению, не в состоянии, это
может сделать только он сам, но уменьшить его влияние на экологию Системы --
в наших силах.
     -- Разрушение  планетных систем  Урана, Нептуна и Юпитера  вы называете
"оптимизацией"?  --  вмешался  в  разговор  кто-то  из  пограничников,  тоже
вслушивающихся в диалог.
     --  Разрушения  имели  бы  гораздо  больший  масштаб  и  более  тяжелые
последствия.-- "Серый призрак" был на удивление вежлив и терпелив. -- Вопрос
компетентным лицам: не могли бы  вы  за сутки переместить свои  установки по
вектору  альфы  Рыси примерно  на  миллион  километров?  Боюсь,  Конструктор
заденет их при прохождении.
     --  А обогнуть их он не  сможет? -- раздался тот  же голос с ехидцей.--
Если вы лоцманы -- проведите свой "корабль" мимо нашей пристани.
     -- Гэг эфиру!-- бросил Ратибор.-- Вы боитесь, что мы откроем огонь?
     -- Нет,-- ответил неведомый собеседник серьезно,-- не боимся.
     -- Мы уберем установки.
     И  тотчас  же  конвой  исчез, будто  его и не было.  Волна возбужденных
голосов и разного  рода шумов обрушилась на  уши Ратибору, схлынула, оставив
шелест фона и голос Демина:
     --  Ты  серьезно  --  о  переносе  генераторов?  Ведь  для  этого  надо
постановление Совета...
     -- Надо -- будет.
     -- О'кэй. А вообще удивительно, что он с тобой заговорил. С чего бы это
"призраки" нас зауважали?
     Ратибор  промолчал.  У  него в голове  вертелся тот же вопрос. И слабое
сомнение:   не  водил  ли  кто-нибудь  его  за  нос,   представляясь  "серым
призраком"? К-мигрант, например... или  Габриэль Грехов. Впрочем.  Грехов  в
такие игры не играет, он ведет игру покрупней...
     -- Так ты завернешь к нам?--напомнил Демин.
     -- Давайте пеленг,-- вздохнул Берестов.
     * * *
     Исчерпав   возможности  отдела  и  погранслужбы  в  поиске   пропавшего
проконсула,  Ратибор вернулся  на Землю. Оставался  последний шанс  отыскать
Габриэля --  его личный коттедж с кабиной  метро, незарегистрированной  ни в
транспортной инспекции, ни в секторе особого учета отдела безопасности.
     Вспоминая встречу  с "серым призраком"  и странный светящийся сосуд,  в
котором  трудно  было  узнать  бутылку  шампанского,  --  Демин  показал  ее
безопаснику  дистанционно в камере с высокой изоляцией, --  Ратибор позвонил
Егору  и поболтал с ним  несколько минут о ничего не значащих вещах. О Насте
не было сказано ни слова, и это означало, что с ней все в порядке, и что она
не спросила у "шамана", где  его друг. Напоследок  Ратибор рассказал Егору о
шампанском.
     -- И ты знаешь, что там внутри бутылки?
     -- Ничего, -- не дрогнув лицом, предположил учитель.
     --  Почти угадал,  вакуум,  пустота,  так  сказать, но вакуум  не  наш,
трехмерный, а  так называемый ложный, то есть тот, из которого родилась наша
Вселенная! Этому вакууму более двенадцати миллиардов лет... если вообще  для
него  существует  понятие  "возраст".  Одну  из бутылок  открыли, и  в  зоне
эксперимента  образовалась "яма" с колоссальным гравитационным  потенциалом,
почти "черная дыра". Хорошо, что открывали в отсеке беспилотного  "панциря",
обошлось без жертв.
     Егор пожал плечами, лицо его вдруг стало серьезным и даже мрачным.
     -- Как ты думаешь, чем все это кончится?
     -- Не знаю, --  медленно  ответил Ратибор. Существует один-единственный
человек, который знает.
     -- Проконсул Грехов.
     Ратибор исподлобья взглянул на друга.
     -- Снова утечка информации?
     -- Логика, мастер, логика, хотя как член Совета я обязан знать все.
     -- М-да... -- Ратибор с сомнением во взоре  пригладил вихор на затылке.
--  То,,  что  я  опер  "свободной  охоты", знает  только  дежурный  отдела,
определить с помощью логики сей факт невозможно даже члену Совета,
     Егор хитро прищурился, развел руками.
     -- У каждого  свои  возможности... логического аппарата. Может быть,  я
владею черной магией.
     -- Ну-ну... Встретишь Грехова, дай знать.
     Ратибор выключил  связь, но не успел покинуть здание Управления, как по
линии   "спрута"  пришло   сообщение  о   глобальных  трансформациях  облика
Конструктора.  Отметив,  как  невольно  сжалось  сердце,  безопасник   бегом
вернулся  в  кабинет  и  скомандовал  интелмату  включить прямую  трансляцию
передачи с места события.
     Развернувшийся виом не  мог  отобразить всей масштабности и грандиозной
необычности  происходящего, но Берестов знал истинные размеры Конструктора и
мог по достоинству  оценить это явление.  Холодок  жути  струйкой  протек по
желудку,  захотелось  затаить  дыхание  и тихонько  отступить в темный  угол
кабинета.
     "Мешок  с  рыбьей  икрой" --  так выглядел  пресапиенс  с  расстояния в
двадцать миллионов  километров  -- корежила и гнула какая-то внутреняя сила,
превращая  его  в  сгусток тающих лоскутов огня  и жгутов дыма.  Затем  этот
огненный  вихрь  растворился  в усиливающемся  фиолетово-сиреневом сиянии  и
превратился в набор  вложенных  друг  в друга  прозрачных тетраэдров: первый
тетраэдр  имел  ребро  в  тридцать миллионов  километров,  второй  вершинами
упирался в середины граней первого, третий точно таким же образом был вписан
во  второй, и так  до бесконечности, и все  это  напоминало фигуру,  выдутую
умельцами  из  мыльной  пленки.  Эта  фигура  продержалась  неизменной около
минуты, потом поплыла, как восковая свеча, и превратилась в куб, повторенный
сам в себе неисчислимое количество раз.
     Новая фаза трансформации: "суперкуб" превращается в "супероктаэдр", тот
в свою очередь  в более  сложный многогранник, потом в еще более сложный,  и
длились эти "кристаллические" метаморфозы  до  тех  пор, пока Конструктор не
превратился в невообразимо сложную конструкцию, описать которую не взялся бы
и математик.
     Ратибор понял,  что  пресапиенс  приходит  в  себя  и  "пробует  тело",
разминает "мышцы".
     Головоломная конструкция  в  виоме  продолжала  плыть на  фоне звездных
россыпей, не меняя конфигурации, а потом внезапно исчезла!
     Спустя  секунду   рация  на  волне  "трека"  донесла  взрыв  удивленных
испуганных и  встревоженных восклицаний, и  Ратибор  поймал себя на  желании
вслух крикнуть что-нибудь вроде: диаволо!
     Сигнал  внимания подействовал  на  родившийся  шум,  как вода  на  угли
костра, в наступившей шипящей тишине раздался голос интелмата:
     --   Конструктор    не    наблюдаем    только   визуально,    вероятно,
закапсулировался,  датчики  отмечают пульсацию  целого набора  полей, в  том
числе и  очень мощного пси-поля. По  докладам наблюдателей многие из них при
исчезновении пресапиенса потеряли сознание.
     Наступила пауза, дежурный отключил линию "трека".
     --  Новости  для  меня  есть? -- через силу  спросил Ратибор, глядя  на
темное пятно,  ползущее по звездному  бисеру; показалось,  что из темноты на
него внимательно посмотрел кто-то  огромный и сильный, тяжелый, как горы,  и
непонятный,  как знаки каббалы и, проходя мимо,  дружелюбно погладил  его по
голове...
     -- Новостей нет,-- ответил дежурный.
     * * *
     Железовский  не  стал дожидаться очередного брифинга по  режиму ГО, как
называли совещания Совета  безопасности  с руководителями центров ГО, и  дал
команду отбуксировать  установки  вакуум-резонаторов за пределы коридора, по
которому   двигался  Конструктор.  Но  хотя  решение  о  свободном  пропуске
пресапиенса через Систему вырабатывалось  коллегиально  с  привлечением всех
существующих Советов  от научных и социально-экономических до ВКС,  да еще с
согласия большинства населения Солнечной  системы,  душа у Аристарха была не
на месте. Он не знал, впрочем, как и остальные руководители ГО и ученые, как
поведет  себя Конструктор при  подлете к  Земле, и что вообще можно от  него
ждать,  и  неизвестность  мучила  больней,  чем  точное  знание о  масштабах
грядущей катастрофы.
     Конструктор,  наглядно продемонстрировав людям удивительные возможности
К-физики       с      помощью      мгновенной      трансформации      своего
многомиллионнокилометрового тела, спрятался  за броней невидимости,  и  лишь
приборы ловили  гравитационное  "дыхание"  исполина,  мчавшегося  к Земле  с
неведомой  целью.  Однако  уже  сутки  спустя,  когда  пресапиенс  преодолел
половину  толщины   пояса  астероидов,  вдруг  обнаружилось,  что  нарушения
равновесия  в  кружении  планет,  а  также  изменения  в  излучении  Солнца,
связанные  с движением Конструктора,  пошли на убыль! Это сообщение потрясло
всех,  как гром  среди  ясного неба, послужив  причиной  радостных воплей  у
наиболее оптимистически настроенной  части молодых ученых  и ряда  сердечных
приступов  у  некоторых руководителей тревожных служб,  умудренных опытом  и
знаниями истории.
     Железовский,  не  вылезавший из кокона  оператора  ГО  в зале  спейсера
"Клондайк",  взволновался  не  больше, чем  это  сделала  бы  на  его  месте
могильная плита, ибо его опыт тоже подсказывал  ему, что делать выводы рано,
и Баренц, поглядевший на комиссара из своего кокона, понимающе кивнул.
     С  каждым  часом напряжение, владевшее всеми,  возрастало, но  не  было
человека, который  мог  бы  это увидеть и оценить.  Пружина непредсказуемого
финала продолжала  сжиматься,  несмотря  на прогнозы эфаналитиков  и  давние
заверения Грехова, что  "все  идет, как надо". Кому надо?  --  этот вопрос в
сотый  раз задавал себе Железовский и не находил ответа. Порой он жалел, что
остановил Забаву, но вспоминал  Ратибора, полного  искренней веры  во власть
добра,  слова  Габриэля  тоже уверенного  в себе, в своем знании, и сомнения
н