..
     Теплые  ласковые  руки  легли  на затылок,  чьи-то губы нараспев  снова
произнесли его имя..,
     Ратибор  открыл  глаза  и  рывком  приподнялся,   расширенными  глазами
вглядываясь в туман, ставший  вдруг серым и плоским, как стена. Впрочем, это
и в самом деле стена. Выходит, туман с голосом женщины -- бред? Но и стена в
таком случае -- галлюцинация, откуда в "големе" быть стенам, да еще плоским?
     --  Что  случилось, Дар?-- задал привычный мысленный  вопрос Ратибор.--
Где я?
     Ни слова в ответ.
     Глаза, привыкшие к отсутствию  света в комнате (в комнате?!), различали
все больше деталей, которых не должно было быть на борту "голема", и Ратибор
наконец осознал,  что он действительно находится в чьей-то комнате с  массой
вещей и запахом жилого помещения.
     Сел на  кровати,  сбросив  легкое тонкое  покрывало, погладил  живот  с
привычным рельефом,  грудь, руки  -- ни одной царапины или раны, кровь бежит
по артериям и венам в обычном ритме... дьявол!  Ратибор внезапно  понял, что
видит кровь сквозь кожу и ткань сосудов, и не только видит, но и слышит, как
она движется! Интересный компот!...
     Прислушался  к  себе, отмечая  новые,  непривычные, неизведанные  ранее
ощущения. Во-первых, он стал видеть не только в инфракрасном диапазоне, но и
в   ультрафиолете   (голубые   прожилки   в   стенах    --   это,   конечно,
энергокоммуникации  и  линии связи).  Во-вторых,  стал  слышать  ультразвуки
(поскрипывания, кажется, издают сокращающиеся мышцы,  а ровный  шуршащий фон
создает не что иное, как... броуновское движение молекул)!
     Где-то  в  голове  словно  лопнул  сосудик -- заноза  боли  вонзилась в
глазные яблоки и  шейные  позвонки, боль стекла горячей струйкой в  сердце и
стихла.
     Ратибор медленно  выдохнул, помассировал затылок. Ясно, что он не дома,
но и не в клинике, там уже сработал бы сторож состояния и примчался бы врач,
боль-то  нешуточная!.. Может быть, его  сначала лечили  в  клинике, а  потом
кто-то из друзей забрал к себе домой для окончательного выздоровления?
     Он закрыл глаза и попытался  сосредоточиться, чтобы поймать то чувство,
которое когда-то пробудилось  в нем само  на несколько  мгновений:  объемное
ощущение окружающего  мира. И тело послушно откликнулось  на  приказ, словно
всегда умел это делать.
     Процесс был ступенчатым: комната, небольшая, три на пять метров, высота
тоже три, с нишами, подставкой виома и блоком "домового" в стене; за стенами
еще  комнаты, большие и малые, с мебелью  и без,  со  шкафами, со встроенным
технообеспечением,    какими-то    приборами,    энергоблоками,    машинами,
киб-интеллектом    (типа   "Умник"),    заэкранированными,    неподвластными
пси-зрению,  зонами;  стены  ушли  из  "поля  зрения",  за  ними  проступило
свободное пространство, сначала заполненное голубоватым туманом, потом туман
осел, и Ратибор почувствовал  деревья --  лес!., или парк? Водоем...  озеро?
Река... Еще здания, вернее, коттеджи, как и тот, в котором он находился... а
ведь на дворе, кажется, весна?..
     В голову снова бесшумно вонзилась раскаленная игла боли.
     Мир сузился до размеров зрачков -- Ратибор едва не  потерял сознание от
нахлынувшей слабости. Понял, что переоценил  силы,-- организм еще не окреп и
требовал   деликатного  обращения.   Несколько   минут   отдыхал,  продолжая
прислушиваться к  жизни тела  с любопытством и недоверием. Нет, это явно  не
бред,-- слишком детален и конкретен, галлюцинации такими четкими не бывают.
     Тишина начинала тяготить.
     Хозяин дома не показывался, не  отзывался  ни на мысленный вызов, ни на
голос, и Ратибор осмелел.
     Вспыхнувший свет --  светилась  вся  масса потолка, причем  с  эффектом
небесной  голубизны,--  волшебно  изменил  обстановку современной спальни  с
изменяющейся  геометрией  и цветовым насыщением: ложе кровати  ослепительной
белизны;  невесомый прозрачный  квадрат журнального столика  с  кипой  ярких
стерео-журналов  и  видеокнопок;  трансформный  шкаф  с  бельем, похожий  на
выпуклый фасетчатый  глаз; второй шкаф -- с одеждой, наполовину упрятанный в
стену, с  зеркальной  дверцей; какой-то сложный аппарат у изголовья кровати,
похоже, медицинский комбайн; ряд ниш в левой стене, правая -- сплошное окно,
включающее прозрачность по мысленному приказу.  Стандарт...  если не считать
этих странных слепых и пустых ниш... пустых ли?..
     Екнуло сердце.
     В одной из  них  заклубилась звездная  пыль, разбежалась к  краям ниши,
превращаясь в рамку,  и взору предстало  объемное  изображение...  чужанина!
Черный "дышащий" сгусток то увеличивался в размерах, теряя  четкость -- клуб
дыма, да и только!-- то опадал, превращаясь в черный гладкий монолит. Он был
снят  на фоне какого-то сложного  сооружения из призм, гофрированных полос и
решеток, а  слева от сооружения  стоял пограничный драккар с открытым нижним
люком.
     Вторая  ниша   (обычные  программ-проекторы)  показала  пейзаж   Марса:
"обкусанная  планета" была  сфотографирована как  раз  над  центром  Великой
Марсианской  котловины  --  воронки,  оставленной  Конструктором. В  третьей
улыбалась женщина, красивая,  с узлом тяжелых медно-желтых волос на затылке,
с  широкими  бровями,  придававшими властное выражение лицу. А из  четвертой
ниши на  Берестова глянула Анастасия  Демидова:  в  спортивном  костюме  для
выступлений на корте, с ракеткой в руке, готовая отразить подачу или удар.
     Ратибор сглотнул слюну и сел на кровать -- ноги внезапно стали ватными.
Однако сидел недолго. Первая  мысль -- это квартира Насти!--уступила трезвой
оценке  обстановки:  спальня явно принадлежала  мужчине.  И принадлежать она
могла только одному человеку -- Габриэлю Грехову, проконсулу ВКС.
     За  дверью  возник  какой-то шум, тут  же  прекратился, но  Ратибор уже
понял, что это пробудился "Умник":  кто-то установил  с ним связь, обменялся
репликами и отключился. В то же  мгновение  на  панели медицинского комбайна
перемигнулись  зеленые огоньки,  в  блестящей полусфере открылась шторка  и,
развернувшись языком, подала стакан с янтарной жидкостью.
     -- Укрепляющее, -- произнес автомат.
     Ратибор усмехнулся, взял  стакан,  попробовал и  выпил с  наслаждением,
только теперь  осознав, что его  давно мучит жажда. Последствия не заставили
себя ждать: через минуту он был бодр, полон сил и желания действовать, и без
колебаний   "пошел   на  разведку",  накинув  приготовленный  ему   халат  с
абстрактным рисунком.
     За дверью  оказалась просторная гостиная  с  мебелью  в стиле "русского
ренессанса": дух  захватило от красоты и  щемящего чувства  старины!  Мебель
была   из   разряда    антикварной,   а   не   скопированной    современными
технологическими линиями из пластика "под дерево", и хотя отдавала архаикой,
разглядывать  ее можно было  долго. И говорила она о вкусах  хозяина больше,
чем  любое  другое хобби. Даже  эффектор  "домового"  -- длинная  "свеча"  с
тонкими  светящимися  усами  --  выглядел  в  гостиной  не инородным  телом,
дополняя ее убранство штрихом эстетической законченности.
     С  гостиной соседствовал рабочий кабинет  хозяина: квадратная комната с
видеостенами,   книжной   библиотекой   и   кристаллотекой,   с   приставкой
киб-интеллекта  из  разряда "больших  думающих интелматов",  которые  обычно
использовались, насколько  знал Ратибор,  только крупными исследовательскими
центрами. Зачем такая машина понадобилась Грехову  в  качестве персонального
компа,  догадаться  было невозможно. Кроме  того в углу  комнаты над  черным
диском  висел  хрустально-прозрачный  метровый  шар с удивительной  ячеистой
структурой  из  золотой  светящейся  пыли  --  это  была  масштабная  модель
Метагалактики, проткнутая насквозь серебристой спицей.
     Ратибор  внимательно  оглядел панель  интелмата,  чувствуя, что  и  его
разглядывают в свою очередь.
     -- Включен? -- спросил он негромко.
     --  У   вас  остались   сомнения?--  ответил   с  иронией   интелмат  в
пси-диапазоне. Гость невольно улыбнулся.
     -- Уже нет. Ты говорил с кем-то... несколько минут назад. Не с Греховым
ли, случайно?
     -- .Нет.
     -- Я  подумал  -- с  ним, потому что автомат тут же  выдал мне стакан с
витаминизированным напитком. Как тебя зовут?
     -- Диего.
     Отзвук былого знания задел  струны памяти.  Ратибор  напрягся и вытащил
воспоминание на свет: у Грехова был когда-то друг по имени Диего Вирт...
     -- Абсолютно  точно,-- откликнулся  киб-интеллект.--  Я сохранил многие
черты характера Диего.
     -- А сам он?
     -- Погиб на Энифе-1, спутнике звезды эпсилон Пегаса.
     -- Извините.
     Бесцельно  потрогав  полированный  столик  из темного  дерева,  Ратибор
собрался было идти дальше, как вдруг заметил на корпусе интелмата  небольшой
выступ  с  рядом  блестящих  глазков  и  светящейся  алой  каплей  звукового
контроля. Под глазками отчетливо светились мелкие буквы и цифры: КЛ-КПР-100.
Ратибор тихонько  присвистнул  --  он  впервые" видел блок  консорт-линии  с
компьютерной   пси-разверткой   в   личном   пользовании,   такие   аппараты
использовались  только  тревожными службами, да и то в особых случаях, когда
надо  было срочно  ввести  в  курс дела  ответственных  лиц или  оперативных
работников -- счет в таких случаях обычно шел на секунды.
     --  У Габриэля особые  полномочия,-- философски  заметил Диего,  уловив
смятение гостя.
     Ратибор не нашелся,  что ответить, и  выскользнул в коридор,  продолжая
разведрейд.
     Фойе  было  как фойе  --  со  скрытым  видеомузыкальным  устройством  и
небольшой картинной галереей,  в нем  можно было танцевать и беседовать, при
желании вырастив из стен и пола любую мебель.
     Кухня блестела  стерильной  чистотой, оборудованная домашним кулинарным
киб-комплексом "Гурман-140",  способным приготовить любые блюда  из меню ста
сорока национальных кухонь. Было похоже, что пользовались им совсем недавно,
в  кухне устойчиво  держались сложные вкусные  запахи,  вызывающие  аппетит.
Ратибор  принюхался  и прикусил губу: здесь  явно поработала Настя --  гамма
запахов была сотворена ею.
     Он вернулся в спальню, обошел ее кругом, знакомых запахов не обнаружил,
вздохнул с облегчением, криво улыбнувшись в ответ на реплику совести: я была
о себе лучшего мнения.
     Кроме осмотренных в  доме  Грехова  обнаружились  еще две комнаты,  обе
заблокированные  и  не  реагирующие на  приказ открыться.  В  одной  из  них
прятался  реактор,  стандартный  кварк-биг,--   судя  по  слабым  пульсациям
низкочастотного   электромагнитного  поля,   пробивающегося  сквозь  толстый
защитный экран, а возле второй Ратибор невольно задержался: показалось,  что
за дверью ждет его глубокий колодец, даже не колодец  -- бездонная пропасть!
Ощущение было нечетким,  расплывчатым  и недолгим,  и Ратибор поначалу отнес
его  в разряд  иллюзорных картин, так называемых  ложных  чувств,  созданных
перевозбужденным  подсознанием, но когда на  смену первому  пришло еще  одно
странное ощущение,-- будто за дверью  начинается длинный тоннель, уходящий в
неведомую  даль,  в бесконечность, Берестов наконец понял,  в  чем дело:  он
стоял перед кабиной метро!
     Он не сразу справился с  изумлением:  ожидал всего, только не того, что
увидел; вряд  ли  кто-нибудь еще на  Земле  додумался  до установки в  своей
квартире  стационарного блока  метро. Ай, да Грехов! Ай, да тихоня-проконсул
из  синклита старичков-экспертов!  Это же  надо  умудриться -- доказать  ВКС
необходимость  установки метро в своем  коттедже! А, может быть, он ничего и
не доказывал? Просто взял и установил. Сам. Как и питающий метро стандартный
кварк-реактор... м-да...
     Ратибор  покачал  головой,  безрезультатно  потолкал дверь  и задумчиво
направился  в рабочий  кабинет хозяина, откуда киб-интеллект по имени  Диего
продолжал переговариваться с кем-то в пси-диапазоне, то ли с самим Греховым,
то ли с интелматами научных центров или других владельцев.
     Сначала  Ратибор   осмотрел   прозрачный   шар   с   ячеистой   моделью
Метагалактики или,  как  теперь  говорили, местного  галактического  домена,
напоминающего соты: стенками ячей служили скопления галактик, складывающиеся
в  длинные волокна и перегородки. Система галактик, известная  под названием
Скопление  Волос  Вероники, в  которую  входила  и  Галактика, давшая  жизнь
Солнцу, выделялась на модели цветом: светилась она чистой зеленью, и  именно
в  нее вонзалась длинная серебристая  спица, протыкавшая шар от его границы;
при  первом  рассмотрении  Ратибору  показалось,  что  спица  пронзает   шар
насквозь. И вдруг его озарило: спица вне всякого сомнения представляла собой
канал Большого Выстрела, след движения Конструктора!
     Приблизив  лицо к  шару, Ратибор разглядел еще одну  интересную деталь:
спица БВ не заканчивалась у  границ  Галактики, а выходила из нее под другим
углом  тоненьким  алым  лучиком,  словно  отразилась от  звездного  зеркала,
потеряв часть энергии.  Путь  Конструктора не  заканчивался в  Галактике,  и
Грехов знал это!
     Почувствовав  головокружение,--  по  сути он  был  еще  очень  слаб, --
Ратибор  отдохнул  в  одном  из  кресел,  прикидывая,  где  может находиться
проконсул и что делать дальше, потом  решил воспользоваться  представившейся
возможностью  и  выяснить  обстановку в  большом  мире.  Опасался он  только
одного: что интелмат не разрешит ему включить консорт-линию.
     Однако опасения  оказались  излишними:  Диего без колебаний и выяснения
полномочий гостя,--  вполне могло быть,  что об этом  позаботился  Грехов,--
включил блок КЛ с контуром пси-развертки, и Ратибор оказался в  большом зале
с доброй сотней работающих виомов и мониторов контроля связи. Он сразу узнал
это место-- зал прямой координации ВКС, хотя ни разу в нем не был.
     Судя по ливню информации, вылившемуся Ратибору  на голову, зал служил в
настоящий момент  штабом режима ГО,  введенного по  всей  Солнечной  системе
из-за вторжения Конструктора, а так как уровень  управления, осуществляемого
из зала, был стратегическим и прогнозирующим для главнейших производственных
и научных центров Системы, то  подчинение его решению одной задачи указывало
на  глобальный   масштаб  последней.   Тактический  уровень  управления   10
принадлежал  спейсеру "Клондайк",  где располагались  руководители тревожных
служб человечества, в  том числе и  Аристарх Железовский, и технологическому
центру  Земли,  распоряжавшемуся энергетическими и  материальными  ресурсами
человечества  для  разработки и  постройки  защитных  поясов,  а оперативное
управление осуществлялось погранзаставами  и станциями аварийно-спасательной
службы.
     Ратибор  узнал, что Конструктор углубился в Солнечную систему до орбиты
Нептуна  и  прошел  мимо  этой  гигантской планеты  чуть  ли  не  впритирку,
уничтожив все  ее спутники и содрав с  нее треть  атмосферы -- по массе, так
что  теперь вокруг  Нептуна  вращался  по  эллиптической  орбите всего  один
спутник -- газовое облако.
     Подойти к Конструктору близко не удавалось из-за чудовищной поляризации
вакуума,  следствием которого было рождение монополей, тяжелых  элементарных
частиц с  одним магнитным  полюсом, ставших  печально  известными  из-за  их
"агрессивности": протоны,  взаимодействуя  с этими частицами, распадались на
пару  электрон-позитрон,  гамма-квант   и  нейтрино,  что  переводилось   на
нормальный  язык,  как распад  вещества!  Стоило одному монополю попасть  на
любую планету -- и кто знает, что от нее осталось бы через полсотни лет...
     Ратибор  отнесся  к   этому  сообщению   равнодушно,  однако   то,  что
исследователи  обнаружили по трассе Конструктора целые  глыбы монополей, так
называемые  кластеры,  заставило   его  поежиться.  Не  надо  было  обладать
сверхвоображением,  чтобы  представить  картину падения  такого кластера  на
Землю. Но и это было еще не все: след Конструктора, который когда-то назвали
Большим Выстрелом, "похудел" и разорвался на отдельные "капли", продолжавшие
путь к  Солнцу,  но главное, что эти "капли"  оказались "кварковыми мешками"
колоссальных  масс  --  слипшимися  в астероиды  кварками.  Один  кубический
сантиметр вещества  "мешков" имел такую  же массу,  как  и  вся Земля! Таким
образом  навстречу Солнечной системе мчалась чуть ли не со  скоростью  света
очередь почти невидимых -- до метра в  диаметре --  пуль, обладавших массами
звезд и огромной энергией.
     Ратибор, несколько осоловевший от обилия цифр и сотен научных сведений,
заставил мозг  работать избирательно, а  не впитывать  все  подряд, и выбрал
наиболее интересные и важные группы сообщений. В  первую группу вошли данные
о  Конструкторе,  дополняющие  те,  которые  Берестов  уже  знал,  и   самым
интересным  было сообщение  о том, что  бывший "Прожорливый  Младенец" начал
исследовать людей, зондировать их психику,  использовав малую  толику  своих
возможностей.
     Во вторую группу вошли рапорты оперативных дежурных, сводки по регионам
и   общий  анализ  обстановки,   сообщавшийся  по   компьютерной  сети  всем
руководителям ГО каждые полчаса.  Выслушав лаконичное: "В  Системе  динамика
сил -- в  пределах суточного прогноза",-- Ратибор четверть часа рассматривал
выданную  интелматом-координатором  ГО (использовался большой  киб-интеллект
Совета по имени Маг) пси-картину вторжения Конструктора в Солнечную систему,
чувствуя, как непроизвольно напрягаются  мышцы спины, и холодок жути стекает
по сосудам из головы в желудок.
     На схеме, занимавшей весь объем центрального виома -- шесть на двадцать
метров -- алый конус Конструктора, не уступающий по размерам части Солнечной
системы внутри  орбиты Меркурия,  преодолел  одну десятую пути до  Солнца  и
углубился в пространство Системы примерно  до середины пояса  между орбитами
Нептуна  и Урана,  продолжая двигаться дальше со скоростью около шестидесяти
трех  километров в секунду и распустив .длинный хвост из искрящейся алмазной
пыли   --   так  на  схеме   обозначался  кильватерный   след  Конструктора,
"взбаламутившего"  вакуум   до  рождения   многих   странных  частиц,  волн,
энергетических вихрей, пиков и провалов...
     Вокруг алого конуса  метелью кружилась мигающая  голубым и зеленым стая
"саранчи"-- исследовательский флот землян,  и отдельно, кавалькадой, вернее,
конвоем,  строго   выдерживая  строй,   шли   параллельным  курсом  спейсеры
погранфлота  -- яркие желтые звезды, выбрасывающие время  от времени  тонкие
лучики света.
     Третье   облако  огней   между   орбитами  Юпитера   и  Марса  означало
строительную  площадку  защитных  бастионов  с  "потрясателями  вакуума", за
которые  Конструктору ходу не было, - дальше  начинались  владения человека,
"пригороды"  цивилизации  с  густой  сетью  космических поселений,  заводов,
энергостанций, зон труда и отдыха.
     Со стороны, издали, да еще  на  схеме, картина вторжения не впечатляла:
подумаешь,  где-то далеко,  за сотни  миллионов километров от Земли движется
нечто, напоминающее хвостатую комету  или хойловское  черное  облако. Однако
Ратибор хорошо  представлял, что это такое в действительности, и ему не надо
было  рассказывать,  какой лихорадочной  деятельностью занимаются сейчас все
научные  и  технические  центры человечества, а в особенности погранслужба и
особый ее отряд -- отдел безопасности.
     Очнувшись, бывший кобра и  оператор тревожного режима переключился было
на впитывание информации еще одной интересующей его группы проблем, но успел
отложить в памяти лишь  известие о нападении на стройотряд, занятый монтажом
одного из форпостов на пути следования  Конструктора. Какой-то звук, даже не
звук --  бесплотная  тень  звука,  заставил  его  оторваться  от  созерцания
следующих   непрерывно  одна  за   другой   картин,   интуитивно   выключить
консорт-связь и выглянуть в коридор.
     Он не ошибся -- это сработала камера метро, пропуская в жилище хозяина.
     Несколько секунд они молча см