на  время, отнятое у него без-опасником, уступил кресло и
отошел к одному из работников смены.
     Наконец интелмат собрал нужные сведения, проанализировал в соответствии
с заданием и высветил Ратибору ответ:
     --  Пиков энергопотребления,  связанных  с нештатными  режимами  работы
станций, в указанные сроки не выявлено.
     -- По всем станциям?
     --  Поиск  осуществлен  по   всем   транспортным  линиям,  кроме  линий
погранслужбы и отдела Б. Информация, касающаяся работы этих служб, закрыта.
     -- Проведите поиск в полном объеме! Я Ратибор  Берестов, драйвер особых
полномочий в режиме "свободная охота". -- Ратибор сунул жетон с кодом в щель
программатора особых режимов на подлокотнике кресла.
     Главный дежурный центра оглянулся на Берестова, как и другие операторы,
по молодости лет редко  сталкивающиеся со столь неординарными ситуациями, но
безопасник  не счел нужным  оправдываться  и посвящать кого бы  то ни было в
свои планы.
     Ответ  пришел  через  семь  минут  -- неслыханно много  для интеладата,
работающего со скоростью миллиарда операций в секунду.
     --  Линии  метро  особых  зон в  указанные  сроки  работали  без сбоев.
Отмечены  незначительные колебания  энергопотоков  --  в пределах допустимых
норм -- станций  метро  базы  "Фоке" в Антарктиде  и погранпоста "Лямбда" на
Меркурии.
     -- Спасибо.-- Разочарованный  Ратибор сдвинул назад дугу эмкана и вылез
из кресла. -- Можете работать,-- сказал он дежурному, и тот молча занял свое
место.
     Решение посетить Грехова пришло  в тот момент, когда Ратибор выходил из
"Метротранса": показалось вдруг, что  он  услышал слабый  пси-вызов. И мысль
родилась  ясная,  без сомнений: Настя могла быть только  у Грехова, если  не
появляется  дома почти две недели.  О том,  что  она  вполне  могла  жить  у
бабушки,  равно как и  у  подруги,  Ратибор  даже  не вспомнил. Не колеблясь
более, он добрался до метро и набрал код кабины метро  Грехова,  врезанный в
гранит памяти навечно.
     Дом проконсула был погружен в темноту и тишину. И никого в нем не было,
ни самого хозяина, ни его таинственного каменноподобного гостя, ни Насти.
     Ратибор  погулял по  дому,  испытав  облегчение  и  одновременно жаркое
чувство  стыда,  заглянул на кухню,  осушил  полный жбан  холодного тархуна,
смочив  пылающий лоб, и  посмотрел  на себя со стороны: нельзя было сказать,
что он проник в чужой дом тайно,  и все же чувство неловкости, замешанное на
формуле "незванный гость хуже татарина", осталось. Как и сомнения. Тот факт,
что  Насти  не  оказалось  в  данный  момент  у  Грехова,  еще   не   служил
доказательством ее независимого образа жизни.
     В памяти всплыло лицо Егора, его укоризненный взгляд.
     Ладно,  ладно,  шаман, пробормотал  про себя  Ратибор, ревность - штука
скверная,  и  даже  отвратительная, согласен, но  уж  очень  не хочется быть
вторым...
     Уже  возвращаясь  к  чудану  метро,  Ратибор остановился  возле  двери,
которую он во время своей первой прогулки так и не открыл, и вдруг по наитию
мысленно произнес код метро  Габриэля. Дверь, казавшаяся монолитной  плитой,
превратилась  в слой дыма и  растаяла. Ратибор шагнул в проем и остановился,
пораженный открывшейся картиной.
     Перед  ним блестело зеркало воды, за которым начинались одна над другой
терассы,  сложенные породами  всех оттенков  фиолетового и  синего цвета. На
каждой террасе стояла голубовато-белая пелена  тумана, над которой начинался
мрачный,   черно-зеленый   лес,   напоминавший   заросли   гипертрофированно
увеличенного лишайника. Чем-то этот  "лишайник"  напомнил Ратибору  пейзажи,
виденные им на бывшей звезде омега Гиппарха.
     Небо  в этом мире  было  жемчужно-серым,  с перламутровыми  светящимися
полосами,  но  его  скудный  свет не мог  рассеять мрак в глубине зарослей и
нагромождений каменных глыб за полем тумана слева и зеркалом воды справа.
     Прямо  у ног Ратибора начинались ступеньки, спускающиеся в  воду, и  он
машинально шагнул на верхнюю, собираясь  проверить;  реально ли то,  что  он
видит, но тело натолкнулось на упругую  прозрачную пленку,  не пустившую его
дальше.  Озадаченный  Ратибор  отступил,  потом  увеличил  нажим.  Невидимая
преграда выгнулась  пузырем,  создавая  впечатление тонкой стенки воздушного
шарика, готового лопнуть. Однако Ратибор смог продавить эту стенку только до
второй ступеньки,  убедившись в ее существовании, дальнейшие его  попытки  к
успеху  не  привели, упругая  пленка  была, видимо,  разновидностью силового
поля, перекрывшего доступ в помещение с реальным до жути, не имевшим границ,
пейзажем.
     Опомнился Ратибор от какого-то неясного предчувствия, что он  не один в
доме.  Замер, вслушиваясь в тишину,, и  в это  время сработала дверь  метро,
выпустив в коридор  Габриэля Грехова. Долгое  мгновение они смотрели друг на
друга: с  угрюмой озабоченностью  хозяин,  готовый  провалится сквозь  землю
гость. Отреагировал он первым, сказав правду:
     -- Я искал Настю.
     -- Проходи,-- сказал Грехов, взглянул на дверь за спиной Ратибора, и та
закрылась.
     -- Ее нет дома, -- продолжал Ратибор, восстанавливая дыхание,-- а из ВЦ
она уже  ушла. Я подумал... Зачем вы меня вытащили? --  в  упор  спросил  он
вдруг.-- Ведь вы не можете не знать, что Настя и... я... мы... и я знаю, что
вы ее любите тоже.
     Проконсул  не отвел  глаз,  вдруг улыбнулся, мгновенно  преобразившись:
доброта,   лукавство,   ирония,   снисходительное   великодушие,   грусть  и
проницательная насмешливость сошлись  в этой улыбке,  приоткрыв  недоступные
для всех глубины души.
     -- Какой же  ты  еще  зеленый,  свободный охотник, --  как  только  что
проклюнувшийся лист. Не ершись и не  ищи  язвительный  ответ,  мы  в  разных
весовых  категориях, О  Насте мы  еще  поговорим,  а  идея  об использовании
информации "Метротранса"  правильная,  только  надо  осмыслить  ее  с разных
сторон. И поспеши,  парень, Конструктор  уже пересек орбиту  Сатурна,  волна
диверсий  не  за горами,  а с  ней и волна паники. Но учти, охота в одиночку
требует сложного сплава осторожности с риском и расчетом, и переоценка своих
сил   и  возможностей...--   Грехов  замолчал,   тонко  уловив   переживания
собеседника -- Дай знать, если набредешь на след первым.
     Тонкий  писк  пси-раций  -- сигнал  "Всем  внимание!"--  заставил обоих
замолчать.  Затем  пошло  сообщение:  неизвестными  лицами  только что  было
совершено нападение на группу эм-синхро вычислительного  центра Управления и
на  лабораторию ТФ-проблем Института физики. Два человека ранены, один убит.
Нападавшие скрылись.
     -- Кто убит?!--сдерживая крик, вслух спросил Ра-тибор.
     -- Имлнт Валдманис,-- ответил дежурный. Слов Грехова Ратибор не слышал,
рванувшись в кабину метро. Перед глазами стояло худое, сосредоточенное  лицо
физика, бившегося над предложенной научной проблемой  с неистовым упрямством
фанатика,  не  желавшего обращать  внимания  на  такие пустяки,  как  смерть
предшественника, физика Гордея Вакулы.  Валдманис был уверен в  бессмертии и
не отвлекался на расчеты собственной безопасности.
     * * *
     В институте уже  работала  следственная  группа  отдела безопасности, и
помощь Ратибора не понадобилась. Он  постоял в стороне,  безучастно наблюдая
за  действиями оперативников  и  медиков, запаковывавших  тело  Валдманиса в
хрустящую  фольгу.  Из головы  не  шел пейзаж, увиденный в квартире Грехова,
пейзаж  планеты чужан, и  его  необъяснимая-  реальность.  Опыт  отказывался
верить  в  то,  что  дверь  открывалась  прямо в иной  мир,-- рушились устои
реализма, вера в  незыблемость  физических  законов, база вложенных  в  мозг
знаний,--  и только интуиция, не скованная рамками стереотипов, подсказывала
--  в  доме  Грехова  действуют  иные  законы, не  менее реальные,  чем  все
известные.
     Ратибор  посторонился, пропуская парней  в серых комби,  собрался  было
поговорить со  старшим группы и увидел Юнусова,  выходящего  из лаборатории,
Комиссар-один был, как всегда, бесстрастен, вежлив  и  нетороплив  на первый
взгляд.  Увидев  Ратибора, он  кивнул, не  выразив  ни  капли  удивления,  и
безопасник шагнул ему навстречу.
     -- Извините, комиссар, не сочтите вопрос за дерзость: не  по  вашей  ли
подсказке мне прицепили "хвост"?
     -- Странный термин. Но я вас понял. Нет, "хвост"  мы не цепляли. Может,
быть,  ваш собственный  шеф дал команду  "ланспасад"?  Хотя он должен был бы
предупредить меня во избежание накладок. Хотите, я узнаю?
     -- Спасибо, я сам.
     Юнусов еще раз кивнул и удалился, поманив кого-то пальцем.
     Ратибор  проследил, как тело Валдманиса погрузили  в неф скорой помощи,
вспомнил его полное  горечи признание  "об отсутствии подходов к проблеме" и
вдруг подумал: а  может быть, и нет никакой  загадки? Может быть, К-мигранты
используют какую-то совершенно простую и очевидную вещь? Например, уходят на
определенную станцию метро, которая находится под их контролем, а уже оттуда
прыгают на свою  базу. Чем не решение проблемы? Кто ее проверял? Никто! Так,
может  быть,  стоит  выяснить  и  этот  мизерный  шанс?  Вот только  за  что
зацепиться?..
     >-- "Трек" по вызову!--мысленно произнес Ратибор.
     -- Даю,-- отозвался дежурный.
     -- Связь с координатором "Метротранса".
     Под  черепной  коробкой  тихо  зашелестел  бесплотный  "дождь"  --  фон
подключенного канала, затем раздался ровный шепот ответа:
     -- Метро -- главный.
     -- Берестов, прошу прощения,  назовите еще раз станции метро,  где были
отмечены колебания энергопотребления.
     -- Антарктическая база "Фоке" и меркурианский погранпост "Лямбда".
     -- Благодарю,-- сказал Ратибор, хотел дать отбой и вдруг неожиданно для
себя самого спросил:
     -- Кто-нибудь еще, кроме меня, интересовался этим же вопросом?
     -- Эфаналитик эм-синхро Демидова.
     -- Что?!-- не удержался от восклицания Ратибор.
     --  Эфаналитик  Демидова,--  сухо повторил главный  оператор,  не поняв
реакции спрашивающего.
     -- Когда?
     -- Два часа назад. Два часа девять минут, если быть точным.
     Ратибор едва удержался, чтобы не выругаться. Спустя несколько мгновений
пинасе  нес  его  к метро,  превысив предел  скорости  для  аппаратов, этого
класса. Прямо из кабины Ратибор вызвал Егора. Учитель отозвался сразу, будто
ждал его звонка.
     -- Ты что, дежуришь у виома?-- не сразу сообразил Ратибор.
     --  Зачем?  --  послышался  тихий  ответ,  и  перед   мысленным  взором
безопасника всплыла  невозмутимая физиономия  учителя с  ироничным  прищуром
внимательных глаз.-- Я  подключен к "треку", только и всего.  Что стряслось,
брат?
     -- Ты -- "к треку?" -- тупо переспросил Ратибор.
     -- Я не  просто  шаман,  я еще и член Совета  безопасности.--  Егор  не
удержался от короткого смешка.-- Что случилось?
     -- Ага...-- Ратибор собрался с мыслями.-- Настя не звонила?
     -- Нет.
     -- Ты можешь сейчас прибыть в метро погранпоста"Лямбда"?
     -- Минут через  пятнадцать-двадцать, если это срочно.  --  Егор не стал
уточнять, в чем дело, зная, что подобными вещами не шутят.
     -- Возможна драка,  будь готов. -- Ратибор  переключил каналы,  вызывая
Грехова, но тот не отозвался. Не нашел проконсула  и дежурный  отдела. А еще
через несколько минут  Ратибор  вышел под  купол  станции  метро погранпоста
"Лямбда", расположенного в одном из самых крупных кратеров на ночной стороне
Меркурия. Купол был прозрачным, и открывающаяся взору  панорама космоса была
бы  вполне ординарной,  если бы не  две детали: жемчужные  струи свечения по
горизонту  -- отсветы солнечных факелов, и видимый невооруженным глазом алый
пунктир --  часть кольца  солнечных  энергостанций. Но Ратибору  было не  до
разглядывания красот местных пейзажей, он  чувствовал опасность всем телом и
заставил работать все  органы чувств, чтобы определить конкретные  источники
опасности.
     В зале никого  не  было,  только фиолетовой  свечой  подмигивал автомат
контроля  среды, да на  столике под  ажурной кроной  какого-то экзотического
растения, росшего прямо из  пола, светился терминал  интелмата, управляющего
работой станции метро. Ратибор шагнул вперед, и зеленая линия на хрустальной
полусфере интелмата сжалась в точку:  канал, связывающий станцию с метро  на
Земле, закрылся.
     Сила  тяжести  в  помещении  поста  не  превышала  половины  земной,  и
двигаться  было очень  легко. Ратибор бесшумно  пересек зал,  открыл дверь в
коридор,  чувствуя  на  затылке  чей-то  внимательный  взгляд  (видеокамера,
наверное,  если  он угадал  и пост  находится под  контролем К-мигрантов), и
напрягся  до  предела.  На  экране  внутреннего  зрения  появились  объемные
очертания помещений за  коридором,  и  в  каждом находились  люди...  или по
крайней мере  живые существа,  судя по пульсациям биополей. Кто из них  кто,
определить  было трудно, однако Ратибор точно знал, что экипаж поста состоит
всего  из  двух  человек  --  двух  исследователей  и  одновременно дежурных
аппаратуры  СПАС,  установленной  на каждой пограничном  пункте, в данном же
посту  присутствовало  не  менее  десятка человек.  И вдруг  Ратибор услышал
знакомый  до  боли,  умоляющий и  в  то  же время предупреждающий  о  чем-то
пси-шепот. Больше он не раздумывал, зная, кто мог подать ему такой сигнал. В
три  прыжка  перемахнув  коридор,  он  ударил  ногой  в  дверь со светящейся
надписью "Обеспечение" -- открыто -- и  ворвался в помещение, где должен был
работать персонал поста. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: он не
ошибся. Но и К-мигранты умели рассчитывать  шаги  потенциальных  врагов,  за
которыми устанавливали наблюдение.
     Их было двое, Ратибор сразу узнал обоих: Мэтьюз Купер и Федор Свиридов,
бывший эколог. Один из них -- Купер  держал под прицелом "универсала" дверь,
второй   сидел  в   кокон-кресле   оператора  исследовательского  комплекса,
превращенного   на  базе  антенн  СПАС  в   радарный  комплекс  колоссальный
чувствительности:  комплекс  просматривал  практически  половину   Солнечной
системы! В трех оперативных виомах можно было разглядеть не только эллипсоид
Конструктора, но и расположение спейсеров пограничного  и исследовательского
флотов.
     Настю  Демидову держали за руки  двое  "серых людей", еще двое, готовые
выполнить любую команду, стояли,  пригнувшись, в одинаковых позах -- длинные
руки вытянуты вперед.
     --  Второй,--  сказал  одутловатый  Мэтьюз  Купер;  Кожа  на  его  лице
отсвечивала голубизной, как металл.
     -- Сейчас появится третий,  -- отозвался равнодушно  Свиридов; его кожу
покрывал   рисунок  светящихся   линий,  напоминающий  рисунок   трещин   на
поверхности лавового потока.
     --  Ратибор!  --выдохнула  Настя.  Ее глаза  смеялись и плакали, в  них
плавились тоска, сумасшедшая боль и не менее  сумасшедшая радость, и Ратибор
задохнулся от бури чувств,  всколыхнувшихся  в душе  под  этим  взглядом. Он
слепо  двинулся  вперед,  и  тотчас же "серые  люди" оказались рядом, словно
тисками зажали руки.
     ----  Потише,  "охотник",--   проскрежетал  Купер  без  улыбки.  --  Не
дергайся. Интуиция у тебя неплохая, но к охоте такого масштаба ты не готов.
     --  Жив!  --  прошептала  Настя, улыбаясь и  плача: по ее  щеке сползла
слеза.-- А Габриэль не сказал... боялся, что не получится...
     -- Получилось, как видишь, -- улыбнулся в ответ Ратибор, пряча душившую
его радость.-- Зачем ты пошла сюда? Одна?
     -- Я  тоже искала решение  "К-свободы"...  и нашла.  -- Последние слова
Настя произнесла почти беззвучно,  и Ратибор  уловил ее состояние -- боль --
не душевную --  физическую, и  слабость: девушка  с трудом  держала  себя  в
сознании.
     --  А  вот  и  третий, --  сказал Свиридов,  мотнув  головой  на  виом,
показывающий купол метро: из камеры  вышел Егор  Малыгин, мгновение постоял,
сосредоточенно глядя  прямо  в зрачок видеокамеры, и исчез из  поля  зрения.
Через несколько секунд он возник в проеме двери за спиной Ратибора, хотя тот
и успел передать ему пси-фразу о ловушке.
     Настя  вдруг  рванулась  в  руках серых монстров,  так  что ей  удалось
вырвать одну руку, но второй нечеловек без размаха опустил ей на голову свой
огромный  кулак.  Словно  бомба  взорвалась  в  голове  Ратибора,  -- мостик
пси-связи донес ему  боль  удара, пережитую девушкой,-- освободила резервы и
превратила его в неистовую  и беспощадную машину для уничтожения.  Время для
него словно остановилось, подчиненное реакциям, недоступным никому из людей.
Пожалуй,  он и  сам  не знал  еще всех  своих  освободившихся  возможностей,
пробулившихся  от  долгого  сна  в  результате  стрессового  путешествия  по
Конструктору.
     Двое "серых", державших его за руки, с огромной силой столкнулись лбами
и полетели на пол. Освободившийся Ратибор  в прыжке преодолел три  метра и с
жестокой точностью ударил ногой "серого" в правую часть грудной  клетки, где
находился  его мозг.  Над ухом прошелестел  горячий ветер  -- это  выстрелил
Мэтыоз   Купер,  но  второй   раз   выстрелить  не   успел,  вмешался  Егор,
"размазанный" от скорости в штриховой силуэт: реакция у "шамана" не на много
уступала в скорости  реакции Ратибора. Но их было двое, и  оба оказались без
оружия,  а К-мигранты и их серые подручные были  вооружены "универсалами", и
борьба  не могла  продолжаться долго. Сначала Свиридов,  защищаясь,  зацепил
разрядом Ратибора, потом кто-то из "серых", вдребезги разнеся второе кресло,
попал в Малыгина. И в этот момент в помещении  появилось еще два действующих
лица -- Герман Лабовиц, вооруженный  инфразвуковым  разрядником, и  Габриэль
Грехов.
     --  Стоять! --  раздался страшный, гулкий  и хриплый, с  металлическими
обертонами, голос Грехова, в котором не было ничего человеческого.
     Последовала  пауза,  в  течение  которой  Лабовиц  четырьмя  импульсами
хладнокровно .уложил  всех "серых людей", затем опомнившийся Свиридов дернул
ствол  "универсала" в сторону  Лабовица, а  Купер направил  свой  в  сторону
Грехова, и снова Габриэль опередил их.
     Ратибор едва не потерял сознание от мощного шокового пси-удара, вернее,
от  "боковых   лепестков"  направленной   пси-волны,  и  едва  не  оглох  от
клокочущего, жуткого возгласа:
     -- В глаза!
     Оба  К-мигранта  замерли,  как  завороженные,  глядя на проконсула.  --
Спать!
     Свиридов опустил пистолет, отступил  назад и мягко  повалился навзничь.
Рука Мэтьюза Купера  задрожала,  дрожь перешла на другую руку, на голову, на
ноги, на все тело,  словно К-мигрант превратился в резонансную систему, кожа
на  лице  и на руках  его  стала совсем голубой и прозрачной, так что  стал-
виден  рисунок  вен и  мышцы, и  вдруг его  рука с  пистолетом  снова  хищно
дернулась вперед. Однако Лабовиц выстрелил первым.
     На месте К-мигранта вздулся лиловый пузырь пламени и лопнул с неистовым
треском,  расплескав  клочья  огня  по  сторонам.  Ударная  волна  отбросила
Ратибора  к стене. Сил встать на  ноги не было и  он пополз к лежащей ничком
Анастасии, наклонился над ней, прижал ухо к спине.
     --  Что?!--раздался  над  ним  тот  же  страшный,  леденящий душу голос
Грехова.
     Ратибор  коснулся  губами волос девушки, с трудом заставил себя встать.
Ноги дрожали, и скулы сводило от ненависти.
     -- Жива...
     Грехов  посмотрел  на его обожженную выстрелом щеку, потом  на  лежащую
Настю, и  окаменевшее лицо его разгладилось, бездонно-черные глаза  потеряли
режущую  силу,  губы  из   металлически   твердых  превратились   в  обычные
человеческие, подчеркнутые горькой складкой.
     -- Почему не позвонил?
     --  Боялся опоздать. Она вышла  на  них  первой.  --  Ратибор кивнул на
девушку. -- Ей нужна помощь...
     --  Я доставлю  ее в клинику, -- подошел Егор,  прижимая руку  к левому
боку. Кокос  его был продырявлен в нескольких местах. -- И присмотрю за этим
псевдочеловеком.
     Грехов кивнул, оглядел Ратибора, вытер лоб, нахмурился.