а  когда  очнулась  --  Егор уже  поднимал  с пола выпавшую из  ее
ослабевших  пальцев  пустую чашку. Налил чаю, заставил ее  сделать несколько
глотков, снова сел.
     -- А еще интрасенс называется... Настя молчала, глядя на него огромными
бездонными глазами. Потом прошептала сухими губами:
     -- Говори!..
     --  Там внутри  никого, -- негромко  сказал  Малыгин.-- Но  это "голем"
Ратибора.  Безопасники  пытаются спасти  память  интелмата, пока результатов
нет. Куда девался сам Ратибор -- неизвестно.
     Настя  прерывисто  вздохнула,  расслабилась,  закрыла  глаза,  губы  ее
сложились в горькую улыбку.
     -- Габриэль прав, чудес не бывает.
     --  Ну, лично  для  меня эта философия  не годится.-- Егор  допил  чай,
поклонился   выглянувшей   бабе    Фрузе.--   Примите   низкий   поклон   за
гостеприимство, это не чай, а истинное чудо! Как и варенье. Спасибо вам.
     Бабушка снова засветилась улыбкой.
     -- За что ж спасибо,  мил  человек? Чай  --  это еще не гостеприимство.
Заходи почаще да пораньше.  Мы люди  простые, деревенские, чем богаты, тем и
рады.
     -- Не надо, бабуля,-- снова улыбнулась  -- через силу --  Настя.  -- Он
действительно шаман и все про нас знает.
     -- И про то знаю, что деревня на Руси не умерла только благодаря таким,
как  вы.--  Малыгин прижал  руку к  сердцу.-- И что  люди  корни свои знают,
прошлое не  забывают, благодаря  таким,  как  вы.  И  что  доброта на  Земле
сохранилась только благодаря таким людям, как вы. Вот за это и спасибо.-- Он
встал.-- Ну, я пошел?
     Настя проводила его до двери.
     -- Заходи, когда сможешь, я тут поживу немного.
     -- Я так и подумал, а потому поговорил  кое с кем, тебе позвонят,  если
что-нибудь выяснится. Но вот  что любопытно: "толем"-то этот  оставил -- кто
бы ты думала? "Серый призрак". С чего бы это, а? И зачем  ему спасать машину
без  пассажира? -- Егор кивнул и, поцеловав Насте руку, вышел, а та осталась
стоять на ослабевших ногах, прислушиваясь к усиливающемуся тон" кому звону в
голове и вспоминая слова из старинного романа "Аэлита": "Где ты, где ты, сын
неба?.." Где ты, Ратибор? Где твоя дорога к дому?..
        "Отцы и дети"
     Железовский усадил Анастасию  возле минибассейна, заросшего кувшинками,
и  уселся там, обратив к ней  обветренное, с ощутимо твердым рельефом, лицо.
Вся его фигура дышала уверенностью в своих силах, непоколебимым спокойствием
и надежностью, и девушка  немного успокоилась, мимолетно отметив  на волосах
комиссара налет седины, которого раньше не замечала.
     Им не  надо  было  прятаться за слова  или искать  в интонациях оттенки
смысла,  оба  знали  свои  интрасенсорные  возможности,  и  поэтому разговор
начался в пси-диапазоне.
     --  У  меня   всего   несколько  минут,--  заметил  Железовский,  помня
предупреждение Забавы насчет состояния девушки.
     -- Этого достаточно. Как ваше плечо?
     -- Спасибо, нормально.
     -- Я хочу работать с вами, надоело хныкать да искать одиночества.
     -- Вряд ли это возможно... во всяком случае в данный момент.
     -- Я могу работать по МАВРу.
     -- Штаты МАВРа, увы, заполнены. К тому же СЭКОН запретил нам привлекать
непрофессионалов к работе в условиях тревоги.
     -- Тогда я попрошусь к пограничникам.
     Слабая улыбка тронула губы комиссара.
     --  Похоже,   права  старая  пословица:  сила  желания  пропорциональна
строгости запрета.
     На щеки Анастасии легла легкая краска.
     -- Но я могу принести пользу...
     -- Хорошо, я подумаю.
     -- Мне известно, что найдена... капсула "голема", пустая... а Берестов?
Где он? Есть что-нибудь новое?
     --    Интелмат    "голема"    кристаллически    мертв,    это    просто
металлокерамический конгломерат  с разрушенными  блоками памяти, специалисты
почти ничего не смогли из него выудить, -- Железовский некоторое время молча
размышлял.  -- Единственное, что известно достоверно,  --  Ратибор  не погиб
после "выстрела" чужанского генератора пробоя, он проник внутрь Конструктора
и некоторое время находился в нем,
     -- Говорят, что капсулу "голема" оставил "серый призрак"...
     -- У вас вполне объективная информация.
     -- Не  иронизируйте, Аристарх, я хотела сказать, что "серый призрак" не
стал  бы без причин оставлять  машину  без  экипажа.  Век  назад, когда наши
исследователи обнаружили Тартар, "серые призраки" лишь трижды контактировали
с  людьми,  и  в  каждом  конкретном  случае  они  вмешивались  в  ситуацию,
безусловно угрожающую жизни людей. Габриэль может подтвердить.
     -- В общем-то и я это знаю. Допустимы  три варианта: первый -- Берестов
погиб,  второй  --  остался внутри  Конструктора...  что  также  равносильно
гибели, и третий...
     Анастасия прерывисто вздохнула.
     --  И  третий -- его забрал "серый призрак", -- докончил Железовский.--
Дальнейшая судьба его неизвестна. Что касается Грехова... вы знаете, где он?
     -- Нет. С ним тоже что-то?!
     -- Боже сохрани, что может случиться с экзосенсом вообще и с таким, как
проконсул, в частности? Он  сейчас  накручивает  витки  вокруг Конструктора.
Один. Вернее, в компании с роидом. Он не говорил вам, что собирается делать?
     -- Он никогда ничего  не говорит  сам,  только если его спросить, вы же
знаете. Но я могу догадываться...
     -- Можете или догадываетесь?
     -- Снова  иронизируете?--  рассердилась  Анастасия  и получила  в ответ
образ:  призрак  Железовского  на коленях с  виновато  опущенной  головой  и
прижатыми к груди руками.
     -- Больше не буду,
     -- Габриэль, наверное, хочет...  встретиться с "серыми призраками".  Он
уже дважды встречался с ними, то есть, они дважды спасали его.
     -- Понял, спасибо. Вы прояснили ситуацию. Только хочу  дать  совет:  не
спешите  делать  глупости. Я имею в  виду, что в  Системе введен в  действие
режим  ГО, и  передвижение  в ее пределах всем  транспортным  средствам  без
особого разрешения запрещено.
     --  Режим ГО?!--поразилась Настя.--  Это  же... прошло столько  лет,  а
термин не забыт?
     -- Да,  прошло уже изрядно  времени с  тех  пор, когда  люди знали, что
такое  "гражданская  оборона".  Увы,  пришла пора  реставрировать  не только
термин, но и его смысл. Вчера по всем видеоканалам было передано сообщение о
появлении  Конструктора  и  заявление правительства Земли  о  соблюдении мер
предосторожности и безопасности. Вы не слышали?
     -- К сожалению.
     Железовский встал, за ним Анастасия.
     --  Прошу  прощения,  мне надо идти. Желаю  добрых  вестей. -- Комиссар
оказался вдруг рядом с ней, легонько  сжал плечо,  лицо его уже  не казалось
каменным.-- Я вас найду.
     -- Спасибо,-- прошептала девушка ему вслед.

     Баренц  ждал  Железовского  в  его  кабинете  и  начал  пси-разговор  в
ускоренном темпе:
     -- Наконец-то! Я ищу по всему Управлению. Что с плечом?
     -- Без последствий.
     -- Резерв или УРТ?
     -- Я сам с усам. Ты для этого меня искал?
     -- До заседания Совета два часа: а мы  не обладаем полной информацией о
расстановке сил. В Системе полно чужан и "серых призраков"...
     -- Ни те, ни другие опасности для нас не  представляют.  Пусть они и не
сторонники диалога, в  полном отсутствии этики  территориальных отношений их
упрекнуть нельзя, дальше орбиты Нептуна они не заходят.
     -- А К-мигранты? Вы определили, под кого они маскируются?
     Железовский  сел и,  не теряя нити  разговора, пробежал глазами  панель
стола  с  ползущими  в  глубине  строками  важнейших  бланк-сообщений;  если
информация его заинтересовывала, комиссар ставил над строкой мысленную точку
и получал развернутое интелматом отдела сообщение.
     --  Пока  не  определили.  Ты  же  знаешь,  поведение   К-мигрантов  не
алгоритмируется, не поддается никакому логическому и абстрактному анализу. В
силу интеллектуальных  и  энергетических  возможностей,  они  должны были бы
абсолютно точно просчитывать целесообразность и результативность терактов  и
прекратить эту свою "повстанческую" деятельность, а коль этого не произошло,
значит мы не все о них знаем.
     -- Согласен,  их  поведение, неадекватное  реальному  положению  вещей,
сбивает с  толку,  но учти, в  большом  Совете многие задаются  вопросами --
почему все это не тревожит безопасность?
     -- Знакомые голоса, полюс перестраховщиков.
     -- Есть и прямо противоположные мнения.
     ----  Этих  "гуманистов"  я  тоже   знаю  --   "Общество  по   спасению
Конструктора". Никто из них не видит, как он стучится в дверь? Ты,  конечно,
уже знаешь о том, что идет накопление траекторных возмущений внешних планет,
так вот если дело пойдет так и дальше,  в Системе скоро начнутся необратимые
изменения.  Выдвигать тезис "спасения Конструктора"  в  данной ситуации  все
равно, что в падающем от  столкновения с орлом летательном аппарате  кричать
"спасем птицу!"
     -- Это ты объяснишь Совету. Чего еще я не знаю?
     -- Психологи разрабатывают  гипотезу, что Конструктор, когда уходил, не
смог или не  захотел воспроизвести в  копиях людей  все запасы приобретенной
ими информации, в том числе и социально воспитанные.
     -- Ты  хочешь сказать, что К-мигранты психически неполноценны, несмотря
на высокие интеллектуальные показатели? Что это нам даст?
     -- Не знаю. Может быть, ничего. Мы все  равно не имеем права уничтожать
их  при выявлении, без  предупреждения, хотя Грехов  и советовал. И  все  же
проблема К-мигрантов  не  главная, мы в  конце  концов  вычислим  их, ребята
работают и есть  результаты: скорее всего  К-мигранты маскируются под чужан,
копируя  технику и  облик самих  роидов.  Что будем делать с  Конструктором?
Забава не настаивает на его уничтожении, но если мы примем  решение оставить
его  в покое, вряд ли он  оставит нас, и  тогда волей-неволей  придется  или
стрелять или... убираться из Системы.
     -- А ты уверен, что, во-первых, он не ответит на стрельбу и, во-вторых,
она окажется эффективной?
     -- Нет, -- ответил Железовский после паузы.
     -- И я нет. Так что же мы предложим Совету?
     -- Это  твоя забота, я  исполнитель, и забот  у меня хватает своих.  Ты
знаешь, что такое монополь?
     --  В  рамках  институтского  курса.  Это  гипотетическая  элементарная
частица  с одним магнитным полюсом. Никто их  не наблюдал и вряд  ли  сможет
наблюдать  когда-либо,  рождались  они  в  эпоху   инфляционного  раздувания
вселенной и рассеялись по колоссальному пространству.
     -- Ученые думали так  же до вчерашнего дня. Зафиксированы уже две струи
монополей,  а  из  того же  курса  физики  ты должен бы знать,  что монополи
мгновенно разрушают протоны.  Простенькая  реакция, в результате  от протона
остается позитрон и мезоны, а  монополь продолжает жить, ища "новую жертву".
Представляешь, что будет, когда такая частица, так сказать, невидимый убийца
вещества, выпадет на любую из планет?
     Глаза мужчин встретились. Железовский кивнул.
     -- Вот именно, страшно. Хотя для меня самое страшное заключается в том,
что мы до сих пор не нашли  способа внушить  Конструктору наши желания. Судя
по  его  поведению, Берестов  не  дошел, не  смог донести наши  сообщения по
назначению, и я теперь жалею, что вместо него не пошел Грехов. Впрочем, этот
шанс остается, и дай бог, чтобы он не оказался последним.
     -- Хох!-- Оба разом вскинули вверх сжатые кулаки.

     Спейсер  погранслужбы  "Клондайк"  жил  привычной  жизнью  пограничного
корабля,  ничем  не  отличающейся  от  жизни  погранфлота  в  контролируемом
землянами  районе  космоса,  хотя  объектом  его  внимания  был на  сей  раз
чудовищный  пришелец  из  таких  глубин  вселенной,  что  разум  отказывался
воспринимать чисто умозрительные космологические гипотезы, далекие от всяких
реалий. Еще два  спейсера несли службу  непосредственно  возле Конструктора,
выполняя    одновременно     функции     базовых     "гиппо",    то     есть
научно-исследовательских  баз.  Остальной  флот  человечества  группировался
возле  обитаемых  планет  Системы,  отрабатывая  непривычные  режущие  слух,
вызывающие  мрачные ассоциации  времен Разделенного Мира, команды  по режиму
ГО.
     Благодаря четкой  работе безопасников  и  оперативно  подготовленным  и
переданным   информслужбой  сообщениям   паники  глобального   масштаба   не
произошло, были  отмечены  лишь ее  региональные рецидивы, подогретые правда
"идеологами" всяческих обществ, как по "спасению Конструктора", так и по его
"скорейшим похоронам",  однако все почувствовали дыхание нависшей  над миром
опасности, психологическое  давление которой создало атмосферу неуверенности
и тревожного  ожидания. Эра  вселенского  оптимизма кончилась, началась  эра
взвешивания слов и дел, решений и поступков, жизни и смерти.
     В десантном  зале спейсера  "Клондайк" царила дежурная тишина,  изредка
нарушаемая короткими репликами  командира, киб-интеллекта спейсера  по имени
Мартин и  начальников смен  и обойм  погранвахты.  Перед  обзорным  виомом в
кокон-креслах  оперативного  управления   десантом  сидели   двое,  командор
погранслужбы Ингвар  Эрберг  и  Аристарх  Железовский.  На  кресла сходились
каналы   оперативной  компьютерной   связи,  информационного  обеспечения  и
контроля  вахт  практически  всей  Солнечной  системы,   и  не  было  ничего
удивительного  в  том, что  дежурную  работу  выполняли  руководители  столь
высокого  ранга -- ситуация требовала исключительных мер, и цена принимаемых
решений  была  исключительно высока.  Если обстоятельства того требовали,  в
зале  появлялся  третий член квалитета  ответственности, председатель В КС и
его заместители, либо председатель Совета безопасности, либо члены СЭКОНа.
     В глубине обзорного виома застыла  одна картина: плавно меняющая форму,
зыбкая,  хрупкая  на  вид,  зернистая,  текучая,  как пламя  костра,  фигура
Конструктора,  добравшегося  до  орбиты  Плутона  и  продолжавшего  медленно
двигаться  под  углом  к  плоскости  эклиптики  вглубь  Солнечной системы, к
Солнцу.  В  данный  момент его  скорость  составляла  всего  двадцать  шесть
километров в секунду. Изображения с видеокамер других аппаратов передавались
дежурным прямо в мозг в соответствии с задачами, которые они решали.
     Заседание  Совета  безопасности, состоявшееся  несколько  часов назад и
прошедшее в бурных дискуссиях, снова выявило неподготовленность человечества
к  решению   проблем,  подобной  проблеме  Конструктора,  несмотря  на  опыт
цивилизации   и  достижения  культуры  в  целом:  в  дело  вмешались  нюансы
психологии, скрытые в  человеческом "я", которыми почти не занималась наука,
и  Совет  по сути  превратился  в  разобщенную,  раздираемую  противоречиями
систему. Конкретные решения  не были приняты ни по одному поднятому вопросу:
что делать с Конструктором, как установить с ним связь, готовить  ли удар по
нему,  вводить  ли в  Системе  "экстремальную  мобилизацию". В конце  концов
решили подготовить заседание более тщательно, определили составы комиссий по
каждому вопросу и наметили сроки выполнения задач анализа и прогноза -- трое
суток, но никто не смог  дать рекомендаций тревожным службам человечества --
как им поступать в том или ином  случае; руководителям этих служб можно было
полагаться только на собственные силы, знания, опыт и мудрость.
     -- Запрос Савичу,-- вызвал Железовский мысленно.
     Через две  секунды пришел ответ  -- Мартин выудил пси-голос ученого  из
каши  тысяч   сигналов   и   передач,  пронзающих   пространство  в   разных
направлениях:
     -- Савич на связи.
     -- Что нового?
     -- Банк данных  по К-проблеме пополняется,  причем наиболее  интересная
информация поступает  от групп, работающих с бывшими звездами  омегой  и  ню
Гиппарха. Например, установлено, что в  районах этих сверхстранных  объектов
физические константы  не соответствуют законам  нашего  континуума. Для  них
квантиль,   отвечающий  заданному  уровню  вероятности,  равен...  --  Савич
умолк.-- Прошу прощения, терминологическая абракадабра вам ни к чему.
     -- Можете дать конкретные рекомендации?
     -- Работаем в этом направлении.
     -- Медленно работаете. Канал БВ еще дышит?
     --  Это по сути уже  не канал, а глюонная "струна", потихоньку рвущаяся
на  кварковые  "капли".  Пространство на всем протяжении БВ стабилизируется.
Что касается самого Конструктора,  то есть определенные позитивные  сдвиги в
его  поведении.  Могу сообщить  его реакцию на  некоторые из наших программ.
Группа  Мещерякова работает с музыкой в  различных вариациях, и  в ответ  на
одну  из  передач  Конструктор  выдал   свою  музыку  --  стохастическую,  с
характеристиками, доступными разве что композитору-гению.
     -- Не преувеличивайте.
     -- Ни капли! Знаете, с чем это можно сравнить? Как  если  бы в ответ на
свист погонщика слона, пусть и художественный, слон вдруг ответил сложнейшей
музыкальной фразой из произведения Скрябина.
     --  Вряд  ли  наша  музыка,  основанная  средой, эмоциями,  идеологией,
индивидуальной  психической культурой, вызывает у него переживания,-- пришел
чей-то пси-импульс--  Конструктор,  конечно, может понять, что  человеческие
музыкальные  шедевры  выполнены с великим  мастерством, но едва  ли способен
взволноваться настолько, чтобы ответить.
     Савич засмеялся.
     -- Коллега  Паволс? Похоже, выводы коллеги Мещерякова вызывают у вас не
совсем положительные эмоции.
     --  Я  уже имел честь  спорить  с  Мещеряковым,  но  ученому  надо быть
последовательным и  точным  в  терминологии, особенно  по  отношению к столь
сложному объекту, как ваш Конструктор, иначе смысловая  аберрация  неизбежно
ведет...
     -- Стоп!-- сказал Железовский.-- Теоретические споры -- не на "треке".
     --   Прошу  прощения,--  отозвался  Мартин,--  пропустил   реплику  при
выключенном информайзинге.
     -- У вас все?-- осведомился комиссар у Савича.
     -- Все, -- ответил  ксенолог.--  И все же  для  иллюстрации разговора о
музыкальном совершенстве прошу послушать отрывок передачи Конструктора.
     -- Давайте, -- после паузы согласился Железовский.
     Где-то  далеко-далеко  родились  странные  звуки, словно кто-то  учился
играть на скрипке, пианино  и трубе одновременно. А потом в уши,  в мозг,  в
тело,   хлынула   цепенящая,  таинственная,  завораживающая   и  будоражащая
одновременно, неземная музыка.  Она заполнила комиссара  до  краев,  хлынула
наружу  -- через глаза,  слезами,  затопила  пространство  и  время,  стерла
границы между завтра  и вчера.  В ней  звучали  небывалая мука и сумасшедшая
радость,  смех  и  слезы,  счастье и боль,  нанизанные  на  волшебный ритм и
смешиваемые  в  хрустальный  водопад звуков.  Железовский почувствовал,  что
погружается  в музыкальную пучину все  глубже и  глубже, растворяясь в  этом
томяще-сладком хаосе, не  желая  сопротивляться, думать и чувствовать что-то
еще...
     Выключение передачи он воспринял, как холодный душ.
     -- Ну как?--донесся голос Савича.
     -- Дьявольщина!-- только и смог выговорить ошеломленный Железовский.
     -- Поэт сказал бы иначе. Вот, послушайте:
     В песне Мерлина -- Судьбы
     Потрясенное звучанье;
     Клич воинственной трубы;
     Тяжкий стон и задыханье
     Рек, зажатых подо льдом;
     Голос площадей ревущих;
     Стук сердец и пушек гром;
     Поступь воинов идущих;
     И пустынника в глуши
     Вопль о крепости души.
     -- Похоже, он когда-то слышал нечто подобное, точнее и образнее сказать
невозможно. Спасибо, вы заставили меня познакомиться с собственным "я". Но к
делу.  Чем  еще,  кроме  орбитальных  нарушений,  грозит  нам  проникновение
Конструктора в Систему?
     --  Не  знаю,--  помолчав,  ответил  ксенолог.--  Вариантами  прогнозов
занимаются эфаналитики. Сам Конструктор -- система с очень  высокой степенью
утилизации отходов, почти как черная дыра,  его "след" в отличие от следа БВ
чист -- ни радиации, ни каких-то шлаков, ни "мусора" он не оставляет...
     --  А