р.
     - Ты что, глухой? - удивился золотозубый крепыш. - Тут  будет  сидеть
Боря Маткин, понял? Живо пересаживайтесь!
     Стас слыхом не слыхивал, кто такой Боря Маткин и чем он  авторитетен,
однако связываться ни с кем не хотел и миролюбиво сказал:
     - Хорошо, мы пересядем, только в углу  все  столики  заняты.  Найдете
место, обменяемся.
     Повернувшийся, чтобы отойти, слуга некоего Маткина уставился на Стаса
удивленным, ничего хорошего не обещающим, взглядом.
     - У тебя тоже плохо со  слухом,  козел?  Чтоб  через  полминуты  духу
вашего здесь не было!
     - Со слухом у меня хорошо, - поскучнел Стас. - А на  козла  ты  похож
больше. Этот столик занят для Котова, понял?
     - Кто такой? - пробормотал тупо соображающий крепыш. - Я его не знаю.
     - Лучше тебе его и не знать.
     Клеврет Бори Маткина постоял рядом, с трудом анализируя  ситуацию,  и
отошел.  Вскоре  он  появился  через  столик  в  компании  трех  таких  же
здоровяков, которых нельзя было отличить друг от друга, согнал трех  девиц
и стал в упор разглядывать Стаса и Виктора. Он ждал "их хозяина, Котова".
     - Ну, ты даешь, Кот! - буркнул Виктор, хотел что-то  добавить,  но  в
это время началась программа клуба, и разговаривать стало недосуг.
     Танц-группа "Студия-Б" вышла на сцену  после  того,  как  субтильная,
обтянутая в золотистую марлю,  Лада  Мусс  спела  две  неслышные  -  из-за
отсутствия вокальных данных -  песни.  В  группе  было  два  парня  и  три
девушки,  одна  из  которых  солировала,  и  Стас,  приглядевшись  к  ней,
во-первых, понял, почему на нее  "положил  глаз"  даже  такой  дубовокожий
свободолюбец, как Виктор, а во-вторых, вдруг  с  изумлением  узнал  в  ней
незнакомку из сна! С этой минуты девушка всецело завладела его вниманием.
     Она танцевала вдохновенно, умея  это  делать,  как  никто  другой  из
группы. Она была грациозна и гибка. Она была женственна и красива.  И  зал
притих, оценив ее достоинства не хуже, чем оценил Стас. Разве что  чувства
посетителей клуба не совсем  совпадали  с  его  чувствами:  у  большинства
проснулось чувство собственности (такая лялька - и не моя?!),  у  Стаса  -
эстетического восторга.
     Танец  закончился.  Мощные  ребята  с  подбритыми   затылками   стали
подходить к овалу эстрады и бросать букеты цветов к ногам танцоров.  Встал
было и Виктор, но передумал.
     - Сейчас она меня не запомнит, лучше после окончания  программы.  Ну,
как она тебе?
     - Улей и сад! - ответил Стас словами  Грина,  прислушиваясь  к  себе:
инстинкты подсказывали, что над головой сгущаются тучи. - Как ее зовут?
     - Марго. Мария, Маша то есть. Но на сцене она Марго  Юрьева.  Как  ты
думаешь, когда лучше подарить цветы, чтобы познакомиться наверняка?
     Ответить Стас не  успел.  К  столику  подошел  золотозубый  амбал  из
компании неведомого Бори Маткина. Видимо, был он упорен и злопамятен.
     - Ну, и где этот ваш Котов? - осведомился  он,  поигрывая  бокалом  с
янтарной жидкостью.
     - Слушай, отцепись! - взмолился Виктор,  которому  здоровяк  перекрыл
обзор. - После представления поговорим.
     - Я спрашиваю, где ваш босс? - упрямо гнул свое амбал.
     - Я босс, - кротко сказал Стас, глядя на парня снизу  вверх.  -  Я  и
есть Котов. Не слышал? Отодвинься немного, моему напарнику ничего не видно
из-за твоей туши.
     - Чего?! - вытаращил глаза амбал. - Да ты знаешь, с кем имеешь де...
     - Стас ткнул ему пальцем в точку гэкон под  нижней  губой,  подхватил
выпавший из руки бокал, поставил на стол. Поднялся, взял парня под руку  и
повел его, ничего  не  соображающего,  к  столику,  где  сидели  такие  же
квадратные  приятели.  Усадил  на  стул.  Трое  молча  смотрели  на  него,
потягивая какое-то золотистое вино.
     - Что с ним?  -  осведомился  один  из  них,  с  маленькими  глазками
неопределенного цвета и жестким ртом; видимо, это и был Борис Маткин.
     - Голова наверное  закружилась  от  вина,  -  вежливо  ответил  Стас,
покрываясь вдруг потом. Сработала сторожевая система  организма,  реагируя
на  какую-то  скрытую   опасность.   Стас   оглянулся,   встретил   чей-то
акцентированный взгляд, но кому он принадлежит, оценить не  успел.  Взгляд
п_о_г_а_с.
     - Спасибо, Кот, - проговорил Виктор, когда Стас вернулся на место.  -
Ловко ты его. Но она... видел бы ты, что она выделывает!
     Стас хотел сказать, что пора уносить отсюда ноги, однако посмотрел на
восхищенное лицо приятеля и с внутренним вздохом решил остаться  до  конца
представления, хотя уже понимал, что спокойно уйти не удастся.
     Танцевальное шоу закончилось в начале первого ночи.
     Четверка неизвестного Бори Маткина куда-то улетучилась еще в середине
программы, и Стас почувствовал некоторое облегчение, тем  не  менее  помня
чей-то пристальный прицеливающийся взгляд из зала. Вполне могло быть,  что
на выходе из клуба  их  ждали  неприятности  вроде  разборок  с  компанией
Маткина. После стрельбы по машине Стаса из автомата дядя Вася  посоветовал
ждать развития событий, и взгляд из зала мог быть предупреждением.
     Улучив момент, когда поток подбритых  затылков  и  висков  к  эстраде
иссяк, Виктор все-таки вручил свои  цветы  танцовщице  по  имени  Марго  и
пригласил ее за свой столик. Каково же было его изумление,  когда  девушка
согласилась.
     - Вот! - только и пробормотал он, подводя ее под руку к столику,  где
сидел Стас. - Знакомьтесь, Стас Котов. А меня зовут Витек...  э-э,  Виктор
Малинин.
     - Мария, - подала руку девушка, одетая в  слаксы,  имитирующие  шкуру
тигра, такую же короткую маечку, открывающую живот, и берет.
     Стас вскочил, их руки и глаза встретились, и обоим показалось, что их
пронзил тихий электрический разряд.
     - Что будете пить? - галантно обратился к девушке Виктор.
     Мария и Стас продолжали стоять, глядя друг на друга.
     - Присаживайтесь, - подвинул ей стул Виктор, удивленно  посмотрев  на
приятеля.
     Стас  опомнился,  подождал,  пока  Мария  сядет,  сел  сам,  чувствуя
странную эйфорическую легкость в  теле.  Его  все  время  тянуло  смотреть
девушке в глаза, но он пересилил себя и заставил сердце биться ровнее.
     - Маш, ты едешь? - подошли к столику довольные выступлением напарницы
Марии, привыкшие отвечать шутками на любые попытки завязать знакомство  со
стороны посетителей клуба.
     -  Не  волнуйтесь,  девочки,  мы  ее  доставим  домой  в  целости   и
сохранности, - браво заявил Виктор.
     Подошли  и  мужчины-танцовщики,  один   из   которых   был   очевидно
руководителем группы. Смуглый, с тонкой ниткой усов и узкой  бородкой,  он
неприветливо посмотрел на приятелей,  посмевших  пригласить  за  стол  его
солистку, наклонился к Марии.
     - Отец будет недоволен, Мари. Может быть, не  стоит  вести  себя  так
вызывающе?
     - Обойдусь без советов, - отрезала  Мария  тихо,  но  так,  что  Стас
услышал каждое ее слово. - И  мне  не  четырнадцать  лет,  я  вполне  могу
позаботиться о себе сама.
     - Как знаешь. - Смуглолицый танцор кивнул остальным, и они ушли.
     Мария виновато посмотрела на Стаса, улыбнулась устало.
     -  Ждан  хороший  руководитель  и  отличный  танцовщик,   но   иногда
становится  слишком  навязчивым.  Хотя  он  прав,  конечно,   папа   будет
волноваться. Я посижу с вами всего полчасика, хорошо?
     - У Стаса машина, мы отвезем вас к родителям, когда скажете, - сказал
Виктор, не скрывая радости, видя, как на  девушку  засматриваются  молодые
люди из-за соседних столиков. - А кто ваш строгий папа? Военный?
     - Нет, советник президента.
     - Ого! Поздравляю! Мне бы такого папашу. Что будете пить?
     - Только сок и потом кофе, если можно.
     Виктор подозвал официанта и заказал соки и кофе.
     Мария сняла берет, ее длинные волосы  цвета  платины  рассыпались  по
плечам,  отчего  лицо  ее  совершенно   преобразилось.   Стас   налил   ей
черносмородинового  соку,  не  обращая  внимания  на   обиженные   взгляды
приятеля,  хотел  было  задать  вопрос,  но  Виктор  поспешил  перехватить
инициативу:
     - Давно танцуете, Марго?
     - С детства, - повела плечиком девушка; на Виктора  она  не  смотрела
совсем, будто его не было, хотя и отвечала на его вопросы, и взгляды ее  и
Стаса  то  и  дело  сталкивались,  высекая  искры  необычного  волнения  и
ожидания.  Чувства  Стаса  обострились   настолько,   что   он   буквально
предугадывал каждое ее движение.
     - Я в детстве тоже танцевал, - начал обычный свой треп Виктор,  -  но
потом увлекся велосипедом, спортом...
     Он говорил увлеченно, шутил, рассказывал анекдоты, Мария отвечала  на
его вопросы односложно, нехотя, однако Виктор этого не замечал и продолжал
в том же духе, а Стас слушал его, не слыша, поглядывал на Марию,  встречая
ответные ее взгляды, полные загадочной заинтересованности,  и  на  ум  ему
неожиданно пришли слова Андре Моруа: "В любви и литературе нас притягивает
то, что выбирают другие". Эту девушку первым заметил Виктор, но  она  была
не его круга и не принадлежала компании танцоров, хотя и танцевала  вместе
с ними. Стас это в_и_д_е_л. Виктор мог обижаться сколько  угодно,  он  был
обречен  на  поражение.   Хотя   какие   претензии   он   мог   предъявить
приятелю-студенту? Мария не была его невестой, а знакомились они вместе...
     Стас  снова  поймал  взгляд  девушки  и  ему  показалось,   что   она
догадывается о его переживаниях.
     - Вы учитесь? - с ноткой утверждения спросила она.
     - Физтех, четвертый курс, - поспешил ответить Виктор. - Сдаем сессию.
     - А живете где?
     - Я на Нагатинской набережной, а он возле Казанского вокзала. А вы?
     - Я на Старом Арбате, за рестораном "Прага".
     - Хороший ресторанчик, я там был недавно.
     К столику подошел высокий мускулистый красивый  брюнет  в  рубашке  с
короткими рукавами, подчеркивающей его впечатляющие бицепсы,  и  пригласил
Марию на танец.
     - Вообще-то, я  устала,  -  проговорила  она  извиняющимся  тоном,  -
простите.
     - Между прочим надо спрашивать разрешения не у дамы, а у кавалеров, -
бросил расхрабрившийся Виктор.
     Накачанный молодой человек хмыкнул, оглядывая сначала Виктора,  потом
Стаса, проронил с издевкой:
     - Понятно. Кто  девушку  ужинает,  тот  ее  и  танцует.  Может  быть,
поговорим на эту тему?
     Стас, не вставая с места, дотронулся до локтя парня, сказал тихо, без
выражения:
     - Не надо. Она не танцует.
     Молодой  человек,  которого  внезапно  слегка  повело,  с  удивлением
посмотрел на свои ноги и послушно отошел.
     - Молодец, Кот, умеешь уговаривать, - осклабился Виктор. - Я не злой,
но мог бы врезать ему от души.
     - А вы - злой или добрый? - посмотрела Мария на Стаса с улыбкой.
     - Не  знаю,  -  подумав,  честно  ответил  Стас.  -  Все  зависит  от
обстоятельств и от оценки: что есть добро, что есть зло.
     - У вас есть ответ на этот вопрос? Что такое добро и зло?
     - Я знаю отношение к этой проблеме моего учителя. Он всегда  говорил:
то, что делается с любовью в сердце - наверное добро. Все, что делается  с
ожесточением - наверное зло. Но абсолютных критериев оценки добра и зла не
существует. Таков человек.
     - Последняя формула тоже принадлежит учителю?
     - Нет, мне, - скромно ответил Стас.
     Мария засмеялась - словно колокольчик зазвенел.
     - Как-нибудь мы поговорим о философских аспектах этой темы,  я  люблю
такие беседы и много читала. А сейчас мне пора домой,  папа  (Она  сделала
ударение на последнем слоге) действительно будет сердиться.
     Виктор предупредительно вскочил, подавая руку Марии, но она  оперлась
о руку Стаса  и  пошла  вперед,  легко  и  изящно.  Надувший  губы  Виктор
незаметно показал Стасу кулак, тот ответил беглой улыбкой и догнал девушку
у выхода из зала, концентрируя внимание на передвижении всех, кто  попадал
в поле зрения. Инстинкты еще раньше подсказывали, что  на  улице  их  ждут
неприятности.
     Интуиция не подвела. Их ждали. Но Стас уже  был  взведен  и  готов  к
любому повороту событий, поэтому отреагировал  на  угрозу  мгновенно,  как
учил дядя Василий.
     Их перехватили у машины Стаса, стоявшей в двадцати шагах от  входа  в
клуб, на противоположной стороне улицы: четверка знакомых амбалов "команды
Бори Маткина". Двое вышли к дверце "фиата" с носа, двое догнали девушку  и
сопровождавших ее приятелей сзади.
     - Эй, - окликнул один из них; в свете фонарей  блеснули  его  золотые
зубы, - погоди, как там тебя... Котов.
     Стас и ответил, не раздумывая.
     Он мог бы подождать, попробовать убедить  ребят  не  трогать  их,  не
выяснять  отношений,  а  потом  в  случае  неудачных  переговоров  затеять
картинную потасовку с применением эффектных ударов и приемов, как в  кино,
от которых неприятель долго летал бы по воздуху, кричал от боли  и  падал.
Он мог убить каждого приемами космек,  особенно  если  увидел  бы  оружие.
Вместо этого Стас перешел на т_е_м_п, усыпил сначала ту двойку, что  зашла
с тыла, а затем тех, кто ждал у дверцы -  самого  Маткина  с  его  жестким
ртом-щелью  (так  и  осталось  загадкой,  чем  он  был  известен)  и   его
телохранителя.
     Все четверо тихо легли на асфальт и не встали.
     Виктор, округлив глаза, и Мария, оценивающе и задумчиво, смотрели  то
на уснувших парней, то на Стаса, и  молчали.  Он  открыл  дверцы  "фиата",
сделал приглашающий жест:
     - Прошу, дамы и господа.
     - Ну, ты  прямо  спецназовец,  Кот!  -  очнулся  Виктор,  засуетился,
пытаясь помочь ни слова не сказавшей Марии сесть в машину, и в этот момент
Стас почувствовал вдруг такую острую тоску,  что  захолонуло  сердце.  Это
было так называемое чувство с_а_к_к_и - "ветра смерти".
     Инстинкты Стаса сработали раньше,  чем  сознание  оценило  опасность,
бросили тело на землю.
     Со звоном разлетелись оба боковых стекла "фиата". Пуля прошила машину
насквозь. Если бы Стас не упал, она пробила бы  ему  сердце.  Вторая  пуля
(калибр  девять  миллиметров,  бесшумный  отечественный   пистолет-пулемет
"кипарис")  вонзилась  чуть  ниже,  третья  еще  ниже,  как  бы   повторяя
траекторию падения Стаса, впилась в асфальт. Но самого Стаса  там  уже  не
было. Повинуясь рефлексам, он снова  включил  т_е_м_п,  змеиным  движением
ушел за капот, затем за машину, но не стал  прятаться  за  ней,  мгновенно
сообразив,  что  пули  стрелка  изрешетят  ее  и  непременно   попадут   в
пассажиров, а вдруг рванул зигзагом через дорогу,  вычислив  стрелка:  тот
сидел в серой "девятке" с опущенными стеклами.
     Стрелок не успел отреагировать на его нестандартный рывок, да и бежал
Стас слишком быстро, "качая маятник", чтобы в него нельзя было попасть  из
окна автомобиля. Однако стрелявший был не  один.  Когда  Стас  добежал  до
"девятки" и выбросил вперед руку, выбивая оружие и ломая пальцы киллеру, у
ноги его мелькнули две длинных  белых  искры:  по  нему  открыли  огонь  с
противоположной стороны улицы!
     Едва ли бы он смог управиться еще и с этим противником,  если  бы  не
пришла неожиданная помощь.
     Стас еще только выкручивал спираль поворота, чтобы уйти от  очередной
пули,  как  рядом  вдруг  с  визгом  шин  остановился  черный  "хаммер"  с
затемненными стеклами и ответил двумя очередями с левого борта  по  машине
со стрелявшими. Дальнейшее действо длилось несколько секунд.
     Та  "девятка",  которую  достал  Стас,  рванула  с  улицы  Правды  на
Ленинградский проспект. Напарники  на  "вольво",  едва  не  заставшие  его
врасплох,  не  ввязываясь   в   перестрелку,   бросили   свою   машину   в
противоположную сторону. Из джипа, прикрывшего Стаса, сноровисто выскочили
трое спортивного вида мужчин в хороших костюмах, с "бизонами" и  "волками"
в руках, застыли, бдительно наведя оружие на редких остолбеневших прохожих
и на выходящих из дверей клуба гостей. Затем из "хаммера" вышел  еще  один
джентльмен средних  лет:  отличный  светлый  костюм,  уверенные  движения,
породистое лицо с квадратным подбородком, прическа ежиком,  очень  светлые
глаза, - подошел к простреленному "фиату" Стаса  и  помог  выйти  из  него
Марии.
     Стас подошел к ней, не обращая внимания на сопровождение автоматных и
пистолетных дул, заглянул в глаза девушки и увидел в них страх. Но это был
страх з_а_ _н_е_г_о.  Тогда  он  перевел  взгляд  на  мужчину  с  короткой
стрижкой.
     - Спасибо за помощь. Если бы не вы...
     - Это Сильвестр, работает с папой, -  представила  мужчину  Мария.  -
Он...
     - Я уже догадался, - кивнул Стас, - безопасность.
     Сильвестр окинул его ничего не выражающим взглядом.
     - Я бы посоветовал вам, молодой человек, не заводить  себе  врагов  с
огнестрельным оружием. В  следующий  раз  они  могут  стрелять  удачливей.
Поехали, Мари.
     - С каких это пор вы стали следить за мной?
     - Отец нервничает... в машине поговорим. - Сильвестр  повел  Марию  к
джипу. Та оглянулась, подарила Стасу извиняющуюся улыбку.
     - Вы мне позвоните, мистер Котов? - Она продиктовала номер телефона.
     - Непременно, - сказал Стас искренне и вдруг  по  наитию  спросил.  -
Мари... э-э, Марго, вы случайно не знаете имени сестры Светлены?
     - Случайно знаю, - прищурилась девушка,  не  удивляясь,  -  ее  зовут
Светлада.
     Она села  в  джип,  тройка  телохранителей  отца  Марии  во  главе  с
профессионально державшим себя Сильвестром сноровисто уместилась в кабине,
хлопнули дверцы "хаммера" и он уехал.
     На улице, заполнявшейся выбегающими  из  клуба  и  близлежащих  домов
людьми, остались лежать незадачливые компаньоны Бори Маткина, все  еще  не
пришедшие в себя, застыл готовый ко всему Стас и сжался в  кабине  "фиата"
так и не успевший ничего сообразить Виктор. Затем Стас  опомнился,  быстро
сел в машину и погнал ее прочь от разбуженного выстрелами квартала.

     КОЕ-КТО НЕ ЗРЯ БОЯЛСЯ

     Герман Довлатович Рыков имел в Москве  около  полусотни  кабинетов  и
квартир "скрытого пользования", но работать любил в трех: в  здании  банка
на Сенной площади, в "доме Советов" на территории Кремля  и  в  специально
оборудованном всеми видами связи  и  компьютерным  терминалом  коттедже  у
Патриаршьих прудов. Нынешнее утро он встретил именно в  коттедже,  имевшем
кроме рабочего кабинета три спальни, гостиную, кухню, бильярдную  комнату,
каминный зал и оружейную палату.
     Охранялся коттедж скрытно, так что со  стороны  ни  одного  охранника
видно не было, и кроме парадного и служебного входов-выходов  имел  еще  и
подземный, о котором знал  только  сам  хозяин.  В  личной  охране  Герман
Довлатович практически не  нуждался,  Посвященный  Внутреннего  Круга  его
уровня  мог   гипнотически   управлять   сознанием   любого   человека   и
предотвратить любое нападение,  однако  после  гибели  Блохинцева  и  отца
Мефодия Рыков стал выходить в свет только в сопровождении пятерки  личного
манипула. Смерть кардиналов напугала его крепко, потому  что  он  видел  в
этом нечто большее, чем сведение счетов или случайные  совпадения.  Далеко
не каждый киллер мог уничтожить Посвященного Круга, а тем более  кардинала
Союза Девяти.
     Конечно, Герман Довлатович попытался выяснить через  сети  спецслужб,
кому было выгодно убрать Блохинцева и  отца  Мефодия,  но  никакого  следа
разработок операций по ликвидации не обнаружил. Не отыскалось информации и
в астрале-ментале, общее поле информации Земли  хранило  по  этому  поводу
молчание, как-будто ничего не произошло. Тогда Рыков прошелся по сословным
и коллективным эгрегорам России,  рискуя  нарваться  на  ответный  зондаж.
Однажды  он  в  поиске  необходимых   сведений   выплыл   в   коллективном
пси-пространстве Медитационного  Клуба  Пентагона  и  был  весьма  удивлен
высоким   уровнем   решаемых    Клубом    задач:    создание    "активного
психоэнергетического щита" для Глобальной духовной защиты Америки (главных
лиц   страны,    разумеется),    разработка    технологий    синхронизации
биоэнергетических полей  больших  коллективов