а  менять  не
собирался.
     В воскресенье второго июня он  был  приглашен  на  закрытый  прием  в
посольство Объединенных Арабских Эмиратов по случаю вступления в должность
нового посла. В два часа дня Кирилл Данилович со своим манипулом прибыл  к
резиденции посла  ОАЭ,  располагавшейся  на  улице  Улофа  Пальме,  но  на
территорию посольства прошествовал лишь с  личным  переводчиком  -  он  же
телохранитель - Яном Стозой.
     Прием, устроенный новым послом, шейхом Мохаммедом Аббасом ибн Раудом,
был великолепен и длился до самого вечера, после  чего  Кирилл  Данилович,
испробовавший все, даже "дым наслаждения", то  есть  выкуривший  кальян  с
наркотическими  добавками,  получил  настоящий  кайф  и  перестал   трезво
оценивать ситуацию. Поэтому он не удивился, когда вместо  переводчика  Яна
Стозы к нему подошел незнакомый араб и на хорошем русском языке  предложил
помочь добраться до выхода из посольства.
     - Меня там ждут, - согласился Кирилл  Данилович,  в  голове  которого
вспыхивали звезды,  играла  музыка  и  танцевали  прелестные  женщины;  он
конечно мог нейтрализовать действие наркотика, но  не  хотел.  -  Где  мой
охр... мой переводчик? Куда он ушел?
     - Он получает подарок от шейха вашему высочеству и бужет ждать вас  в
машине.
     - Подарок - это хорошо...  -  Головань  оперся  о  руку  смуглолицего
молодого человека в национальной одежде и побрел по коридору посольства  к
выходу.  Однако  вышли  они  не  через  парадный  подъезд,  а  во   дворик
посольства,  где  стоял  длинный   шестидверный   "кадиллак"   с   темными
зеркальными стеклами.
     Араб распахнул последнюю дверь.
     - Садитесь, прошу вас.
     Интуиция Кирилла Даниловича сработала запоздало.
     Он оглянулся, трезвея, но в  то  же  мгновение  последовал  толчок  в
спину, и Головань оказался внутри салона роскошного  авто.  "Кайф"  оказал
свое воздействие и на реакцию кардинала.  Он  еще  только  соображал,  что
случилось, прикидывал, как дать сигнал своим  телохранителям,  когда  тот,
кто сидел в машине, разрядил в него гипногенератор "удав".
     Если бы Кирилл Данилович не находился по действием дурманящего разум,
замедляющего  реакции  опийного  дыма,  он  наверное  смог  бы   опередить
нападающих, атаковать их первым и завладеть инициативой, но он  действовал
медленнее противника и оборонялся пассивно, без изобретательности.
     Разряд "глушака" вышиб из него сознание, как удар  курка  -  пулю  из
патрона. Будучи все же Посвященным  II  ступени,  Головань  обладал  тремя
устойчивыми состояниями сознания, поэтому пси-импульс,  подавляющий  волю,
не просто погасил его  способность  мыслить,  но  перебросил  сознание  на
другой уровень. Зацепись Кирилл Данилович за это  состояние,  он  смог  бы
отразить и дальнейшие попытки подавления его психики, однако в отличие  от
него противник действовал без промедления и продолжил гипноатаку,  добавив
к разряду  "глушака"  мощный  оглушающий  р_а_п_п_о_р_т,  то  есть  личный
психофизический разряд, и Головань "поплыл",  перескочив  все  три  уровня
своего сознания и даже подсознательный  порог,  до  которого  он  еще  мог
сопротивляться ментальному давлению.
     "Кадиллак" медленно тронулся с места, выехал  за  ворота  посольства,
минуя машину с ничего не подозревающими  телохранителями  Голованя,  и  не
спеша двинулся к Садовому кольцу. Через час он выехал за пределы Москвы по
Боровскому  шоссе,  проехал  пятнадцать  километров  и  свернул  на  узкую
асфальтовую ленту, ведущую в лес. Остановился, когда его не стал видно  за
деревьями со стороны шоссе. Открылись дверцы  автомобиля,  двое  мужчин  в
дорогих костюмах и молодой араб, сотрудник  посольства  ОАЭ,  вытащили  из
салона обмякшее тело Голованя и отнесли в лес. Один из  носильщиков  молча
достал пистолет "удар" и два раза выстрелил в голову  Кирилла  Даниловича,
превращая ее в кровавое месиво. Так же молча все трое вернулись в машину и
уехали.
     Тело кардинала Союза Девяти Неизвестных осталось стыть в лесу, слегка
присыпанное листвой. Наутро его нашел  старик  -  местный  житель,  пасший
корову.
     Скандал  с  исчезновением   гостя   в   посольстве   ОАЭ,   учиненный
телохранителями Голованя, тем не менее огласки не получил. Посол  Эмиратов
не   смог   внятно   объяснить,   куда   девался   заместитель   директора
Международного института стратегических  исследований  и,  чтобы  избежать
подозрений, вызвал министра внутренних  дел  России,  который  и  приказал
своим следователям не  поднимать  лишний  шум.  Даже  когда  тело  Кирилла
Даниловича нашли в  подмосковном  лесу,  журналисты  об  этом  не  узнали.
Средствам массовой информации досталось сообщение  МВД,  что  замдиректора
МИСИ умер от сердечного приступа.
     Следующее убийство произошло тем  же  воскресеньем  двадцать  шестого
мая. На своей даче в Лыткарино был убит  учитель  известного  всей  России
частного лицея Кокорин.
     В  понедельник  утром  попал  в  Туле  под  машину  и  скончался   от
многочисленных кровоизлияний известный врач-психиатр Влесов.
     В тот же день утонула в озере  под  Смоленском  целительница  Меланья
Царская, спасшая жизнь и здоровье многим сотням людей. Как старая  женщина
оказалась у озера, в двадцати пяти  километрах  от  своей  деревни,  никто
объяснить не мог. Этим же вечером повесилась в  своей  квартире  в  Нижнем
Новгороде еще одна целительница, врач местной больницы, совсем  молодая  -
двадцати  шести  лет  от  роду,  Лидия   Габуния,   не   оставив   никакой
объяснительной записки. А в Москве в то же самое время попал  под  автобус
известный правозащитник Колесник.
     И еще много подобных  случаев  было  зарегистрировано  информационной
службой МВД России, еще не сумевшей обработать статистический  материал  и
сделать вывод, что по стране катится волна странных убийств,  направленная
против  специалистов  определенной   ориентации   и   людей   экзотических
способностей. Все это были люди Внутреннего Круга  человечества,  так  или
иначе связанные с его эзотерическим  наследием,  но  официальная  наука  и
статистика  ничего  не  ведали  об  этой  категории  людей   и   объяснить
происходящее не могли. На фоне общей преступности  волна  агрессии  против
некоторых видных деятелей культуры и искусства, медицинских  работников  и
учителей, была не особенно заметна, и средства массовой информации  особой
паники по этому поводу не подняли. Да и не могли поднять, контролируемые с
одной стороны официальной властью, с другой - гораздо более  действенно  -
кардиналами Союза Девяти, через свои каналы и сферы влияния, разумеется.
     Конечно, случались у киллеров и проколы. Так двое из них, пришедшие к
наставнику школы кекусинкайкаратэ Максиму  Усову,  встретили  отпор.  Один
получил две пули в грудь из  своего  же  пистолета,  отчего  скончался  на
месте, второму Усов сломал руку, и парень вдруг хлопнулся в обморок, но не
от боли, а от того, что перестал понимать, где и почему он тут находится.
     Происходили и еще подобные этому случаи  неподготовленного  нападения
на жертв, хотя в общей массе убийств они были незаметны.
     Однако волна ликвидации людей Круга не  ограничивалась  Россией,  она
обежала весь земной шар, что заставило координаторов Союзов собрать Сходы,
а верховного контролера Союзов Хуана Креспо объявить "час  Цафкиель",  что
означало активизацию  эгрегора  Внутреннего  Круга  посредством  всеобщего
"мозгового штурма". Дату  "часа  Цафкиель"  Хуан  Креспо  обещал  сообщить
дополнительно.

                                    *

     Сход кардиналов Союза Девяти Неизвестных России (их к  этому  моменту
осталось шестеро)  состоялся  под  Москвой  третьего  июня  на  загородной
резиденции Бабуу-Сэнгэ в Малеевке, рядом с Домом творчества писателей.
     Все кардиналы прибыли на этот  раз  со  своими  манипулами  охраны  и
обеспечения, чего раньше никогда не делали. Однако жизнь, которую  они  же
сами и регулировали, заставила их переоценить роли законотворцев и теневых
правителей и задуматься о положении дел в реальности,  бытие  которой  они
призваны были корректировать и стабилизировать.
     Меры безопасности были приняты и самим Бабуу-Сэнгэ, коттедж  которого
был окружен двумя поясами электронной защиты - в радиусе ста метров и пяти
километров,  а  также  магической  "стеной  отталкивания",  заворачивающей
обратно любопытных и случайных гостей  вопреки  их  воле,  подсознательно.
Имел координатор и хорошо обученных охранников,  бывших  профи  спецслужб.
Поэтому чувствовал себя он в общем-то комфортно, как и везде, впрочем, где
располагались другие его секретные "схроны", хотя прекрасно знал,  что  ни
одна крепость в мире не может считаться непреодолимой.
     Похожие друг на друга дорогими костюмами "от кутюр" и выражением  лиц
кардиналы расселись по креслам вокруг овального стола орехового  дерева  в
каминном зале дачи  координатора,  и  Бабуу-Сэнгэ,  единственный  из  всех
одетый в атласный, фиолетовый,  с  золотой  окантовкой,  халат  тибетского
ламы, с  "нагрудником  справедливости"  на  массивной  золотой  цепи  и  в
квадратной шапочке с иероглифом саньди надо лбом, открыл Сход.  Но  начать
традиционным восхвалением Творца и молитвой власти ему не дал возбужденный
Петр Адамович Грушин, занимавший пост президента Национального банка.
     - Что происходит, координатор? - резко бросил он.  -  Почему  система
безопасности  Круга  допустила  гибель  трех  наших  коллег?  Чья  очередь
следующая? И кто за всем этим стоит? Может  быть,  это  ваших  головорезов
дело? - глянул  на  Рыкова  в  упор  Грушин.  -  Давно  известно,  что  вы
игнорируете законы Круга и рветесь к власти!
     - Нет, - бесстрастно ответил Герман Довлатович.
     - Петр Адамович, -  укоризненно  качнул  головой  Бабуу-Сэнгэ,  -  на
Германа Довлатовича тоже было совершено покушение.
     - Почему же его не убили, как других?
     Кардиналы обменялись понимающими  взглядами,  но  увещевать  младшего
коллегу не захотели. Многие из них задавали себе те же вопросы.
     - К сожалению,  мы  стали  слишком  самонадеянными,  -  кротко  начал
Бабуу-Сэнгэ.
     - Кто это - мы? - хмыкнул Хейно Яанович Носовой.
     - Мы все, люди Круга. - Глаза координатора превратились в щелочки, но
тон голоса не изменился. - Мы  допустили  слишком  резкое  падение  Закона
обратной связи, частный  случай  которого  -  Закон  возмездия  упал  ниже
допустимого предела. В результате сработал какой-то неизвестный нам Закон,
восстанавливающий равновесие в крайне жестоком варианте,  и  появился  его
реализатор...
     - Воин Закона Справедливости, - пробурчал Виктор Викторович Мурашов.
     -  Да,  можно  назвать  его  и  так,  -  поклонился  в  его   сторону
Бабуу-Сэнгэ. - Хотя я лично назвал бы его иначе: Воин Равновесия.
     - Я думал, что Воин - легенда.
     - Увы, не легенда. Эгрегор Хранителей имеет сведения по крайней  мере
о двух появлениях Воина в течение последних десяти тысяч лет  человеческой
-  и  славянской  -   истории.   Имя   одного   из   них   вам   известно:
Георгий-Победоносец.
     - Хорошо, пусть будет... этот ваш Победоносец, - поморщился  Носовой.
- Кем он направлен? Кто заказчик? Иерархи? Монарх? Творец?  Кто  реализует
этот Закон в "розе"?
     - Этого не знает никто, - сказал, превращаясь в бронзоволицего будду,
Бабуу-Сэнгэ.
     - А не может им быть один известный нам всем человек? -  хладнокровно
осведомился Юрьев. - Ведь все мы знаем, что десять лет  назад  он  перешел
границу реальности...
     - Матвей Соболев! - громче, чем следовало, произнес Грушин.
     - Я не могу ни возразить вам,  ни  согласиться,  -  помолчав,  сказал
координатор. - Но если это  так,  то  Соболев  очень  изменился.  В  нашей
реальности  он  был  известен,  как  Воин  Восстановления  Справедливости.
Уничтожение же в_с_е_х без разбора людей Круга не есть справедливость.
     - Он вполне мог попасть под  влияние  Монарха  и  стать  Истребителем
закона, - тихо сказал Рыков.
     Бабуу-Сэнгэ остро глянул в его глаза.
     - У вас есть информация или это только ваше предположение?
     - Предположение.
     -  Чепуха!  -  заявил  чем-то  возбужденный  Носовой.  -  Какими   бы
способностями Соболев ни обладал, он был обыкновенным человеком.
     -  Ну,  не  скажите,  Хейно  Яанович,  -  усмехнулся  Юрьев.  -  Этот
"обыкновенный человек" очень здорово намял бока нашим чеченским  коллегам.
Да и Герману Довлатовичу прилично досталось. Не так ли, маршал?
     Рыков промолчал.
     - Я думаю, Хейно Яанович в чем-то прав, - сказал Мурашов.  -  Жив  ли
Соболев или нет, стакнулся он с Монархом или нет - не суть важно. Проблема
в другом: что делать?
     - В ближайшее время контролером Союзов будет объявлен "час Цафкиель",
- сказал Бабуу-Сэнгэ. - Возможно, эта операция  поможет  нам  разобраться,
что происходит. А пока... - координатор замолчал, потому  что  получил  по
рации сигнал тревоги от первого поста охраны.
     Насторожились и другие кардиналы.
     - Господа, мои наблюдатели засекли приближение военного вертолета. Не
думаю, что он послан таинственным  Воином  по  наши  души,  -  Бабуу-Сэнгэ
позволил себе слегка улыбнуться, - однако  в  нашем  положении  нам  стоит
перестраховаться. Прошу всех спуститься в мое скромное убежище под дачей.
     "Скромное" подземное  убежище  координатора  по  комфорту  и  бытовым
удобствам ничем не уступало верхним этажам дома.  Здесь  можно  было  жить
долго, а разместиться могло человек пятнадцать. Но насладиться  отдыхом  в
центральном зале убежища кардиналы не успели.
     Вертолет (дневной боевой противотанковый К-50) приблизился к Малеевке
и с  высоты  трех  километров  дал  по  коттеджу  Бабуу-Сэнгэ  два  залпа:
управляемыми ракетами Х-25М и ПТУР "Вихрь".  В  мгновение  ока  резиденция
координатора Союза Девяти перестала существовать, превратилась в кирпичный
щебень, в пыль.
     Магическая "стена  отталкивания"  на  пилота  не  произвела  никакого
впечатления, будто он ее не ощущал вовсе. Но самое  интересное  с  пилотом
произошло потом, когда зомби-программа перестала на него действовать и  он
осознал, что сделал.
     Летчик сошел с ума!

     МАРИЯ-СВЕТЛАДА

     Зачет по компьютерной совместимости - компатибабельности, как  любили
говорить студенты, Стас получил практически  автоматом,  потому  что  весь
семестр занимался с преподавателем наладкой факультетского компнавигатора.
Спрятав зачетку в карман и выйдя из аудитории, он столкнулся нос к носу  с
Виктором.
     После нападения неизвестных стрелков у диско-клуба "Звезда" Виктор  к
Стасу подходить боялся, понимая, что во время драки вел себя не по-мужски,
и это облегчало  положение  самого  Стаса,  по  сути  ставшего  соперником
приятеля.  Однако  Марго  на  попытки  Виктора  продолжить  знакомство  не
реагировала,  зато  благосклонно   откликнулась   на   предложение   Стаса
встретиться как-нибудь вечером. Сегодняшний зачетный день и был  прелюдией
к этому "как-нибудь": был понедельник  и  танц-группа  "Студия-Б"  в  этот
вечер нигде не выступала. Стас позвонил Марии  утром  и  договорился,  что
заедет за ней в шесть часов вечера, а куда они пойдут - девушка  возложила
выбор на кавалера.
     - Привет, - буркнул Виктор, собираясь прошмыгнуть мимо.
     - Ты чего такой смурной? - остановился Стас. - К зачету не готов?
     - Готов, - отвел глаза Виктор. - Ты...  это...  поосторожней  там,  я
видел ту машину, из которой по тебе стреляли.
     - Где?
     - У баскетбольной площадки, за углом.
     - Точно? - прищурился Стас.
     - Я тебе говорю! - обиделся Виктор. - Здорово ты тогда  их  уделал...
Ну, я пошел. В общем, поглядывай по сторонам.
     Он  скрылся  в  аудитории,  а  Стас  побрел  к  выходу  из   корпуса,
прикидывая, что  делать.  Обошел  здание  института,  разглядывая  машины,
стоящие у тротуара и на площадках возле ограждений, но серой "девятки", из
которой его обстреляли неизвестные бандиты,  не  обнаружил.  Однако  совет
Виктора принял к сведению. Убить  его  пытались  уже  дважды,  а  это  уже
система, не случайное совпадение.
     Тренировку в этот день Стас закончил раньше обычного. А в  раздевалке
к нему подошел учитель,  на  лице  которого  никогда  ничего  нельзя  было
прочитать.
     - Мне предложили выставить бойцов для участия в очередном  Абсолютном
московском  чемпионате  мира  по  запредельным  боям,  -  сказал   Такэда;
по-русски он говорил совершенно чисто, выговаривая  все  буквы,  хотя  был
стопроцентным японцем.
     - Подразумеваются бои без правил? - уточнил слегка  удивленный  Стас,
которому Василий запретил выступать в официальных  соревнованиях  еще  два
года назад. - Мне дядя не разрешит.
     - А если мы его уговорим?
     - Ну, тогда... - Стас помолчал, - я мог бы попробовать.
     Такэда  похлопал  его  по  плечу  и   удалился,   демонстрируя   свою
специфичную кошачью походку, которую перенял и Стас.
     Дома он рассказал о предложении Василию, не рассчитывая убедить  дядю
в полезности данного мероприятия, и был удивлен, когда тот отнесся к этому
по-философски спокойно.
     - Ты уверен, что это тебе необходимо?
     Стас хотел честно ответить: не очень, - но вспомнил о Марии,  которую
можно было бы пригласить на чемпионат, и сказал:
     - Хотелось бы проверить себя и в таком деле.
     - Когда начинаются бои?
     - Через неделю. Предварительные бои - во Дворце  спорта  в  Лужниках,
финалы - в Конгресс-холле Центра международной торговли.
     - Если чувствуешь, что сможешь себе что-то доказать, тогда иди.  Хотя
я не уверен, что официальное признание необходимо Идущему в Круг.
     Василий ушел в кабинет.
     - Можно я возьму твою машину? - спросил ему вслед Стас.
     - Надолго? - донесся голос Василия.
     - На вечер. Я... у меня встреча.
     - С кем, если не секрет?
     - С Марго, - ответил Стас и принялся  одеваться,  тщательно  подбирая
туалет. Он хотел предстать перед глазами девушки во всем  блеске,  который
только был ему доступен.
     Василий, понаблюдав за ним с минуту, хмыкнул и снова ушел в  кабинет,
где шелестел вентиляторами компьютер. Стас, которому было  не  безразлично
мнение дяди о своей внешности, с некоторым облегчением вздохнул.
     Повязав галстук и надев туфли,  он  встал  перед  зеркальной  дверцей
шкафа.  Из  зеркала  на  него  исподлобья  глянул  высокий,  широкоплечий,
светловолосый, слегка скуластый, симпатичный молодой  человек  с  овальным
лицом, на котором  выделялись  прозрачные,  серые,  внимательные  глаза  и
твердые,  приятного  рисунка,  губы.  Портил  это  лицо,  по  мнению   его
владельца, только тяжеловатый  подбородок.  Зато  серо-голубой  костюм  от
Лэнвина сидел на Стасе отлично, а туфли от  Серджо  Росси,  преподнесенные
недавно дядей в подарок племяннику (хотя какой он  там  был  племянник?  -
бывший подопечный Соболева) на день рождения, дополняли наряд.
     Довольный собой, молодой человек  щелкнул  пальцами,  расчесал  гриву
волос, падающую волной на шею, забрал у Василия ключи от "фиата" и побежал
вниз по лестнице, не дожидаясь лифта.
     Василий задумчиво смотрел ему вслед, потом взял  мобильник  и  набрал
нужный номер.

     Мария вышла из подъезда, и мир для Стаса перестал существовать.
     На ней было  ослепительно  белое  и  серебристое,  полупрозрачное  до
пояса, кружевное платьежакет струящегося силуэта от  Живенчи,  повторяющее
все великолепные изгибы тела, туфли на высоком каблуке от Чезаре Пакиотти,
сумочка "вальман", на руке светились платиной часы "фидиас" фирмы "Вашерон
Константин", браслеты из платины и  жемчуга  работы  Мориса  Брангарда,  и
дополняло наряд колье того же дизайна.
     Девушка подошла ближе, демонстрируя особую,  "коллекционно-подиумную"
походку, и Стас уловил нежнейший  горьковатотравяной  запах  духов  "Гранд
Амур" парижского парфюмера Анник Гутал. Губы Мария не  красила,  пудрой  и
румянами не пользовалась, лишь подвела глаза, что увели