рь приемов, наглядно демонстрируя принцип
кентай-итие - "тело и оружие едины".
     Он наносил удары  из  самых  немыслимых  положений,  буквально  летая
вокруг противника; для зрителей он, наверное, просто иногда исчезал,  таял
в воздухе, чтобы возникнуть в другом месте. Его кисти, локти, колени, руки
и ноги, пальцы начинали свой путь к телу Стаса  не  просто  в  абстрактный
"средний" или "верхний" уровень,  а  шли  оттуда  и  туда,  куда  и  когда
требовалось, в конкретную точку поражения, и уровень и плотность боя сразу
выросли на порядок, превращая поединок в демонстрацию высшего искусства.
     Спасли Котова только т_е_м_п и наработанный  за  десять  лет  арсенал
приемов. Но для победы  этого  было  явно  недостаточно.  Его  изматывали,
доставали - с передачей энергии, и сознание Стаса начало двоиться,  плыть.
Все чаще он проваливался в мусин, контролируя ситуацию  только  на  уровне
рефлексов и подсознательного "сознания", и все чаще ему начинало казаться,
что дерется он не с человеком, а с  монстром,  соединяющем  в  себе  черты
насекомого, льва и человека.
     Каваси, блок-удар укэ-кимэ-итие,  ответный  кайтэн,  вспышка  боли  в
печени, ухмыляющееся лицо соперника сбоку, вспышка боли в  позвоночнике...
уход от удара слева и тут же - звон в  ухе  от  удара  справа,  совершенно
неожиданный какуси-кэри*. Дьявольщина, как он успевает?!
________________________

* Каваси - уклон. Укэ-кимэ-итие - блок и  удар  -  одно  целое.  Кайтэн  -
кувырок с перекатом. Какуси-кэри - удар ногой с финтом.
________________________

     Стас разорвал дистанцию, не решаясь  применить  свое  знание  ТУК,  и
получил тычок пальцем в грудь,  от  которого  едва  не  потерял  сознание.
Противник т_о_ж_е_ з_н_а_л приемы техники усыпляющего касания!
     Усилием воли подавив попытку организма забастовать, "отдохнуть", Стас
погнал себя по площадке вокруг Вовколакова, не  прекращавшего  непрерывный
ураган перемещений-ударов, ложных и реальных атак, и смог наконец ответить
на выходе из кажущегося безнадежным положения уколом  в  шею  с  выплеском
энергии ТУК. Но Вовколаков  н_е_  и_з_м_е_н_и_л  рисунок  боя,  словно  не
почувствовал удара! Зато  ответил  замершему  на  мгновение  Стасу  мощным
штампующим ударом в предплечье, опять же - с "выдохом усыпляющей силы",  и
не помог Котову  даже  мгновенный  уход  с  линии  атаки  поворотом  тела.
Украинец действовал быстрей.
     И снова Стасу показалось, что дерется он не с обычным человеком, а  с
удивительным  существом,  похожим   на   человека,   льва   и   насекомого
одновременно,  причем   существом   не   предельно   злым,   а   предельно
р_а_в_н_о_д_у_ш_н_ы_м - к  обстановке,  к  противнику,  к  зрителям,  немо
взиравшим на освещенный круг боевой площадки, к людям вообще и  к  себе  в
частности. Никто из людей не имел для него никакого значения,  все  они  с
его точки зрения были уже мертвы. Но в то же  время  это  существо  нельзя
было назвать машиной или киборгом, оно было живым и у  него  была  цель  -
убить противника, постепенно повышая уровень воздействия. Исчерпав себя  в
физическом плане, оно было готово перейти на ментальный.
     Следующие несколько  секунд  Стас  двигался  в  полубреду,  отдавшись
"состоянию пустоты" и чудом избежав поражения, затем,  выплыв  на  верхний
этаж сознания, усилием воли запустил программу канасибари,  концентрируясь
на цели - в_ы_к_л_ю_ч_е_н_и_и страшного соперника,  в  которого,  как  уже
понял Стас, явно внедрился кто-то из многореальных существ: либо кардинал,
либо иерарх. Или же ликвидатор... Последняя мысль-озарение была  близка  к
истине, Стас это осознал мгновением позже.
     Тот, кто воспользовался телом  Вовколакова,  каким-то  неестественным
чутьем определил, что  его  раскусили,  оценил  нарастающее  сопротивление
партнера и, уже не таясь, понимая, что обычным путем победить его  нельзя,
нанес страшный психоэнергетический удар,  способный  сломить  волю  любого
нормального человека. Но его раппорт неожиданно  натолкнулся  на  защитный
блок и отразился в зал, заставив зрителей дружно вскрикнуть от  внушенного
ужаса.
     Украинец на мгновение замешкался, ошеломленный неудачей, он не ожидал
сопротивления  в  ментальном  поле,  и  Стас,  получив  поддержку  (Мария!
Вовремя!), нанес Вовколакову сильнейший ура сюто - ребром ладони изнутри в
сонную артерию (мурасамэ).
     Такой удар не оставлял никаких надежд  на  дальнейшее  сопротивление,
заканчиваясь  обычно  смертью  соперника  или  в  лучшем  случае   потерей
сознания. Но Вовколаков  устоял,  хотя  и  был  потрясен!  А  потом  Стасу
показалось, что ему на голову рухнул потолок...
     Он стоял, беспомощный, привязанный шипастой проволокой к  раскаленной
металлической  колонне,и  смотрел,  как   гигант-всадник   на   гигантском
шестиногом звере лениво тянет копье из  специального  крепления  сбоку  от
седла, поднимает медленно... ухмылка на лице всадника вполне человеческая,
презрительно-равнодушная,  рассеянная  даже,  но  тело  его   человеческим
назвать никак нельзя - это скорее тело огромного насекомого, закованное  в
сияющие изумрудно-фиолетовые латы... вяло текут  мысли:  сейчас  последует
бросок... вдруг шепот за ухом, торопливый,  тонюсенький,  детский:  поймай
копье, ты сможешь... бросок!
     Стас рванул руки вверх, едва не  завопив  от  немыслимой  боли:  шипы
глубоко врезались в тело, избороздили  кожу  на  руках,  но  проволока  не
выдержала, лопнула, и он успел уклониться и поймать копье  со  светящимся,
как лед, наконечником. Бросил  обратно,  без  размаха  -  мешала  колонна,
обжигающая жаром спину.
     Всадник без труда отбил свое же  копье,  неизбежно  потеряв  какое-то
время, к тому же он был удивлен  и  раздосадован  и  только  теперь  начал
присматриваться к противнику. Однако Стас, хотя и был уже свободен, оружия
не имел, в то время как гигант, нахмурив густые черные брови,  потянул  из
ножен меч.
     В ухо Стаса снова влился детский голосок:
     - Шанс только один: отнять меч! Не мешкай!
     Не оглядываясь, чтобы разглядеть подсказчика (потерял бы  драгоценные
мгновения), Стас прыгнул к всаднику, не ожидавшему такой прыти от  жертвы,
рванул его за шипастый сапог  вверх  и  тут  же  схватил  ножны  меча.  Но
опоздал. Великан свалился по ту сторону своего жуткого "коня", однако  меч
не выпустил. Вот-вот ударит... и в тот же миг Стас осознал себя стоящим на
четвереньках в круге света на татами и  увидел  надвигавшегося  соперника,
готового нанести удар ногой в лицо.
     Т_е_м_п!
     Свистящий щелчок рефлекса.
     Время замедлилось.
     Не все потеряно! А сознание двоится от того, что Вовколаков  пытается
поразить его на ментальном уровне,  деформируя  энергетические  и  эфирные
оболочки. Если бы не помощь Марии  ("детский  голосок"),  он  был  бы  уже
мертв!
     Ну, подонок, кто бы ты ни был - держись!
     Нога Вовколакова пошла  вперед  и  вверх,  вытягиваясь  неестественно
далеко и доставая подбородок Стаса, но тот ждал этого момента,  отклонился
и подхватом изнутри и скручиванием ноги бросил врага  на  ковер.  Холодная
ярость  -  энергетика  бойца  -  переполняла  Стаса,  питала  его  тело  и
поддерживала состояние боевого транса.  И  еще  он  чувствовал  гигантский
прилив сил  и  способности  к  мгновенному  анализу  ситуации  как  бы  из
нескольких точек сразу, пока не понял, что его на  психофизическом  уровне
поддерживает кто-то еще, кроме Марии. Вероятно, это был дядя.
     Стас не знал, что кроме Василия и Марии  в  пси-бой  на  его  стороне
вступил и  Самандар,  и  даже  Юрьев,  которого  уговорила  Мария.  Именно
вмешательство Юрия Венедиктовича и не  позволило  "проекции"  ликвидатора,
внедрившейся в Игоря Вовколакова, довести бой до конца, превратить  Котова
в безвольную куклу, в идиота.
     Но  и  его  враг  получил  поддержку,  хотя  и   не   ожидал   этого.
Присутствующие на соревнованиях  Рыков  и  Бабуу-Сэнгэ,  не  сговариваясь,
понимая, что другого удобного момента может и не представиться, попытались
повлиять на будущего Воина Закона справедливости  -  Стаса,  подавить  его
волю к сопротивлению, и почти преуспели в этом, не вмешайся на  пси-уровне
Самандар и Юрьев.
     Стас не стал ждать новой атаки Вовколакова, чувствуя, что надолго его
ярости не хватит. Силы были все же не равными, его враги  владели  большим
запасом психоэнергетики,  чем  друзья.  Двигаясь  с  немыслимой  даже  для
Посвященного скоростью (для зрителей он "размазался"  в  полосу  и  вообще
выпал из поля зрения), Стас догнал встающего с татами украинца и нанес ему
один-единственный удар с  критическим  выбросом  энергии.  Удар  назывался
нукитэ - "рука - копье", он пронзил  куртку,  грудную  клетку  украинского
чемпиона и деформировал сердце, останавливая  его.  При  желании  обратным
движением Стас мог бы вырвать сердце, но не стал  этого  делать,  бой  был
закончен и без этого.  Отпрыгнув,  Стас  остановился,  чувствуя,  что  сам
близок к обмороку.
     Вовколаков схватился руками  за  грудь,  глаза  его  расширились,  он
посмотрел на ручеек крови, побежавший из-под  ладоней  по  серому  кимоно,
перевел взгляд на Стаса, и темный огонь безумия и  жажды  убийства  в  его
глазах погас. Подогнулись ноги, спортсмен упал.
     Зал, потрясенный финалом боя, притихший на время,  но  не  осознавший
трагедии, почувствовавший напряжение  пси-поединка,  но  не  понявший  его
причины, дружно встал и взорвался  единым  криком,  выразившим  восторг  и
оценку искусных бойцов.
     - Уходи! - услышал Стас голос Василия в общем гуле голосов и  криков,
но не послушался, подошел к упавшему, перевернул  на  спину,  приподнял  и
услышал его шепот:
     - Разговор не закончен, мальчик, ты обречен...
     После этого Вовколаков подмигнул ему, улыбнулся и расслабленно  обвис
на руках Стаса. Но не умер! Покидая  чужое  тело,  "проекция"  ликвидатора
успела запустить сердце и  слегка  "подштопать"  грудь  украинца,  как  бы
благодаря его  за  аренду  тела.  Впрочем,  сделал  это  ликвидатор  не  в
багодарность к человеку, чьим сознанием восрользовался, а для  продолжения
боя, и лишь убедившись, что  данный  организм  функционировать  в  прежних
кондициях не сможет,  прекратил  попытку  восстановления  и  покинул  тело
Вовколакова.
     Сам Стас потерял сознание, когда  судья  поднял  его  руку,  объявляя
абсолютным победителем, и на площадку выскочили  охранники  Вени  Соколова
воглаве с Котовым-старшим.

     ИНСПЕКТОР, НЕ СПЕШИ

     К машине Стаса провожали Василий, Самандар, тренер и Мария,  а  также
Юрий Венедиктович Юрьев, отыскавший дочь после боя в комнате отдыха  рядом
с   Котовым-младшим.   Стас   выглядел   отрешенным,   ушедшим   в   себя,
заторможенным,  на  вопросы  и  разговоры  реагировал  не  сразу,  отвечал
медленно и скупо, и  было  видно,  что  он  все  еще  думает  о  прошедшем
поединке. Мария тоже выглядела задумчивой, ведя Стаса под руку, и вопросов
не задавала.
     Переговариваясь, вся группа вышла  из  здания  Международного  центра
торговли, подошла к машинам на стоянке.  Василий  открыл  дверцы  "фиата",
жестом пригласил Стаса и Марию внутрь.
     - Садитесь, поведу я.
     Молодые  люди  послушно  уселись  сзади.  Василий  придержал  дверцу,
обернулся к Юрьеву, на губах которого появилась понимающая тонкая усмешка.
     - Честно говоря, не ожидал от вас поддержки, кардинал, но  все  равно
спасибо.
     - Не за что, - небрежно отмахнулся Юрьев. - Благодарить надо не меня,
а Машку, это она инициатор моего участия.
     - Как же это вы осмелились пойти против координатора? - понизил голос
Василий. - Я еще понимаю - против Рыкова, идущего по пути  отступника,  но
координатор Союза - совсем другая величина.
     - Каждый из нас волен отстаивать свой взгляд на вещи любым  доступным
ему способом. Наши мнения по  поводу  происходящего  разошлись,  только  и
всего, а проблема не столь глобальна, чтобы делать далеко  идущие  выводы.
Кстати, парень ваш действительно хорош! Настолько хорош, что  я  удивлюсь,
если ликвидатор не сделает еще одной попытки уничтожить его.
     - Мы будем готовы, - сказал  Василий,  пристально  взглянув  в  глаза
кардинала.  Юрьев  чего-то   не   договаривал,   несмотря   на   кажущуюся
откровенность, и целей своих раскрывать не  спешил.  Его  вмешательство  в
пси-бой объяснить влиянием дочери было трудно.
     Юрий Венедиктович поклонился, бросил взгляд на Марию,  прижавшуюся  к
Стасу, кивнул на нее:
     - Оставляю Машку на ваше попечение. Может быть,  возьмете  пару  моих
ребят для прикрытия?
     - Не надо, мы справимся.
     Юрьев кивнул и, не прощаясь, пошел к своей  машине  -  темно-зеленому
"ауди-300". Судя по движению  на  стоянке,  его  охраняли  не  менее  пяти
человек.
     Вася выдвинул из-за уха усик микрофона, приблизил к губам:
     - Один-один, что там у вас?
     - Все нормально,  -  отозвался  динамик  рации,  вставленный  в  ухо,
голосом Соколова. - Все объекты под контролем. Рыков замечен в  ресторане,
с ним какой-то господин с породистым лицом. Беседуют. Но  услышать  ничего
не удается. Ни одного старикамонгола,  соответствующего  вашему  описанию,
мои парни не обнаружили.
     - Снимайте наблюдение, переключайтесь на  сопровождение  и  прикрытие
отъезда.
     - Режим?
     - "Элит".
     - Принял, исполняю.
     - Не нравится мне все это, - заговорил Самандар,  не  произнесший  до
этого ни одного слова.
     - Что именно? - покосился на него Василий.
     - Суета вокруг Стаса. Если бы ликвидатор хотел его убрать,  он  давно
сделал  бы  это,  возможностей  ему  представлялось  предостаточно.  Такое
впечатление, что он только делает вид, что охотится за ним.
     - Но внедрившись в Вовколакова, он имел вполне серьезные намерения...
     - Тогда зачем  он  начал  бой  в  физическом  плане,  а  не  сразу  в
ментальном, давая нам время подготовиться? Поиграть захотел, как  кошка  с
мышью? Плохо верится. Его цель - ликвидация, без всяких там сантиментов  и
эмоций. А он вместо того, чтобы убить  противника,  начал  демонстрировать
свои возможности, постепенно повышая уровень воздействия. Зачем? Чтобы  мы
успели прийти парню на помощь?
     Василий задумался, потом сел в машину.
     - Может быть, ты и прав. Надо подумать.  Встретимся  завтра  утром  и
обмозгуем все версии.
     - Береги синкэн-гата.
     - Не беспокойся, он со мной всегда.
     Вася тронул машину с места, выехал со стоянки. За ним  двинулись  еще
две машины с  оперативниками  Соколова.  Самандар  проводил  их  взглядом,
выслушал рапорт собственного мейдера охраны и сел в свой "фольксваген". Но
поехал не домой, а следом за  кортежем  Котовых,  ощущая  некое  "гудение"
ментального  эфира.  С  некоторого   времени   любое   движение   в   этом
специфическом "пространстве" сопровождалось ощущением чьего-то незримого и
недоброго присутствия, и скорее всего это ощущение  порождалось  действием
общего психоэнергетического поля чужого эгрегора. Двигало Вахида Тожиевича
кроме того предчувствие опасности, которое его еще никогда не подводило.
     Василию тоже было не по себе. Казалось, он упустил  что-то  из  виду,
какую-то важную деталь,  намек  на  скрытые  пружины,  движущие  событиями
вокруг, но поймать мысль не удавалось, и это злило и отвлекало внимание от
дороги. Возможно, именно борьба с ощущением дискомфорта и не позволила ему
среагировать вовремя на изменение обстановки.
     У поворота с  улицы  академика  Бочвара  на  улицу  Живописную  стоял
патруль ГАИ. Светящийся жезл инспектора указал на обочину, и Вася послушно
свернул, останавливаясь за "фордом" гаишников. С ГАИ  у  него  никогда  не
возникало  особых  проблем,  удостоверение  сотрудника   ФСБ   действовало
безотказно, а иногда он применял гипнораппорт, внушающий инспектору мысль,
что водитель ни в чем не виноват. Вот и на этот раз  Василий  приготовился
показать малиновые  "корочки"  инспектору  и  замер,  не  донеся  руку  до
кармана. Инстинкт сработал раньше сознания. И тогда  вместо  удостоверения
он вытащил пистолет и сказал в микрофон рации только одно слово:
     - Алярм!
     В зеркальце заднего вида Вася видел, как из машины ГАИ вышли еще  две
темные фигуры. В отсвете далеких фонарей  блеснул  металл:  гаишники  были
вооружены вовсе не по-гаишному - автоматами, в  том  числе  и  неторопливо
приближающийся инспектор.
     - Грязное место! -  вдруг  быстро  заговорила  Мария.  -  Я  чувствую
давление на мозг...
     - Пригнитесь! - сквозь зубы сказал Василий,  заметив,  как  инспектор
ГАИ на ходу  отжимает  предохранительную  скобу  автомата,  и  когда  тому
осталось сделать всего один шаг, резко открыл дверцу машины и упер в грудь
гаишника ствол "волка".
     Инспектор замер. Но лицо  его  при  этом  не  выразило  ни  малейшего
волнения, испуга или удивления, вообще ничего! Это было лицо не  человека,
а сомнамбулы, больного, оперируемого под наркозом. Несколько мгновений они
смотрели в глаза друг другу, потом гаишник начал поднимать ствол  автомата
("калашников-99" с глушителем и укороченным прикладом, десантный вариант),
и Василий аккуратно прострелил ему руку.
     Инспектор,  в  глазах  которого  тлел  огонек  безумия  и  фанатизма,
дернулся, все так же не меняя замороженного выражения лица, но автомат  не
выпустил, только раньше времени  нажал  курок.  Дуло  автомата  заплясало,
выплевывая строчку пуль от асфальта до борта машины,  и  Василий  вынужден
был выстрелить еще два раза - в другую руку и в ногу гаишника; убивать его
он не хотел, понимая, что тот закодирован против своей воли и ни в чем  не
виноват.
     Но инспектор стрелять не перестал! Только руки дрогнули,  из-за  чего
ствол автомата повело и он вывел синусоиду дырок в дверце "фиата". И тогда
в действие вмешались двое: Стас - толкнув дверь со своей стороны и  сбивая
инспектора  с  ног,  и  кто-то  из  "чистильщиков"  Соколова,   страхующих
комиссара - выстрелив инспектору в затылок с  двадцати  метров  из  своего
"винтореза". Упал инспектор на дорогу уже мертвым. Стрельба стихла,  ухнул
взрыв, кто-то закричал, затем крик захлебнулся и наступила тишина.
     - У  них  были  гранатометы!  -  прошелестела  рация.  -  Один  успел
выстрелить.
     - Потери?
     - Нет, ребята успели выскочить, машине хана.
     - Уходим!
     Но уйти им не дали. С визгом тормозов и  колес  к  машинам  Котова  и
Соколова подскочили еще три машины,  загородив  выезд:  джип  "лендровер",
микроавтобус  "мицу-биси"  и  длинный   шестидверный   "линкольн-таункар".
Захлопали дверцы авто, из  них  высыпали  на  дорогу  десятка  два  ловких
парней,  вооруженных  пистолетами  и   автоматами.   Остановились,   цепью
охватывая "фиат" Васи, машину ГАИ и джип Соколова. Но за те  секунды,  что
потребовались им для развертывания,  и  "чистильщики"  не  дремали,  успев
перегруппироваться  и  укрыться  за  машинами.  Горящая  "мазда"  Соколова
освещала поворот шоссе, трамвайные пути и стену деревьев за  ними,  хорошо
выделяя из темноты новых действующих лиц. Еще через мгновение должна  была
начаться контратака многоопытных профессионалов Соколова, один из  которых
успел метнуться за деревья и обойти приехавших с фланга, но в этот  момент
открылась дверца "линкольна" и на дорогу вышел Герман Довлатович Рыков. За
ним  важно  вылез   высокий   мужчина   в   темно-коричневом   костюме   с
надменно-сытым породистым лицом -  тот  самый,  что  беседовал  по  словам
наблюдателей с Германом Довлатовичем в ресторане после супербоя.
     - Не стреляйте, Василий Никифорович,  -  сказал  Рыков,  обходя  труп
инспектора, приблизился, но за цепь своих телохранителей тем не  менее  не
вышел. - Есть предмет для разговора. Но  поскольку  времени  у  нас  мало,
давайте пооперативней.
     Василий вышел из-за машины с пистолетом в руке,  насмешливо  козырнул
им.
     - Какая приятная встреча, маршал!  Неужели  вы  решили  объявить  нам
войну официально? А ГАИ, надо понимать, теперь