ет пустынно и прохладно на  площади,  а  он
будет все смотреть на огни. Конечно, из цирка не выйдет ярко-желтый кло-
ун, не выскочит наездница на белой лошади, чтобы предложить  ему  лишний
билет. Он это понимает. Зато когда кончится представление и шумный поток
выплеснет на улицу, на ступеньках появится Электроник. И они вместе пой-
дут домой.
   Он задумался, не заметил, как остался один. И еще дворник шуршал мет-
лой, подметая окурки, бумажки и заодно те случайные звуки, которые суме-
ли вырваться из-за дверей и упали на мостовую. А Сережка все думал о ры-
чащих тиграх, пятнистом жирафе и слоне, который двигает хоботом  стрелку
на часах...
   Кто-то тронул его за плечо:
   - Ну что, хочешь в цирк?
   Сережка увидел высокого человека в шляпе и  плаще.  У  него  мохнатые
брови и внимательные глаза. Сережка ничего не сказал, только пожал  пле-
чами, считая, что его положение ясно и без слов.
   - Пошли! - Незнакомец подмигнул.
   Они свернули за угол. Человек открыл  стеклянную  дверь  и  пропустил
Сергея вперед.
   - Добрый вечер, Антон Константинович! - сказал, вставая, вахтер.
   - Здравствуй, Матвеич! - весело отозвался покровитель Сережки. - Этот
мальчик со мной.
   Они поднимаются по узкой крутой лестнице, выходят в коридор, и  Антон
Константинович на ходу говорит какой-то женщине:
   - Маша, усади его на свободное место. - И Сережке:  -  Как  зовут-то?
Серега? Ну, будь здоров, Серега. Смотри и веселись.
   - Спасибо! - смущенно сказал ему вслед покрасневший счастливец.
   - Иди наверх, - посоветовала тетя Маша. - В последнем ряду есть  мес-
то.
   Сережка взлетает на галерку, и в грудь ему ударяет упругая волна  му-
зыки. Он не замечает, как садится. Сейчас он весь  там  -  на  солнечной
арене, где над жонглером порхают, словно бабочки, шары, тарелки, кольца.
Ему кажется, что это он сам ловко подпрыгивает, кидает, ловит, перевора-
чивается и все время следит, чтоб ничто не упало.
   Вспыхивают прожекторы. И арена словно раздвинулась, стала  больше.  В
скрещенных лучах скользит над рядами ракета. На ракете гимнасты. Стоят и
не шелохнутся, словно приклеенные, вытянув вперед руки. А ракета все вы-
ше, а музыка все быстрее... И вот гимнаст повисает вниз головой,  а  его
партнерша ловко соскользнула с ракеты и в какое-то мгновение  ловит  его
руки, вкладывает ладонь в ладонь, чтобы крутиться под куполом, сжиматься
и разжиматься, как пружина, отбрасывая на  стены  легкие,  стремительные
тени, вызывая то мертвую тишину, то вздох облегчения, то  бешеные  апло-
дисменты.
   В паузе шутят клоуны, а Сережка ищет взглядом Электроника.  Почему-то
нет его в десятом ряду. Нет и в одиннадцатом, и в девятом... Мальчик ви-
дит, как в оркестре переворачивает ноты скрипач,  как  поправляет  галс-
тук-бабочку дирижер, как смеются над клоуном трубачи. Но Электроника  он
так и не находит.
   - Аттракцион "Чудесные сны"! - громовым голосом провозглашает ведущий
программу. - Смешанная групна животных!!!  Дрессировщик  -  Антон  Анто-
нов!!!
   Звучит веселый марш, и выезжает какой-то  длинноносый  чудак  на  ни-
зеньком велосипеде. Он нажимает на педали изо всех сил и выглядит  очень
смешно, но Сергей только мельком взглянул на него. Мальчишка вертел  го-
ловой, осматривая ряды, пока не погас свет.
   Вдруг возник зеленый огонек и поплыл вокруг  арены.  Сережка  вытянул
шею. Он увидел, что по  барьеру  движется  морской  лев.  Черный-черный,
блестящий, будто нагуталиненный. Мягко покачивается из стороны в  сторо-
ну, тихо шлепает ластами, а на кончике  поднятого  носа  держит  зеленую
лампу.
   Вот он соскочил с барьера, подбросил лампу прямо в руки  служащему  и
толкнул в бок длинноносого чудака, который  спал  на  опилках.  Вспыхнул
свет. Чудак вскочил. На арене - сугробы снега, ледяные  глыбы  и  черный
чудной зверь. Чудак от удивления сел на сугроб, а тот возьми да  зашеве-
лись. Чудак в ужасе вскочил: это был вовсе не сугроб, а  белый  медведь.
Тогда человек принялся проверять другие сугробы, и, к всеобщему удоволь-
ствию, из-под снежных покрывал вылезли еще два медведя - бурый и  белый.
Бурый тут же сел на велосипед и поехал вдоль барьера, а белые по-дружес-
ки обнялись, закувыркались, покатились шарами.
   Потом белые медведи делали стойку на передних лапах, бурый  гонял  на
велосипеде, человек и морской лев  жонглировали  над  ними  мячами.  Как
вдруг в публике раздалось глухое рычание. Кое-кто из зрителей обернулся,
а бурый медведь резко остановил велосипед.
   Рычание повторилось. Медведь прислушался, встал на задние лапы и  не-
уклюже полез через барьер. Дрессировщик успел схватить его  за  ошейник.
Но медведь вырвался и пошел вверх по ступеням, пугая публику. Дрессиров-
щик шел сзади и громко говорил:
   - Трофим, что ты хочешь? Тебя кто-то позвал? Не обращай внимания!
   У Сережки замерло сердце: неужели медведя позвал Электроник?
   Трофим, громко сопя, поднялся до десятого ряда и замер перед сидевшим
с краю мальчиком. Мальчик встал.
   "Электроник!" - чуть не крикнул Сережка.  Он  очень  обрадовался:  со
своего места он хорошо видел, что это Электроник! И тут же испугался:  а
вдруг в цирке сидит профессор или тот милиционер, который ищет  Электро-
ника?.. Но его страх внезапно улетучился, так как события в десятом ряду
развивались стремительно.
   Дрессировщик, пораженный в первый момент, пришел в  себя  и  радостно
закричал на весь цирк:
   - А-а, это же мой знакомый Сережа! Зачем ты срываешь номер, Сережа?
   - Я не срываю, - ответил Электроник. - Я хочу поздороваться с  Трофи-
мом.
   Над рядами вспорхнул смешок.
   - Ну, поздоровайся, - разрешил длинноносый чудак. - Здоровайся и будь
здоров!
   Электроник как-то странно хрюкнул, и Трофим издал тот же звук. Трофим
поднялся во весь свой рост, протянул могучую лапу.  Мальчик  пожал  лапу
двумя руками, что-то шепнул медведю на ухо и сунул ему в пасть  конфету.
Зрители бурно захлопали.
   - Да ты молодец, - тихо сказал дрессировщик мальчику и повел  медведя
за собой. Трофим не сопротивлялся.
   А к Электронику уже спешил морской лев,  шлепая  ластами,  балансируя
своим гибким резиновым телом, - ведь он держал большой  шар  на  пуговке
носа. Люди, сидевшие рядом с Электроником, уверяли потом, что он не  по-
дал никакого знака льву, даже не пикнул: просто,  мол,  зверь  знаком  с
этим мальчиком и привык подходить к нему.
   Но дрессировщик был смущен. Он не знал, что и подумать. У  него  даже
мелькнула мысль: не мог ли странный мальчик позвать льва неслышным  сиг-
налом - например, ультразвуком. Впрочем, он тут же решил, что  это  глу-
пость: как известно, из всех ультразвуков  человек  способен  произнести
только "кис-кис".
   Лев остановился и, грациозно изогнув шею, послал мяч Электронику. Тот
ловко поймал и бросил назад, хлопнув при этом в ладони. Так они  играли,
пока не вызвали аплодисментов. Черный жонглер прилег на ступени и захло-
пал ластами. Потом он принял на нос мяч, вернулся к дрессировщику.
   Номер продолжался, и Сергей не знал, куда ему смотреть. Он махал  ру-
кой, подавая знаки другу, и косился на манеж. А там за  какую-то  минуту
опять все изменилось. Цветущие деревья, лужайки, глыбы серо-красных кам-
ней, синие водоемы... Ходят длинноногие цапли, резвятся обезьяны  в  ко-
ротких штанишках, пасется на лужайке рогатая антилопа-канна.
   А чудаковатый Антон Антонов снова спит. Цапли, перешагивая через спя-
щего, постукивают его остренькими клювами. Обезьяны сняли с человека бо-
тинки, вытащили из кармана губную гармошку, а из-под  головы  -  шляпку.
Антилопа меланхолично жует галстук.
   Вскочил Антон Антонов, бросился отнимать свои вещи. А обезьяны с  бо-
тинками, шляпой и гармошкой прыгнули на спину  антилопы,  ухватились  за
рога и были таковы... Антилопа скачет по кругу, Антон Антонов спотыкает-
ся о камни, прыгает через озера и никак не догонит воров. А тут еще  вы-
лезли из воды крокодилы. Дрогнули, приподнялись "камни":  путь  человеку
преградили бегемоты - один темно-серый, другой розовый.  Распахнули  ог-
ромные красные пещеры-пасти с острыми клыками, словно приглашают: попро-
буй, смельчак, войди...
   И конечно, бедному чудаку Антону Антонову  помог  не  кто  иной,  как
мальчик из десятого ряда. Прозвучал резкий клич.  Обезьяны,  соскочив  с
антилопы, бросились в партер. А бегемоты от удивления захлопнули пасти.
   Обезьяны присели на ступеньки и, вытянув губы, отчаянно жестикулируя,
забормотали: "Ух, ух, угу..."
   - Угу, ух, угу... - заухал в ответ Электроник и закончил  свою  непо-
нятную речь резким выкриком: - Ак!
   Воришки бросили награбленное и в панике умчались на арену. Ну и хохо-
тал Сергей! Он чуть не свалился с кресла.
   А Электроник сказал Антону Антонову:
   - Вот ваши вещи. - И обратился к сидящим впереди: - Передайте,  пожа-
луйста.
   Цирк загудел, затрещал аплодисментами. С галерки  летел  мальчишеский
голос: "Ура! Лучшему в мире дрессировщику - ура!"
   Подождав, пока шум утихнет, Антон Антонов обратился с манежа:
   - Сережа, может быть, ты волшебник? Ты знаешь язык зверей?
   - Нет, - ответил Электроник при всеобщем внимании, - я не  волшебник.
Я просто изучал сигналы животных и расшифровал некоторые коды.
   - Позови бегемота! - попросил кто-то из публики.
   - Я не знаю кода бегемотов, - сознался мальчик.
   Все почему-то засмеялись.
   А Антон Антонов решил продолжать номер, весело крикнув:
   - Попробую я с ними справиться!
   Он скинул свой смешной костюм, сорвал бутафорский длинный нос и  ока-
зался в блестящем трико - высокий, мускулистый, ловкий. Грянул  оркестр,
и антилопа-канна помчалась по кругу, перепрыгивая через бегемотов. Цапли
закружились в танце. Обезьяны взобрались на качели. На зубастых крокоди-
лов были надеты намордники. И бегемоты зашагали под марш, высоко  подни-
мая ноги и поглядывая исподлобья маленькими глазками. Потом Антон  Анто-
нов кормил их салатом с огромной вилки, бесстрашно  вкладывая  голову  в
раскрытые пасти, и под конец крутил сальто на спинах бегущих громадин.
   Под бодрые звуки фанфар убежали с арены канна, шимпанзе, цапли, прот-
русил розовый бегемот. А серый бегемот никак не хотел уходить. Он  подо-
шел к барьеру и стал открывать и закрывать пасть, словно зевал.
   - Петя хочет спать, - объяснил дрессировщик и попросил бегемота: - Не
задерживай, Петя, зрителей. Они тоже устали. Пойдем!
   - Пусть он спит, - предложил с места Электроник.
   Но гиппопотам не ложился и не уходил, как ни уговаривал  его  хозяин.
Он зевал и зевал.
   Тогда Электроник встал и направился к манежу. Он храбро подошел к се-
рой туше, нагнулся и поднял с пола маленький прутик.
   - Сейчас Петя будет спать, - сказал  Электроник  и  незаметно  провел
прутом по животу бегемота. Петя послушно лег.
   - Подсмотрел-таки... - шепнул Электронику Антонов. - Хитрец!..
   Мальчик похлопал бегемота по боку, и тот встал.
   - Теперь кланяйся, - приказал Электроник.
   И опять один только дрессировщик заметил, что тонкий  прут  пощекотал
стоящее торчком ухо. Так делал во время представления и сам Антонов.
   Петя закивал головой и попятился. Антон Антонов вскочил ему на спину,
замахал рукой. Так, посылая комплименты зрителям, они скрылись за  кули-
сами.
   Публика не расходилась, вызывая артистов. Оркестр гремел медью.
   Ведущий торжественно указывал на кулисы.
   Раздвинулся занавес, и высунулись  две  головы.  Гиппопотам  выглядел
совсем равнодушным. Антон Антонов сиял и посылал воздушные  поцелуи.  Но
глаза его были серьезны и внимательны. Они  искали  знакомого  мальчика.
Искали на арене, в проходе, в рядах... И не находили.
 
 
   РАЗГОВОР С ГУСЕМ И ЗМЕЕНОСЦЕМ
 
   Вернулись из цирка они поздно.  Сережка  предчувствовал  справедливую
взбучку дома и не мог придумать, как ему  избавиться  от  неприятностей.
Конечно, его и пальцем не тронут, но мораль обязательно прочтут. Какие у
всех хорошие и послушные сыновья и какие у этих сыновей счастливые роди-
тели. В десять часов все мальчики лежат в кроватях, и никто не  исчезает
в темноте, не заставляет волноваться родителей... Словом,  будет  немало
упреков, от которых можно и разреветься. Слушаешь, слушаешь, и  кажется,
что тебе на спину кладут и кладут здоровенные камни, и ты все сгибаешься
и сгибаешься под их тяжестью и не можешь свободно вздохнуть. Что  только
за сила в этих жалобных словах!
   Наши приятели добрались уже до подъезда, как  вдруг  гора  рухнула  с
плеч Сережки. Он придумал.
   - Электроша, ты ведь спокойный человек... - начал он.
   - Да, спокойный.
   - Ты можешь спокойно слушать всякие жалобные слова?
   - Могу.
   - Тогда вот что...
   Сережка развил во всех подробностях свой план. Главное  -  надо  было
молча все выслушать, отказаться от ужина и, сославшись на головную боль,
лечь спать.
   - А я проскользну потом, у меня есть ключ. - И Сережка потянул Элект-
роника в лифт.
   Только в тот момент, когда дверь за Электроником захлопнулась,  Сыро-
ежкин понял, что упреков ему не избежать. Ведь он должен был знать,  что
происходит за дверью. И все-таки подслушивать было приятнее, чем  стоять
перед мамой с опущенной головой. Сережка приложил ухо к щели  и  услышал
вот что.
   Мама. Сережа, так нельзя. Ты же знаешь, мы с папой волнуемся. Хоть бы
позвонил...
   Пауза.
   Мама. Неужели так трудно найти в цирке телефон? Хорошо, что я догада-
лась позвонить Корольковым и Вова сказал, где ты пропадаешь.
   Пауза.
   Мама. И вообще, почему я от других людей узнаю о твоих делах? Ты  хо-
рошо бегаешь, увлекаешься математикой, пишешь интересные статьи в  стен-
ную газету... Но почему об этом ничего не знаем ни я, ни отец?
   Пауза.
   Честно говоря, такого разговора Сережа не ожидал. Он уже  жалел,  что
не он стоит сейчас по ту сторону двери. Ох, он бы развернулся! Он так бы
описал свои (вернее, Электроника) успехи, что ему простились бы все гре-
хи на две недели вперед. Ну и чудак этот Электроник, ничего не сообража-
ет! Упустил такой удобный момент...
   И Сережка от возбуждения даже поскребся в дверь...
   Мама. Почему ты стал таким скрытным? Что ты молчишь?
   Отец (кричит из комнаты). Он теперь слишком знаменит, чтоб разговари-
вать с нами!
   Мама. Да, я вижу: успехи вскружили тебе голову. Иди-ка ужинать.
   Электроник (хрипло). Я не хочу, я съел пять пирожков.
   Сережка улыбнулся: наконец-то Электроник открыл рот, шпарит точно  по
его советам. И тут наш заговорщик побледнел. Первая же фраза Электроника
вызвала неожиданную реакцию...
   Мама (испуганно). Ты почему хрипишь? Ты, наверно, съел  пять  мороже-
ных, а не пирожки!
   Электроник (хрипло). Нет, пирожки.
   Мама (волнуясь). Где же ты простыл?
   Электроник (совсем хрипло). Я хочу спать. Я здоров. У меня болит  го-
лова.
   "Лучше б ты совсем молчал! - возмущался за дверью  Сыроежкин.  -  Или
сознался, что ел мороженое. Тогда все ясно: ангина. И зачем ты  вспомнил
про головную боль? Когда просто болит голова, тебя никто не  трогает.  А
если хрипы да еще головная боль - это уже подозрительно.  Чего  доброго,
мама полезет ему в горло и увидит, что перед ней не ее сын!.."
   От переживаний и страха вполне здоровый Сыроежкин  вспотел  и  ощутил
слабость в ногах...
   Мама (совсем в панике). Какой холодный  лоб!  Немедленно  в  постель!
Сейчас дам тебе ватное одеяло!
   Папа (выскочив в коридор). И завтра с утра - врача!
   Сережка так перепугался, что еще полчаса или час ходил по  лестничной
площадке. Когда он открыл дверь, рука его дрожала. Добравшись до  посте-
ли, от толкнул Электроника. Потом с великими предосторожностями  устроил
его в шкафу, запер дверцу на ключ, спрятал ключ под подушку и дал  слово
никогда больше не поручать Электронику объяснение с родителями.
   Утром врач не понадобился.  Сережка  заранее  убрал  постель,  проде-
монстрировал маме горло и даже измерил температуру. И, наверстывая  упу-
щенное, в самых ярких красках обрисовал свои победы.
   Отец и мать ушли на работу в приподнятом настроении. Появившаяся было
скрытность в характере их сына улетучилась вместе с простудой.
   Едва закрылась за родителями дверь, Сережка отпер шкаф и  приветство-
вал друга:
   - Здравствуй! У тебя уже не болит горло?
   - Не болит.
   Электроник спокойно вышел из шкафа, держа стопку книг и  перегоревшую
лампочку.
   - Половину не прочитал, - пожаловался он. - В следующий раз давай мне
запасную лампочку.
   - Если б я мог, я подарил бы тебе тысячу прожекторов.
   - Не надо, - ответил Электроник. - Дай мне лучше  запасные  части  от
телевизора, если у тебя есть.
   - Есть испорченный транзистор, - вспомнил Сергей. - А зачем?
   - Годится. Ночью я смонтирую внутри себя телевизор.  И  буду  круглые
сутки получать новые знания.
   - И ты не будешь больше ходить в школу? - испугался Сергей.
   - Почему же, буду ходить, - успокоил  его  Электроник.  -  Все  очень
просто. Я, например, могу отвечать у доски, а сам в это время буду  при-
нимать волны телебашни.
   - Ты лучший в мире изобретатель! Ты лучший  в  мире  дрессировщик!  -
Сергей от удовольствия засмеялся, вспомнив, как Электроник вчера перепо-
лошил весь цирк. - Договорились! - закричал он. - Я даю тебе транзистор,
а ты будешь мне рассказывать кинофильмы, которые я не успею посмотреть.
   - А почему ты смеешься? - спросил Электроник.
   - Вспомнил, как здорово ты напугал обезьян. Электроша, а с кем ты еще
можешь разговаривать из зверей и птиц?
   - С воронами, гусями, ласточками, дельфинами, львами, тиграми, волка-
ми...
   - Вот здорово! Значит, история про Маугли, как он жил в  джунглях,  и
понимал всех зверей, и дружил с ними, и боролся с  тигром  Шер-Ханом,  -
все это не придумано? Все это могло быть на самом деле?
   - Конечно, можно научиться понимать всех животных, и тогда легко  уп-
равлять ими, - подтвердил Электроник. - Сигнал опасности, записанный  на
магнитофон, прогонит с поля ворон. Дельфины будут разведывать косяки рыб
и морские течения. А львов в заповеднике пригласят к обеду по радио. На-
до понаблюдать за ними, сопоставить сигналы с поведением, и тогда  будет
ясно, какую информацию несет каждый сигнал, что он обозначает.
   - Ну и голова у тебя, Электроша! - уважительно сказал Сережка. -  Как
ты только до этого додумался?
   - Меня обучал профессор. Он самый великий человек,  какого  я  только
знаю. - Как ни странно, всегда ровный  голос  Электроника  звучал  почти
торжественно.
   Сережка этого не заметил. Он был слишком возбужден.
   - Послушай, Электроник, поговори,  пожалуйста,  со  мной.  Ты  будешь
дрессировщиком, а я... Кого бы мне выбрать, чтоб легко понять тебя?..  Я
буду гусем! Честное слово, я буду сообразительным гусем. Эта  птица  мне
хорошо знакома.
   Сережка замахал руками, зашлепал по полу босыми ногами и даже посмот-
рел на свои пальцы - нет ли на них перепонок. Потом вытянул шею и страш-
но зашипел.
   - Похож? - закричал он.
   - Га-га-га, - сказал Электроник.
   - Что? - спросил Сережка.
   - Га-га-га-га-га, - продолжал Электроник.
   "Гусь" в недоумении пожал плечами.
   - Я не понял.
   - Ты не разговаривай, - напомнил дрессировщик. - Ты выполняй команды.
   У "гуся" был такой недоуменный и растерянный  вид,  что  дрессировщик
перестал гоготать и сказал:
   - Хорошо. Я расшифрую эти сигналы. Три "га" обозначают:  "Торопитесь,
торопитесь!"  Пять  "га"  -  "Не  будем  задерживаться  здесь,  двинемся
дальше". Шесть - "Трава на этом лугу неважная, но вообще-то можно  пощи-
пать". А фраза из семи "га" самая приятная: "Тут есть  чем  поживиться".
Понятно?
   Сережка моргал ресницами.
   - Понятно... А я-то думал, что эта самая глупая птица: болтает от не-
чего делать. Значит, когда мы раньше играли в "гусей и волков", мы  раз-
говаривали точно как гуси. - Сережка вскочил и продекламировал:
   Гуси, гуси!
   Га, га, га!
   Есть хотите?
   Да, да, да! Жаль, - сказал он, вздохнув, - что я уже перерос эту  иг-
ру. А то бы подговорил всех "гусей" говорить только на гусином языке,