ка"  вспыхивает
слово "четыре".
   - Четыре! - докладывает Макар классу.
   - Хорошо, - говорит Таратар, - хотя можно и лучше. Ты выбрал  верное,
но более сложное решение. Это небольшой промах, мы разберем  его  позже,
чтобы в следующий раз ты решал короче... Теперь идет нажимать кнопки Гу-
сев.
   К своему удивлению, Макар видит на экране уже другие уравнения. И  он
тоже морщит лоб, вращает глазами и тычется носом в экран.
   А потом с "Репетитором" по очереди сражаются остальные. Треск кнопок,
тихое гудение машины, ахи, охи и блеск глаз - все это похоже  на  азарт-
ную, увлекательную, радостную игру. Никто уже не помнит, что идет  обыч-
ный урок.
   И когда учитель взял мел и начал объяснять ошибки, волнение в  классе
еще не улеглось: каждый старался понять, где он  совершил  промах.  Ведь
начиная игру с "Репетитором", он не знал, чем  она  кончится,  и  теперь
должен сообразить, где споткнулся, где метнулся не в ту сторону, чтобы в
другой раз играть по правилам и выйти победителем.
   - Мы беседовали о том, - говорит Таратар, - что человек должен  много
знать. Но я совсем не хочу, чтобы вы  превратились  в  энциклопедические
справочники, в обыкновенные хранилища информации. Вы, вероятно,  помните
одно из основных правил кибернетики, которое она предъявляет и к машинам
и к людям: в любой работе - выбор лучшего, оптимального варианта, дости-
жение эффективного результата. Я хочу, чтобы вы мыслили именно так:  об-
ладая широким кругозором, умели выбрать  лучшее  решение.  Надеюсь,  что
"Репетитор" поможет мне в этом... - Таратар предупреждающе поднял  руку.
- Кстати, на сегодня его программа не исчерпана. Осталась еще одна зада-
ча, довольно крепкий орешек. И я предложу решить ее... нашему  дежурному
ассистенту Сыроежкину, который пока не отвечал.
   Электроник с достоинством направился к "Репетитору". Его провожали  с
откровенным сочувствием, как путешественника, идущего в пустыню.
   Щелкнул "пуск", и Электроник ровным голосом прочитал вслух условие:
   - "Найдите три четырехзначных числа, каждое из которых равно квадрату
суммы чисел, составленных из двух первых и двух последних цифр  искомого
числа".
   "Ого! Вот это орешек! Ну и придумано!  Квадрату  суммы...  составлен-
ных... цифр искомого числа".
   Так примерно подумали все математики. Кое-кто закрыл глаза и предста-
вил длиннющие колонки цифр, которые надо было перебрать,
   Но что это? Простучали пулеметом кнопки. Не прошло и трех  секунд,  а
Сыроежкин уже стоит рядом с "Репетитором"  и  в  окошечке  машины  сияет
"пять"!
   - Ух-х! - прокатилось с первой до последней парты.
   - Три искомых числа, - чуть хрипло говорит  Сыроежкин,  -  это  2025,
3025 и 9801.
   И он пишет на доске:
   2025= 45^2 = (20+25)^2
   3025 = 55^2 = (30 +25)^2
   9801 = 99^2 = (98 + 01)^2
   Загремели крышки парт, выражая всеобщее восхищение. Сыроежкин сел  на
место. Даже Таратар был удивлен и, пожалуй, несколько смущен.
   - Весьма, весьма... - пробормотал он. И не нашел больше слов.
   В дверь просунулась чья-то лохматая голова.
   - Звонок был! - крикнул озорник и убежал.
   Таратар улыбнулся: так было тридцать пять лет  назад,  так,  наверно,
будет и через сто. Всегда найдется  озорник,  который  крикнет:  "Звонок
был!"
   - Все! - весело сказал учитель. - Как мне подсказывают, вы  уже  сво-
бодны.
   Героя поединка окружили плотным кольцом и повели из класса.  Остались
лишь "Репетитор" и Таратар.
   Поблескивая очками, Таратар смотрел вслед Сыроежкину. Кажется, он и в
самом деле был чем-то смущен.
 
 
   МУЗЫКАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
 
   Неожиданный случай вновь прославил Сергея Сыроежкина.
   После уроков Вовка Корольков позвал Электроника к себе домой. Профес-
сор просил одноклассника объяснить ему язык "линкос", но в этом была не-
большая хитрость. Дело в том, что бабушка Королькова, в прошлом препода-
ватель консерватории, два раза в неделю обучала внука игре на рояле.  Из
всех изобретений человечества преклонявшийся  перед  техникой  Профессор
невзлюбил лишь два: машину, сверлившую зубы, и музыкальный инструмент  с
черно-белыми клавишами. Они, по мнению Королькова, отнимали у людей, и в
первую очередь у изобретателей, много полезного времени. И как ни упряма
была бабушка, он надеялся, что сегодня урок будет отменен из-за  важного
гостя.
   - Бабушка, - представил Вовка своего приятеля строгой женщине в  чер-
ном платье, - это Сергей Сыроежкин, первый отличник в школе.  Он,  между
прочим, изобрел язык "линкос", чтобы переговариваться с марсианами. И мы
хотим с ним потренироваться.
   Бабушка кивнула Электронику с высоты своего роста  и  густым  голосом
сказала:
   - Прекрасно. Про марсиан писали еще во времена моей молодости.  Ну  а
ты, Сережа, играл когда-нибудь на рояле?
   - Играл, - невозмутимо ответил Электроник.
   Лицо Королькова наморщилось, как от зубной боли. Но энергичная бабуш-
ка уже подхватила обоих товарищей за плечи и увлекла в  комнату,  где  в
углу с поднятой, сверкавшей лаком черной крышкой застыл в ожидании  ста-
ринный инструмент.
   - Вот и чудесно, - басила пианистка, подводя ребят к роялю. - Сначала
мы послушаем, как играет Вова, а потом проверим и тебя.
   Бовина бабушка села рядом с внуком, раскрыла ноты.
   - Начинай.
   Пожалуй, никто из одноклассников не видел еще Профессора  таким  нес-
частным. Руки его бессильно висели вдоль тела. Неожиданно Вова  взмахнул
ими над головой, словно решившись прыгнуть в воду, и бросил на  клавиши.
"Там-та-там!" - испуганно запрыгали ни в чем не повинные клавиши, а  ба-
бушка крепко прижала ладони к ушам.
   - Вова!.. - В ее голосе прогремел далекий гром. -  Перестань!  Что  с
тобой сегодня? Твой товарищ  может  подумать,  что  ты  впервые  сел  за
инструмент!
   - Не знаю, - тихо ответил Вова, - мне просто не хочется.
   Старая пианистка встала со стула.
   - Все великие музыканты, - сказала она торжественно, -  тренировались
и играли постоянно, независимо от своего настроения. Я не хочу  сказать,
что ты станешь великим и даже музыкантом вообще. Но в  наши  дни  стыдно
быть музыкально неграмотным...
   Внук сидел с опущенной головой. Что мог возразить он  бабушке?  Но  в
этот момент он представил  маленького  Моцарта,  привязанного  к  стулу.
Пусть и его так же привяжут!.. Огромной толстой веревкой. И он распроща-
ется тогда с ракетами, телескопами, подводными лодками. И  станет  музы-
кально грамотным...
   - Можно мне? - нарушил неприятную тишину Электроник.
   Пианистка жестом указала на стул, а Вова быстро вскочил.
   - Что ты нам сыграешь? - спросила, успокаиваясь,
   Бовина бабушка.
   - Музыку своего сочинения.
   Бабушка ласково улыбнулась и присела на диван.
   Профессор, сверкая очками, застыл рядом с товарищем, словно  готовясь
защищать его от неведомой опасности.
   Электроник коснулся клавиш очень осторожно, раздались нежные и прият-
ные звуки. Они удивили опытного педагога: бабушка внимательно посмотрела
на руки мальчика. Нельзя сказать, что эти руки двигались плавно и граци-
озно. Но они очень точно касались клавиш, ударяя по ним все быстрее, все
сильнее. С каждой секундой звуки усиливались. Казалось, вместе с музыкой
сюда летит крепкий ветер, бегут быстрые волны и черная полированная гро-
мада рояля постепенно надвигается на слушателей, заполняя всю комнату.
   Уже нельзя было различить пальцев музыканта, они слились с клавишами,
со всеми клавишами, которые звучали почти одновременно. Рояль гремел так
отчаянно, что Бовиной бабушке вдруг почудилось, будто  играют  несколько
инструментов, добрый десяток рук. Музыка оглушала, от нее стало больно в
ушах, а в глазах поплыли красные круги. Даже равнодушный до сих пор Вова
открыл от изумления рот и вцепился в крышку рояля, чтобы не упасть.
   - Ой! - испуганно крикнул Профессор. - Бабушке плохо!
   Музыка смолкла.
   Вова бросился на кухню и вернулся со стаканом воды. Его товарищ с ви-
новатым видом стоял возле дивана, на котором,  откинувшись  на  подушки,
сидела бабушка. Она смотрела на музыканта и улыбалась. Очень добро  улы-
балась.
   - Не волнуйтесь, дети, - тихо сказала бабушка, жестом отказываясь  от
воды, - у меня просто не к месту закружилась  голова...  Ты  превосходно
играл, Сережа. Если ты будешь регулярно заниматься, ты станешь современ-
ным Листом. Или Рихтером. Это тебе говорит старый музыкант, запомни... А
теперь, мальчики, идите играть в своих марсиан.
   Ребята с облегчением выскочили на лестницу. Вовка оглядывал  товарища
с головы до ног и шептал:
   - Талант. На все руки талант! Не понимаю, как это тебе удается? -  Он
хлопнул себя ладонью по лбу. - Скажи, пожалуйста, а рояль остался цел? Я
даже не заметил.
   - Рояль цел, - ответил музыкант. - Но его надо настраивать.
   - Какую же силу надо иметь! - продолжал восхищаться Профессор.  -  Я,
как и бабушка, чуть не грохнулся в обморок. Как это  ты  сумел  сочинить
такую музыку?
   - Я играл обычную музыку, но на очень большой скорости. Иначе говоря,
я приблизился к границе слышимости звуков человеком, - бесхитростно отк-
рыл свой метод Электроник. - Вот формула, если она тебя интересует.
   Профессор мигом достал из кармана бумагу, авторучку и затаил дыхание,
пока Электроник писал формулу. Его глаза сияли за стеклами очков.
   - Вот она, формула Рихтера! - прошептал Профессор, впиваясь в листок.
- А скажи, Серега, как научиться играть по этой формуле?
   - Надо много тренироваться.
   - Я буду, - согласился Корольков. - И я научусь. Чтоб ко мне никто не
приставал больше с музыкальным образованием!..
   Он проводил Электроника до дверей, таща его портфель, и никак не  ре-
шался проститься, все уточняя редкую формулу. Сергей из коридора  слышал
их голоса и злился. Но не мог же он выскочить  на  площадку  и  прогнать
Профессора.
   С этого дня у Сыроежкина прибавилось забот. Музыкальные дети не дава-
ли ему прохода, выпытывая формулу Рихтера. Домоуправ просил выступить  в
красном уголке с концертом. А Бовина бабушка  настаивала,  чтобы  Сережа
поехал в консерваторию и продемонстрировал одному  известному  музыканту
свой талант.
   С таким талантом стало опасно появляться даже во дворе!
 
 
   ЕСЛИ Б БЫЛА МАШИНА ВРЕМЕНИ...
 
   Мережка переходил улицу, и вдруг его кто-то окликнул:
   - Мальчик!
   Милиционер в белом кителе поманил  его  рукой.  Сережка  остановился,
съежился, опустил голову.
   "Бежать? - лихорадочно думал  он.  -  Поздно.  Уже  подходит.  Сейчас
возьмет за руку и скажет: "Пойдем домой. Открывай шкаф, выдавай Электро-
ника".
   Тяжелая рука опустилась на его плечо.
   - Мальчик, - сказал милиционер, - ты  в  неположенном  месте  перешел
улицу. В следующий раз будь внимательней.
   Сергей открыл пересохший рот и ничего не сказал.  Откуда-то  издалека
плыли к нему слова, которых он совсем не ожидал: "Мальчик...  перешел...
будь внимательней..."
   - Что ж ты стоишь? - удивленно спросил милиционер. - Иди. И не  нару-
шай.
   Словно вихрь сдул Сергея с места. Он мчался, не чуя  под  собой  ног.
Куда? Сам не знал. Лишь бы быть подальше от белого кителя.
   "Повезло! - радовался он. - Милиционер меня или не узнал, или  просто
забыл свое поручение. Ну и растяпа! Пусть теперь ищет. Меня  так  просто
не поймаешь".
   Сыроежкин забрался в самую гущу парка и лег на траву. Могучие  старые
деревья окружили круглое  зеркальце  прудика.  Вода  чистая,  блестящая,
только у самого берега зеленый налет тины, и в ней квакает лягушка.
   Кругом ни души, ни зверя, ни птицы. Только он, Сыроежкин, на траве да
лягушка в пруду.
   Ни с того ни с сего Сережка стал жалеть себя.
   "Живешь как заяц, всех боишься... - горестно размышлял он. - Ну разве
это жизнь! Уехать надо куда-нибудь подальше -  на  Север  или  в  океан.
Просто собрать вещи и тихо уйти из дома. Электроник будет ходить в  шко-
лу, радовать родителей отметками, спать на моей кровати... И все потечет
тихо и мирно. Исчезнет лишний человек, который  никому  не  нужен.  Мама
только станет ахать, что ее сын ничего не ест. Но Электроник ведь  сооб-
разительный, он придумает, как обмануть маму. Уеду на долгие, долгие го-
ды, - твердо решил Сыроежкин. - А потом, когда стану взрослым, вернусь и
все объясню. И меня будут жалеть и не будут ругать".
   Резкий свист раздался над ним и ударился о землю. Сережка задрал  го-
лову. Блестящая серебряная стрела с острым носом и маленькими  крыльями,
как игла, проколола голубое полотно неба. И исчезла... Вот так и он про-
летит когда-нибудь над своим домом, только взглянет с высоты  на  крышу,
на двор, на школу и исчезнет.
   А потом между деревьями мелькнуло что-то красное, и прямо на  Сережку
выскочил большой рыжий зверь. От неожиданности Сережка  замер.  И  зверь
замер, уставившись на лежащего человека. "Он меня узнает, - радостно по-
думал Сережка, - он думает, что я - Электроник".
   Сережка, конечно, сразу догадался, что перед ним тот неуловимый крас-
ный лис, о котором не раз вспоминал Электроник. Они лежали в траве  сов-
сем рядом, стоило лишь протянуть руку... Лис изучал Сережку самыми прав-
дивыми и, как показалось мальчику, самыми ласковыми в  мире  глазами,  а
Сережка разглядывал смешные усы на  узкой  мордочке,  пушистый  хвост  и
блестящие колесики, с успехом заменявшие лису лапы. Они были все в цара-
пинах, износились от бега по асфальту. Когда-то  лис  демонстрировал  на
этих колесиках профессору ловкость движений, а теперь,  обретя  свободу,
стремился доказать, что он самый быстрый из всех лисов лис.
   Чего ждал он, смиренно вытянувшись в траве? Может быть, совета, помо-
щи от своего старого друга?
   - Я не Электроник, лис, - сказал Сергей, вставая на ноги.
   И не успел он подняться, как лис красной молнией метнулся в кусты. Он
скользил по парку так же легко и стремительно, как по городским  улицам.
Еще ни разу этот лис не попал никому под ноги, ни  разу  не  затормозила
перед ним машина, не шарахнулся в сторону велосипедист. Даже  всевидящие
милиционеры не успевали подносить свисток ко рту: странное рыжее сущест-
во, мелькнув перед их глазами, тут же исчезало.
   - Беги, - сказал ему вслед Сергей. - Одному жить хорошо.
   И когда на Сергея натолкнулись трое мужчин и стали наперебой  спраши-
вать, не встречал ли он в парке красную лису, Сергей, конечно, не  выдал
гордого зверя.
   Он шел домой, думал про красного лиса и  вспоминал  бродячую  собаку,
которую он видел всего один раз, а потом часто жалел.  Он  тогда  словно
предчувствовал, что его ждет такое же  одиночество.  Если  бы  он  снова
встретил эту дворнягу, то они бы поняли друг друга и собака бы не  испу-
галась, не убежала, как бессловесный лис.
   И снова его размышления были прерваны, на этот раз топотом и громкими
криками. Навстречу несся, прижав к груди охапку цветов, дылда.  За  ним,
отстав на два шага, бежал парень в клетчатой кепке. А дальше гнались  со
всех ног ребята, крича: "Держи!.. Держи!.."
   Сергей сразу узнал цветы. Белые розы из их школьного сада! Девчата из
десятого вырастили новый сорт. Хотели подарить на прощание  учителям.  А
эти варвары обломали, наверно, целый куст.
   Сыроежкин побледнел. Он оглянулся: никого вокруг. А дылда бежал прямо
на него, и было уже слышно, что дышит он хрипло и прерывисто, как  паро-
воз. Заметив два кулака и решительное бледное лицо, он сделал  скачок  и
миновал Сыроежкина. Но Сережка успел подставить ножку парню в кепке. Тот
растянулся и выронил два белых цветка.
   В следующую минуту все смешалось вокруг Сыроежкина.  Парень  в  кепке
вскочил и бросился на врага. Сыроежкин оказался в железных объятиях.
   - Ага, попался! - неожиданно кричал парень. - Ребята, я поймал сообщ-
ника!
   К своему ужасу. Сережка узнал  десятиклассника  Махмутова,  школьного
боксера. Что он наделал! Подставил ножку своему! А  все  из-за  дурацкой
кепки, надвинутой на самые глаза. Из-за нее не признал Махмутова.
   Подскочили ребята, зашумели:
   - Держи крепко! Не упусти! Потом с ним потолкуем...
   И вдруг басок:
   - Да это из нашего класса! Сыроежкин!
   Неожиданным спасителем был Макар Гусев. Как и все, красный от бега  и
ужасно злой, он накинулся на Сережку:
   - Ты что, с ума сошел? Кому дал подножку?
   - Я думал, он жулик, - уныло оправдывался  Сыроежкин.  -  Не  разгля-
дел... Отпусти! - просил он Махмутова.
   Но тот подозрительно косился на него и не разжимал железных тисков.
   А дылда с розами как сквозь землю провалился. Ребята растерянно огля-
дывали пустынную улицу. В суматохе никто не заметил, куда делся  похити-
тель.
   Тут Сыроежкин вырвался наконец из боксерских объятий и закричал:
   - Он в подъезде! Я видел! - И Сережка помчался к подъезду, с радостью
слыша за собой топот.
   Ступеньки, ступеньки, бесконечные ступеньки... Он бежит очень быстро,
но его обгоняют, жарко дышат в спину и снова обгоняют.  Теперь  они  все
вместе, и это его товарищи рвутся наверх изо всех сил. Но что,  если  он
ошибся? Что тогда?..
   Нет, он не ошибся! Вон кричит громовым голосом Махмутов:
   - Стойте! Живьем возьмем!.. Цветы не мните!..
   Звуки борьбы, кряхтенье, густые клубы пыли,  повалившие  с  чердачной
лестницы, свидетельствовали о том, что варвар решил не сдаваться  живым.
Потом все сразу стихло, и мимо Сыроежкина, застывшего на лестничной пло-
щадке, провели верзилу. На него просто жалко было смотреть  -  такой  он
был бледный и перемазанный с ног до головы.
   Хромая, спустился Махмутов. Он был без кепки. Ее  бережно  нес  Макар
Гусев. Махмутов увидев Сыроежкина, сверкнул глазами.
   - На! - Он сунул ему в руки то, что еще недавно было букетом  -  жал-
кие, помятые прутья.
   "Эх ты, - сказал себе Сыроежкин. - Даже букет спасти не мог... Теперь
все в школе будут спрашивать, как это я подставил ножку своему... Да что
там цветы! Если ребята узнают про Электроника, про обман... - Сергей по-
ежился. - Нет, надо быть решительным. Надо исчезнуть!"
   И сразу спокойно стало на душе Сережки. Придя домой, он лег на тахту,
стал думать о своем будущем. Завтра он садится в поезд и уезжает в  Мур-
манск. Там живет Сима Маликов, приятель по черноморскому лагерю. У  Симы
можно будет остановиться, пока пойдут переговоры с Полярным управлением.
"Я круглый сирота, - скажет он, - один на белом  свете.  И  прирожденный
полярник. Зимой хожу без шапки. Могу  работать  кем  угодно.  Если  надо
учиться - выучусь". А Симе Маликову можно хоть сейчас позвонить.  Доста-
точно набрать на телефонном диске код города, как будет тонкий  гудок  -
Мурманск на проводе. И набирай Симин номер. Но лучше, пожалуй,  не  зво-
нить, а приехать внезапно, без лишних расспросов.
   Сергей подошел к телефону и вызвал справочное бюро вокзала.
   - Когда уходит поезд в Мурманск? - спросил он.
   - Поезд номер шестнадцать отправляется с третьего пути  в  двенадцать
часов пять минут.
   Автомат говорил немного гнусаво, как обычный вокзальный репродуктор.
   - А на завтра билеты есть?
   - Есть. Хотите заказать?
   Отступать было поздно. Сережка решительно сказал:
   - Да!
   - Записываю...
   - Пожалуйста, один билет-
   Автомат выслушал Сыроежкина и бесстрастно повторил:
   - Один билет на имя Сыроежкина Сергея Павловича.
   Можете получить за полчаса до отправления поезда в кассе номер один.
   Ну, вот и все. Хорошо, что это был автомат. Человек стал бы интересо-
ваться: "А сколько вам лет?.. А вы обязательно поедете?.." И прочие глу-
пые расспросы.
   Ему еще повезло, что родители  в  однодневном  доме  отдыха,  приедут
только завтра после работы. Он успеет дать точные инструкции  Электрони-
ку, как вести себя с родителями. А то в последнее время отец и мать ста-
ли очень уж недоверчивыми. Мама, например, говорит: "Сережа, ты разве не
слышал, как я окликнула тебя на улице? Почему ты убежал? И каким образом
на тебе оказалась синяя куртка, которую я отдала в прачечную?"
   Таких труднообъяснимых "почему"  накопилось  чересчур  много.  Почему
пропал ключ от шкафа, который теперь придется  ломать?  Почему