Евгений Велтистов
   Приключения Электроника 1-4
 
   Изд. "Планета детства", Москва, 1998 г.
   OCR Палек, 1999 г.
 
 
   ПРЕДИСЛОВИЕ
 
   "Здравствуй! Меня зовут Электроник..."
 
   Эту книгу можно было бы издать без предисловия.
   Зачем же предисловие? Да еще написанное человеком, который в  детстве
сам без предисловий приступал к приключениям любимых героев.
   Дело в том, что про Электроника знает нынче великое множество  детей.
Не ленивых и любопытных. А вдруг самые любопытные захотят узнать про ав-
тора любимых книг?
   Для них-то и написано предисловие.
   Итак, автор. Евгений Велтистов.
 
   Шла война. Великая война. Во второй год великой  войны  он  пришел  в
265-ю московскую школу учиться. Книг было мало. Тетрадей еще меньше. Чи-
тать хотелось очень сильно. Когда спросили,  кем  ты  станешь,  ответил:
"Продавцом детских книжек. Чтобы прочитать все".
   Потом он передумал. Решил стать журналистом. Это было  твердое  реше-
ние. Окончил факультет журналистики. Стал работать - сперва  в  газетах,
потом - редактором отдела в популярном журнале "Огонек". Ведал  фельето-
нами и всякой всячиной, что печаталась на последних страницах. Был очень
худой. И поэтому казался еще длинней. В многоэтажном доме редакция зани-
мала три этажа. И когда в праздничные дни вывешивали веселую стенгазету,
Велтистова изображали примерно так: голова на третьем этаже, туловище  -
на втором, а бегущие ноги - на первом.
   Он был настоящим репортером: неутомимо выхаживал новости. Находил ин-
тересных людей. Он нашел, например, в одном арбатском  переулке  сочини-
тельницу знаменитой песенки "В лесу родилась елочка", старушку Раису Ку-
дашеву. И сумел ей помочь, так как требовалась помощь.  Он  также  помог
детскому саду поселиться на роскошной даче, до этого принадлежавшей  жу-
лику. А известному писателю-фантасту Станиславу Лему -  увидеть  атомный
реактор в Дубне.
   Встречался со знаменитым  радиоэлектроником  и  кибернетиком  Акселем
Ивановичем Бергом, чтобы потом "списать" с него своего профессора Громо-
ва, чудаковатого и при внешней суровости доброго человека.  Познакомился
с главным конструктором космических ракет Сергеем Павловичем  Королевым,
которого сегодня мы считаем национальным героем. Бывал в гостях  у  вид-
нейших ученых: физика Петра Леонидовича Капицы и кибернетика Виктора Ми-
хайловича Глушкова. Взял интервью (в ту пору диковина!) у шефа уголовной
полиции города Нью-Йорка. (Отзвуки заокеанской  командировки  находим  в
романе "Ноктюрн пустоты", также полуреальном-полуфантастическом.)
   Велтистов был человек немногословный. Настырный.  Копил  впечатления.
Обдумывал будущие книги. Рукопись первой повести "Приключения на дне мо-
ря" принес в издательство "Детская литература". Вскоре она увидела  свет
(1960). За ней вышли другие произведения. Их было немало: "Тяпа,  Борька
и ракета" (1962), "Электроник - мальчик  из  чемодана"  (1964),  "Глоток
солнца" (1967), "Железный Рыцарь  на  Луне"  (1969),  "Гум-Гам"  (1970),
"Рэсси - неуловимый друг" (1971), "Излучать  свет"  (1973),  "Победитель
невозможного" (1975), "Богатыри" (1976), "Миллион и один  день  каникул"
(1979), "Ноктюрн пустоты" (1982), "Прасковья" (1983), "Классные и  внек-
лассные приключения необыкновенных первокласников" (1985), "Планета  де-
тей" (1985), "Избранное" в двух томах (1986), "Новые приключения  Элект-
роника" (1988).
   Книги "Тяпа, Борька и ракета" и "Излучать свет" были написаны Велтис-
товым в соавторстве с женой и другом Мартой Петровной Барановой.
   ... Я помню, в какой атмосфере родился "Электроник - мальчик из чемо-
дана" (первая и, на мой вкус, лучшая часть тетралогии). В конце  50-х  -
начале 60-х годов школьники начали  учиться  по  насыщенным  программам.
Триумфальный полет Юрия Гагарина проложил путь в космос -  казалось,  мы
всегда будем первыми. Слово "кибернетика", восходящее к старинному  гре-
ческому "управляю кораблем", порхало над  кухонными  столами  московских
коммуналок. На страницах газет спорили о  судьбе  поэзии  в  технический
век. Поэт Борис Слуцкий написал, что физики в почете, а  лирики,  наобо-
рот, в загоне и что это мировая закономерность. Рьяные сторонники точных
наук, так называемые технари, сводили роль искусства в будущем к жалкому
минимуму. Интерес к научной фантастике распространился необычайно  широ-
ко. Лем стал любимцем технарей. Золотые весла литературных фантазий уво-
дили читателя в такие дебри мироздания, какие действительно  не  снились
предыдущим поколениям. Еще не было горького, поныне  не  растворившегося
осадка от Чернобыльской катастрофы. Еще не знали, что плетемся в  хвосте
компьютерной революции. И что не мы, а американцы  вскоре  высадятся  на
Луне. Пели с  энтузиазмом:  "На  пыльных  тропинках  далеких  планет..."
Электронная эра переживала  свой  романтический  период.  Свою  радужную
юность.
   Тут-то и был написан "Электроник - мальчик из чемодана".
   Кстати, почему "из чемодана"?
   Этот образ возник так. Однажды автор собрался в отпуск к теплому  мо-
рю. Несет чемодан по перрону к поезду и удивляется: тяжелый. Словно  там
не рубашки и ласты, а камни. Чтобы веселей было нести,  стал  фантазиро-
вать: "Может, в чемодане кто-то есть? Может, там... электронный мальчик?
Вот поставлю чемодан на полку, откину  крышку.  Мальчик  откроет  глаза,
встанет и скажет: "Здравствуй! Меня зовут Электроник..." Вошел  в  купе,
щелкнул замками и ахнул. Оказывается, в спешке перепутал чемоданы:  взял
другой, набитый книгами. Пришлось у моря обойтись без ластов. Зато начи-
тался вволю:
   А про воображаемого мальчика не забыл.
   Сказка подчиняется общим законам искусства. Один из них формулируется
примерно так: на яблоне могут расти серебряные яблоки, но никаких  яблок
не вырастишь на вербе. Вроде бы неопровержимо. Однако искусство для того
и существует, чтобы опровергать собственные законы. Бывает, что  изобра-
женное писателем вполне достоверно, похоже на реальную жизнь, а выглядит
жалко, бескрыло  и  едва  подсвечено  убогой  мыслью,  какой-нибудь  ба-
нальностью. Читать не хочется. Чувствуя фальшь,  читатель  говорит,  как
режиссер бездарному актеру: "Не верю!" Это приговор.
   В книге Велтистова странные, невероятные ситуации, в том числе  прес-
ловутые "яблоки на вербе", сменяют друг друга. И  написаны  повести  про
Электроника выразительно, ярко. Сюжет-шутку движет необычайное  сходство
мальчика-робота и ученика 7 класса "Б" Сережки Сыроежкина. С самого  на-
чала приняв озорную условность, праздничную фантастичность сюжета,  вжи-
ваешься в него и уже всему веришь: и лукавому профессору Громову,  кото-
рый предпочитает обычное такси вертолетам, и неслыханной Стране двух из-
мерений, где все плоское: люди, дома, мячи, деревья... И другим чудесам.
Все это словно выдумано не писателем, а читателями - теми, кому  адресо-
вано. Теми, кто не может учиться, не озорничая.
   Велтистов-фантаст обладал настоящим умением говорить о сложном  прос-
то. Способен был увидеть привычное (даже наскучившее) с  новой  стороны.
Его перо одевало в плоть бесплотное. Превращало абстрактное  в  конкрет-
ное. Он, безусловно, "физик", а не "лирик". Симпатии его на стороне точ-
ных наук. Но пренебрежения к "лирике" не разделял.  Герои  "Электроника"
не страдают бездуховностью. Математик Таратар,  рассказывая  ученикам  о
процессе творческого открытия, привел в качестве примера... стихи Пушки-
на. Поправил очки и прочел тихо, почти шепотом: "Я  помню  чудное  мгно-
венье..." И в класс словно ворвался легкий ветерок, затуманил глаза.
   Интересно, а этот математик выдуманный?
   Оказывается, не совсем.
   Работая над "Электроником", Велтистов не раз заглядывал в школу с ма-
тематическим уклоном. Познакомился с  заслуженным  учителем.  Звали  его
Исаак Яковлевич Танатар. На уроках он не обходился без  шутки,  ходил  с
ребятами в походы, выпускал с ними стенгазету  "Программист-оптимист"  с
ребусами на "танатарском" языке формул. Дети, конечно же,  называли  его
"Таратар". Так звучит фамилия и в повести.
   Велтистов рассказывал мне, что во время обсуждения рукописи "Электро-
ника" в издательстве он попросил дать ее на отзыв Танатару. И получил от
него сдержанное одобрение: будущая книга  "должна  представлять  интерес
для читателя". Был этим сдержанным одобрением весьма доволен.
   Что технический прогресс - двуликий Янус, стало известно  задолго  до
того, как Велтистов сел писать свои повести. С одной стороны  -  сверху-
добства, с другой - сверхбомба. Тема  взбунтовавшейся  машины  волновала
фантастов разных стран и народов. Есть книги, начиная с Уэллса,  фильмы,
картины, где она решена трагически: машина уничтожает своего создателя.
   Велтистов был оптимистом. Он заставлял верить в победу разума,  чело-
вечности. Потому что жить тяжелей, если не веришь. Даже  робот  Рэсси  -
электронный пес, "дитя" уже Электроника, способен у  него  спасти  живых
животных от безжалостных опытов владельца фантастического зоопарка  гос-
подина фон Круга, которого раздражают шум, непоседливость детей.
   На выборе этого зловещего персонажа - отпечаток времени. Не  забудем,
что в детстве Велтистова бушевала чудовищная война с немецким  фашизмом.
Гитлеризм олицетворял все мировое зло. В повести "Глоток Солнца",  напи-
санной после "Электроника", действие происходит в 2066 году.  Аппаратви-
зуализатор создает оптические иллюзии,  вытесняя  "одряхлевшее  кино"  и
"надоевшее телевидение". По воле изобретателя  Иосифа  Менге  появляется
видение прошлого: "человек в черном" стреляет из автомата в беззащитного
старика. Чувство социального страха неизвестно новому поколению,  однако
осталось в глубине наследственной памяти. Бедствие, паника. Да  было  ли
такое в действительности? Менге отвечает: "Было... Не со мной. С  дедом.
Его убили фашисты в тысяча девятьсот сорок первом году. Он жил в  Варша-
ве... Я не могу забыть..." Поэтому и появился в повести фон Круг...
   За Электроником, за Рэсси, наконец за  Электроничкой  с  несмеющимися
глазами, также придуманной профессором Громовым, стоят люди, которые це-
нят свободу, любят поэзию, не потеряли живую душу. "Фантастика, -  гово-
рил Велтистов, - это выдумка, взгляд в будущее - какой простор для писа-
тельского воображения!"
   Никакое воображение не застраховано от ошибок. Я  знал  писательницу,
сочинившую фантастический роман про строительство гигантской  и  безумно
дорогой плотины с целью поднять уровень Каспия. Это было  в  год,  когда
море действительно мелело. А когда повесть, пролежав пару  лет  в  изда-
тельстве, вышла, она уже устарела: цикличный Каспий поднялся  и  заливал
низкие берега. Бывает... Мы прощаем фантастам их торопливость...
   У поэта Леонида Мартынова сказано так:
   О, если бы писали мы
   О том лишь, что доподлинно известно, -
   Подумайте, о трезвые умы,
   Как было бы читать неинтересно!
   Между прочим, Велтистов любил чуткого к техническим новшествам Марты-
нова. Электроничка, запрокинув голову вверх, слушает его странные стихи:
   Вот ведь
   Какова ты,
   Нечто среднее
   Между атомом и звездой. По ее электронному телу пробегает слабый ток:
"Она оглянулась и увидела первый солнечный луч, пробивший толщу  леса...
Захотелось пройти босиком по траве или взлететь, как Рэсси,  на  границу
ночи и утра. "Что я натворила? - подумала в великом смущении Элечка,  не
понимая, что с ней происходит. - И зачем мы только клялись ни в кого  не
влюбляться? Я не знала, что это значит..." А вслух она произнесла:  "Кто
же я такая?" Она, как у поэта, "нечто среднее между атомом и звездой".
   Электроника сразу полюбили дети 60 - 70-х, а потом и 80-х годов. Воз-
никли клубы "Электроник", объединившие энтузиастов. Ребята  стали  рисо-
вать и конструировать собственных роботов.
   А когда телевидение показало фильм, поставленный режиссером  Констан-
тином Леонидовичем Бромбергом, в библиотеках выстроились длинные очереди
за "Электроником". Книгу выдавали на два дня. Успех превзошел ожидания.
   В заключительной, написанной после этих событий,  части  на  школьном
дворе все играют в робота и  человека.  Телеэпидемия.  Женщина-почтальон
приносит Электронику письма. Она говорит: "В почтовый ящик не лезет". На
столе растет груда телеграмм, некоторые без адреса. Просто: Электронику.
Или - Сьтроежкину.
   Это не фантастика. Не честолюбивые  миражи.  В  редакцию  "Пионерской
правды", на телевидение, в адрес Велтистова пришло около 80 000 писем от
читателей и зрителей.
   Одна девочка написала, что после знакомства с Электроником она  поня-
ла: "Нужно быть честной, работать своим  умом".  Другая  рассказала  про
младшего брата: он, под влиянием Электроника, "прошел всю математику  за
пятый класс. Вот сейчас сидит занимается и передает вам привет".  Третья
наотрез отказалась, пока не досмотрит "Электроника",  уехать  в  лагерь.
Дети писали, что проводят конкурс на  "лучшего  Электроника  по  учебе",
ставят по "Электронику" спектакли. А школьники из далекого дагестанского
города даже предложили "устроить олимпийские игры в честь Электроника  и
Сыроежкина"!
   ...Велтистов был совершенно чужд нравов литературной богемы.  Дисцип-
линированный, деловой. Западный тип писателя, что живет не  на  гонорар.
Ежедневно к девяти утра отправлялся на службу.  В  пиджачной  паре,  при
галстуке. А когда же писал? По ночам? В отпуске?
   Последняя часть "Электроника" вышла, когда  писатель  был  уже  смер-
тельно болен. Экземпляры новой книги принесли в больницу, и  он  подарил
ее врачам, сестрам, нянечкам.
   Евгений Серафимович Велтистов (1934 - 1989) оставил нам много хороших
книг. За сценарий трехсерийного фильма "Приключения Электроника" он  по-
лучил в 1982 году Государственную премию. Этот кинофильм и сегодня пока-
зывают по телевидению в каникулы. Летом, осенью, зимой...
   Доктор физико-математических наук, профессор Сергей  Петрович  Капица
назвал Электроника "Буратино наших дней", а его историю - сказкой, спро-
ецированной в электронный век.
   Владимир Приходько
 
 
   КНИГА I
   ЭЛЕКТРОНИК - МАЛЬЧИК ИЗ ЧЕМОДАНА
 
 
 
   ЧЕМОДАН С ЧЕТЫРЬМЯ РУЧКАМИ
 
   Ранним майским утром к гостинице "Дубки" подкатил светло-серый  авто-
мобиль. Распахнулась дверца, из машины выскочил человек с трубкой в  зу-
бах. Увидев приветливые лица, букеты цветов, он смущенно улыбнулся.  Это
был профессор Громов. Почетный гость конгресса кибернетиков  приехал  из
Синегорска, сибирского научного городка, и, как  всегда,  решил  остано-
виться в "Дубках".
   Директор "Дубков", организовавший торжественную встречу, занялся  ве-
щами. Из распахнутой пасти багажника торчал закругленный  угол  большого
чемодана.
   - Э-э, даже такой силач, как вы, не поднимет его, - сказал профессор,
заметив, что директор заглядывает в багажник. - Это очень тяжелый  чемо-
дан.
   - Пустяки, - отозвался директор. Он обхватил чемодан мускулистыми ру-
ками и поставил на землю. Лицо его покраснело. Чемодан был длинный, чер-
ного цвета, с четырьмя ручками. По форме он напоминал футляр контрабаса.
Однако надписи точно определяли содержимое: "Осторожно! Приборы!"
   - Ну и ну... - покачал головой директор. -  Как  же  вы  справлялись,
профессор?
   - Приглашал четырех носильщиков. А сам руководил, - сказал Громов.
   - Мы оставили вам тот же номер. Вы не возражаете?
   - Прекрасно. Весьма благодарен.
   Директор с тремя помощниками взялись за ручки и  отнесли  чемодан  на
второй этаж. Поднявшись за ними, профессор с удовольствием оглядел голу-
боватые стены гостиной, удобную мебель, маленький рабочий стол у широко-
го, во всю стену, окна. Он почувствовал, что в комнате  пахнет  сосновым
лесом, и улыбнулся.
   Директор нажал на одну из кнопок у двери:
   - Запах хвои не обязательно. Если хотите, можно цветущие луга, фиалки
и даже морозный день. Это кнопки генератора запахов. Для настроения.
   - Все чудесно, настроение отличное, - успокоил его профессор.
   - Мы так и думали. Пожалуйста, располагайтесь, отдыхайте. - И  дирек-
тор удалился.
   Профессор распахнул окно. В комнату с шорохом листвы влетел  утренний
ветерок и запутался в прозрачных шторах. Под окном росли крепкие  дубки,
солнечные лучи пробивались сквозь их лохматые шапки и ложились  светлыми
пятнами на землю. Вдалеке шуршали шины. Над деревьями  прострекотал  ма-
ленький вертолет - воздушное такси.
   Громов улыбнулся: он никак не мог привыкнуть к этим вертолетам и  ез-
дил в обычных такси. Он видел, что город раздался и похорошел. От вокза-
ла ехали мимо километровых цветников, в бесконечном коридоре зеленых де-
ревьев, застывших, как в почетном карауле. Куда ни  посмотришь  -  везде
что-то новое: березовая рощица, хоровод стройных сосен, яблони и вишни в
белых накидках, цветущая сирень... Сады висели и над головой, на  крышах
зданий, защищенные от непогоды прозрачными раздвижными куполами. В  про-
межутках между окнами, которые перепоясывали здания блестящими  лентами,
тоже была зелень: вьющиеся растения цеплялись за камни и бетон.
   - Дубки подросли, - сказал профессор, смотря в окно.
   Да, он много лет не был в этом городе.
   Он нагнулся над чемоданом, отпер замки, откинул крышку.  В  чемодане,
на мягком голубом нейлоне, лежал, вытянувшись во весь  рост,  мальчик  с
закрытыми глазами. Казалось, он крепко спит.
   Несколько минут профессор смотрел на спящего. Нет, ни один человек не
мог бы сразу догадаться, что перед ним кибернетический мальчик. Курносый
нос, вихор на макушке, длинные ресницы... Синяя курточка, рубашка,  лет-
ние брюки. Сотни, тысячи таких мальчишек бегают по улицам большого горо-
да.
   - Вот мы и приехали, Электроник, - мягко произнес профессор. - Как ты
себя чувствуешь?
   Ресницы дрогнули, блестящие глаза открылись.  Мальчик  приподнялся  и
сел.
   - Я чувствую себя хорошо, - сказал он хриплым голосом. - Правда, нем-
ного трясло. Почему я должен был лежать в чемодане?
   Профессор помог ему вылезти, стал поправлять костюм.
   - Сюрприз. Ты должен знать, что такое сюрприз. Но об  этом  поговорим
потом... А теперь одна необходимая процедура.
   Он усадил Электроника на стул, достал  из-под  его  куртки  маленькую
электрическую вилку на эластичном, растягивающемся проводе и вставил  ее
в розетку.
   - Ой! - дернулся Электроник.
   - Ничего, ничего, потерпи, - успокаивающе сказал профессор. - Это не-
обходимо. Ты будешь сегодня много двигаться. Надо подкрепиться  электри-
ческим током.
   Оставив Электроника, профессор подошел  к  видеотелефону,  набрал  на
диске номер. Засветился голубой экран. Громов увидел знакомое лицо.
   - Да, да, Александр Сергеевич, я уже здесь, - попыхивая трубкой,  ве-
село сказал Громов. - Самочувствие? Превосходное!
   - Я не хочу, - раздался за его спиной скрипящий голос Электроника.  -
Я так не могу...
   Профессор погрозил Электронику пальцем и продолжал:
   - Приезжайте... Жду... Предупреждаю, вас ждет сюрприз!
   Экран погас. Громов повернулся, чтобы спросить  мальчика,  почему  он
капризничает, но не успел. Электроник вдруг сорвался со стула,  подбежал
к подоконнику, молниеносно вскочил на него и прыгнул со второго этажа.
   В следующее мгновение профессор был у окна. Он увидел,  как  мелькает
между деревьями синяя курточка.
   - Электроник! - крикнул Громов.
   Но мальчик уже исчез.
   Покачивая головой, профессор достал из кармана очки и нагнулся к  ро-
зетке.
   - Двести двадцать вольт! - В его голосе прозвучала тревога. -  Что  я
наделал! - Он бросился к двери.
   Сбегая по лестнице, профессор заметил удивленное лицо директора и ус-
покаивающе помахал ему рукой. Сейчас было не до объяснений.
   У тротуара стояло такси. Громов резко распахнул дверцу, упал  на  си-
денье. Переводя дыхание, скомандовал шоферу:
   - Вперед! Надо догнать мальчика в синей куртке!..
   ...Так начались необычайные события, которые вовлекли в свой кругово-
рот немало людей.
 
 
   БЕЛЫЙ ХАЛАТ ИЛИ ФОРМУЛЫ?
 
   Живет в большом городе обыкновен