, решили, что слишком рано готовить территорию к визиту кормчего. Когда мы спустились в Тоннель, там было тихо, сумрачно и пустынно, и я не услышал ни шороха крадущихся шагов, ни шелеста оберток стражей. Нас было пятеро, но следящие экраны Конго, если он удосужился на них взглянуть, фиксировали лишь Мадейру и меня - браслеты трех других партнеров остались в логове Хингана. Ну, а того, что четверо из нас в броне и при оружии, с экранов не увидишь.
     Мы проскользнули в тупичок блюбразеров. Мадейра, набрав код, отворил массивную дверь и двинулся было к голографическому кусту, но я велел ему остаться. В его кабинете расположились Эри, Дакар и Хинган, а я, отстегнув огнемет, уселся в кресло у круглого стола и начал изучать один из пейзажей, украшавших стены. На нем, как и на той картине, что в кабинете Мадейры, была нарисована Поверхность: вверху - круглое оранжевое солнце, внизу - такой же круглый водоем, в котором это солнце отражалось. Смешно! Теперь я знал, что абсолютно круглых водоемов не бывает, что солнце не оранжевое, а слепящий диск и что оно не отражается в воде, а заставляет ее переливаться и сверкать.
     Мадейра смущенно кашлянул и передвинул лежавшую на столе голокамеру.
     - Мы ждем почтенного Йорка, Крит, чтобы продемонстрировать ему эти записи? То, что я снял на Поверхности?
     - Да.
     - А почему Хинган, Дакар и Эри не с нами?
     - Чтобы не напугать почтенного Йорка. Увидит вооруженных людей, нервничать начнет, а это ни к чему.
     - Но он же их все равно увидит?
     - Непременно, - подтвердил я.
     Мадейра помолчал, потом с нерешительным видом произнес:
     - Это похоже на засаду. - Почему похоже? Засада и есть.
     Мы замолчали. Молчание длилось до тех пор, пока дверь не отъехала в сторону, пропустив высокую фигуру в сером. Облачение Йорка было таким же, как во время нашей первой встречи: просторная хламида, маска на лице, браслет, едва заметный под широким рукавом одеяния. Но будь он даже в других обертках, я бы все равно его узнал по быстрым уверенным движениям и властной осанке.
     - Дем Мадейра... легат Крит... - Он слегка склонил голову. - Рад видеть вас живыми. Кажется, экспедиция была успешной?
     - Более чем, досточтимый, - отозвался я. Его глаза сверкнули в прорези маски.
     - Есть что-то интересное?
     - Настолько интересное, что я не рискнул представить эти сведения гранду Конго. Они... как бы это выразиться... слегка шокируют.
     Кормчий неопределенно повел рукой, то ли одобряя мои действия, то ли давая понять, что гранд - такая мелочь, о которой и упоминать не стоит. Потом спросил:
     - Есть записи?
     - Разумеется, досточтимый.
     - Я бы хотел их увидеть.
     Мы направились к кусту, скрывавшему вход в кабинет: Мадейра с камерой впереди, Йорк за ним, я - в арьергарде. Трое моих партнеров, поджидавшие нас, поднялись, с интересом разглядывая кормчего; затем Дакар кивнул мне и показал глазами - тот! Йорк при виде этой троицы в броне и при оружии остановился, но я подпихнул его сзади протезом - кажется, сильнее, чем хотелось: он пролетел до середины комнаты. И тут же занес пальцы над своим браслетом. - Не советую, - предупредил я. - Если с вами десять стражей, им против нас не устоять, а если больше, Мобург останется без кормчего.
     Его рука застыла. Потом он оглядел нас, задержавшись взглядом на Дакаре, и спокойно произнес:
     - Я - заложник?
     - Смотря по тому, как повернется дело, - сказал я, кивая Эри и Хингану: - Идите в зал и постарайтесь, чтобы нашей беседе не мешали. Полезут, жгите огнеметами.
     - Мои коллекции! - с ужасом выкрикнул Мадейра, но кормчий похлопал его по плечу:
     - Никто не придет без вызова в течение полутора часов. А вот потом...
     Он метнул на меня угрожающий взгляд, но я прислонился к стеллажу, за которым находилась лестница, и напомнил:
     - Из этой норы есть еще один выход, кормчий. Вам ведь о нем известно, не так ли? Тоннель в Хранилище, а оттуда - к шахте АПЗу и на Поверхность... Хотите прогуляться?
     Эри и Хинган исчезли. Йорк, будто не слыша моих слов, неторопливо направился к дивану и сел рядом с голографическим проектором. Дакар глядел на кормчего, поигрывая разрядником, Мадейра виновато отводил глаза, а я прикидывал, нет ли под серой хламидой чего-нибудь огнестрельного. Словом, все располагало к дружеской беседе.
     - Я жду, дем Мадейра, - нарушил молчание кормчий. - Кажется, мы говорили о записях?
     Мадейра вытащил из камеры цилиндрик и вставил его в щель проектора. Черты Дакара окаменели; он знал, что явится сейчас перед нашими глазами: край пропасти, площадка, залитая тетрашлаком, а внизу - тело мертвой великанши с изуродованным лицом.
     Стена со стеллажами растаяла, синее небо нависло над нами, поплыли гонимые ветром облака, брызнул яркий солнечный свет. Картина тут же сместилась: мелькнули радужные пятна силового экрана, потом возник пирамидальный холм, украшенный перьями, каменные завалы слева и справа от него и фигура Дакара - он стоял на самом краю и, наклонившись, смотрел вниз. Фигура приблизилась, исчезла из поля зрения, надвинулся край тетрашлаковой стены - все ближе и ближе, пока не оборвался в пропасть. А там, на дне...
     Даже для нас зрелище было ужасным, тем более для Йорка. Он вскрикнул, растеряв свою невозмутимость, прикрыл на миг глаза ладонью и пробормотал:
     - Чудовищно... Что это, что такое? В каком масштабе снято, с какого расстояния?
     Мы не ответили. Камера метнулась, изображение скользнуло вдоль стены, возникли наши фигуры и лица, потом снова тело мертвой женщины, черная впадина на месте глаза, провал разинутого рта, шея с ожерельями, гигантские холмы грудей, шкура, прикрывавшая ноги.
     - Это... это человек? - дрогнувшим голосом произнес кормчий. - Или пришелец со звезд? Но он... она... почти нагая... эти нелепые украшения и плащ... Что это значит?
     Йорк смотрел на Дакара, и тот ответил ровным безжизненным голосом:
     - Это человек. Такой же человек, какими были предки тех, кто ныне обитает в куполах. Такой же, каким был я и мои современники. Девушка из племени дикарей, бросающих в заводскую шахту всякую всячину. Камешки, куски железа и стекла, может быть, ржавые гайки - вроде той, что стоит у вашей ратуши. Нам кажется, что они гиганты, но это не так - они соразмерны всему, что существует на Поверхности. Птицам, животным, травам, деревьям, зданиям... Это мы - пигмеи!
     Он выкрикнул это почти с яростью и торопливо, лихорадочно начал говорить о Метаморфозе, об истинных размерах наших тоннелей и куполов, дорог и зданий, о человеческой культуре, насчитывавшей пять тысячелетий, о тех и о том, что нами отринуто и позабыто, о людях, творивших историю, о фактах и событиях великого прошлого. Еще он сказал, что не желающий этого помнить и знать ничтожен - не потому, что мал ростом, а в силу духовной кастрации, лишившей человека тех сокровищ, которые накапливались год за годом, столетие за столетием; сокровищ мысли и чувства, творений гениев, гигантского опыта, который оплачен муками и кровью миллионов. Без этих богатств мы, обитающие в куполах, собственно, не люди, а мелкая плесень на руинах цивилизации, муравьи, что поселились в кладбищенском склепе и жрут гнилые останки гробов и кости покойников.
     Это была замечательная речь, достойная его таланта! Он говорил и говорил, и в такт его словам плыли голографические картины: дикари, поднимающие тело убитой нами женщины, их стойбище с ярко пылающим костром, коническими жилищами и землянками, гигантские деревья на берегах реки, руины зданий, поросшие травами и кустами, стаи птиц и кошки, выслеживающие их, развалины моста, центральный городской проспект, засыпанный стеклом, набережная с огромными обтесанными глыбами камня, луна на фоне звездных небес и солнечные блики на речной воде. Кормчий слушал и смотрел, не задавая вопросов, и казалось, что маска на его лице, серебристая и бесстрастная, тает и растворяется в воздухе, а вместо нее проглядывает человеческий лик. Он, без сомнения, был потрясен; я видел, как напрягались его челюсти, удерживая... что? Стон боли, панический вопль, рыдание?
     Трансляция еще не завершилась, когда он внезапно откинул рукав и прикоснулся к своему браслету. Я сделал шаг к дверям, чтобы предупредить Эри и Хингана, но Йорк тихо произнес:
     - Не стоит беспокоиться, легат. Я не вызывал охрану, я предупредил их, что задержусь. Обычно мои визиты не длятся так долго, кого бы я ни почтил своим присутствием.
     ?В выдержке ему не откажешь?, - подумал я, возвращаясь на место. Хоть он не контролировал ситуацию, однако о времени не забывал.
     Последние кадры, снятые Мадейрой: развалины книгохранилища и заросли крапивы. Из них он вернулся не в том виде, чтобы продолжить хронику нашей экспедиции.
     Кормчий откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Губы его, не прикрытые маской, медленно и беззвучно шевелились, будто повторяя сказанное Дакаром и перекладывая увиденное в слова, дабы покрепче уложить все это в памяти. Его мышцы расслабились, плоть как будто расплылась под серой шелковой хламидой; он походил сейчас на человека, час-другой провисевшего над ямой с крысами. Тело и мозг у них как студень, они не в силах осознать, в чем признавались и что отрицали, и помнят лишь о том, что ужас уже кончился и что крысиные клыки им ничего не отхватили.
     Словно подслушав мои мысли и устыдившись своей слабости, Йорк прищелкнул пальцами и открыл глаза.
     - Поразительно! Поразительно и страшно! Такого я не ожидал... Пожалуй, было бы лучше узнать, что Земля захвачена пришельцами, хотя в подобную возможность мне не очень верилось. С другой стороны, АПЗу вдруг начали работать... Как? Что их инициировало? Откуда бралось исходное сырье? Загадка! Тут можно было выдвигать самые невероятные гипотезы... Но такое! Такое! - Он сделал паузу, потом внезапно он повернулся к Дакару и спросил: - Если я правильно понимаю, все, что вы узнали на Поверхности, не раскрывает тайну вашего появления здесь?
     Инвертор пожал плечами.
     - Вы совершенно правы - не раскрывает.
     - Тайна по-прежнему осталась тайной?
     - Именно так, - подтвердил Дакар, не дрогнув ни единым мускулом. - Это другая история и, вероятно, не связанная с Метаморфозой.
     - И вы ничего не вспомнили?
     - Ровным счетом ничего.
     - Ладно! - Кормчий начал говорить, не спуская глаз с Дакара и обращаясь только к нему, словно нас с Мадейрой не было в комнате. - Кажется, есть вопросы, которые я должен прояснить, хотя, признаюсь откровенно, я не имел такого намерения, когда направлялся сюда. Ситуация, однако, изменилась. Мы, шестеро, - он бросил взгляд в сторону комнаты, где дежурили Эри с Хинганом, - владеем определенной информацией, столь неожиданной и шокирующей, что я пребываю в растерянности. Я не знаю, что с ней делать! И что бы я ни решил, мне нужно ваше содействие, или же мне придется... - Тут Йорк посмотрел на меня, криво усмехнулся и закончил: - Пожалуй, с ?или? ничего не выйдет, если учесть, в каких я обстоятельствах. Остановимся на первом варианте: доверие и сознательное содействие.
     - Общая тайна сближает, - заметил Дакар. - Мы готовы выслушать ваши объяснения.
     ?Когда услышим, тогда и о доверии поговорим?, добавил я про себя.
     Йорк наклонился вперед, устроив подбородок в раскрытой ладони.
     - Вы уже знаете, дем Дакар, что стабильность нашего общества определяется балансом двух сил: свободного предпринимательства и жесткого контроля жизненной среды. Мы как планетоид, что вращается вокруг светила по устойчивой орбите, где уравновешены центробежное и центростремительное взаимодействия: одно стремится отбросить мир в космическую тьму, другое - увлечь к пылающему солнцу.
     Дакар кивнул:
     - Я понимаю. Фирмы, компании, лиги, союзы с их миллиардами подданных, конкуренцией и диверсиями, кровавыми стычками и войнами... Это с одной стороны, а с другой - ВТЭК, ОБР и городские
     пьютеры, аналог централизованной власти плюс государственная собственность на все исходные ресурсы и сырье.
     - Именно так. Есть, правда, третья сила...
     - Люди со статусом Свободных?
     Кормчий посмотрел на нас с Мадейрой, усмехнулся и покачал головой:
     - Нет, дем Дакар. Свободные являются людским ресурсом для пополнения уже существующих структур, тех же компаний и служб контроля. Я говорю про другое, про группу лиц, которую нельзя назвать официальным органом, про группу, которая себя никак не афиширует. Просто кормчие ВТЭК и ОБР нескольких куполов встречаются иногда, чтобы обменяться мнениями по тем или иным вопросам. Всего лишь обменяться... до недавних пор.
     - Большая секретная политика? - с усмешкой произнес Дакар. - Тайны мадридского двора, подвески королевы, интриги Ришелье... Так?
     - Политика? - Губы Йорка недоуменно скривились. - А, я припоминаю этот древний термин! Нет, к сожалению, мы не можем проводить какую-то политику. Политика подразумевает действие, действие требует силы, а мы бессильны - вернее, были бессильны.
     - Бессильны? - теперь недоумевал Дакар. - Вы бессильны? Один из двух столпов миропорядка? Гигантские мощные организации, под чьим контролем сбор налогов, территории всех куполов, системы энергетики и связи и транспортная сеть? Вы бессильны?
     - Тем не менее это так. Организации действительно гигантские, но перед ними стоят такие же гигантские задачи по сохранению среды. Видите ли, дем Дакар, одним из элементов упомянутого мною баланса является точное соответствие между этими задачами и нашей мощью. А мощь в конце концов определяется финансами. - Кормчий многозначительно поднял палец. - Вот вы упомянули о налогах... Да, это крупные суммы, но они полностью расходуются на поддержание среды и выплаты низшим слоям населения и нашему персоналу. Иными словами, у нас нет лишних сил и средств, чтобы проводить политику, отличную от традиционной. А традиционная сводится... - ...к сохранению статус-кво, то есть существующего положения, - закончил Дакар. - И это, как я понимаю, вас не устраивает, вас и вашу группу. Чего вы хотите? Больше власти?
     - Я бы сказал, большей централизации власти. Сдвинуть баланс в нашу сторону с помощью финансового давления и, если придется, вооруженной силы... Это возможно, если использовать наемников из Свободных не в конфликтах между фирмами, а более разумным способом. Кроме того, если захватить контроль над рядом фирм...
     - Для этого нужны большие деньги, - перебил без всякого почтения Дакар. - Ну, денег у вас не было, и это первая часть марлизонского балета. А вторая? Откуда они появились?
     - Вы странно выражаетесь, но смысл мне понятен, - произнес кормчий. - Так вот, дем Дакар, представьте, что несколько лет назад внезапно заработал АПЗу близ Сабира, затем - в Киве, Мобурге и других куполах. Мы не знали, как это объяснить, как сырье попадает в заводские шахты, но оно поступало в Хранилища - сырье без маркировки, понимаете? - Йорк сделал паузу, потом прищелкнул пальцами. - Без маркировки! Мы могли распоряжаться им по своему усмотрению, и мы распорядились.
     - Фирма ?икс?? - спросил я, решив, что пора вмешаться в разговор.
     Кормчий повернулся ко мне.
     - Нет никакой фирмы ?икс?, легат, и вам это отлично известно! Как, я думаю, и то, что мы накапливаем средства на счетах блюбразеров.
     - Известно, - подтвердил я. - А того, чего нет, и найти нельзя, достопочтенный. Боюсь, не возникло бы трудностей с нашим контрактом... У Конго монета меж пальцев не проскочит. Йорк небрежно повел рукой.
     - Могу заверить, что ваши опасения безосновательны. Вы и ваша команда сделали свое дело и получите обещанную плату. Я гарантирую! - Он снова перевел взгляд на Дакара и пояснил: - Мы заключили соглашение с блюбразерами, чтобы использовать их счета. Кроме того, их и наши цели отчасти совпадают: они желали бы исследовать Поверхность, а нас вынуждают к этому обстоятельства. Сырье ведь не может само собой валиться в шахты! Этот вопрос требовалось прояснить, но тут возникли сложности.
     - Бесплатных пирожных не бывает, - пробормотал Дакар. - То есть я хочу заметить, что в политике сложности неизбежны. Ну, и с чем же вы столкнулись? Не поделили пирог?
     Не знаю, что он хотел этим сказать, но кормчий, кажется, понял.
     - Выявились диспропорции в поставках сырья, и это обеспокоило некоторые фирмы, а затем - экспертов ОБР. Не слишком большая сложность - мы могли контролировать следствие, а кроме того, Служба Охраны Среды вне куполов бессильна. Ни опыта, ни должной смелости, чтобы искать заброшенные трейн-тоннели... Следствие, однако, началось, но больше нас беспокоили возникшие в группе разногласия. Я и мои сторонники считаем, что надо выйти на Поверхность и прояснить вопрос с сырьем - как можно скорее, немедленно! У наших оппонентов другое мнение: или не проводить подобных исследований, или отложить их до поры, когда мы полностью овладеем ситуацией. Но ситуация зависит от того, что происходит на Поверхности, не так ли?
     Йорк резко вздернул голову, словно возражая этим незримым оппонентам. ?Властный человек, - подумал я. - Такие не терпят противодействия и, встречаясь с ним, стараются разрушить препятствия. Ну, а насколько удачно и ловко, это уж зависит от ума и хитрости. Похоже, хитроумия Йорку не занимать...?
     - Мы разошлись во мнениях с Евфратом, кормчим мобургского ВТЭК, и кое с кем из других партнеров, - произнес он. - Признаюсь, я попал в сложное положение: мне хотелось реализовать свой план, но не в открытую, а так, чтобы не нарушить единство нашей группы. Непростая задача! Тем более что в ОБР имеются агенты ВТЭК - ну и, разумеется, наоборот...
     - Эти агенты случайно не рыжие? - перебил я. - Мне один такой попался, тоже легат, как я... кажется, Сеулом звали.
     - Вполне возможно, - согласился кормчий. - Даже, пожалуй, наверняка. Евфрат очень решительный человек и не стесняется в средствах. - Он помолчал с минуту, улыбаясь и, вероятно, думая о том, как обыграл решительного Евфрата. Затем промолвил: - Мне показалось разумным тайно поддержать начатое грандом Конго следствие. Он вполне самостоятельная фигура, и его полномочия широки... Он знает среду Охотников, диггеров, наемников, в которой я плохо ориентируюсь... Он может выбирать различные решения и варианты, а я, - Йорк снова улыбнулся, - могу его придерживать и направлять. Придерживать так, чтоб это было замечено Евфратом, а направлять, оставаясь в тени... Я посоветовал ему нанять Охотника и не скупиться, нанять из самых опытных, удачливых и смелых, какие есть в Мобурге. Возможно, Охотник добьется успеха... Но при чем здесь кормчий Йорк? Он с торжествующим видом щелкнул пальцами.
     - Меня трижды чуть не сожгли, - заметил я. - Люди Евфрата, полагаю? - Йорк кивнул. - А если бы сожгли?
     - Это означало бы, что вы, легат, не самый опытный, удачливый и смелый. К тому же Конго не оставил вас без помощи? Или я не прав?
     - Главное, чтоб не оставил без монеты, - буркнул я. - Ну, и что мы будем делать? Теперь, когда разобрались с вашей комбинацией, досточтимый?
     Кажется, Йорк это уже обдумал, пока выкладывал нам тайны ОБР и ВТЭК. Приосанившись, он стал распоряжаться:
     - Вы, легат, отчитаетесь перед грандом Конго - разумеется, лишь в том, что связано с Поверхностью. Отчет поступит ко мне, и я обсужу его с Евфратом и прочими партнерами. Эта информация столь необычна... - Он на секунду прикрыл глаза. - Не берусь предугадывать наше решение, но полагаю, что вы нам еще пригодитесь - и вы, и ваши люди. Разумеется, если будете молчать.
     - Лучше всего молчат покойники, - сказал Дакар. - В чем гарантия нашей безопасности?
     - В разумном содействии, которое уже упоминалось, - быстро отозвался кормчий. - В вашей уникальности, Дакар, и в том, что только вы сумеете подняться на Поверхность. Вы, Крит и остальные... Главные факты очевидны, доказательства получены, - он покосился на голопроектор, - но их необходимо изучать и уточнять. Без вас это будет несколько рискованно. Эти гиганты... и эти твари, которых я увидел... - Йорк содрогнулся, но тут же овладел собой. - Итак, вы согласны?
     -