башмак, затем другой, пошаркал мокрыми ступнями по полу и шагнул на диск. Пробормотал: ?Дежа вю...? - и взялся левой рукой за стержень. В узкой прорези загорелся свет, тонкий сиреневый лучик протянулся к браслету, ярко вспыхнул и померк.
     - Опознавание завершено, пароль принят, - произнес чей-то мелодичный голос.
     Он стиснул пальцами вторую рукоять.
     В воздухе над столешницей мелькнули разноцветные сполохи, заплясали, затанцевали и неким магическим образом сложились в женское лицо. Казалось, оно выступает прямо из стены: широкоскулое, с синими, широко распахнутыми глазами, твердым подбородком и изящным носиком, обрамленное водопадом светлых волос. ?Красивая девушка, - подумал он. - Прямо валькирия! Славянский или скандинавский тип...?
     Сочные губы женщины шевельнулись.
     - Приступим к работе, инвертор Дакар?
     - Нет. - Собираясь с мыслями, он потер висок и осведомился: - Как вас зовут, прекрасная леди?
     - Я не являюсь личностью и не имею имени. Я - созданный вами синтет, дем Дакар. Синтет вашего терминала.
     - Голографическое изображение, так?
     - Да. Я всего лишь устройство связи с городским пьютером Мобурга.
     - Пьютером? - Информационно-вычислительной машиной.
     - Понятно. Можешь выдать мне кое-какие справки?
     - Разумеется.
     Металлический диск холодил ступни. Переступив с ноги на ногу, он на мгновение задумался, потом спросил:
     - Мобург, Пэрз и остальные поселения этого мира находятся на Земле? На планете Земля, в Солнечной системе?
     - Да, дем Дакар.
     - Географические координаты Мобурга?
     - Пятьдесят семь градусов северной широты, тридцать три градуса восточной долготы.
     - Валдайская возвышенность, примерно между Москвой и Питером, - пробормотал он, сделал паузу и вымолвил: - Как мне попасть в Петербург?
     - Купол под таким названием неизвестен, - откликнулась женщина-фантом.
     - Неизвестен тебе?
     - Нет. Я ведь только терминал связи... Неизвестен пьютеру Мобурга и МПС, Мировой Пьютерной Сети, с которой он соединен.
     - Может быть, другие города? Москва, Киев, Рим, Париж, Лондон? Дели, Пекин, Нью-Йорк, Вашингтон, Буэнос-Айрес?
     - Сожалею, но в справочных файлах эти названия не значатся, дем Дакар.
     Он почувствовал, как струйки холодного пота стекают по щекам. Или то была вода? Его одежда и волосы все еще оставались мокрыми.
     - Скажи, какой сейчас год?
     - Восемьсот третий от основания Пак.
     - Дьявол! Что еще за Пак? - Первый автономный купол около Лоана. В настоящее время необитаем, служит местом паломничества.
     Голос женщины-фантома казался по-прежнему ровным, на лице - ни признака эмоций, хотя он, вероятно, задавал нелепые вопросы. ?Верный знак, что передо мной компьютер?, - мелькнула мысль. Компьютер ничему не удивляется, и это хорошо. Просто отлично! Он привык иметь дело с компьютерами - прежде, когда занимался наукой, и теперь, сделавшись писателем. Он был убежденным рационалистом и не видел ничего загадочного или мистического в конструкции из микросхем; в его понятиях компьютер являлся чем-то вроде усовершенствованной отвертки. Просто сложный инструмент, способный дать ответы на вопросы.
     - Отсчитай сегодняшнюю дату не от основания Пак, а от рождества Христова, - распорядился он. - Мне нужен год новой эры, понимаешь?
     - Не понимаю, дем Дакар. Термины, которые вы используете, не имеют смысла.
     - Ладно, поступим иначе. Я назову несколько имен, и если встретится знакомое, ты отсчитаешь дату от рождения названного мною человека. Эйнштейн?
     - Нет информации.
     - Ньютон? Лейбниц? Декарт? Галилей?
     - Нет информации.
     - Черчилль, Гитлер, Сталин? Наполеон, Петр Первый, Жанна д'Арк? Ричард Львиное Сердце, Вильгельм Завоеватель? Мухаммед? Гай Юлий Цезарь? Ашшурбанипал? Фараон Рамсес?
     - Нет информации.
     - Байрон, Гете, Бетховен, Чайковский, Пушкин, Лев Толстой, Бальзак? Рембранд, Рафаэль, Мане, Эль Греко, Пикассо? Блок, Есенин, Вальтер Скотт, Верлен?
     - Нет информации, дем Дакар.
     - Думаю, о Романецком и Нике Перумове ты тоже ничего не знаешь, - в растерянности пробормотал он. - Что ж это выходит? Где я?
     - В куполе Мобург, в десяти километрах от поверхности планеты, - сообщила женщина-фантом.
     Вздрогнув, он уставился в ее невозмутимое лицо. В десяти километрах от поверхности? При том что ничего не известно о Цезаре и Гете, о Пикассо и Лейбнице? При том что забыты имена Декарта и Наполеона, Христа, Мухаммеда, Байрона, Пушкина?
     Губы плохо повиновались ему, язык сделался шершавым и словно деревянным. С трудом ему удалось выдавить:
     - Все остальные поселения тоже находятся под землей?
     - Да, дем Дакар.
     Это ?да? придавило его, точно камень. Стиснув ребристые рукояти, чувствуя, как леденеет под сердцем, он всматривался в синие глаза фантома, смотрел, но видел совсем иное. Жуткие сцены апокалипсиса грезились ему - горящие леса, вскипающие реки, расплывшиеся лавой города, обугленные развалины, пепел от книг и картин - и скелеты, скелеты, скелеты... Вперемешку с черепами, пылью и радиоактивным шлаком.
     - Значит, была война, - прошептал он побелевшими губами. - Не знаю, как я очутился в будущем, но в прошлом точно была война... И вы - потомки тех, кто выжил... выжил, все позабыл и закопался под землю... На десять километров, говоришь? - Он наклонился, приблизив свое лицо к лицу женщины. - А что на поверхности? Что там? Кратеры, руины, прах и пепел?
     - Посещать Поверхность нет необходимости, дем Дакар. Там воздухозаборники, и воздух поступает исправно.
     - Но война была? Я не ошибся?
     - О какой войне вы спрашиваете? Войны происходят регулярно, и они...
     - Большая война! Великая! Глобальная! - перебил он.
     - Из последних - Тридцать Вторая ВПК.
     - ВПК? Что за ВПК?
     - Тридцать Вторая Война Продуктовых Королей, - невозмутимо пояснил фантом.
     - Кх... к-королей? - Ему вдруг почудилось, что воздух сгустился и режет горло точно наждак. - Каких королей?
     - Продуктовых. Владельцев крупных корпораций, производящих продукты питания.
     На какой-то миг ему почудилось, что это нелепая шутка, потом он вспомнил, с кем имеет дело, и мрачно усмехнулся. Компьютеры не расположены шутить, их данные бесспорны и точны - разумеется, в рамках, определенных программистами. Все же программисты - люди и знают больше компьютеров. Война, уничтожение, уход под землю... Возможно, ситуация не так проста, как он себе нарисовал. Возможно, с ней удастся разобраться, если поговорить с людьми... особенно - с программистами...
     Он опустил руки, сошел с диска и пару секунд наблюдал, как тает белокурый синеглазый фантом. Тяжкая мысль билась под черепом: что бы ни случилось в том далеком далеке, которому он принадлежал, он больше не увидит ни жены, ни сына. Ни друзей, ни врагов, никого из тех, кому был предан, кого любил, кого ненавидел... Они остались в прошлом, за хребтами времени, и лучше бы он умер и смешал свой прах с землей родной эпохи. Правда, если отказывают почки, смерть такая долгая, мучительная... Врачи об этом не желали говорить, но в книгах все написано... Книги он умел читать - хоть вдоль, хоть поперек, хоть между строчек.
     Книги!.. Вспомнив о них, он снова принялся сдвигать панели и шарить по шкафам. Книги обязательно найдутся - не может человечество без книг! - и, заглянув в них, он узнает что-нибудь полезное об этом мире. Скажем, о войнах продуктовых королей, о первом автономном куполе или о том, что происходит на поверхности Земли...
     Рядом с туалетной была еще одна панель, не вертикальная, а протянувшаяся вдоль пола на пару метров. Едва он коснулся ее, как что-то щелкнуло, загудело, и из стены стал выдвигаться некий предмет - устройство на массивном пьедестале, овальное и длинное, с прозрачной, будто хрустальной крышкой. Гроб не гроб, но очень похоже... похоже на саркофаг... Внутри - блестящие трубки и шланги, табло с мигающими огоньками, какие-то приборы, а среди них...
     Он отступил в изумлении.
     Там лежала девушка - нагая, невысокая, хрупкая, с золотистой кожей и безупречными формами Дианы. Грива черных вьющихся волос, сколотых высоким гребнем, очаровательное личико, маленькие груди с сосками-вишенками, неправдоподобно тонкая талия, длинные стройные ноги... Глаза закрыты, на виске просвечивает голубая жилка... Не женщина - мечта, произведение искусства! Возможно, неживая?.. Изваяние, раскрашенная статуя? Нет, скорее голограмма, решил он, метнув взгляд в сторону камина. Кажется, в этом мире иллюзии, фантомы и миражи являлись делом обычным.
     С тихим звоном крышка саркофага разошлась, опали шланги, погасли огни на табло. Грудь девушки затрепетала - вздох, другой... Гибким движением подобрав ноги, она села, открыла темные глаза, еще подернутые сном. Затем повернулась к нему. Взгляд ее не выражал ничего: ни удивления, ни страха, ни проблеска мысли.
     - Кто ты? - спросил он, отступая еще на пару шагов. - Тоже синтет, творение Дакара?
     Не отвечая, она соскользнула на пол, приблизилась к нему, приподнялась на носках, обняла за шею. ?Не синтет, явно не синтет?, - подумал он, чувствуя, как тонкие быстрые пальцы что-то делают у ворота. Влажная одежда свалилась с него, и девушка, на миг отстранившись и подцепив ее ногой, швырнула кучку яркой ткани в кресло. Испугавшись, что она, потеряв равновесие, упадет, он обхватил ее талию - кожа у нее была гладкой и нежной, словно бархат.
     Она подтолкнула его к дивану, к низкому ложу в виде полумесяца. Личико ее казалось застывшим, словно у сомнамбулы в полнолуние, в глазах по-прежнему ни искры мысли.
     - Кто ты? - снова повторил он. - Почему молчишь? Ты жена Дакара? Или его любовница? Как ты очутилась в саркофаге? Как...
     Губы девушки прижались к его губам, в рот проскользнул юркий теплый язычок. ?Рассказ... был такой рассказ... - вертелось в голове. - О будущем, когда мужчины держат женщин в холодильниках и размораживают их для развлечений... в театр там отправиться или в кабак...?
     Но эта юная красотка не собиралась ни в кабак, ни в оперу. Он внезапно обнаружил, что лежит на диване, на спине, а она восседает сверху, обхватив его бедрами и низко наклонившись - так, что кончики сосков, розовых и напряженных, касаются его груди. В этот момент он будто раздвоился: сознание принадлежало Павлу Лонгину, ученому, писателю и человеку пожилому, отнюдь не склонному к любовным авантюрам, но телом, его инстинктами, реакциями и движениями, командовал Дакар. Разум был если не в панике, то в смущении, а тело... У тела были свои потребности.
     Золотисто-розовая плоть уже начала вздыматься и покачиваться над ним, когда в комнате раздался громкий мелодичный голос:
     - Дакар! Дакар, чтоб на тебя обвалился купол! Ты уже здесь? А почему ты мне...
     Из туманной дымки, что отделяла прихожую, выступила женская фигура. Женщина, похожая на амазонку или на валькирию - крепкая, рослая, с обнаженными руками и ногами... Он не успел разглядеть, как и во что она одета, - взгляд метнулся к ее лицу и замер. Кажется, она была ему знакома... Синие глаза, широковатые скулы, твердый упрямый подбородок и светлые волосы, будто грива львицы... Компьютерная леди, с которой он беседовал! Но тоже не синтет, так же как прильнувшая к нему девушка.
     Глаза светловолосой сверкнули яростью.
     - Вижу, занят, корм крысиный? Не до меня тебе? - Голос ее из мелодичного контральто вдруг превратился в гневный рык. - Только приехал, и уже развлекаешься? Со своей пустоголовой дрянью? Ну, сейчас я ей покажу... Ребра переломаю!
     Девушку вдруг оторвали от него, подбросили в воздух, ухватили за ноги - так что секунду-другую она болталась вниз головой, подметая пол длинными черными волосами. Затем ее швырнули в саркофаг. Звякнула, закрываясь, крышка, что-то булькнуло, засвистело, точно ветер в трубе, послышался глухой удар - крышку припечатали кулаком. Еще один удар - пнули основание саркофага...
     Занимаясь этим, светловолосая шипела:
     - Сколько за нее отдал? Сотню? Две? Ну, распрощайся с денежками, инвертор... и с этой тощей тварью... еще увижу, так отделаю - в ГенКоне не починят! А заодно и тебя, ублюдок оттопыренный... останешься без рук, без ног и без башки... хотя в башке у тебя и так один компост... только на клипы и хватает...
     Новый удар в основание саркофага. Он плавно уехал в стену, под спасительную панель. Светловолосая повернулась.
     - Ну, Дакар? Чего молчишь?
     - Кажется, я тут многоженец, - в полном ошеломлении пробормотал он и приподнялся. - Или рабовладелец? Но рабы не молчат, а эта девушка ни слова не промолвила, ни звука... Почему?
     - Поговорить захотел? Так куклы не очень разговорчивы! Для разговоров есть кое-кто другой! Но не только для разговоров...
     Она ткнула пальцем в грудь, что-то дернула, повела плечами, заставив легкое одеяние соскользнуть на пол. Стремительный прыжок, и он почувствовал, как его опрокидывают на диван, вжимают в мягкую ткань обивки, стискивают ребра коленями. Он попытался сопротивляться, но она была удивительно сильной для женщины. Еще - теплой, нежной и желанной, с телом, знакомым Дакару до самых потаенных мест...
     ?Прости, - подумал он, вспомнив о жене, - прости!? Потом шепнул:
     - Ты сумасшедшая... точно, сумасшедшая! Ты кто, валькирия? И как тебя зовут?
     - Ты позабыл меня, Дакар? Ну, сейчас напомню... Я же Эри, твоя Эри, Свободный Охотник! И я тебя поймала!
     - Я не Дакар, - пробормотал он, целуя ее губы. - Я Павел... Павел!

Глава 4

     Альтернатива Метаморфозе - стагнация и смерть.
     ?Меморандум? Поля Брессона,
     Доктрина Вторая, Пункт Второй

КРИТ

     Гуляю! Когда у человека есть пять сотен, а в перспективе - выгодный контракт, можно и погулять. Правда, монеты еще не в моем обруче, но для веселья и гульбы хватит прежних накоплений. Веселюсь я скромно, так как деньгами швыряться не привык; все, что мне нужно - посидеть с парой приятелей в Тоннеле, поговорить и оттопыриться, свернуть кому-нибудь челюсть, ну и, само собой, наведаться в Колонны Развлечений. Не вниз, где пляски и всякие зрелища Для недоумков, а к одалискам, на самый верх.
     После той грудастой блондинки, которую я сплавил диггерам, дома я их больше не держу. Надоедает с одной и той же, да и места нет. Криоблок большой, но оборудован под биота, а при моих занятиях Пекси гораздо полезнее, чем десять кукол для постели. Кукол я найду, притом с гарантией, что новая будет получше старой, а с Пекси все наоборот. Мы с ним привыкли друг к другу, и хоть считается он тварью неразумной, я его отлично понимаю. Не звуки, конечно, а движения - как он дергает крыльями, когда устал, или вытягивает хоботок, ежели пришла пора кормиться. С биотом из общественной конюшни такой контакт не установишь, а с одалиской - нет проблем. Была бы монета, и никаких тебе сюрпризов.
     Живу я в Алом секторе, в той части леса, что поближе к Центру, так что Пекси пришлось потрудиться, пока мы добрались домой. Я скормил ему банку нектара, оставил в рабочей зоне патмента и завалился спать. Первую четверть проспал (все же лазать по стенам - дело утомительное!), после принял душ, привел броню в порядок, сменил батарею в нагрудном щитке и решил, что загляну в Колонны, а пировать отправлюсь к Африке, в Тоннель. Надел хламиду попросторнее, нацепил браслет, сунул нож за голенище, потом пошел будить шмеля.
     Он дрых у шлюза. Манера у него такая: если утомлен, то тычется под стенкой, где криоблок, и подергивает крыльями, если раздражен, выписывает по полу восьмерки, а если лезет к шлюзу, значит, собирается в полет. Это совпадало с моими планами, и, растолкав Пекси, я навьючил на него седло. Потом раскрыл диафрагму шлюза.
     За шлюз приходится платить отдельно, как за нестандартное устройство в патменте. Но мне не хочется держать шмеля в конюшне на ярусе биотов - я ведь не подданный, тружусь в любое время суток, и транспорт всегда должен быть поблизости. Без шлюза, получается, не обойдешься, а это сорок три монеты в год. Плюс, разумеется, налог за охотничью лицензию и плата за жилье и сверхнормативное потребление, плюс транспортный сбор, плюс остальное-прочее... Когда я служил в Охране Среды и пользовался льготами, расходы были, конечно, поменьше, зато доходы... В общем, на жалованье комеса не разгуляешься.
     Ствол, в котором я живу, считается довольно респектабельным. Жильцы - из подданных Первой Алюминиевой, Треста Цветных Металлов и других могущественных фирм, все больше - старшие партнеры, а кроме того - чиновники ВТЭК и ОБР, не крупное начальство, но и не крысиная моча. Есть кое-кто и посолидней: прямо подо мной - магистр Ганг из Службы Эвтаназии, а под ним - еще один магистр, почтенный Сенегал из ГенКона. У этого роскошный патмент с галереей и через день - гулянки; бывает, слетается столько гостей, что на балконе от биотов тесно. Но звуковая защита у Сенегала хорошая, и писк одалисок меня не тревожит.
     Надев широкий пояс, я пристегнулся ремнями к седлу, и мы порхнули вниз с четырехсотого яруса. До купола - рукой подать, а до земли - не меньше километра; пропасть, а на самом дне, за сетью безопасности, текут дорожки, окрашенные в алый цвет, поблескивают купола и шпили, мелькают яркие огни и тянутся, пересекаясь и ветвясь, воздушные улицы да переходы. И всюду - народ, народ, неисчислимые громады!.. Велик Мобург и многолюден, хотя и не самый гигантский из куполов - в Хике, Фрисе или Норке жителей побольше. Но больше и свар, поскольку в этих городах расположены королевские резиденции. Дело известное - где короли, там драки! Лично я предпочитаю жить в местах спокойных и драться подальше от собственного патмента.
     Как все шмели, Пекси любит летать высоко, на уровне скафов и авиеток. Движение тут не слишком интенсивное: скафы - транспорт грандов и коммунальных служб, а что до авиетки, то с ней не каждый управится. Она в отличие от биота неживой предмет, поглядывать нужно, куда летишь, а если не разглядел, свалишься в сеть. Что в зависимости от последствий может улыбнуться штрафом или каторгой у диггеров. Это уж как Вершители посмотрят!
     Мы обогнули соседнее здание и понеслись в редком потоке жужжащих биотов. Слева - шмель, справа - шмель, впереди - три шмеля и авиетка... Внизу мельтешат пчелы и осы, под ними поблескивает сеть, и кто-то в ней уже барахтается, у перехода из сто двадцатого в сто девятнадцатый ствол. На том шмеле, который справа, - девушка в передничке, раскрашенная золотым и синим, слева - рыжий парень, разодетый в шелк. Видно, щеголь из богатых: пояс наездника сияет радугой, трико в обтяжку, куртка с разрезными рукавами и бляха какой-то неведомой фирмы. Девица заметила меня, сдвинула маску, стрельнула глазами туда-сюда и поманила пальчиком... Улыбнувшись в ответ, я покачал головой. Не люблю раскрашенных, предпочитаю натуральные оттенки. Опять же - многовато золота, сверкает и слепит, не разберешь, какие у девчонки груди и есть ли что-то вообще на положенном месте.
     Ну, гниль подлесная, обиделась!.. Насупила брови, резко опустила маску, стукнула по панцирю шмеля... Тот зажужжал сильнее, заработал крыльями и пулей ринулся от нас, а мы с Пекси неторопливо повернули в Бирюзовый сектор и пронеслись над улицей-мостом, соединяющим два ствола с открытыми террасами. Приметные такие здания, не круглые, как большинство жилых стволов, а собранные в виде многогранных призм. Жилище подданных ?Тригоны?, одной из Компаний Армстекла... Эти не из моих кормильцев, так как друг с другом почти не воюют: рынки поделены и производственные квоты расписаны на сотню лет вперед.
     Дорожки внизу сменили алый цвет на бирюзовый, попетляли среди оснований стволов и разбежались, огибая хрустальный овал Большой Арены с бушующими толпами. Гул и рев, словно под люком воздуховода, и на трибунах черным-черно - не иначе, травля крыс! Но кровь, похоже, не лилась, и, приглядевшись, я понял, что развлечение сегодня мирное - тараканьи бега.
     За Ареной, на границе сектора и городского Центра, высились здания ОБР, стоявшие тесным квадратом: Службы Вершителей Правосудия и Охраны Среды