количества иностранных газет и журналов, получаемых
редакцией,  открыли  предо  мной  широкие  возможности  для  изучения  этого
вопроса.  Газеты  и  журналы,  печатавшие  статьи  известных  европейских  и
американских историков  по этому вопросу, позволили мне следить  за  "битвой
документов" по  вопросу о происхождении и виновниках мировой войны 1914-1918
гг. и собирать материалы по  этой теме. Я  бросился в изучение войны со всем
пылом и энергией  поколения, на которое  эта война положила тень, искалечила
его жизнь и раздавила его будущее.
     Я занимался изучением этого вопроса добровольно и охотно. Никакой платы
за это я не получал, никакой стипендией не пользовался. Это было моим ЬоЬЬу.
Мало  того,  я  тратил большие  деньги  на выписку  из-за границы  сборников
документов, мемуаров,  специальных журналов.  Я  отдал изучению документов и
материалов о  происхождении этой войны почти всю свою научную жизнь, как это
сделали  полтора-два  десятка  европейских  и американских  историков, также
потративших всю свою научную жизнь на изучение этой роковой и важной эпохи и
ее материалов и источников.
     В  споре  историков разных  стран о  происхождении  и виновниках  войны
1914-1918 гг. я был не сторонним наблюдателем, а  участником  этого  спора и
как историк внес свой вклад в изучение этого вопроса. Мои работы, хотя я был
советским  историком,  были в  тридцатых  годах отмечены в  США, как "важный
вклад в изучение происхождения Первой мировой войны".
     В течение  25  лет  (1914-1939) "спор историков"  о  виновниках  Первой
мировой войны  занимал  огромное  место в политической и  общественной жизни
Европы. "Между европейскими историками происходят настоящие битвы, - писал я
в 1934 г.,  - пока, правда, не кровавого,  а чернильно-словесного характера,
причем  каждое  утверждение,  каждая формулировка  берется  с  боя и  служит
предметом ожесточенных  споров... В момент нарастания противоречий  это  был
спор на  тему  о том, кто подготовляет  войну,  кто хочет  напасть; в момент
организации войны, когда механизм ее  развязывания был пущен в ход, это  был
спор  о том, кто "обороняется"; в момент  окончания войны и  все последующее
время (с 1919  г.)  это  был  спор  о  том,  кто  несет  ответственность  за
возникновение войны... "Чисто научный спор", каким его хотят  изобразить обе
стороны,  на самом  деле вовсе не  так  безобиден и невинен, как кажется. Он
является  особой  формой  подготовки  к  новой  войне  и  инструментом  этой
подготовки".
     В частности,  "спор историков",  начатый побежденной Германией,  должен
был мобилизовать  сознание германского народа на  войну-реванш  с  Англией и
Францией ради  передела  мира, и Гитлер использовал эту мобилизацию сознания
масс для развязывания Второй мировой войны в 1939 году.
     Я вмешался в этот "спор (или битву) историков" еще в 1924 г., напечатав
об  этом  свою  первую  статью  "Как началась  война"  в специальном  номере
большого  ("толстого")  журнала  "Звезда",  посвященном  десятилетию мировой
войны.  Статья  была первым наброском двух  моих  больших монографий  на эту
тему,  изданных  в  1930-1935  гг.  Эти  монографии  были одними  из  первых
обобщающих работ по вопросу о виновниках войны 1914-1918 гг.
     Глядя на борьбу за власть
     После  смерти  Ленина  в  январе  1924  года  борьба  за  власть  между
претендентами, втайне  начавшаяся с его болезнью в  конце 1922 - начале 1923
г., выплыла наружу.
     Претендентов  было пятеро,  и  я  перечислю их имена в  том  порядке, в
котором  советский обыватель,  конечно, про  себя,  взвешивал  их шансы:  на
первом месте шел Троцкий,  второе место занимал Зиновьев, третье  - Каменев,
четвертое  -  Бухарин и  пятое - Сталин, "темная лошадка",  если применить к
Сталину американское  выражение о  выдвижении  кандидатов  на  президентских
выборах  в США, ибо  Сталина  1917-1922 гг. был почти  неизвестен советскому
обывателю.
     В  иностранных  газетах,  которые я  читал,  в  1923  г.  шла  открытая
дискуссия о том, кто будет  преемником Ленина. Большинство иностранных газет
во  всех  странах, независимо от направления, считали, что преемником Ленина
будет  Троцкий.  Вторым по  шансам  считался  Зиновьев.  Каменев  и  Бухарин
котировались слабо. Сталин совсем не котировался.
     Так  гадали  о шансах  претендентов  и дома, в Советской России,  и  за
границей. И  все же к XVI съезду партии в  1930  г. на первом месте оказался
Сталин,  считавшийся  в 1924 г. последним. На XVI  съезде  не было  ни слова
критики  или возражений  против  "генеральной  линии партии", представляемой
Сталиным.
     Как и почему это  случилось,  попробую разобраться как историк. О самих
съездах партии и о  борьбе на  них между претендентами  говорить не буду. На
съездах  партии  я  не присутствовал, что  там  происходило, я  знаю лишь по
официальным  и  очень  мало достоверным отчетам газет  и  "стенографическим"
отчетам съездов и конференций и  по той  информации, которая просачивалась в
заграничную прессу. О борьбе оппозиции против Сталина, или, вернее, о борьбе
Сталина за власть против соперников из "левой" и "правой"  оппозиций, я могу
судить   лишь  по  той  реакции,  какую  эта  борьба  вызывала  у  партийцев
"Ленинградской правды" и "Красной газеты".
     Как  "свидетель  истории" хочу  отметить, что  вопрос  об  "ошибках"  в
толковании ленинизма  тем или иным претендентом на верховную власть не играл
для всех беспартийных почти никакой  роли. Правильно или неправильно толкует
ленинизм  Троцкий,  или  Зиновьев, или  Бухарин,  или  Сталин,  кто  из  них
ошибается и кто прав - Троцкий или Зиновьев, Бухарин или Сталин;
     что является самым важным зерном или ядром в учении Ленина, - все это в
1924-1930 гг. беспартийных (а партийцы составляли  лишь 0,5% всего населения
Советской России) очень мало или совсем не интересовало.
     Беспартийные  уже  понимали,  что   теоретические  споры  о  толковании
идейного наследства Ленина - это только предлог и ширма, прикрывающая борьбу
за власть, что самым важным  вопросом является вопрос,  кто станет у кормила
правления  и  куда он  повернет  руль  огромного корабля, имеющего  название
"Россия".
     Партийцы с дореволюционным  стажем ("старые  большевики") и партийцы со
стажем с  1917 г. следовали  за теми претендентами  из "пятерки",  кого  они
считали своим вождем и клиентуру которого они составляли.
     Однако за "боссами" партии шли далеко не все члены и  кандидаты партии.
В  1923  г.,  еще до "ленинского  набора"  1924  г.,  в партии  было  немало
"нейтральных", готовых примкнуть  к тому, кто победит. Идейность сохранялась
лишь  у  старых большевиков  -политкаторжан, у  части большевиков  -  членов
партии  с  1917  г.  и  у  самой  зеленой комсомольской  молодежи.  И  среди
комсомольцев было немало  таких, которые  понимали,  где  "пахнет  жареным".
Поэтому  в  годы  борьбы  Сталина  за  власть  против  "оппозиции"  огромное
большинство  членов и кандидатов  партии  и комсомольцев  внезапно перешло в
лагерь победителя - Сталина.
     Борьба за власть между претендентами вырвалась наружу  во время похорон
Ленина  в   январе  1924  г.  Тогда  Сталин,  считавшийся  самым  слабым  из
претендентов и именно по этой причине занявший в мае 1923 года на XII съезде
партии пост Генерального секретаря ЦК  партии, 26 января 1924 г.  в Колонном
зале Дома Союзов дал клятву "Памяти Ильича" беречь единство и идеологическую
чистоту партии. Клятва Сталина, опубликованная в газетах 30  января 1924 г.,
была воспринята беспартийной интеллигенцией как заявка на верховную власть в
стране.
     Главной  опасностью  для других  претендентов считался Троцкий.  В 1917
году  Троцкий был председателем Петроградского совета  рабочих и  солдатских
депутатов  и председателем бюро,  созданного ЦК  партии  для  организации  и
руководства восстанием.  Иначе говоря, Троцкий был главным  организатором  и
командиром октябрьского переворота в 1917 году и организатором побед Красной
армии в гражданской войне 1917-1920 гг.
     Сталин,   член  этого   же  бюро  в  дни  октябрьского  переворота,  не
прославился никакими подвигами,  иначе сталинские историки  партии  в  30-40
годах  раздули бы эти подвиги  до  гигантских размеров. Зиновьев и  Каменев,
также члены  бюро,  выделенного  ЦК для руководства  восстанием,  струсили и
"сбежали  в  кусты",  выдав  правительству  Керенского  подготовку  и  сроки
переворота.
     В 1922  г. Ленин  заболел.  Первые два удара были у  него в  1922 году,
третий удар  - в марте 1923 года; на  XII съезде партии в мае 1923 г. он  не
присутствовал. Всеми  делами  в  ЦК  в  1923  г.  руководила  тройка  членов
Политбюро - Зиновьев, Каменев  и  Сталин  -  "непоколебимый триумвират",  по
выражению Зиновьева.
     Сталин, кроме того, был с VIII съезда партии членом оргбюро ЦК, а после
XII  съезда партии  в мае 1923 г.  -  Генеральным секретарем ЦК. Зиновьева и
Каменева  не волновало пребывание Сталина на этом  посту.  Они считали  себя
"мыслителями", определяющими  теоретическую  и  политическую  линию  партии.
Практической  организаторской  работой, будничными текущими  делами  они  не
занимались,  считая это второсортным  делом. В  результате  в руках  Сталина
оказалась    огромная    организаторская   власть:   подбор   и   назначение
("рекомендация от имени ЦК") членов партии на руководящие посты - секретарей
республик, обкомов,  губкомов. Эти секретари,  в  свою очередь,  подбирали и
"рекомендовали"   партийным   собраниям   секретарей  райкомов   и   крупных
парторганизаций. Постепенно основная масса секретарей -  от низовых ячеек до
секретарей  ЦК  национальных  республик,  секретарей  обкомов  и  губкомов -
оказались  сторонниками  Сталина.  Обкомы,  губкомы  и  райкомы  стали  лишь
регистрирующими и передаточными инстанциями приказов,  идущих из ЦК, который
заменил собой партию.
     Одновременно Сталин исподволь пополнял состав ЦК  своими  сторонниками:
на  IX съезде  партии в  апреле 1920 г. членами ЦК  были избраны  Андреев  и
Рыков, кандидатами ЦК - Молотов и Петровский, на Х съезде в марте 1921  г. в
члены  ЦК были  избраны  Молотов  и  Куйбышев  (оба  - помощники  Сталина по
генеральному  секретариату  партии),  Ворошилов,  Петровский,  Орджоникидзе,
Михайлов,  Киров,  Устинов,   Чубарь.  Естественно,   что  новые   члены  ЦК
поддерживали в ЦК позицию Сталина. Из 25-27 членов ЦК, избранных  на Х  и XI
съездах  партии  в 1921-1922  гг.  треть  была  подопечными  и  сторонниками
Сталина. С XIII съезда Сталин имел большинство в ЦК.
     Таким образом,  в  руках Сталина  к  1923 г.  сосредоточилась  огромная
власть:  треть членов ЦК  и  большинство секретарей  партийного  аппарата на
периферии. Созданная на IX  съезде партии Центральная  Контрольная  комиссия
была слита  с  Наркоматом  контроля  "Рабкрином", которым  руководил Сталин,
получивший благодаря этому власть над судьбой каждого  члена партии. Словом,
как  сказал мне в 1938 г.  будущий академик В.М.  Хвостов: "Самое  важное  -
получить руководящий пост и всюду посадить своих сторонников, как это сделал
Сталин в 1920-1922 гг."
     Задачей   триумвирата,   в   особенности   Зиновьева,   мнившего   себя
"наследником Ильича", было  всеми  средствами скомпрометировать  Троцкого  и
устранить его из  числа претендентов на  власть,  на  руководство  партией и
правительством.  С  этой  целью еще в октябре 1923 г. на  одном из заседаний
Политбюро, на котором  Троцкий не присутствовал, была даже принята секретная
резолюция, что "троцкизм враждебен ленинизму".
     В  дни  похорон  Ленина  Троцкий  лечился на  Кавказе  и не приехал  на
похороны в Москву.  Это было вменено ему в  вину. В  редакции "Ленинградской
правды"   и  "Красной  газеты"  рассказывали,  что  отсутствие  Троцкого  на
похоронах  Ленина было истолковано Зиновьевым и Каменевым  перед делегациями
республик и губерний как  пренебрежение Троцкого  к Ленину. Он, Троцкий, вел
борьбу против  Ленина не только при жизни  последнего,  но  и  сейчас, после
смерти Ленина,  враждебно и  неуважительно  относится к его памяти. Особенно
упирали на то, что Троцкий - не настоящий большевик и примкнул к большевикам
только в дни февральской революции 1917 года.
     Вопрос о Троцком был поднят через четыре  месяца  после смерти Ленина -
на XIII  съезде партии в мае 1924 г. На съезде  присутствовали  делегации от
735  тыс. членов  и кандидатов партии. Половина партии  -  370 тыс. членов и
кандидатов  - были рабочие  "от станка",  принятые в  партию по  "ленинскому
призыву" в течение нескольких месяцев со дня  смерти Ленина. Все  они,  люди
невежественные или малограмотные, были "за Сталина", открывшего им ворота  в
партию.
     В дни  съезда  партийцы  "Ленинградской правды"  рассказали мне, что на
съезде,   очевидно   по  требованию  сторонников  Троцкого,  было   оглашено
"Завещание"  Ленина  -  два письма Ленина делегатам XII  съезда партии в мае
1923 года. Одно письмо было написано Лениным в конце декабря 1922 г., другое
- в  начале января  1923 г. Но,  так как Ленин был  болен и на XII съезде не
присутствовал, его  письма  были  скрыты от делегатов XII  съезда  и  только
сейчас, более года спустя, на XIII съезде в мае 1924 г., они были оглашены.
     На мой вопрос о том, что  же содержится в "Завещании" Ленина, сотрудник
партийного  отдела редакции Питерский (он был расстрелян,  кажется,  в  1934
г.),  говоривший  каждый  вечер  с  ленинградской  делегацией  в  Москве  по
телефону,  ответил, что Ленин советовал делегатам XII съезда не переизбирать
Сталина  на пост Генерального секретаря  ЦК.  Далее  Ленин  рекомендовал XII
съезду  партии  обсудить  кандидатуру  Троцкого,  как  наиболее  подходящего
деятеля партии, способного продолжать его, Ленина, дело.
     По словам  Питерского,  весь  съезд  замер,  слушая "Завещание" Ленина.
Сталин сидел,  понурив голову и ожидая решения своей  судьбы. И тут Зиновьев
выступил на защиту  Сталина,  против  рекомендаций  ленинского  "Завещания",
предав своего вождя и учителя.
     "Мы счастливы  сказать,  - заявил Зиновьев  делегатам съезда,  -  что в
одном вопросе опасения  Ленина сказались неосновательными.  Я  имею  в  виду
вопрос  о  нашем Генеральном  секретаре (Сталине). Мы все  свидетели  нашего
дружного  сотрудничества  в  последние  месяцы... И  хотя у Сталина  имеются
подмеченные Лениным недостатки, но они настолько незначительны, что о них не
стоит говорить. К тому же Сталин дал обещание исправить их".
     Выступление  Зиновьева  решило  вопрос.  Раз сам Зиновьев,  долголетний
ученик  Ленина, считает обвинения последнего против Сталина преувеличенными,
то  о  чем  же  еще  говорить!  Сталин был спасен.  Он  остался  Генеральным
секретарем ЦК.
     Питерский   назвал  выступление  Зиновьева  на  съезде  его   очередным
предательством Ленина. Я  удивленно спросил Питерского, почему же  Сталин до
сих  пор считался любимцем  Ленина, который на  Пражской конференции 1912 г,
провел Сталина в члены ЦК.
     "Какой он любимец! - возразил Питерский. - Ленин  ненавидел Сталина  за
грубость и невежество!"
     И тут Питерский рассказал историю, которая  показалась мне невероятной.
По словам  Питерского, в  1907 году Сталин с группой грузинских  большевиков
ограбил под Тифлисом почту, которая везла казначейские деньги. Они захватили
341  тыс.  рублей  на  "нужды партии". Хотя  Сталин  вскоре был  арестован и
отправлен в ссылку,  денег  у  него не  нашли.  В  1908  г. Максим  Литвинов
(впоследствии Народный комиссар иностранных дел СССР) привез деньги в Париж.
Там его арестовала французская полиция и отобрала часть денег;
     другая часть, по словам  Питерского, попала  все же в  кассу партии,  и
часть  их  была  дана  Ленину в качестве пособия  на  жизнь. Благодаря  этим
деньгам Ленин в  Париже  жил  скромно, но не  бедствуя и  не  нуждаясь,  как
бедствовали и  нуждались другие  большевики-эмигранты. После  этого  подарка
Сталин  быстро  пошел  вверх.  После  Пражской  конференции 1912 г.  он  был
кооптирован  в члены  ЦК  партии.  В дальнейшем  его  карьера члена  ЦК  шла
бесперебойно.
     Я  записал этот  рассказ Питерского в тот же  день.  В декабре  1924 г.
"Социалистический  вестник"  (№№   23-  24)  напечатал   сокращенную  версию
выступления Зиновьева  в защиту Сталина на XIII съезде без упоминания денег,
полученных  Лениным от Сталина. Свою запись со  ссылкой на "Социалистический
вестник" я сжег в 1938г.
     В ноябре 1924  г.  Троцкий  ответил на нападки  триумвирата  (Зиновьев,
Каменев,  Сталин)  своей  книгой  "Уроки  Октября",  в  которой   критиковал
политическую линию ЦК и обвинил его в "секретаризации" партии.
     Пленум  ЦК  17-25  мая  1925  г.  снял  Троцкого с  поста  председателя
Реввоенсовета Республики, то есть убрал  его в отставку из  Красной армии  и
пригрозил Троцкому в случае  дальнейшей борьбы  против ленинизма исключением
из партии. Вопрос об исключении Троцкого из ЦК был отложен до ближайшего XIV
съезда партии в декабре 1925 года при условии, что со стороны Троцкого в это
время не будет новых "антипартийных выступлений".
     Зиновьев и  Каменев  (Сталин в это время держался  позади,  выдвигая на
передний план их) проявили в борьбе против Троцкого необычайное рвение: и до
пленума, и  на пленуме они требовали немедленного исключения  Троцкого из ЦК
партии. Но пленум ЦК покончил с Троцким более тонким путем: пленум предложил
всем органам  пропаганды  в партии усилить разоблачение  антибольшевистского
характера  троцкизма.  Тем  самым  троцкизм  был  определен  как  враждебный
большевизму  и  ленинизму  социал-демократический  уклон.  Этим Троцкий  был
исключен из претендентов на наследие Ленина.
     Три года - 1923-1925 гг. от болезни Ленина до  XIV съезда партии - были
годами расцвета Зиновьева, высшего подъема его  как претендента на верховную
власть в Советской России. Он был твердо убежден в эти годы, что:
     мировая  революция  начнется  вот-вот,  сейчас, сию минуту,  в одной из
стран Европы и быстро разгорится в мировой революционный пожар;
     партийная организация и  пролетариат Ленинграда  твердо станет на  его,
Зиновьева,  сторону,  и  поэтому  Ленинград  -  его  неприступная  партийная
твердыня и вотчина,  и что, опираясь  на "город Ленина", он  сможет добиться
верховной власти в стране. (Не Зиновьева ли изобразил Маяковский под фамилии
"Оптимистенко" в одной из своих пьес?)
     В  редакции "Ленинградской  правды" все эти годы примеряли, какие посты
займут ближайшие  сторонники Зиновьева,  когда он победит. В ожидании победы
партийцы считались своим  стажем  и влиянием, так  некогда, в  XVI-XVII вв.,
московские бояре изобрели "местничество" для спора о "местах", т.е. постах и
должностях.
     В  ленинградской  парторганизации  (а возможно,  и  в Москве)  право на
власть и на "пост" измерялось в  эти годы своеобразным критерием: отношением
Ленина к тому или иному советскому чиновнику. Конечно, партийный стаж, сроки
пребывания в  тюрьме и на каторге играли свою  роль. Но  появился еще  один,
более  высокий  критерий:   сколько  писем   или  записочек  Ленина  получил
персонально  тот  или  иной  член  партийной  верхушки.  В   конечном  счете
притязания на тот или иной пост, по мнению Зиновьев цев, определяли письма и
записочки Ленина.
     Следующим  этапом  борьбы  Сталина  за  власть был  XIV  съезд  партии,
состоявшийся 12-31 декабря 1925 г.
     Партия к съезду насчитывала 1  млн.  88 тыс.  членов и  кандидатов,  по
сравнению с 386 тыс. членов и кандидатов партии на XII съезде в  мае 1923 г.
За полтора года партия выросла почти втрое, увеличившись на 702 тыс. членов.
Все это были рабочие, принятые по "ленинскому призыву". Сталин добился своей
цели:  он создал  в  партии  огромное  большинство  (больше 2/3) партийцев и
кандидатов  "от  станка",  малообразованных  или просто  невежественных,  не
разбиравшихся   ни  в  маркси