чание АА прислуге,  которое я слышал за все  время, было
сделано  тихим,  "безропотным"  голосом,  а  Маня  ярится;  бессовестная  до
последней степени!
     Маня пошла за керосином и хлебом для Тапа (по три  фунта в день; на три
дня - девять фунтов), а я поехал за прочими продуктами.
     Пришел в три часа. Застал АА опять за Шенье и Пушкиным.  За время моего
отсутствия АА успела  сделать  еще одно открытие, о котором сказала: "Я хочу
вас кое-что показать".
     Прочла мне стихотворение "Арион", а потом - соответствующее ему "Dryas"
Шенье.


     DRYAS

     I
     "Tout est-il pr t? partons. Oui, le m t est dress ;
     Adieu donc". Sur les bancs le rameur est plac ;
     La voile ouverte aux vents s'enfle et s'agite et flotte;
     D j  le gouvernail tourne aux mains du pilote.
     Insens ! vainement le serrant dans leurs bras,
     Femme, enfants, tout...

     - и т. д.  - о семье,  чем Пушкин не  воспользовался, потому что ему не
нужно было, - до слов: "...longtemps il les salue...".

     ...L'automne imp tueux amassant la temp te
     L'attendait au passage, et l , loin de tout bord,
     Lui pr parait bient t le naufrage et la mort.

     II
     ...
     Mon navire est bris . Sous les ondes avares
     Tous les miens ont p ri...

     ...
     Et la vague en roulant sur les sables pierreux
     Bl me, expirant, couvert d'une  cume sal e,
     Le vomit...

     Дальше - опять о семье, несущественной для Пушкина.


     АРИОН

     Нас было много на челне;
     Иные парус напрягали,
     Другие дружно упирали
     В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик умный
В молчаньи правил грузный челн...

     Введение личности поэта: "А я - беспечной веры полн..." -  у Шенье нет;
Пушкин вводит его в своем стихотворении.

     ...Вдруг лоно волн
     Измял с налету вихорь шумный...
     Погиб и кормщик, и пловец,
     Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою...

     - и окончание соответствует окончанию у Шенье.

     Но странно: в издании 1819 г. стихотворения "Dryas" нет. Откуда его мог
знать  Пушкин?  И  АА предполагает, что у Пушкина  и у Шенье в данном случае
есть один общий источник,  которого АА не знает. АА просит меня  добыть  как
можно  больше  примечаний  к  "Ариону",  надеясь найти  в  них  какое-нибудь
указание на источник.
     АА стала говорить мне о том, что,  по ее мнению, классицизм (стремление
к античности) делится у Пушкина на три периода:
     1. Ранний, где  Пушкин подражает Парни и др. и изображает  античность в
"рококошном" виде, - так, как  она представлена  XVIII  веком во французской
литературе; стилизованность:  "диваны, как  гребни  волн;  гребни  волн, как
диваны; пастухи у ручьев"... и т. д., и т. д.
     2. Период сознательного, понимающего отношения к античности - и он весь
может быть назван периодом  Шенье. Здесь Пушкин пишет александрийским стихом
-  или   этот  александрийский  стих  проскальзывает.   Античность  -  через
французов.
     3.  Период  поздний. Здесь александрийский стих  уже  не  удовлетворяет
Пушкина.  Здесь  он употребляет античные размеры, здесь он  лапидарен - две,
четыре,  шесть строк достаточны для стихотворения; и АА прочла мне:  "Урну с
водой уронив, об утес ее дева разбила..." и "Отрок".

     Пришел Пунин - звать АА  с собой  в церковь. АА  очень  плохо чувствует
себя. Решили, что она выходить не будет. В церковь тоже не пойдет. (Вчера на
Двенадцати Евангелиях тоже не была - очень уж сильно устала. А Пунин был.)
     Я ушел, чтоб скоро опять прийти. Пришел в  пять часов. Пунин ушел очень
скоро, минут через двадцать  после  моего ухода, и  я уже его  не застал. Не
было дома и Инны Эразмовны. А АА все сидела за столом и читала. За  этот час
АА  сделала  еще находки. Прочла мне из Шенье эпилог "Hermes'a" и  спросила:
"Что вы находите здесь?". Я подумал и ответил: "Борис  Годунов"?"  - "Да". -
"Сцена с Пименом?" - "Да... Именно с Пименом", - и АА прочла:

     Когда-нибудь монах трудолюбивый (sage)
     Найдет мой труд усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду -
     И пыль веков от хартий отряхнув,
     Правдивые сказанья перепишет,
     Да ведают потомки православных
     Земли родной минувшую судьбу...

     Это в т о ч н о с т и соответствует куску из Эпилога  к "Hermes'y". Уже
менее  доказательно то место, где поэт говорит  о своем,  о к  о н е ч н о м
труде (Шенье называет его своим детищем).
     В  толстом  томе  Шенье  примечание,  что  указанная  часть  эпилога  -
подражание Ронсару. Но у Ронсара сходство с Шенье о ч е н ь незначительно по
сравнению  со  сходством  Шенье  -  Пушкин  (кстати,  АА  не очень  доверяет
редактору  толстого тома Шенье: "Французик-то очень  слабенький  был..." - и
поэтому ей хотелось бы более подробных сведений о Шенье).


     Конец апреля 1926

     Нашла   два  стихотворения  Шенье,  повлиявшие  на  "Сожженное  письмо"
Пушкина.


     Весна 1926

     Гржебин купил у АА книги  и  по договору должен  был их  быстро издать.
Уплатил ей 40 000 аванса. Книги не издавал два года.
     АА  хотела  взять  книги у него и  передать  их  Алянскому.  Гржебин не
отдавал. АА  решила вернуть  Гржебину аванс (хотя  и не должна  была  делать
этого  по договору). Гржебин  не отдавал  Алянскому  книги и тянул дело.  АА
судилась с ним.
     Неожиданно выяснилось, что Гржебин завтра уезжает за границу: приехал к
АА Алянский  на  велосипеде  и сказал  об этом  и сказал, что  "все пропало,
потому что Гржебин увезет договоры с собой".
     АА сейчас же  обратилась к Щеголеву, и все вместе пошли в Зимний дворец
(зачем-то именно туда). АА  подождала, а Щеголев  пошел  к  Гржебину. Пробыл
минут сорок, сказал какое-то "рыбье слово" и вернулся к АА с договорами.
     Деньги (аванс) АА Гржебину вернула - по расчету это вышло два  миллиона
рублей.
     Решительно  все были  на стороне АА, и  только один Николай Степанович,
придя к ней, сказал, что Гржебин прав.

     1924. Есенин.  Клюев, два  других  -  прилично.  Клюев "ханжа".  "Лежал
поперек кровати, спал и видел во сне одного из своих друзей..."

     - Плакала? Нет... Я никогда не плачу.

     1924. В  тот раз, когда Есенин был у АА, он хотел  надписать ей книжку.
Послал  за  книжкой  одного  из своих  спутников. Тот  ушел  и очень  быстро
вернулся с книжкой  "Любовь хулигана".  Но Есенин был так  пьян,  что не мог
надписать.

     1924. Уехала в Москву в тот день, когда был вечер С. Есенина в Думе.

     Восьмая книга Плиния. "Historia Naturalis".
     "Это я сам написал и посвятил добычу кельтам".

     На книжке Сафо  изд.  XVIII в., очень любимой книжке -  карандашом:  "A
Sapho, les amours (...) Anrep. 1916.

     1904. Встречи со Станиславом Брониславовичем Гучковским.


     1.05.1926

     Днем - АА. У нее кашель и жар, а кашель - явление,  для нее  необычное.
Весь день читает Пушкина и Шенье.
     Вечером пришел  снова. Она  все показывала  свои исследования. Ей очень
трудно работать, потому что у нее нет ни хорошо комментированного Пушкина (у
нее в о о  б  щ е не было Пушкина, и я ей дал  свой, однотомный, и маленькое
издание дешевой  библиотеки -  лирические  стихи), ни раннего издания  Шенье
(1819, 1820 или 1822). Тот Шенье 1862, который у нее, очень смутен, неясен и
неавторитетен.
     Рассказывала о своих предках - то, что ей рассказала Инна Эразмовна. ЕЕ
дед  Стогов  (Эразм Иванович?)  стариком напечатал  свои  мемуары, в которых
подробно  рассказывает о  своем  роде.  Напечатано в каком-то  морском  и  в
литературном журналах (два раза). АА находит  сходство своего  рода с  родом
Гумилева: со стороны матери все очень  хорошо  известно,  много  моряков; со
стороны отца известного очень мало - раскольничья семья.

     Ночью АА ходила к заутрене в церковь Спаса на крови.  Странно, не  могу
понять, зачем это ей нужно?  Не молиться  же ходит? По многим намекам думаю,
что дело в  традиции. Но и это,  конечно,  зря.  У меня  лично ко всему, что
связано с попами, издавна предубеждение.

     Сегодня нашла вторую часть пушкинского "Ариона" в Шенье.
     Отмечает,  что  гражданский  пафос -  к народу - есть у  Шенье,  есть у
Лермонтова. У Пушкина  его нет.  Такого пафоса АА вообще ни у кого из поэтов
не знает.

     Ламартин  очень  плох  и неталантлив,  и говорить о  нем  АА не считает
интересным.

     Говорили о Пушкине. Считает его завершителем, а не начинателем (как его
считают по обыкновению).
     "Дуб,  тысячью корней  впитавший в себя все соки": Пушкин вобрал в себя
все  достижения  предыдущей  эпохи, достижения  Байрона,  Шенье,  классиков,
романтиков русских  и  иностранных... После  него  стало  немыслимым  писать
повести в стихах...
     Отметила, как Пушкин поступает с теми своими стихотворениями, в которых
сказалось влияние Шенье. Во  всех таких стихотворениях -  раннего периода  -
Пушкин скрывает, что источник их - Шенье.
     Позже   взгляд  его  почему-то  переменился,  и  к  каждому   из  таких
стихотворений он ставит эпиграфом строчки из Шенье, главным образом, строчки
именно из того  стихотворения  Шенье, которым он воспользовался  для данного
своего стихотворения.

     М. Горького видела один раз в жизни.

     Сегодня говорила с  И. Э. Горенко о предках. Инна Эразмовна вспоминала.
Инна  Эразмовна - урожденная  Стогова. Отец  ее  был  моряком  (?).  Ее мать
(бабушка  АА) - урожденная Мотовилова.  Род  Мотовиловых -  богатый. Стоговы
были бедны. Иван Дмитриевич Стогов  (прадед АА) был, по преданию,  колдуном.
Так знали  и  звали его  крестьяне. Стоговы,  при Иоанне  Грозном  жившие  в
Новгороде, участвовали в  восстании и были  сосланы  в Московскую  губернию.
Затем  один из Стоговых приобрел на границе Московской и Смоленской губерний
именье и  переехал (?) туда (?). Со стороны  отца предки АА  мало  известны.
Раскольничий род.
     Камердинер из Московской губернии перешел (прошел  1500 верст пешком) в
Подольскую,  к  отцу Инны  Эразмовны  - она еще девочкой  была.  Помнит его.
Крепкий старик был.
     Ахматова - бабушка Инны  Эразмовны - от хана  Ахмата, того, который был
последним ханом на Руси.


     2.05.1926

     Вчера ночью, после моего ухода, АА читала  Шенье и нашла в нем еще одно
место,  повлиявшее  на Пушкина:  "Евгений  Онегин",  четвертая  глава,  стр.
XXXVIII-XXXIX:

     Прогулки, чтенье сон глубокий,
     Лесная тень, журчанье струй,
     Порой белянки черноокой
     Младой и свежий поцелуй.
     Узде послушный конь ретивый,
     Обед довольно прихотливый,
     Бутылка светлого вина,
     Уединенье, тишина:
     Вот жизнь Онегина святая...

     Эти  строки  с п о л н ы м влиянием Шенье стоят  рядом с найденным  еще
раньше (гл. XXXIV): "Хоть может быть  она  /  совсем иным  развлечена...". У
Шенье есть все это с точностью. А строки: "Порой белянки черноокой  / младой
и  свежий  поцелуй..." - просто  перевод одной  строки Шенье.  Это  сходство
настолько  очевидно, что  АА не  хочет  допустить  мысли, что это неизвестно
пушкинистам.

     Когда я приехал, АА: "Я всю ночь внушала вам, чтоб вы привезли мне одну
вещь. Я, значит, плохая колдунья". (Я  вчера дразнил АА колдуньей, когда она
рассказала мне, что ее прадеда считали колдуном.) "Какую?" - "Угадайте!" - Я
стал  угадывать  и  не угадал, конечно. Оказывается - Пушкина под  редакцией
Брюсова  (АА  знала  его у меня). Я  сейчас  же,  несмотря на увещания АА не
ездить, съездил за ним домой и привез. АА пересмотрела его, но увы, -  того,
что ей нужно было, - IV главы Онегина - там не оказалось, потому что в  этом
томе  -  только  лирика.  Тут  АА  и  показала  мне по  однотомному  Пушкину
записанное мной выше  -  об IV главе и Шенье. "Как вы нашли?" - "Сразу".  АА
читает  только  Шенье,  конечно;  Пушкина она  достаточно знает. Прочла  там
соответствующие строчки, сразу  вспомнила эти  строчки у Пушкина, вспомнила,
откуда именно  они, раскрыла  Пушкина и стала  настаивать и убеждать меня  в
том, что это место не может не быть известно пушкинистам, что его знают, что
она даже где-то читала - помнит это...
     Однако,  уехав  от  нее  и  достав  четвертый  том  Пушкина  в  издании
"Просвещение"  и  привезя его АА, и раскрыв  его и заглянув  в  примечания к
Онегину, я увидел,  что там  о Шенье по  поводу этого места нет ни звука. АА
выбранила это  издание  (она вообще не считает его хорошим)  и сказала,  что
это, должно быть, сказано в Академическом издании или  в издании Брокгауза и
Ефрона. Но тех у нее нет, и вопрос остался открытым.

     Приходил я к АА под вечер.
     АА взяла  полученное  раньше  письмо от  Гизетти, хотела  взглянуть  на
адрес, чтобы через  меня вызвать его.  Адреса на  первой  странице не нашла.
Стала читать следующую и вдруг воскликнула: "Смотрите, что  он пишет!". А он
пишет, что  "радуется самому факту ее  существования". АА стала  острить  по
Гизеттиному поводу. А поняв, что я заметил, что письма Гизетти она не читала
до конца, АА сказала мне  с живостью:  "Павлик, вы никому не говорите, что я
не  дочитываю  писем, - это очень нехорошо".  Нетрудно, однако,  понять, что
такие  письма  скучны  АА  до  предела  и  читает  из  них  она  лишь  самое
существенное, остальное просматривает беглым взглядом.

     Я спросил:  "Мне очень интересно было  бы узнать,  какие  существуют  у
Мандельштама отношения с Пушкиным?". АА загадочно и достаточно неопределенно
ответила:  "Существуют.  О,  у Мандельштама есть тайная связь с  Александром
Сергеевичем...   Но   только  в   какой-то  одной  части   и  достаточно  им
преломленная...".

     Я сказал, что сегодня мне предстоит сделать два-три визита,  и спросил:
"А к вам никто не придет?". АА ответила, что к ней  никто, кроме Пунина,  не
должен прийти, что визиты - ни  она никому, ни ей никто обычно не делал, что
в Царском Селе  в  этот день  и она, и Николай Степанович глухо сидели дома,
никого не видели... Считалось, что делать визиты - привычка, характерная для
буржуазного общества, и ей никак не нужно следовать.

     АА  составила список всех стихотворений Пушкина, в которых  сказывается
влияние Шенье, - как  известных пушкинистам, так  и  не известных, найденных
ею. Период времени Шенье длится с 1819 по 1827 приблизительно.

     Днем к  АА  при мне  приходила  мать Владимира  Казимировича  Шилейко -
думала застать  его,  и очень огорчилась. Владимир Казимирович за три месяца
пребывания  - ни разу не зашел  к матери, не  зашел и  перед отъездом. Дикий
человек.


     3.05.1926

     АА,  как  и вчера, весь день лежит в  постели и чувствует себя плохо  -
жар, кашель и  бронхит  отчаянный. Приходил  к АА два раза  - днем  и поздно
вечером.
     Весь  день, однако, несмотря на болезнь, АА занимается  - читает Шенье,
вспоминает соответствующие места у Пушкина, находит влияния, отмечает их...
     Составленный вчера список растет. Вчера АА включила в список под знаком
вопроса несколько стихотворений, в которых чутьем чувствовала влияние Шенье,
с тем,  чтобы вычеркнуть  их  из  этого списка, если догадка не подтвердится
изучением  и  если  она точно  не  обнаружит  этого влияния.  В  числе таких
(двух-трех) стихотворений было и "Умолкну скоро я...", где АА очень  смущали
строки: "Он мною был любим, он мне был одолжен /  И песни и  любви последним
вдохновеньем...".
     "Одолжен" - явный галлицизм, подчеркивающий французские источники этого
стихотворения. Странным казалось  и то, что  Пушкин говорит  о своей смерти,
предвещает  ее:  "Умолкну  скоро я..." -  Пушкин,  полный  силы и  жизненной
энергии человек, прекрасный  пловец,  превосходный наездник, путешественник,
легко переносивший невзгоды  странствований на лошадях, и т. д.,  и  т. д. -
вдруг в 21 году  говорит о себе так уныло. Откуда это? Это не могло исходить
из него самого. Это  должно было быть  навеяно чтением. Смерти своей - кроме
смерти от  несчастного случая, которая (...) - Пушкину не  было естественным
ожидать в эту пору.
     Сегодня,  читая Шенье, АА обнаружила  в нем то именно место, которое на
это стихотворение повлияло. Влияние  -  бесспорно, и  АА зачеркнула  сегодня
вопросительный  знак,  поставленный  вчера в  списке, и заменила  его  датой
стихотворения. И  в связи  с  этим стихотворением стоят еще два  пушкинских,
какие  именно, я забыл, и на которые  повлияло  то  же  самое  стихотворение
Шенье.
     Сегодня утром и вчера ночью АА сделала  выписки и  писем Пушкина, чтобы
датировать  то место "Бориса Годунова",  на котором влияние Шенье, четвертую
главу "Евгения Онегина" и "Оду"  Шенье (?).  Все три вещи совпали во времени
написания.  Все  они  написаны в  течение  одного  лета, и,  таким  образом,
предположения АА об усиленном чтении Шенье в это лето подтвердились.
     АА  говорила о Шенье, что она не  любила бы его,  если  б не его  ямбы,
потому что во всех остальных стихотворениях слишком чувствуются условности и
"типичные  для XVIII века чувственность и рассудочность, чего совершенно нет
в превосходных  ямбах, где реализм, хотя  и доходящий порой  до цинизма, где
звучит "неколебимый гражданский пафос".
     И   АА  прочла  мне  вслух,  наизусть,  по   ее  мнению,   превосходное
стихотворение (в котором есть строки такого смысла: "много лет  собирал мед,
что,  сразу раскрыв улей, выпустить  всех пчел") и добавила: "Великая вещь -
реализм в поэзии".
     Но насколько  Пушкин  углубляет  Шенье в тех  стихах, которые  под  его
влиянием: "Пушкин этот - удивительный комбинатор!".
     И  АА  стала  перечислять  недостатки  Шенье, в  числе которых  (это не
относится  к   его  ямбам)   -  сентиментальность,  растянутость  -  вообще,
погрешности композиции.  Шенье  где-то бежит  за  письмом  любимой и  горько
жалуется на ветер, его уносящий, и описывает эту беготню с  письмом  в самых
торжественных  и патетических (а  на  наш,  современный  взгляд  -  смешных)
выражениях. "Пушкин  не  заставил бы себя бегать  за  письмом  любимой перед
читателем"; у Пушкина это - "Сожженное письмо"  (влияние на котором - именно
указываемого стихотворения Шенье), и в нем  Пушкин мужествен; и  мужество, и
отношение к чувствам, и фразировка - совершенно современные нам.
     "А французы считают Шенье первым французским  поэтом", -  говорит АА. Я
спрашиваю:  "А  Виллон?"  -  зная, что АА любит его и ценит его  больше всех
французов.  АА  только  рассмеялась и протянула ласково: "Виллон?  Виллон  -
душенька", - вложив в это слово всю свою неистовость и нежность.
     Говорили  еще. АА  сказала,  что не  думала  раньше, что у Пушкина есть
такая  г р  у п  п а  как-то одинаковых стихов.  Брюсов, редактируя Пушкина,
как-то  чувствовал эту  одномерность ряда пушкинских стихов, чувствовал, что
есть  какая-то  группа  -  потому  что полууказание на  это  слышится  в его
примечаниях,  что  такое-то  стихотворение, вероятно, относится к  той же, к
какой и  то-то...  Брюсов, однако, не улавливал, в чем именно их сродство. А
сродство их  в том, что  все они - под влиянием Шенье. АА  говорит:  "Пушкин
делает  всегда  лучше. Он  гениально схватывает  все  недостатки Шенье  и их
отбрасывает, не  пользуясь  ими для  своих стихов. Стихи Шенье  он  вводит в
исправленном виде в свои".


     4.05.1926

     В двенадцать  часов  пришел  к АА в Мраморный дворец. Лежит  в постели.
Кашель  все тот  же, нехороший, грудной. Застал у нее Шубина,  директора той
гимназии,  в которой учился В. К. Шилейко. Я вывел Тапу  гулять и  вернулся,
когда уже его не было. Шубин - восьмидесяти лет старик, родом из крепостных,
на своих деньги выстроил гимназию, преподавал в ней, сделался ее директором,
любимым всеми гимназистами за доброту. После революции его сделали поваром в
той же гимназии. Теперь он дослужился до преподавателя русского языка.
     Шубин перед  тем,  как зайти к АА,  прислал ей письмо, в котором просил
разрешения зайти  к ней, чтобы  потолковать  с ней  о литературе. Сегодня он
говорил с ней о Шек