льфинами. Я сам видел! Вызови их, пусть возьмут нас на буксир.
     - Да, я умею разговаривать с этими изящными обитателями моря, - кивнул Этиоль. - Но, Симна, мне не дано вызвать их. Поверь, я уже искал дельфинов, но не увидел ни одного.
     - Так вызови рыб! Или каких-нибудь других существ! Договорись с ними!..
     Пастух ответил ему печальным взглядом.
     - Я уже пробовал, дружище. Но рыбы не так умны, как дельфины, и способны выговаривать лишь несколько слов.
     - Твой меч из небесного металла! Призови ветер, достаточно могучий, чтобы вызволить нас отсюда.
     - Симна, вспомни, что я тебе говорил. Клинок следует использовать с предельной осторожностью. Если ты по каждому пустяку начнешь обнажать его, меч станет твоим врагом. Только через несколько недель можно будет вновь прибегнуть к его помощи.
     - Через несколько недель?! - Симна застонал и пошел прочь: искать того, кто с сочувствием выслушал бы его жалобы на судьбу. Алита для этого не годился: ко всем страстям двуногих он всегда был равнодушен. В конце концов Симна оседлал бедного Хункапу. Слушая тирады Симны, тот сочувственно улыбался, хотя в чем их суть, кажется, не понимал.
     Станаджер придвинулась ближе к пастуху - правда, на сей раз не так близко, как накануне.
     - Что же все-таки будем делать?
     - Я ведь уже сказал, что не знаю, - грустно промолвил Эхомба. - Ответ где-то здесь. - Он жестом показал на зеленую гладь океана. - Ответ обязательно существует, иначе не может быть и вопроса, но, признаться, я до сих пор не могу его отыскать.
     Она положила руку ему на плечо - ободряющий жест, без всякого тайного смысла.
     - Держись, пастух. Я тоже не буду сидеть без дела, глядишь, что-нибудь и придумаем.
     Она повернулась и пошла на главную палубу.
     Оставшись в одиночестве, Эхомба принялся внимательно изучать саргассы и стены, за которыми расстилалась желанная поверхность моря.
     "Если бы я и впрямь мог поговорить с рыбами, - подумал он. - Но, может быть, здесь существуют иные существа, более понятливые, чем рыбы?" Следом явилась предательская мысль, что, в общем, здесь не так уж и плохо, разве что не хватает земли - а так вполне можно жить: много рыбы, растений тоже в избытке. Можно обойтись и без суши. В конце концов приспособимся.
     Мелькнул в памяти отрывок из какой-то древней легенды, которую он в детстве слышал от Мерубы. Этиоль ухватился за короткую фразу, пытаясь вспомнить, о чем там шла речь, но за давностью лет содержание легенды ускользало из памяти, рвалось на отдельные, не связанные между собой фрагменты.
     Наконец Эхомба, отчаявшись, отправился спать, а корабль остался недвижно стоять посреди райской долины, ставшей его тюрьмой.

***

     - Шлюпку на воду!
     Наступившее утро было точной копией предыдущего: то же спокойствие, то же изобилие солнечного света, тот же легкий ветерок. Но стоило взглянуть на матросов, как становилось ясно: что-то неладно. Лица у всех были озабоченные - или, точнее сказать, озадаченные. Матросы не могли взять в толк, почему ремонтные работы закончены, а корабль по-прежнему торчит на месте.
     Эхомба и Станаджер встретились на корме. Скоро к ним присоединился Симна.
     - Собираешься на рыбалку? - поинтересовался северянин, услышав команду.
     - Помолчи, - попросил его Этиоль. - Мне ночью кое-что пришло в голову. Я должен сосредоточиться.
     Станаджер предложила:
     - Я могу послать с тобой Териуса. Ты не собираешься заплывать далеко?
     - Нет. Почему бы тебе не отправиться со мной?
     Она ткнула большим пальцем себе за спину.
     - Я - капитан "Грёмскеттера". Капитан не имеет права покидать свой корабль посреди океана. Но я буду наблюдать за вами.
     Эхомба кивнул:
     - Надеюсь, я быстро. Надо успеть до полудня, а то станет слишком жарко.
     - Что ты собираешься искать, Этиоль?
     - Пока сам не знаю. Что-нибудь, имеющее отношение к древней легенде, которую когда-то поведала мне одна старая ведьма из Наумкиба.
     - Не очень-то обнадеживает.
     Эхомба загадочно и в то же время ободряюще усмехнулся.
     - Наши ведьмы не похожи на других.
     Спустили шлюпку. Пастух устроился на носу и попросил Териуса подплыть к участку, где саргассы гуще всего.
     - Таких здесь полным-полно, - ответил первый помощник, берясь за весла. - Только я не понимаю, зачем это все нужно?
     Шлюпка медленно двинулась от "Грёмскеттера".
     - Далеко нам заплыть не удастся, - продолжал разглагольствовать Териус, - да и долго здесь веслами не поработаешь. Трудно, - объяснил он Этиолю, хотя тот ни о чем его не спрашивал. - Словно по грязи гребешь или по болоту. Видишь, сколько дряни цепляется за весла?
     - Тогда вернемся к кораблю и попробуем в другом месте, - в конце концов откликнулся Эхомба.
     Как и предупреждал Териус, скоро они заплыли в такую гущу, что шлюпка почти перестала двигаться вперед, несмотря на все усилия гребца.
     - Дальше у меня сил не хватает...
     - Греби назад, - сказал Этиоль. Он не отрываясь вглядывался в бурые водоросли, но никак не мог найти то, что искал. - Попробуем еще где-нибудь.
     Однако едва Териус начал разворачивать шлюпку, как вдруг из воды выпрыгнуло странное существо. Его гладкая кожа была испещрена пятнами цвета опавших листьев - такая маскировка отлично скрывала животное среди бурых саргассов. Снова нырнув, оно развернулось и высунуло морду. Черные овальные глаза без зрачков уставились на людей. Они тускло поблескивали, как два округлых, угольного цвета звездных сапфира. Маленький рот был похож на округлую щель, подбородка у существа не было. Морда была безволосой, вдоль туловища тянулись жабры.
     - Каллинда уелле Мак! - воскликнул Териус и на мгновение выпустил весла из рук. - Во имя десяти морей, что это?
     - Частица утраченных воспоминаний, - ответил Эхомба. Он ничуть не испугался при появлении неведомого зверя.
     - Фрагмент легенды, которую те, кому пришлось побывать в океане, рассказывали ребятишкам в моей деревне. - Он придал своему лицу выражение, которое, по его мнению, должно было понравиться существу, и сообщил Териусу:
     - Это саргассовый человек.

IV

     Когда прямо перед шлюпкой неожиданно возникло коричневато-зеленое блестящее тело человекоподобного существа, матросы "Грёмскеттера" не на шутку встревожились. Алита зашевелился, недовольный тем, что ему не дают подремать, а Симна и Хункапа бросились к поручням. Широко ухмыляясь, меченосец поспешил успокоить взбудораженных членов команды.
     - Все в порядке! Я же говорил, что мой друг - великий волшебник. Смотрите, кого ему удалось вызвать из моря.
     - Не похоже, чтобы он кого-то вызывал, - выкрикнул кто-то из моряков. - Скорее Териус и твой дружок застряли в водорослях, а эта тварь сама выскочила перед ними.
     Симна бросил на моряка гневный взгляд, затем улыбнулся застывшей от изумления Станаджер.
     - Нет, это Этиоль его вызвал. Ты же сама видела. Все видели!
     "По крайней мере надеюсь", - с тревогой подумал он про себя.
     Териус тоже встревожился, но виду не подал и, справившись с изумлением, переспросил:
     - Какой человек?
     Эхомба, не сводя глаз с человекоподобного существа, объяснил:
     - Саргассовый. Они обитают в скоплениях водорослей, которые можно встретить во всех океанах. Я их никогда раньше не видел, но о них рассказывали старики из нашей деревни.
     Пастух бросил взгляд на растерянного помощника капитана и добавил:
     - Разве тебе, Териус, неизвестно, что наш мир служит домом для множества разновидностей людей? Есть гу-люди, подобные тебе и мне, а есть и такие, что обитают в саргассах. В пещерах живут пещерники, в диких местах кочуют древние люди, неандеры. Кроме того, есть народ деревьев, народ песков и еще много других племен.
     Первый помощник пожал плечами.
     - Я никогда даже не слышал о тех, которых ты упомянул.
     - Жаль! Наверное, нужно вырасти в бедном засушливом краю, чтобы научиться видеть то, чего другие не различают. Скорее всего мы, наумкибы, умеем это потому, что нам особенно нечего разглядывать, в наших краях мало разнообразия.
     Затем пастух вновь взглянул на покрытого пятнами водяного человека. Тот расположился в самой гуще водорослей и терпеливо ждал. Эхомба особым образом округлил губы и издал какие-то странные звуки. Чем-то они напоминали бульканье ребенка, пускающего пузыри под водой. После всего, что за эти дни случилось с кораблем и экипажем, Териусу было куда легче взять себя в руки. Он даже не вздрогнул, когда саргассовый человек ответил пастуху на таком же булькающем языке.
     - Добрый день, саргассовый человек. - Эхомба очень надеялся, что воспроизводимые им звуки похожи на те, которым когда-то обучал его дедушка.
     И по-видимому, он не забыл его уроков, потому что, к радости Этиоля, существо ответило. И Эхомба понял его.
     - Здравствуй, сухопутный человек. Ты занятно выкрашен, - пробулькал житель моря.
     - Ты имеешь в виду, что я не зеленый?
     Эхомба улыбнулся. Его собеседник не ответил улыбкой, но удивительно ровно округлил губы - совсем как "О". Язык и глотка у него были совершенно черные.
     - Никак не ожидал, - продолжал Эхомба, - встретиться с одним из твоих сородичей в этих пустынных краях.
     - С одним? - Саргассовый человек вытащил из воды гибкую руку и расчистил перед собой водоросли. - Здесь вся моя семья: жена и трое ребятишек, а также дядя и его супруга; у них двое детей. А еще мой двоюродный брат.
     Эхомба во все глаза смотрел на окружающие шлюпку водоросли, но никого не мог разглядеть.
     - Наверное, они далеко отсюда?
     Саргассовый человек забулькал, и этот его "смех" напомнил пастуху хлюпанье, исходящее из забитой дренажной канавы.
     - Совсем рядом. - Повернувшись, саргассовый человек показал рукой вниз, в глубину.
     Тут же два маленьких саргассенка высунулись из воды и хихикнули совсем как человеческие детишки лет восьми. Они так напугали Териуса, что он уронил весла из рук. Водяные озорники проплыли вдоль борта к корме и исчезли из виду.
     - Нам понравилось это место, - сказал саргассовый человек. - Здесь всегда тихо, ветры мягкие. Сюда не заплывают корабли сухопутных людей, никто не забрасывает сети, не орудует крючьями. - Его темное лицо потемнело еще больше. - И акул здесь нет, зато травы сколько угодно, а значит, много сытной еды.
     У Эхомбы загорелись глаза. Любопытство одолело его. Когда еще представится случай поговорить с таким необычным существом! Вопросов у него было полным-полно, и он не хотел обрывать столь интересную беседу расспросами о том, как бы их кораблю выбраться отсюда.
     - Чем же так хороша трава?
     - Это как сады, которые разводят сухопутные люди, - ответил саргассовый человек. - Она сама по себе очень вкусная, а кроме того, в ней живут креветки, рыба, морские коньки и еще очень много разных мелких существ. Есть моллюски - их надо высасывать из раковин. О, еды здесь полно!
     Саргассовый человек неожиданно сунул руку в плотный слой водорослей и, вытащив оттуда молоденького осьминога, протянул его Эхомбе.
     - Нет, спасибо, - вежливо отказался пастух.
     - Что это он выделывает? - спросил Териус, выглядывая из-за спины Эхомбы. - О чем вы говорите?
     - Еда, - коротко пояснил Эхомба.
     - Ага, - кивнул Териус. В его голосе не было недовольства: он-то как раз любил осьминогов. - Спроси его, как нам отсюда выбраться.
     - Я как раз к этому подхожу. - Огорченно вздохнув, Эхомба вспомнил, что он здесь не затем, чтобы обсуждать прелести жизни в саргассах, и что люди на корабле с надеждой следят за тем, кто вызвался вытащить их из этого глупого положения. - Нам очень понравилась ваша долина, - продолжал он, - и мы бы рады погостить здесь немного, но у нас есть дела на другой стороне океана.
     - Вы, люди суши, слишком много времени уделяете делам и слишком мало - самой жизни. Если бы вы побольше плавали по морям, то узнали бы, что такое истинное счастье.
     - Ты как нельзя более прав, - ответил Эхомба, - но у меня там, - он указал на юг, - есть стадо. Коровы, овцы, козы. Они, к сожалению, не могут жить в море, как медузы или моллюски.
     - Я понимаю, - посочувствовал саргассовый человек и отправил в рот что-то синее.
     - Трудность в том, - продолжал Эхомба, - что наш корабль не в состоянии преодолеть стены долины. Здесь недостаточно ветра, чтобы набрать подходящую скорость, и если даже мы попробуем разгоняться по кругу, то все равно сползем обратно. Нам нужна помощь.
     Саргассовый человек с важностью покивал. Эхомба невольно подумал: какие мысли скрываются за его непроницаемыми черными глазами? Для того, кто так любит море, соблазн пожелать кому-то такой же жизни почти непреодолим. Правда, подумал Эхомба, не все желания осуществляются.
     - Мы тут бессильны. - Саргассовый человек горестно развел руками. - То есть мы могли бы вытолкнуть ваш корабль из саргассовой долины, но для этого понадобится не меньше тысячи моих сородичей. Беда в том, что они живут дальше к югу, где вода теплее и трава гуще.
     - Значит, вы ничем не можете помочь? - Эхомба был разочарован, но не удивлен.
     - Ничем. То есть мы сами - ничем! - Саргассовый человек приложил четырехпалую перепончатую ладонь ко лбу и добавил: - А вот другие - могут.
     - Другие, - оживился Эхомба. - Дельфины? Здесь есть дельфины? Я мог бы сам поговорить с ними, объяснить, что нам нужно.
     - Нет, дельфинов здесь нет. Они любят простор, где легче дышится и можно плавать быстро. И более крупных их сородичей тоже тут не бывает. Это, конечно, плохо. Несколько китов запросто вытащили бы вас отсюда. Но мне кажется, я знаю кое-кого, кто мог бы помочь вам. Ты мне понравился, человек суши. Ты пришел, чтобы побольше узнать о нас, чтобы учиться, а не поучать, ты пришел без острог и сетей, как другие твои сородичи. Ты видишь в океане не только источник добычи. Я постараюсь сделать все, что в моих силах.
     С этими словами он начал погружаться в скопление водорослей.
     - Подожди! - воскликнул Эхомба. - Когда мы узнаем, поможешь ли ты нам?
     - Когда придет король. Если он пожелает прийти, - пробулькал саргассовый человек.
     И исчез.
     Этиоль, стоя на носу шлюпки, упорно вглядывался в толщу саргассов. Там кипела жизнь. Маленькие рачки сновали между стеблями, серебристыми искорками вспыхивали в солнечном свете мелкие рыбешки, большие медузы плавно колыхались между кучками травы, словно намокшие кружевные салфетки... Но нигде не было видно саргассового человека. Как и его отпрыскам, ему было достаточно опуститься на какие-нибудь несколько футов, и теперь он, наверное, от души посмеивался над сухопутным человеком, чей взгляд не мог проникнуть в толщу воды.
     Эхомба уселся на банку и потянулся: у него затекла спина.
     - Греби к кораблю.
     Териус взялся за весла, и шлюпка начала выбираться из скопления травы.
     - Так как же, сэр? - спросил первый помощник. - Что сказал этот парень? Он нам поможет?
     - Он сам - нет. Но он пообещал поговорить с кем-то, кто может помочь. Пообещал за нас похлопотать.
     - Перед кем?
     Выбравшись на чистую воду, Териус развернул шлюпку носом к кораблю.
     - Не знаю. Он назвал его "королем".
     Тяжелые брови Териуса сошлись у переносицы.
     - Тут нет никаких королей!
     - В море, друг Териус, как и на суше, тоже есть королевства. Кто мы такие, чтобы в том сомневаться? Нам нужна помощь, чтобы выбраться из ловушки, и если кто-то, пусть даже он называется королем, способен оказать ее, почему бы и нет? Я первый склонюсь перед ним и буду умолять его что-то сделать. - Эхомба обвел взглядом водные склоны, преграждавшие им путь к намеченной цели. - Наверное, это правитель дельфинов. Или китов. А может, какое-то неизвестное существо.
     - Король явится со свитой? - спросил Териус, налегая на весла. Он спешил побыстрее добраться до корабля. - В богатом одеянии, украшенном бриллиантами? С короной на голове?
     Эхомба пожал плечами.
     - Я знаю столько же, сколько и ты, дружище. Впрочем, я полагаю, что ни богатого наряда, ни короны на нем не будет. По крайней мере я ни разу еще о таком не слышал.
     - Я тоже, - проворчал первый помощник, когда они поднимались по веревочной лестнице на корабль.
     Они угадали насчет одеяния, но насчет короны - ошиблись.
     Солнце скользнуло за западный край долины, и вершина морского склона, пронизанная его лучами, окрасилась ослепительным изумрудным цветом. Спустились сумерки, и корабль вдруг всколыхнулся на небольшой волне. Поначалу никто не придал этому значения, но потом все встревожились, вспомнив, что крупным волнам здесь взяться неоткуда.
     Этиоль Эхомба был встревожен не меньше, чем остальные. Он стоял на палубе, освещенной сигнальными огнями, зажженными для других кораблей - или для короля, - и озабоченно вглядывался в сумерки. Какое существо, огромное и сильное, способное вызволить "Грёмскеттер" из западни, обитает в глубинах? С каким таинственным незнакомцем собирался переговорить саргассовый человек?
     Знакомый голос вывел его из задумчивости:
     - Эй, долговязый брат, мы, должно быть, думаем об одном и том же.
     Северянин тоже смотрел на черные воды. Что за чудовище согласилось освободить корабль? Может, это морской змей? Симна слышал о нем. Или огромный, внушающий ужас, клювастый Кракен, чьи щупальца напоминают гигантских змей? Эхомба сказал, что саргассовый человек хочет поговорить с королем. Что это за "король"?
     - Задумался, что там внизу, Симна? - не поворачивая головы, спросил Этиоль. В темной воде то и дело проносились причудливые фосфоресцирующие призраки.
     - Я не ты, Этиоль. Меня больше интересует то, что лежит там, на дальнем побережье. Какова ценность этих сокровищ, и сколько мне еще придется трястись в этой деревянной коробке, прежде чем я увижу их своими глазами.
     Эхомба пробормотал что-то неразборчивое, а потом убежденно сказал:
     - Ты прав, мой друг. Ты не такой, как я.
     - Это из-за сокровищ Эль-Ларимара? - Откровенная алчность, столь же заметная, как румяна на щеках куртизанки, прорезалась в голосе Симны. - Химнет Одержимый околдован той прорицательницей, которую похитил, - как и ты, но на самом деле его, как и тебя, манит сокровище.
     - Симна, честное слово, я...
     Ему не дал договорить крик третьего помощника, донесшийся с противоположного борта:
     - Поберегись у планшира! Что-то поднимается из глубины.
     Свободные от вахты матросы, так же как и пассажиры, бросились к правому борту, но, заметив движение в глубине, тут же отхлынули назад. Лишь самые стойкие, в том числе и Эхомба с товарищами, остались у фальшборта.
     Сначала Эхомба ничего не увидел, кроме черной воды и серебристого отражения луны на ней. Затем один из матросов, висящий на веревочном трапе, который на стоянках всегда спускают с палубы на случай, если кто-то вдруг упадет за борт, закричал и начал показывать куда-то вниз. Теперь уже все увидели огромное фосфоресцирующее пятно, медленно поднимающееся из глубины.
     Палуба опустела в мгновение ока. В страхе перед приближением монстра люди бросились врассыпную: одни искали убежища в трюме, другие, наоборот, полезли на ванты в надежде, что там чудовище их не достанет. Только Станаджер и ее храбрый первый помощник остались у борта вместе с Эхомбой и его тремя спутниками.
     - После всего, что нам пришлось испытать, - говорил меж тем Этиоль Симне, - и с чем пришлось столкнуться до этого дня, здесь нет ничего - ни в воде, ни над водой, - что могло бы нас испугать.
     Симна, по своей привычке к браваде, положил было руку на меч, но тут же убрал ее. Во-первых, он привык оценивать степень опасности по реакции Этиоля, а у того на лице не было и тени волнения, не говоря уж о страхе.
     Во-вторых, если бы он взялся за оружие, то уронил бы себя в глазах Станаджер: ей хватало мужества с миром встретить гостя из бездны.
     Первыми из воды появились лапы: длинные, тонкие, как у скелета. Цвета они были белого с легким розоватым оттенком. Каждая была покрыта чем-то напоминающим иссиня-черное оперение и усыпана о