сейчас  округлый,  в
следующее мгновение угловатый... Причем существо вопило не от злости; теперь
в дикие вопли отчетливо вплетались рыкающие, напоминающие хохот звуки.
   Ветер за кем-то гнался.
   - По-моему, он кого-то преследует. - Симна машинально  протянул  руку  за
спину и взялся за рукоять меча -  хотя  разве  способна  сталь  сражаться  с
силами природы?
   - Вижу, - откликнулся Эхомба. - Похоже, кота.
   - Вот и мне так показалось, - кивнул северянин. - Только  что-то  до  сих
пор я таких огромных кошек не встречал.
   - Я тоже. Однако зверь именно убегает от ветра, а не случайно оказался  у
него на пути. Погляди-ка, кот взял вправо - и ветер туда же.  Словно  дорогу
перекрывает.
   Два чудища пронеслись мимо.  В  лица  путников  ударила  тугая  воздушная
волна, затем комочки сухой земли и вырванные с корнем травинки.
   - Это охота?  -  ошарашенно  спросил  Симна.  -  Где  это  видано,  чтобы
воздушная масса охотилась на гигантских котов? Или  на  кого-то  еще,  между
прочим...
   Симна ожидал услышать в ответ что-либо вроде: "Помнится, в свое время..."
или: "Был в нашей деревне  мудрец  по  имени...",  однако  Эхомба  выразился
просто:
   - Нигде не видано.
   Симна саркастически глянул на Этиоля.
   - То есть ты не знаешь, что бы это могло быть? Выходит, не на все вопросы
у тебя заготовлен ответ?
   Пастух перевел взгляд на товарища. Теперь глаза приходилось прикрывать от
несущейся пыли - ветер был ближе и потому гораздо сильнее.
   -  Я  неоднократно  пытался  объяснить   тебе,   Симна,   что   я   самый
невежественный из людей, и  то,  что  мне  известно,  уместится  на  донышке
паучьего наперстка.
   - Никогда не слышал, чтобы  пауки  пользовались  наперстками,  -  заметил
Симна.
   - Только некоторые, - сказал Этиоль без тени улыбки.  -  У  пауков  очень
острые крючки на ногах, поэтому единственное средство избежать ран,  которые
они могут нанести себе во время пробежки по паутине, это  надевать  на  ноги
особые чехольчики.  В  Наумкибе  их  называют  наперстками...  Зверь  совсем
выбился из сил - по морде видно. Если ничего не сделать,  сейчас  ветер  его
нагонит.
   - Да, бедняга сбавил ход... Что ты  имеешь  в  виду  -  "если  ничего  не
сделать"? - Симна подозрительно посмотрел на товарища.
   Его худшие опасения подтвердились, когда Этиоль вышел из укрытия.
   - Погоди-ка, брат! Ты куда?
   Стоя на камне, пастух с сожалением посмотрел на хмурое лицо северянина.
   - Я по натуре человек миролюбивый, но это кого угодно  выведет  из  себя.
Они дерутся, а силы неравны. Надо помочь коту.
   С этими словами он начал спускаться со скалы. Симна,  не  сумев  удержать
товарища, остался на месте.
   - Послушай, брат, стоит ли вмешиваться? Так всегда бывает:  сильный  бьет
слабого. Хвала судьбе, что мы не участвуем в этой  схватке.  Ты  что,  решил
потягаться с бурей?
   - Если буря обладает разумом, то да, - ответил Эхомба. - А эта как раз не
похожа на своих свихнувшихся сестер, гуляющих по  морям.  Вот  с  теми  нам,
жителям побережья, трудненько приходится.
   Помогая себе копьем, Этиоль поспешил в сторону разворачивающейся схватки.
Симна кубарем скатился со скалы и спрятался за камнем. При этом поднес  руку
к уху, чтобы лучше слышать.
   -  Ну  хорошо!  Если  ты  решил  покончить  жизнь  самоубийством,  то   я
вмешиваться не собираюсь! - крикнул он Эхомбе. - Только прежде расскажи, где
спрятаны сокровища!..
   То ли пастух не слышал, то ли решил не отвечать. Он повернулся и,  подняв
копье  над  головой,   отсалютовал   им   спрятавшемуся   Симне,   затем   с
необыкновенной скоростью побежал в сторону битвы.
   Если дикий кот и заметил Эхомбу, то никак не подал виду. Да и  что  может
человек противопоставить силе стихии? Однако  Эхомбе  даже  буйство  природы
было нипочем. Он припустил еще резвее.
   Безусловно, более странного и огромного хищника из  породы  кошачьих  ему
встречать не доводилось. Кот был черен как смола, желтые глаза  -  каждый  с
кулак -  полыхали  диким  огнем.  По-видимому,  чудище  приходилось  близким
родственником льву, по крайней мере вокруг  шеи  у  него  тоже  было  что-то
подобное гривастому воротнику. Однако этот кот  был  куда  больше  и  мощнее
самого большого льва. Но крупное мускулистое тело заканчивалось  удивительно
вытянутыми лапами, доставшимися явно от другого родственника.  Происхождение
этой  странной  комбинации  скорости  и  силы   представляло   загадку   для
любопытного Эхомбы.
   Исполинское  животное  вдруг   начало   отступать,   потом,   спотыкаясь,
заковыляло в сторону пастуха.  Этиоль  ни  секунды  не  сомневался  -  не  у
человека несчастный зверь пытался найти  защиту,  а  у  груды  камней  возле
скалы, где прятался Симна.
   Однако ветер вовсе не собирался так легко упускать добычу. Развернувшись,
осязаемый сгусток бури по кривой попытался обогнать кота и отрезать  его  от
спасительной скальной россыпи. На мгновение, как раз  в  ту  секунду,  когда
Симна принялся во весь  голос  требовать,  чтобы  пастух  открыл  ему  тайну
сокровищ, ветер замер, словно прислушался. Однако Эхомба не мог  утверждать,
что именно человеческий крик привлек его внимание.
   В  этот  момент  кот  неожиданно  растянулся  на  земле  -  видно,   силы
окончательно оставили его. Впрочем, уже через несколько секунд зверь  встал,
поднял когтистую лапу и приготовился встретить смерть.
   Тут зверь и  взглянул  на  Эхомбу,  вроде  как  бы  обратил  внимание  на
ничтожного человечишку. Некоторое время он смотрел на него, а  потом  желтые
глаза потускнели и покрылись коркой ледяного равнодушия.
   Эхомба решительно встал между зверем и ветром  и  поднял  вверх  руки,  в
одной из которых было зажато копье с наконечником из зуба морского дьявола.
   Вращавшийся сгусток воздуха не остановился, но замедлил ход. И все  равно
в лицо человеку полетели кусочки сухой земли, мелкие камешки и всякий другой
мусор, которого полным-полно в саванне. Если анаконду можно было бы  назвать
червем, то низвержение ветра, творившееся  вокруг,  можно  было  бы  назвать
бурей. Неудивительно, что и  голос,  раздавшийся  сверху,  легко  перекрывал
гром.
   - Что я вижу? Ты решил расстаться с жизнью,  маленький  человек?  Дерзнул
состязаться со мной? Прежде чем проучить тебя, я хотел бы узнать зачем.
   Вихрь  закружил  вокруг  Эхомбы,  и  тот  оказался  как  бы  в   туннеле,
вытянувшемся от земли до небес. Вершина трубы слабо покачивалась, изгибалась
и, в свою очередь, тоже ходила по кругу, но в обратном направлении.
   - Не знаю, какого рода соревнование  вы  затеяли,  но  так  с  несчастным
животным поступать нельзя! - отчеканил Эхомба и указал на кота, который, ища
спасения, подобрался к ногам человека. - Это нечестно:  ты  разгуливаешь  по
небесам и черпаешь силу из грозовых облаков, в  то  время  как  зверь  может
полагаться лишь на свои ноги.
   В лицо Эхомбе ударил порыв ветра -  по  сути,  легкое  дуновение,  однако
этого было достаточно, чтобы человек пошатнулся и чуть не упал.
   - Дерзкий глупец смеет хвалиться, - громом донеслось с небес, - будто  он
бегает быстрее ветра. Он сам бросил мне вызов.
   Эхомба вопросительно глянул на исполинского кота. Тот сначала отвел глаза
в сторону, потом ответил мяуканьем более грубым и  варварским,  чем  то,  на
котором разговаривала кошка, живущая в доме Эхомбы  в  Наумкибе,  но  вполне
членораздельным и осмысленным.
   - Ветер говорит правду.  Я  действительно  так  сказал.  -  Желтые  глаза
смотрели мимо человека на колонну воздуха. - Но я сказал правду.  Я  быстрее
ветра.
   - Ну, слышал! - торжествующе прогремело вокруг Эхомбы.
   Между тем вращение воздуха начало замедляться, стала опадать пыль.
   - Клянусь погодой, я самый терпеливый среди всех моих собратьев, но  этот
черный вынудил меня дать ему урок.
   Эхомба обратился к коту:
   - Не хочу тебя обидеть или показаться навязчивым, но что дало тебе  повод
утверждать, будто ты бегаешь быстрее ветра? По  моему  скромному  разумению,
этого не может быть.
   - Может! - с неожиданной страстью взревел кот. - Хотя  мое  тело  состоит
всего лишь из кошачьей плоти и крови... Он гнался за мной день и ночь - и не
мог догнать. Он пытался схватить меня, но и это ему не удалось. Но в отличие
от соперника я нуждаюсь в питье и пище, а он хватал все  это  из  туч  и  на
бегу. Его еда повсюду следует за ним, мне  же  и  минуты  не  выпало,  чтобы
поесть и попить. Разве это справедливо?
   Зверь совсем по-кошачьи лизнул себя по груди и продолжил:
   - Я победил,  однако  он,  вертлявый  и  ненасытный,  отказался  признать
результат вчерашнего испытания. А теперь преследует меня и хочет убить.
   - Природа не любит неудач,  -  тихо  проговорил  Эхомба  и  повернулся  в
сторону ожидавшей бури. - Это правда?
   - День, два, месяц... Какая разница! Никто не может обогнать ветер.
   - Даже на день и ночь? - спросил Эхомба, склонив набок голову.
   - Тут нечего спорить! - Ветер вдруг сжался в кулак и с неожиданной  силой
ударил Этиоля в лицо. - Я быстрее всех, проворнее всех, изворотливей всех. Я
- победитель! А ты, человек, теперь тоже умрешь - и не потому, что рассердил
меня или  принял  сторону  несносного  клеветника,  но  просто  потому,  что
оказался здесь, в этом месте и в это время. Тебе очень не повезло,  человек,
ты встал у меня на пути. Я переломаю тебе руки и ноги и  разбросаю  их,  как
лепестки цветов, по берегам далеких рек!
   - А знаешь, - спокойно ответил Эхомба, вытаскивая из-за спины меч,  -  ты
не только не самый быстрый, но и далеко не самый могучий ветер. Против более
сильных своих собратьев ты все равно что нежное дыхание ребенка.
   - Ты храбр, человек, - сказал ветер, - или сошел с ума. Но теперь это  не
имеет значения. Безумные тоже гибнут - как, впрочем, и  те,  кто  в  здравом
рассудке. Именем земли я утверждаю: никто не имеет права становиться у  меня
на дороге. Никто не может быть сильнее и быстрее меня. Даже среди тайфунов я
самый великий, мои громы самые громкие. Тропические ливни возвещают  о  моем
прибытии, и необузданные штормы, покорившие далекие земли на  юге,  прячутся
при моем приближении.
   Неспособный двигаться из-за судорог, сковавших задние лапы, огромный  кот
молча наблюдал за Эхомбой. Тот по-прежнему твердо стоял на  земле,  держа  в
руке меч. В глазах зверя жила тоска - ветер, наверное,  прав,  этот  человек
безумен.
   Ветер не умел смеяться и,  наверное,  не  знал,  что  это  такое,  однако
раздавшиеся грохот и вой вполне можно было назвать хохотом.
   - Что ты можешь мне сделать, человек? Сразить  меня  мечом?  Давай  руби,
отрежь кусочек!..
   - Послушай, ветер, - сказал Эхомба. - Ты прав лишь в том,  что  никто  на
земле не в силах устоять перед тобой. Но если ты способен видеть,  обрати  в
ночной час внимание на звезды. Тогда ты поймешь, что кроме  маленькой  Земли
есть еще много других подобных миров. Может, сотни или тысячи. Я много ночей
смотрел на небо и прикидывал, на что эти  земли  могут  быть  похожи?  Часто
советовался с самыми мудрыми мужчинами и женщинами Наумкиба.
   Лезвие меча вдруг тускло  засветилось.  Кот  никогда  не  видывал  такого
свечения - не белое, не  желтое,  не  красное,  а  какое-то  бесцветно-серое
сияние двигалось по лезвию от рукояти вверх. Кот встал и замер, забыв о боли
и усталости. На его глазах вершилось чудо...
   -  Мудрые  говорят,  что  великая  пустота,  распростершаяся  над  нашими
головами - даже над твоей, ветер, - вовсе не пустота. Она полна  непонятными
и  очень  интересными  вещами:  осколками  забытых  слов,  частицами  памяти
давным-давно ушедших от нас людей, энергиями  более  великими,  чем  степной
пожар, загадочными существами мудрее столетней старухи. Всем этим  и  многим
другим...
   - Бред сумасшедшего меня не трогает! - прогрохотало в ответ.
   Сгусток  воздуха,  вырывая  траву,  придвинулся  ближе,   остановился   в
нескольких метрах от человека.
   Меч между тем засветился еще ярче и будто живой дрожал в руках Эхомбы.
   - Тогда познакомься с этим! Познакомься со своими  родичами,  братьями  и
сестрами - ветрами, что дуют меж звезд!

XVI

   Ему бы, Симне, глаза закрыть, когда прогрохотал гром  и  ударила  молния.
Однако  любопытство  пересилило.  Вспышка   межгалактического   циклона   на
мгновение ослепила его, брови полезли вверх - так он и застыл с немым воплем
на устах. Трава  полегла  от  удара  воздушной  волны,  свалило  и  зверя  -
опрокинуло  на  правый  бок,  словно  котенка.  Деревья  вырвало  с  корнем,
разметало камни, грудой наваленные  возле  одинокой  скалы.  Небо  мгновенно
очистилось от туч, выглянуло солнце.
   Напуганный грохотом разлетавшихся камней, чем-то  напомнивших  рой  диких
пчел, северянин прикрыл лицо руками, как будто эта защита  могла  спасти  от
многопудовых громад. К счастью,  пронесло,  однако  Симна  как  будто  и  не
заметил, какая на его долю выпала удача. В ожидании новых чудес он продолжал
наблюдать за Эхомбой, зная, что сам-то испытал лишь слабейшее проявление тех
сил, которые вызвал его друг. Тем более что основной удар пришелся как раз в
воздушный сгусток.
   Мало того что гость из межзвездных далей был могуч и непобедим, он к тому
же оказался до ужаса холоден. В лицо Симне пахнуло таким леденящим дыханием,
что бедняга вмиг озяб. Еще пара минут, и здесь, в саванне, все покрылось  бы
льдом, как покрывается холодным панцирем озеро в  тайге.  Странный  запах  -
запах чудовищных расстояний - ударил в ноздри.
   Звеня невообразимыми энергиями, сошедший со  звезд  ветер  ударил  своего
земного собрата точно в центр высокого, напоминавшего столб пыли  сгустка  и
разделил  его  на  части.  Ошеломленный  земной  собрат  даже  не  попытался
увернуться. Галактический ветер ударил еще раз и развалил его  на  несколько
частей.
   Земной ветер дико взвыл и сжался до размеров колонны в рост  человека.  В
воздушном сгустке с невероятной  скоростью  начали  мелькать  образы.  Вихрь
закружился, слился в единый вращающийся  столб,  и  на  голову  стоявшего  в
боевой позиции Эхомбы повалились мертвые рыбины, вырванные с  корнем  кусты,
посыпался речной песок, а также конечности животных.
   Внезапно тиски, сжимавшие пастуха в центре вращающегося воздуха, ослабли,
затем совсем исчезли. Стекавшая с острия меча неземная  буйная  сила  начала
угасать, ветер, рожденный в  межзвездном  пространстве  и  расправившийся  с
земным вихрем, заметно ослаб, и Этиоль, лишившись опоры, рухнул  на  колени,
потом уткнулся лицом в пыльную прожаренную землю.
   Облака, из которых земной ветер черпал силу,  опять  начали  наплывать  с
востока. Некоторое время вокруг царили тишина и покой, какие жили в  саванне
до того момента, когда здесь в погоне за черным котом  пробежал  ураган.  Из
расщелин  между  камнями  начали  высовываться  головы   ящериц,   небольшие
драконы-падальщики поднялись на крыло и  устроили  в  высоте  галдеж.  Скоро
заголосили другие птицы, в небе, словно ниоткуда, появились грифы.
   Эхомба наконец встал и вложил меч в ножны. Стебельки травы  вокруг  вновь
приняли вертикальное положение. Гигантский черный кот сидел на задних  лапах
и тщательно вылизывал левую переднюю, которая была толще ноги Этиоля. Он  не
оставил это занятие, даже когда к нему приблизился человек.
   - Ты спас меня, - сказало животное.
   - Откуда ты знаешь речь, несвойственную вашему кошачьему племени?
   - А люди полагают, что им все известно о моих  сородичах?  -  Исполинский
кот принялся проводить облизанной  лапой  за  ухом,  затем  с  нескрываемым,
истинно кошачьим удовольствием почесался. Когти у него были с кинжалы.
   - Что есть, то есть - кивнул пастух, затем представился:
   - Меня зовут Этиоль Эхомба. Я родом из Наумкиба. - Он  немного  подождал,
оперся о копье и, в свою очередь, спросил:
   - А тебя как звать?
   - Подожди, сейчас приведу себя  в  порядок...  Кот  еще  некоторое  время
вылизывался,  потом,  не  мигая,  уставился  на  человека.  Тот  невозмутимо
выдержал взгляд желтых холодных глаз.
   - Я - левгеп.
   - Левгеп? - переспросил Этиоль. - Какое-то очень уж  несуразное  имя  для
такого большого зверя.
   - Левгеп - не имя.  -  Кот  выказал  легкое  раздражение.  -  Я  из  рода
левгепов. Мой отец - лев, а мать - гепард.
   - А-а, тогда понятно, почему у тебя такие размеры и  редкие  среди  кошек
лапы.
   Брови левгепа сошлись вместе, теперь он впал в откровенное раздражение.
   - Чем тебе не нравятся мои лапы, человек?
   - Почему не нравятся, - пожал плечами Эхомба. - Наоборот,  мне  интересно
посмотреть на конечности, в которых так тесно сплелись сила и скорость.
   - Без них я пропал бы, - ответил левгеп и  мгновенно,  как  могут  только
кошки, успокоился, замурлыкал.
   - Разговариваешь ты  разумно,  -  между  тем  продолжал  Этиоль.  Боковым
зрением он заметил, как к ним приближается Симна ибн Синд. - Однако мне  вот
что не понятно: на что ты рассчитывал? Неужели  ты  всерьез  полагал,  будто
ветер намерен вести себя честно?
   Зверь повернул  к  нему  голову,  облизнул  морду,  опять  удовлетворенно
мурлыкнул.
   - Этот вопрос надо бы задать не мне, а природе, Этиоль Эхомба.  Животные,
как, впрочем, и люди, всегда слишком много ждут от нее. Я сказал правду,  но
заявил ее грубо, без уважения к противнику. Я даже не  подумал  о  том,  что
ветер примет мои слова так близко к сердцу - если, конечно, оно у него есть.
   Кот взглянул на небо, долго изучал прелестную синь, по краям затягиваемую
легкими перьями облаков, потом неожиданно спросил:
   - Ты колдун?
   - Видишь?! Видишь?! - воскликнул подошедший Симна. - Не я один такой.
   Эхомба вздохнул и ответил кратко:
   - Я не колдун. Я  -  пастух,  родом  из  далекой  южной  округи.  В  путь
отправился, потому что  дал  слово  умирающему  воину  разыскать  на  севере
неизвестную мне женщину и помочь ей в меру своих сил.
   Левгеп рыкнул.
   - Похоже на правду. Таких глупых колдунов  -  из  людей  или  животных  -
просто не бывает.
   Симна, вставший рядом с Эхомбой, гордо заявил:
   - Он не признается, но на самом деле ищет сокровище, зарытое в землях  за
западным океаном.
   Эхомба промолчал, печально покачав головой.
   - Сокровища мне ни к чему, - сказал зверь. - Я нуждаюсь в воде, в подруге
и в удобном месте для ночлега. И в мясе. - Он задумчиво посмотрел на Симну.
   - Эй, погоди, как там тебя зовут... - взявшись за рукоять меча, северянин
отступил назад и чуть за спину пастуха. - Мой  друг  только  что  спас  тебе
жизнь!
   - Да будь оно проклято.
   Кот выпустил когти  на  передней  правой  лапе,  внимательно  изучил  их,
вылизал шерсть между когтями.
   - Так и быть, раз людям обязательно надо знать имена...  Можете  называть
меня по имени - Алита.
   - Вот и замечательно, Алита, - откликнулся Эхомба. - Только я не понимаю,
почему ты посылаешь нам  проклятия?  Большинство  живых  существ  испытывают
благодарность к тем, кто спас им жизнь.
   Кот неожиданно повалился на землю и принялся перекатываться  на  спине  с
бока на бок, при  этом  он  оглушительно  мурлыкал,  когтями  драл  траву  и
подбрасывал клочки в воздух. Симна  проявил  дополнительную  осторожность  и
занял  стратегически  выгодную  позицию,  полностью  спрятавшись  за  спиной
Эхомбы. Оттуда, обнажив меч, он внимательно следил за кошачьими играми.
   Навалявшись вволю в пыли, Алита промурлыкал:
   - Значит, я не  отношусь  к  этому  большинству.  Мне  свойственны  лень,
жестокость и эгоизм, поэтому не надо  взывать  к  моим  добрым  чувствам.  Я
никому ничего не должен. Таковы мои и отцовские, и материнские родственники,
а я, естественно, пошел в них - что поделаешь, наследственность.
   С неуловимой глазу быстротой кот вскочил на лапы  и  начал  подступать  к
людям. Пастух не двинулся с места, как и Симна - за его спиной.
   - Ну вот, - прошептал северянин. -  По  крайней  мере  теперь  ясно,  что
чувство благодарности у Алиты отличается от нашего.
   - Не уверен, - так