ью, бившей его еще несколько минут назад.
   -  Тебе  есть  чему  поучиться  у   них,   Баруба-бан-Бейлок.   Хотя   бы
гостеприимству.
   К удивлению пастуха, сангома внезапно пал на колени  и  звучно  стукнулся
лбом о сухую землю.
   - Приказывай! Скажи, о господин, в чем ты нуждаешься?
   - Вот это другое дело, приятель! - воскликнул Симна и убрал меч в  ножны.
Он закатил глаза и уже совсем было собрался перечислять те дары, которые  им
необходимы в первую, вторую и последующую  очередь,  однако  Эхомба  перебил
его.
   - Мы ни в чем не нуждаемся. Я не беру у тех,  кто  силой  принужден  меня
одаривать.
   - Силой? Какой силой!.. - завопил Симна. - Разве я  по  собственной  воле
обнажил меч? Кроме того, что плохого, если  кто-то  -  не  будем  показывать
пальцем - пусть даже не по собственной воле поделится с нами излишками  еды,
напитков, ну и ты сам понимаешь чего...
   - Опять за свое? - грустно спросил Эхомба.
   - Что значит "за свое"? Извини... - Симна распалялся все больше и больше.
- Полагаешь, он не убил бы нас при первой возможности?
   - Не знаю, - чистосердечно признался Эхомба.
   - А я знаю! - заявил Симна. - Кроме того, я знаю, что нам  надо  каким-то
образом перебраться через эти  травяные  дебри,  и,  клянусь  Гимилом,  этот
сангома - единственный, кто в состоянии нам помочь.
   - Да, - сказал сангома,  -  я  могу  дать  вам  надежных  проводников  из
молодых. Без нашей помощи вы очень скоро заблудитесь в травах и погибнете от
голода. - Он простер руки в сторону зеленой стены.  -  В  нашей  округе  нет
приметных камней, нет дорожных знаков, нет  ничего,  что  могло  бы  указать
путь. Ночью травы скроют от вас небо. Это наша земля, и она  верно  охраняет
нас. А знаете, какие острые края у листьев - они запросто порежут  на  части
даже таких великанов, как вы!
   Зеленый человечек сложил руки на груди и торжественно заявил:
   - Только тлачи знают тропы в  этой  округе,  только  они  могут  пересечь
Великие травы из одного края в другой.
   - Мы ценим вашу мудрость, - ответил Эхомба. - Но  нам  пора  в  путь.  Мы
потеряли много времени, поэтому, прости,  сангома,  мы  вынуждены  отклонить
твое предложение.
   - То есть как отклонить? - возмутился Симна. -  Ты  надеешься  преодолеть
это гигантское пастбище без помощи тлачей? Без проводников?..
   - Да, - с улыбкой ответил Этиоль. - Я вовсе не собираюсь плутать в траве.
Мы помчимся поверх нее.
   - Как это "поверх"? - не понял Симна, потом отчаянно  замахал  руками.  -
Поверх? Это без меня! Если ты думаешь о том, о чем, я думаю, ты думаешь...
   Этиоль подошел к беломордому великану, который тут же  повернулся  в  его
сторону. Пастух погладил кролика по необъятному боку и, хватаясь за  длинную
шерсть, взобрался к нему на спину. Беломордый невозмутимо  шевелил  ушами  и
глядел на изумленных Барубу-бан-Бей-лока и Симну.
   - Смелее, Симна ибн Синд, - пригласил Эхомба.  -  Нам  предстоит  длинная
дорога, давай не будем тратить время. Это не труднее, чем скакать на лошади.
Помнится, ты рассказывал, что тебе нет равных в искусстве верховой езды.
   - Я... не знаю, - смутился Симна и сделал первый робкий шаг. - Конечно, с
лошадьми я имел дело, и  здесь  я  бесподобен...  но  это  же  кролик!  А  с
кроликами я знаком лишь по обеденному столу.
   - Я бы в их присутствии о таком не распространялся. - Эхомба устроился  в
выемке шеи, сразу за огромными, как стволы деревьев, мягкими и приятными  на
ощупь ушами.
   Он выглянул из-за ближайшего к Симне уха и поманил того рукой.
   -  Почему  бы  нет?  -  пробормотал  северянин,  приблизился  к   другому
слоноподобному кролику, ловко влез на его спину и устроился в том же  месте,
где и пастух. - А ты что, думаешь, они нас понимают?
   - Слова - нет, но наши чувства - безусловно, - ответил Этиоль. - Если  бы
кролики не чувствовали загодя намерения хищников, им бы не спастись.
   Он наклонился и что-то шепнул  в  огромное  ухо.  Грызун  незамедлительно
прыгнул в траву. Эхомбу швырнуло,  он  покрепче  схватился  за  шерсть  и  с
обычной своей  невозмутимостью  удержался  на  спине.  Симна  же  взвыл  как
ужаленный - при каждом скачке его швыряло из стороны в сторону, пока наконец
северянин не приспособился. Позади оставалась ровная полоса примятой  травы,
пройти по этому бурелому не было никакой возможности.
   Скоро скрылась из виду цепь холмов, от которой они  отчалили.  Вокруг  во
все стороны тянулась однообразная, без  всяких  проплешин  покрытая  травами
равнина. Сверху кое-где были заметны спины слоноподобных кроликов. Здесь  им
было вольготно нагуливать жир. Обилие корма сказалось на  их  размерах.  Чем
выше глаза, тем шире обзор, а это давало немалые преимущества  в  борьбе  за
выживание. Скоро Симна  разглядел  в  траве  что-то  подобное  мыши,  только
размерами это существо было с быка. Жуки здесь были с  весельную  лодку,  их
жужжание напоминало рев леопарда.
   Скоро кроликов атаковала стая ворон  величиной  с  кондоров.  Вернее,  не
кроликов, а их наездников - должно быть, птицы посчитали их легкой добычей и
набросились на людей со всех сторон.  Пришлось  отбиваться  мечами.  Правда,
Симна не мог похвастаться тем, что сумел сбить хотя бы одну из  удивительных
птиц.
   Этиоль, еще крепче обхватив скакуна ногами, поднес руки ко рту  и  что-то
закричал на нападающих  ворон.  Любой  богач  с  удовольствием  заплатил  бы
немалые деньги, чтобы услышать такие необычные  хриплые  звуки;  Симна  стал
свидетелем представления бесплатно.  Принимая  во  внимание  тот  факт,  что
вороны немедленно улетели, северянин пришел к удивительному выводу  и  решил
продемонстрировать свою сообразительность.
   - Так-так-так... Можешь  мне  не  говорить  -  ты  умеешь  общаться  и  с
воронами.
   - А ты, оказывается, наблюдательный парень,  Симна,  -  крикнул  в  ответ
пастух.
   - Теперь ты меня убедил. Конечно, ты не колдун. Ты просто полиглот, самый
большой знаток языков на  свете.  С  кем  еще  ты  можешь  вести  беседу?  С
черепахами? С соловьями и полевками?
   - В нашей округе полно ворон, - совершенно серьезно откликнулся Этиоль. -
Живется им трудно, как, впрочем, и кроликам, и людям, и овцам. Край у нас...
   Симна едва не лопнул от негодования -  даже  на  мгновение  кроличье  ухо
отпустил, но тут же, при следующем скачке, ухватился за него  вновь,  однако
это не удержало его от едкого сарказма.
   - Как же, как же - край бедный, скудный. Пустыня. Нехватка воды и пищи...
- Симна обвел взглядом неохватную зеленую даль.  -  Нет,  я  не  жалуюсь.  Я
всегда быстро схватывал людские наречия, но говорить на  языке  животных  не
умею. Может, потому, что просто  не  знал  о  его  существовании.  А  может,
потому, что до сих пор никто из тех, с кем мне приходилось  встречаться,  не
упоминал, что у животных тоже есть свои наречия.
   - То, что ты сказал о  встреченных  тобой  людях,  -  ответил  Этиоль,  -
свидетельствует лишь о том, что разговаривать они умеют" а слушать нет.
   -  Ха!  Порой  они  и  разговаривать  не  умеют!  Они   способны   только
проворачивать  делишки.  Давай  договоримся:  ты  будешь  держать  связь   с
безмозглыми животными, а я - с людьми.
   - Дельное предложение, - кивнул пастух. - Однако ты можешь помочь  и  еще
кое в чем. Симна покосился на друга.
   - В чем же?
   - Как определить, кто из них кто.
   Тем временем слоноподобные  скакуны  без  устали  бежали  по  степи.  Так
продолжалось несколько часов, пока кролики не сбавили ход. Во всяком случае,
их прыжки становились все короче и короче. Но  дело  было  не  в  усталости.
Скачки по-прежнему оставались резвыми, однако длина каждого прыжка с  каждой
минутой уменьшалась пропорционально возможностям зверьков. Именно  так  -  с
каждой минутой кролики становились все меньше и меньше.
   Эхомба судил по ушам. Поначалу они напоминали  стволы  вековых  деревьев,
потом сузились до диаметра молодых сосен, а сами кролики ужались до размеров
ринотериев. Наконец, наступил момент, когда кролики стали, как лошади, затем
ростом с теленка... Далее они уже не могли нести людей. В тот момент,  когда
ноги Симны коснулись земли, до него тоже дошло, что вокруг  творится  что-то
неладное. На миг с ужасом  подумав,  что  сам  он  тоже  уменьшается,  Симна
посмотрел на своего товарища и понял, что их размеры неизменны. Выходит, мир
вокруг сжимался или, может, сужался - в этом трудно было с ходу разобраться.
   Кролики между тем, даже освободившись от наездников,  продолжали  скакать
на север. В конце концов зверьки обрели свои обычные  размеры,  и  это  чудо
потрясло Симну не меньше,  чем  поведение  беломордого,  который  неожиданно
остановился и, повернув голову, вполне осмысленно глянул на  Эхомбу.  Зверек
шевелил ноздрями, усики его подрагивали. Симна  невольно  зажмурился,  потом
резко открыл глаза.
   Картина не изменилась. Вокруг все тот же залитый солнцем мир, привычный и
реальный. Хотя в компании с таким  удивительным  человеком,  каким  оказался
Этиоль Эхомба, кто отличит реальность от вымысла?..
   От подобных вопросов у кого угодно голова могла пойти  кругом.  Симна  не
удержался и для верности, не глядя под ноги, сорвал пучок травы.  Глянул  на
нее - обыкновенная луговая растительность,  мечта  пастухов,  объедение  для
коров и овец. Метелки и колоски  самых  длинных  побегов  доставали  ему  до
пояса, а длинноногому Эхомбе вообще видно далеко вокруг.
   Между тем пастух, присев на  корточки,  о  чем-то  душевно  беседовал  со
своими пушистыми приятелями. Говорил человек, а зверьки внимательно слушали.
Вдруг кролики разом повернулись и запрыгали в ту сторону, откуда примчались.
   Симна долго наблюдал за ними.
   - Ну, - наконец обратился он к Эхомбе, - и как ты  это  объяснишь?  Когда
они вернутся к себе, то вновь станут слоновьих размеров?
   - Думаю, да.
   Пастух тоже некоторое время провожал взглядом мелькавшие то и дело  бурые
спинки. Где еще зверьки могли чувствовать себя  в  безопасности,  как  не  в
родном вельде?  Впрочем,  коршуны  и  орлы,  наверное,  тоже  соответственно
увеличились... Странные загадки задает жизнь, и не на все сразу можно  найти
ответы. На миг в воображении Этиоля возникли образы гигантских хищных птиц -
вот было бы здорово полюбоваться их полетом. Это же надо - орел с  крыльями,
способными загородить небо!
   Нет, все-таки лучше с такими летунами не встречаться.
   Они шли на север, пока не добрались до подножия скального выступа.  Здесь
кончался вельд. Вверх, к череде скал вел  крутой  склон.  У  подножия  Симна
разглядел  небольшое  озерцо  с  чистой  водой.  У  водоема   по   обоюдному
молчаливому согласию путники и решили заночевать.
   Эхомба обмолвился,  что  пора  развести  костерок  и  поесть  чего-нибудь
горячего, Симна тут же подошел ближе и с любопытством уставился  на  кончики
его пальцев. Ждал, наверное, что оттуда вдруг посыплются  искры  и  подожгут
собранный хворост. А может, огонь ударит из его ноздрей или он  добудет  его
из воздуха: прочитает заклинание - и костер вспыхнет сам по себе. Однако его
подстерегало разочарование. Огонь был добыт с помощью кремня и пучка  травы.
Искры пали на сухие  травинки,  потянуло  дымком,  затем  прорезался  робкий
язычок пламени, и скоро хворост с удовольствием затрещал между  камнями,  на
которые Эхомба поставил котелок с озерной водой.
   А  может,  подумал  Симна,  Эхомба  и  в  самом  деле  ничего  собой   не
представляет? Честный простак, знает толк в лечебных  травах  и  корешках...
Что из того? Набегался по своей пустыне, одичал, вот зверье и принимает  его
за своего. Конечно, не дурак. Сметлив, порой очень даже  верно  разбирается,
что к чему, особенно в те моменты, когда от находчивости  и  умения  зависит
его жизнь. Сам он, Симна, и не такие выкрутасы выделывал, когда припирало.
   Симна вздохнул. Пусть "пастух" - а парень он неплохой, по крайней мере  в
беде не оставил - думает, что обманул своего спутника, что тот поверил в его
заурядность. Он, Симна ибн Синда, правду знает. Придет время, и он поговорит
со своим немногословным товарищем  серьезно.  Настолько  серьезно,  чтобы  в
полной мере получить свою долю сокровища - каково бы оно ни было.

XIV

   С приходом ночного  мрака,  с  удовольствием  сглотнувшего  нагулявший  с
восхода до заката жирок  светлый  день,  на  краю  вельда  возле  маленького
костерка сидели два человека. Вели себя тихо, пытались по звукам определить,
чем грозит им тьма.  Чаще  всего,  определяя  источник  воя,  писка,  клича,
жалобного стенания, рыка или повизгивания, они соглашались друг с другом. Но
были среди ночных звуков такие, каких Симна никогда не слышал. Тогда  Эхомба
делился с товарищем опытом и теми знаниями, которые по  крупицам  собирал  в
своей округе и по пути  сюда,  к  подножию  скалы.  Симна  просто  поражался
тонкости его слуха.
   Ближе к полуночи, когда яркие крупные звезды густо засверкали  на  черном
пологе, неподалеку раздался ужасный  рев  каких-то  двух  неведомых  зверей,
что-то не поделивших между собой.  Они  выли  так  душераздирающе,  пытаясь,
по-видимому,  напугать  соперника,  что  путники  напряглись  и  приготовили
оружие. Однако очень скоро шум затих. Скорее всего хищники  решили  конфликт
мирными средствами.
   Потом  новая  напасть  обрушилась  на  путников.  Где-то   совсем   рядом
послышалось  отчетливое  шипение,  порой  переходящее  в  звон,   издаваемый
струящейся на перекате горной речкой. Следом донесся шорох, и длинная тонкая
голубоватая змея - ее спина была усыпана россыпью розовых пятен -  проползла
возле костра и направилась к
   Эхомбе. Тот, лежа на боку, приподнял руку. Змея  протиснулась  прямо  под
локтем пастуха и направилась в вельд.
   Симну словно подбросило. Первым  делом,  заметив  змею,  он  по  привычке
схватился за рукоять меча.  Когда  же  увидел,  что  спутник  не  только  не
испугался, но, наоборот, пропустил непрошеную гостью, медленно опустился  на
прежнее место.
   - Выходит, брат, ты и со змеями умеешь разговаривать?
   - Приходилось. - Пастух с удовольствием глотнул из кожаного сосуда, затем
прибавил:
   - На удивление болтливые  существа!  Правда,  змеи  мудры,  им  есть  чем
поделиться, чему научить.
   - В самом  деле?  Я  всю  жизнь  был  уверен,  что,  прежде  чем  научить
чему-либо, они кусают и убивают ядом.
   - Такой уж у них темперамент, -  ответил  Этиоль.  -  Их  надо  понять  и
простить. Попробуй, проживи всю жизнь без  ног  и  рук  в  то  время,  когда
остальные существа бегают, прыгают и могут хватать все, что  им  вздумается.
Так распорядилась судьба. Я, наоборот,  полагаю,  что  у  змей  удивительная
выдержка.
   Напившись, Эхомба тщательно  заткнул  бурдюк  пробкой  и  отложил  его  в
сторону.
   - В таких условиях я не смог бы совладать с собой и  перекусал  бы  всех,
кто только посмел приблизиться ко мне.
   - Знаешь, в чем твоя сильная сторона, Этиоль? - Симна  неожиданно  сменил
тему. - Сейчас объясню. Ты испытываешь симпатию ко всему, что тебя окружает,
вне зависимости от того, как оно, окружение, к тебе  относится.  Но  в  этом
есть и отрицательная сторона. Знаешь, какая у тебя проблема?
   - Нет. Вот ты, Симна ибн Синд, и подскажи, какая у меня проблема.
   - Нельзя симпатизировать всем и  каждому.  Симна  начал  устраиваться  на
ночлег. Сделал себе подобие ложа, закутался в одеяло, лег на спину и  первые
несколько минут глядел, на звезды. Всем  известно,  что  нет  лучше  способа
побыстрее заснуть, чем понаблюдать за золотыми песчинками, разбросанными  по
ночному небосводу. Смотришь в ту сторону, а  песочек  сыплется  и  сыплется,
веки начинают смыкаться, ресницы склеиваться, следом приходят сны... К  утру
встаешь, набравшийся сил,  полный  бодрости.  Симна  не  мог  понять  людей,
которые, чуть стемнеет, начинают прятаться в домах, запирать двери. Разве  в
тесном помещении можно хорошо отдохнуть? Кошмаров  насмотреться  -  это  да,
сколько угодно, но выспаться...
   Костер угасал. Прояснилась  тьма,  залитая  невесомым  звездным  сиянием.
Вдали нетерпеливо взревел какой-то  зверь  и  тут  же,  словно  устыдившись,
затих.  Но  Симна  ибн  Синд  не  обратил  внимания.  Душа   его   полнилась
воспоминаниями. За день они  пересекли  великий  нехоженый  вельд,  обогнуть
который, по самым  скромным  подсчетам,  стоило  бы  им  несколько  трудных,
безрадостных недель пешего хода. Сколько  опасностей  подстерегало  на  этом
пути, а тут раз, два и готово. Стоило "пастуху" поболтать с  кроликами,  как
те с готовностью подставили спины. Будто у них до того момента иных забот не
было. Если это не колдовство, то что же? Жаль, что  Этиоль  никак  не  хочет
поделиться с ним своими знаниями. Симне доводилось встречаться  с  факирами,
так что все их фокусы секрета для него не представляли. Правда, среди них не
было умельца, который мог бы разговаривать с животными, но этим штучкам тоже
можно обучиться. Безусловно, следует и дальше внимательно  приглядываться  к
жестам, которые производит Эхомба, прислушиваться к его словам. Со  временем
все станет ясно...
   На этой мысли дрема уже совсем одолела  Симну.  Он  почти  заснул,  когда
неожиданная волна света привела его в чувство. Северянин  вздрогнул  и  чуть
приоткрыл глаза. Действительно, округа  была  залита  призрачным  золотистым
сиянием - огромный светящийся диск выплыл из-за края скалы. Какая, однако, в
этих местах огромная луна!.. Симна облизнул сухие губы и уже совсем собрался
перевернуться на другой бок, как неожиданное открытие заставило его сесть на
ложе, сбитом из охапки травы. Накануне ночью на небе светил  узкий,  в  одну
восьмую, серп. И что же - сегодня наступило полнолуние?
   Он вздрогнул, тонкое шерстяное одеяло соскользнуло с ног.
   Свет исходил не от луны.
   Огонь угас, хотя костровище еще теплилось,  малиновым  жаром  посвечивали
засыпающие  угольки.  Светлая  струйка  дыма  улетала  в  темное,   но   уже
подсвеченное странным сиянием небо. Эхомба, по-видимому, еще не ложился.  Он
сидел скрестив ноги по другую сторону костра и смотрел  куда-то  в  сторону.
Симна проследил за его взглядом. Пастух глядел не на небо, не на спутника, а
на искрящиеся блестки, густо сновавшие сбоку от костра.  Нет,  это  были  не
блестки, скорее,  светящийся  бесформенный  шар  или  рой,  составленный  из
разноцветных, похожих на драгоценные камни сгустков.
   Сияющее облако парило на расстоянии десятка метров от Эхомбы, как раз  на
фоне скального уступа, то и дело просыпая крупные, напоминающие  драгоценные
камни искры. Неожиданно  сверкающий  шар  начал  увеличиваться  в  размерах,
вытягиваться вверх, и скоро перед ошарашенным Симной предстала полная  света
женская фигура. Еще через мгновение ее очертания стали резче. Место, где она
находилась, можно было назвать комнатой, хотя мебель не различалась. Женщина
была одета в длинное,  переливающееся  всеми  цветами  радуги  одеяние.  Она
словно вылупилась из сияющего кокона, как чудесная бабочка.  Глаза  голубые,
кожа мягкая, сметанного цвета; волосы чернее ночи длинной  густой  занавесью
лежали на плечах.
   Незнакомка смотрела в сторону застывшего Эхомбы, но не видела  его  -  ее
взгляд был устремлен вдаль, на покрытую мраком страну Великих трав. Что  она
там высматривала, Симна определить не мог, но одно было ему ясно: стоит этой
женщине потребовать, чтобы он отдал за нее свою жизнь, и он, не задумываясь,
сделает это.
   Затем женщина нахмурилась, и из темноты, медленно  формируясь,  выступило
что-то иное.
   Спустя  несколько  мгновений  Симна  разглядел  боевой  шлем,  украшенный
рогами. Скоро в светящемся облачке наметилось лицо человека, прятавшегося  в
тени, однако выражения глаз разобрать было невозможно. Ясно виднелась  разве
что густая черная борода. Эта куча нестриженых вьющихся волос торчала вперед
с каким-то вызовом. Несмотря на глубокую черноту,  которой  отливал  кованый
боевой шлем, с него густо сыпались те же самые разноцветные искры, что  и  с
платья