иготовился выйти из-под прикрытия расщепленного дерева. - Глаза у гроутов большие. Если мне удастся направить на них солнечный свет и ослепить одного-двух, то остальные, возможно, испугаются и убегут. - Он бросил взгляд на друга. - Вот для чего я ношу его с собой: чтобы отражать солнце. В моей стране, когда кто-нибудь попадет в беду, это наилучший способ подать сигнал о помощи на большое расстояние.
     - Лучше бы у меня были лук и стрелы. - Чуть высунувшись вперед, Симна попытался отыскать ближайшего из древолазающих мучителей. - Но если ты считаешь, что стоит попробовать...
     Пастух не стал ждать, пока Симна выскажет свое мнение. Выйдя на открытое место, он нашел две пары шевелящихся глаз и наклонил осколок зеркала. Солнечные лучи, пробивавшиеся между деревьями, отразились от стекла и ударили вверх, танцуя вокруг голов гроутов. Это было трудное и рискованное предприятие. Подвижные гроуты редко оставались на одном месте.
     Дальше случилось неожиданное. Накер смотрел как завороженный, а вот Симна не удивился. В обществе пастуха он привык ожидать неожиданностей.
     Заметив в зеркале не отраженное солнце, а самих себя, сначала один, потом два, затем дюжина невидимых шишкометателей начали слезать и спрыгивать с веток и собираться словно загипнотизированные перед зеркалом. Скоро все воинство столпилось перед Эхомбой, глядя в исцарапанное отражательное стекло. Жутковатое было зрелище: более двух десятков комплектов фасеточных глаз плавали над подлеском.
     Вблизи путешественники рассмотрели, что невидимый мех гроутов не делал гроутов совершенно прозрачными. Когда какой-нибудь из них двигался медленно, то воздух подрагивал, что напоминало Эхомбе горячие волны, поднимающиеся от поверхности песка в пустыне.
     Симна обнажил меч. Его голос был таким же кровожадным, как и выражение лица. Протиснувшись вперед, черный кот встал рядом с ним.
     - Отлично, братец. Погипнотизируй их еще немножко, пока я до них доберусь. - Он для пробы взмахнул оружием. - Мне всего-то нужно метить им в глаза. Ты их собрал вместе, и я сумею каждым ударом сразить сразу нескольких.
     - Не надо, - промолвил Эхомба. - Стой на месте. По крайней мере еще минуту. Они не загипнотизированы. Это... что-то другое.
     Северянин был в нерешительности. Алита тоже замер, издав глубокое горловое рычание.
     - Не понимаю тебя, братец. Другого такого случая может и не представиться.
     Он хотел добавить что-то еще, когда ближайший к зеркалу гроут внезапно издал удивленный, пронзительный визг, первый звук, который путешественники услышали от своих невидимых противников. Подпрыгнув прямо вверх, гроут быстро повернулся и исчез. Подобравшись поближе, чтобы занять место, освобожденное неожиданно убежавшим собратом, еще две пары глаз резко отпрянули назад. Предполагаемые губы издали панический крик, и стая бросилась наутек.
     Все произошло в считанные мгновения. Только что гроуты стояли тут, столпившись вокруг осколка зеркала величиной с ладонь, а в следующую секунду их глазные яблоки уже разбегались во всех направлениях, чтобы спрятаться в лесной чаще.
     Симна с облегчением вложил меч в ножны. Нерешительный Накер наконец выбрался из-под прикрытия расщепленного дерева. Отыскав подходящее пятно солнечного света, Алита начал прихорашиваться.
     - Ради Гороки, что случилось? - Симна посмотрел на дуга. - Ты не мог ослепить их всех. Мне даже кажется, что ты никого из них не ослепил.
     - Я тоже так думаю. - Эхомба повернулся к своим озадаченным спутникам. - Единственное, что мне приходит в голову: - они увидели себя в зеркале - впервые в жизни. Поскольку гроуты невидимы для нас и для Алиты, они, возможно, невидимы и самим себе. - Он медленно поднял отражательный осколок. - Хорошее зеркало показывает все таким, какое оно в действительности. Наверно, они увидели, как выглядят под своим невидимым мехом.
     Остолбенение сменилось хохотом, и Симна весело проревел:
     - Клянусь Гуквотом, им, должно быть, не понравилось то, что они увидели! - Утирая слезы, северянин подошел к высокому товарищу. - Думаю, все зеркала разные. - Он потянулся за осколком. - Дай-ка взглянуть.
     К его удивлению, Эхомба отвел руку в сторону.
     - Ты уверен, друг Симна?
     Тот нетерпеливо нахмурился.
     - Уверен? В чем уверен?
     - Что ты хочешь увидеть себя таким, какой ты есть? - Тон пастуха был совершенно серьезным. С другой стороны, решил Симна, пастух всегда говорит серьезным тоном. Быстро протянув руку, он выхватил осколок полированного стекла из пальцев своего спутника.
     - Зеркало - оно и есть зеркало. Кроме того, я и так знаю, какой я.
     - Тогда зачем тебе смотреть еще раз? - тихо спросил Эхомба. Но Симна, казалось, не расслышал его.
     Самодовольно ухмыляясь, северянин повернул зеркало в ладони и, шутливо приосанившись, поднес его к лицу на расстояние вытянутой руки. Было ясно, что он не придавал всему этому никакого значения. Результат же получился в высшей степени безрадостный.
     Симна смотрел в зеркало, и ироническая улыбка медленно сходила с его лица. На ее месте появилось мрачное выражение которого путники никогда не видели у беспечного, жизнерадостного товарища. Оно его сразу состарило: уголки глаз опустились, губы крепко сжались в узкую линию, в лице не осталось ни живости, ни веселости. Казалось, что северянин смотрит не в зеркало, даже не на свое собственное отражение, а на нечто гораздо более глубокое и несравненно более важное.
     Что это было, никто из них не знал. Прежде чем они успели спросить или взглянуть на отражение в зеркале, Симна опустил его. Он впал в состояние глубокой задумчивости, столь же сумрачное, сколь и неожиданное.
     - Симна? - Немного наклонив голову к спутнику, Эхомба попробовал заглянуть в его потупленные глаза. - Симна, друг мой, как ты себя чувствуешь?
     - Что? - Северянин с усилием вынырнул из бездны мрачных размышлений. - Все нормально, братец. Я в порядке.
     - Что ты видел? - Подошедший Накер с любопытством смотрел на кусок полированного стекла и металла, покачивающийся в пальцах товарища.
     - Видел? - Стараясь воскресить свое прежнее добродушное и беспечное "я", Симна подбросил зеркало вверх, посмотрел, как оно несколько раз перевернулось, и ловко поймал неудобный продолговатый осколок одной рукой. - Себя, разумеется. Что еще можно увидеть в зеркале, кроме самого себя?
     - Ну-ка дай мне тоже взглянуть. - Коротышка протянул нетерпеливые пальцы.
     С показным безразличием, которого не ощущал, Симна вручил ему осколок. Накер быстро поднял зеркало к лицу и выжидательно заглянул в него.
     Оттуда на него грустно смотрел Накер Сведущий. Но не тот, что стоял на тропинке прямо и уверенно, с ясным взглядом и чистой кожей. Лицо, назойливо таращившееся из зеркала было лицом того Накера, которого Эхомба с товарищами нашел пьяного и грязного, валявшегося в замусоренном проулке в собственной блевотине. Желтоватые слюни текли из угла полуоткрытого рта, в кожу глубоко въелась грязь, а взъерошенные волосы так спутались, что вызывали отвращение даже у небрезгливых паразитов. Это было лицо человека, обреченного на короткую и убогую жизнь в беспробудном пьянстве и нищете.
     Он отмежевался от отражения и всего того, что оно о нем рассказывало, быстро отдав зеркало северянину.
     - Что-то здесь не так. Это не я. Не настоящий я. Это отражение того, каким я был. - Накер сердито повернулся к Эхомбе. - Зачем ты мне это показал? Зачем?
     - Я тебе этого не показывал. - Голос пастуха ничуть не изменился. - Ты хотел посмотреть в зеркало и попросил его у Симны. Помнишь?
     - Ну, это не так. Все не так. - Раздраженный Накер отвернулся от них обоих.
     - Не спорю, - кивнул Эхомба. - Тебе надо бы спросить Ликулу... Что касается меня, то я носил его с собой, чтобы сигналить, а не как обычное зеркало.
     - Так или иначе, это не обычное зеркало, братец. - Симна крепко сжал прямоугольник поцарапанного стекла. Громкое пыхтение у них за спиной напомнило о присутствии Алиты.
     - Я хочу взглянуть. Видел свое отражение только в стоячей воде.
     - Ага, отличная мысль! - К северянину вернулась его былая жизнерадостность, и он с готовностью подставил зеркало коту, при этом подмигивая спутникам. Симна с нетерпением ждал, как отреагирует это величественное и нестерпимо высокомерное животное. - Вот. Нормально? Хорошо себя видишь?
     Светящиеся темно-желтые глаза слегка сузились, поглядев в зеркало.
     - Да, прекрасно, - медленно кивнул кот. - Примерно так, как и должно быть.
     Выжидательная ухмылка Симны, словно говорившая "Полюбуйся!", сменилась неуверенным взглядом. Нахмурившись, он дал знак Накеру подойти и подержать зеркало. Как только маленький человечек взялся за прямоугольник, северянин обошел его и встал рядом с большим котом, прижавшись к массивному телу, дабы лучше рассмотреть отражение хищника. Под таким углом Симне было видно не так хорошо, как Алите; тем не менее сходство в зеркале было вполне очевидным.
     Из стекла на него смотрело гордое и властное лицо; черный кот отражался во всей своей зрелой силе и великолепной мужественности. В сущности, настолько великолепной, что отражение в зеркале не только было окутано бледным золотистым ореолом, но даже искрилось. Черная грива превратилась в сверкающее, струящееся сияние охристого индиго, обрамлявшее весь остальной царственный облик изумительной лучезарностью.
     С мягким урчанием Алита равнодушно отвернулся от зеркала.
     - Да, примерно так, как и должно быть.
     Багрянец, заливший щеки Симны, не имел ничего общего с избытком солнечного света.
     - Не может быть! - Обежав вокруг Эхомбы и встав перед ним, он потряс исцарапанным стеклом перед лицом пастуха. - Накер прав! Здесь что-то не так. Это противоестественное зеркало одержимо злым духом. Тем, которому доставляет удовольствие издеваться над нами.
     Эхомба как мог старался успокоить спутника:
     - Возможно, ты и прав, Симна. Но не требуй от меня объяснений. Я уже говорил тебе: это подарок, один из многих, что мне второпях надавали, когда я покидал деревню. Для меня это просто зеркало. Кусок полированного стекла, который отражает вещи такими, какие они есть... и не знаю, какими еще свойствами он может обладать. Чтобы лучше понять это, тебе пришлось бы...
     - Спросить Ликоулду, или как там ее зовут. Ага. - Расстроенный северянин хотел было вернуть зеркало владельцу, но передумал. - Эй, братец, а почему бы и тебе не посмотреть?
     Эхомба дружелюбно улыбнулся:
     - Я уже знаю, как выгляжу.
     - Знаешь, стало быть? - Симна прищурился, и глаза его сверкнули. - Так я и думал. Именно так мы все и думали. - Он поднял зеркало к бесстрастному лицу друга. - Ну, давай, Этиоль, посмотри. А может статься, у тебя, как у великого кудесника, настоящее отражение несколько отличается от того, чего можно было бы ожидать?
     Прежде чем ответить, пастух секунду помедлил.
     - Ладно, давай сюда. Мы только теряем время. - Взяв зеркало и держа его у груди, он взглянул вниз. - Какая неожиданность, Симна. Я вижу себя.
     - Ага, вот только какого себя? - Шагнув к товарищу, низкорослый северянин изо всех сил старался увидеть отражение пастуха. - Ну-ка, опусти его немного и дай мне взглянуть.
     - И мне, - поспешил присоединиться любопытный Накер. Эхомба наклонил зеркало чуть ниже. В тот же миг оба его спутника вскрикнули, отвернулись и стали тереть глаза. Стирая ладонью слезы, катившиеся по лицу, Симна резко сказал другу:
     - Может, не стоит совмещать солнце со своим отражением?
     - Извини. - Отступив в тень, пастух изменил наклон зеркальца, чтобы туда смогли заглянуть его любознательные товарищи. Подойдя поближе, Симна и Накер с предвкушением уставились в стекло. На них глядело добродушно улыбающееся отражение Этиоля Эхомбы.
     - Дай-ка! - Выхватив зеркало из рук пастуха, Симна сам выровнял его. Повертев стекло так и сяк и поглядев на отражение под разными углами, он наконец вернул зеркало владельцу, не зная в точности, огорчаться или радоваться. - Ага, это ты. Просто ты. Обыкновенный ты.
     - А чего ты ожидал, Симна? - Эхомба аккуратно уложил зеркальце обратно в мешок.
     - Кое-чего еще, братец. Кое-чего помимо твоего отражения. Кое-чего не столь обычного. - Он пожал плечами.- Но это был всего-навсего ты. С таким же успехом можно было посмотреть в зеркало в пансионе. - Глубоко вздохнув, Симна упер руки в боки и взглянул на тропинку, вьющуюся сквозь лес. - Сколько еще до этого Нихерая?
     - Незербре, - поправил Накер. - Еще день, может, два. Я знаю дорогу, но сам был там только один раз, да и то давно.
     Собравшись с духом, северянин тронулся вперед.
     - Ну, тогда пошли. - Он поднял взгляд к ветвям. Дракончики могли осыпать его искрами, а птицы еще кое-чем, но это Симну не беспокоило. Вот с гроутами ему не хотелось бы встречаться снова, а там, где обитала одна стая, вполне могла появиться и другая.
     Эхомба и Накер шагали следом за северянином, Алита замыкал процессию. Идя по пятам людей, он внимательно глядел желтыми глазами в спину пастуху. Он ничего не сказал, да и не собирался ничего говорить о том, что видел. Чем меньше ему приходилось беседовать с людьми, тем лучше он себя чувствовал. Будучи умным, он был и любознательным, но пока собирался держать свою любознательность при себе. Несомненно, в будущем он найдет объяснение - либо случайно, либо намеренно.
     Когда двое коротышек первый раз взглянули в зеркало, которое держал человек с юга, их мгновенно ослепил отраженный свет. Ничего необычного в этом не было.
     Кроме того, что в то время солнце находилось перед пастухом, а не позади него.

XVII

     Симна ожидал увидеть вполне заурядную уединенную горную деревеньку, где поросята и гептодоны, куры и рафусиды без присмотра бегают по ухабистым грязным улицам, дети вопят, белье сушится на подоконниках распахнутых окон и повсюду воняет отбросами и навозом. При столь заниженных ожиданиях неудивительно, что, когда поселок Незербре выплыл из-за окружавших его деревьев, северянин ощутил прилив душевных и физических сил.
     Все путешественники почувствовали облегчение. Предыдущий день они упорно взбирались по тропинке, становившейся круче и круче. Хотя вслух об этом и не говорилось, каждый из них считал перспективу ночлега в настоящей кровати успокоительно-бодрящей.
     - Какое очаровательное местечко! - Сцепив пальцы на лямках своего заплечного мешка, Симна ибн Синд зашагал веселее и дружелюбно толкнул локтем Накера. - Признатьcя, меня немного беспокоило, куда мы попадем, но ты, оказывается, преуменьшал прелесть этой деревни. - Он понизил голос. - Интересно, а местные дамы так же привлекательны как место их проживания?
     Когда путешественники вошли в неогражденное и неохраняемое селение, люди поднимали головы от работы, чтобы, улыбаясь, помахать им. Привычные к встречам со случайными странниками в своем горном захолустье, они не опасались троих мужчин и их впечатляющего кошачьего спутника. Во всяком случае, приветствия были радостными.
     По мере того как путешественники углублялись в разумно распланированное селение, Эхомба все более восхищался превосходными домами и мастерскими. Ни одно строение не поднималось выше одного этажа, хотя многие дома стояли под островерхими крышами, где располагались просторные чердаки. Каждую перекладину или столб, доску или перила украшала искусная и тонкая резьба. Поперечные балки кровель заканчивались остроклювыми головами лесных птиц. Множество зверей, каких пастух даже никогда не видел, паслись, щипали листья, дремали, грациозно выгибали шеи и пили из прудов воду.
     Распахнутые ставни незастекленных окон были разукрашены горными ландшафтами. Небольшие каменные колодцы стояли под кровлями самого замысловатого вида, от круглых до восьмиугольных.
     На каждой мастерской или фасаде лавочки были вырезаны сценки, рассказывающие о профессии хозяев. По обеим сторонам дорожки, ведущей в деревенскую сапожную мастерскую, красовались огромные деревянные башмаки различных фасонов. Перед кузницей были выставлены многочисленные скобяные изделия и инструменты, вырезанные из дерева. Булки и оладьи, пирожки и печенья перед пекарней выглядели такими свежими, что их хотелось съесть. Великое множество иных скульптур были раскрашены не менее искусно, чем вырезаны.
     Неширокие улочки, разделявшие сказочные домики, были немощенными, однако путники, шедшие по ним, не поднимали пыли. Причину этого они поняли, когда повстречали группу женщин, подметавших улицу густыми щетками из конского волоса и нагибавшихся, чтобы поднять с земли всякую соринку.
     - Я люблю чистоту, - улыбнулся Симна и галантно поклонился, проходя мимо подметальщиц. Кое-кто из женщин улыбнулся в ответ и сделал реверанс. - Но подметать проселок - это уже слишком.
     - Мне вспоминается другой городок, через который мы проходили, тоже одержимый чистотой. - Лицо Эхомбы было, как всегда, непроницаемо, однако он внимательно смотрел на здания. - Помнишь? У нас там возникли проблемы.
     - Ага. Но это ведь всего-навсего маленькая деревенька. Вряд ли здесь мы столкнемся с какими-нибудь неприятностями. Пастух никак не мог расслабиться.
     - Мне не нравятся вещи без изъянов.
     - Отлично. - Нагнувшись, Симна плюнул на ногу пастуху. - Пожалуйста. Вот тебе изъян. Теперь чувствуешь себя получше?
     Поглядев вниз, высокий южанин остался безразличен к плевку.
     - Меня слюнявили многие животные. Слюни ничего не портят.
     Северянин с грустью покачал головой:
     - Надеюсь, Этиоль, что твои жена и дети не такие флегматичные, как ты. В противном случае твоя семейная жизнь наверняка скучна и уныла.
     Эхомба повернулся к другу:
     - Многие говорят, что Миранья одна из самых бойких и обаятельных женщин. Мне самому она, безусловно, такой и представляется.
     - Может, это только по сравнению с тобой, братец. Рядом с тобой и камень покажется завзятым весельчаком.
     - Ты не первый, кто намекает, что если у меня есть недостатки, то одним из них могла бы считаться порой излишняя серьезность.
     - Могла бы считаться? - Симна удивленно расхохотался. - Ага, длинный братец, а луна могла бы считаться далекой, океаны - глубокими, а женщины - непостоянными. Да, можно было бы сказать, что у тебя есть незначительная склонность к сдержанности. Но это пустяки: мы на тебя не в претензии. - Он оглянулся на остальных. - Не правда ли, друзья?
     - Истинная правда, - быстро заявил Накер.
     - Я считаю, что вы все в высшей степени ребячливы и глупы. - Алита проговорил это с величайшей серьезностью. - Среди людей лишь самые глубокомысленные долгими и упорными трудами достигают высокого уровня безукоризненного остроумия.
     - Сколько мудрости, - огрызнулся Симна, - исходит от того, кто заявляет о своем местожительстве, писая повсюду вокруг.
     - Смотрите-ка, вон там постоялый двор! - намеренно громко объявил Накер.
     Северянин и кот пристально посмотрели друг на друга, после чего препирательства были прекращены по взаимному молчаливому согласию, как и десятки прочих споров до этого.
     Сколь ни были великолепны украшения, которые путники видели повсюду в городке, но те, что покрывали фасад постоялого двора, затмевали всех своих резных предшественников. И хотя это было всего лишь одноэтажное строение, но верхнее помещение, или чердак, был значительно просторнее других, что позволяло расположить несколько комнат над основным этажом. Не только лесные звери, но и неодушевленные порождения причудливой фантазии резчиков глядели с широких, превосходно сработанных дверей парадного входа. Тут были и дубовые арабески, и сосновые орнаменты, и еловые тучи, нависающие над горами красного дерева, и многое, многое другое.
     Поднявшись по ступеням вслед за Накером, путешественники очутились в передней, где никого не было, кроме пухлой розовощекой женщины лет тридцати с небольшим. Она подметала густой щеткой отлично натертый паркетный пол. Как Эхомба ни напрягал зрение, он так и не смог разглядеть, что здесь можно было подметать. На его взгляд, пол выглядел безукоризненно.
     - Д