ой спальне была закрыта (узелок  незначительный,  но  вполне
способен связать две этих смерти, а в моем случае любая аналогия  только  на
руку).
   Почему что-то ужаснуло Жеку не сразу, а лишь спустя время, и только после
того, как она узнала о смерти Титова? Возможно, она  видела  убийцу,  но  не
придала этому значения. И  была  не  опасна  до  тех  пор,  пока  что-то  не
сопоставила.
   Почему человек, закрывший  меня  в  спальне,  не  воспользовался  боковой
лестницей сразу, а  спустился  вниз  по  центральной?  Ведь  самое  короткое
расстояние между этими комнатами на разных этажах - боковая лестница.
   Почему Жаик, подаривший золотой браслет Жеке, так и не  объявился  на  ее
похоронах? Ведь отдать последний долг знакомому человеку так естественно...
   Жаик, вот идеальная фигура.
   Отбросив все остальное, я наконец-то сосредоточилась на Жаике. Допустим -
хотя бы допустим, - что кому-то было необходимо убрать Леху.  Два  покушения
сорвались. Но его нужно дожать - не мытьем, так катаньем. И тогда  всплывает
Жаик. Он устраивается телохранителем к Титову - скорее всего по рекомендации
Владимира  Михайловича  Юхно  (тот  еще  деятель!)  -  и  подтачивает   Леху
изнутри...
   Нет, черт возьми! Нет. Я снова стукнулась лбом о холодильник.
   Жаик работал на Титова три года - слишком большой  срок,  слишком  далеко
разведены во времени замысел и воплощение. Ни один заказчик не  будет  ждать
три года,  бизнес  развивается  стремительно,  и  если  Леха  Титов  кому-то
помешал, его нужно убрать немедленно... И как тогда браслет Жаика оказался у
покойной Жеки?..
   В случае с Жаиком - если я остановлюсь  на  Жаике  как  на  потенциальном
убийце - картина не цель, а средство.
   А если все наоборот и целью  является  картина?  Попросим,  товарищи,  на
сцену нашего сельского клуба голландского  товарища  Ламберта-Херри  Якобса.
Аплодисменты.
   Голландский тихоня наследил везде, он вился возле картины. И в тот  вечер
был на даче. И в кабинете он тоже был.Но не Жаик, ни Херри-бой не  объясняют
смертей в закрытых комнатах. А смерть Жеки объясняет все.
   Если я нащупаю человека, который причастен к ее гибели, я смогу объяснить
и  все  остальное.  Еще  на  острове  Херри-бой   сказал   мне:   "Исполните
предназначение, Катрин!"
   Что ж, я  готова  исполнить  предназначение.  Только  это  совсем  другое
предназначение.
   ...Дверь на кухню приоткрылась, и на пороге возникла Катька.
   - Ты опять разговариваешь, тетя Катя, - сказала она.
   - Это я декламирую, - попыталась вывернуться я.
   - Что декламируешь?
   - Стихи.
   - Это не стихи....
   - Это взрослые стихи.
   - Про любовь?
   - Почему - "про любовь"?
   - Потому что  все  взрослые  стихи  про  любовь  Так  мама  говорила.  Ты
почитаешь нам на ночь? "Мойдодыра"?
   - Конечно, родная. Кстати, я привезла вам собачку.
   - Какую собачку? - удивилась Катька.
   - Игрушку. Вы  забыли...  -  я  осеклась  и,  осторожно  подбирая  слова,
продолжила:
   - На даче. Маленькая такая собачка...
   Катька вопросительно посмотрела на меня Если бы у меня самой  была  такая
короткая, такая счастливая детская память!.. Я вышла в коридор и достала  из
пакета дурацкую войлочную собаку. Все это время Катька не отходила  от  меня
ни на шаг.
   - Узнаешь? - спросила я.
   - Это Лаврика собачка, - с  готовностью  доложила  Катька.  -  Он  с  ней
поссорился, он не захотел ее брать.
   - Вот оно что!..
   Я вернулась в комнату и села на диван. Катька  пристроилась  у  меня  под
боком, а Лавруха даже не обратил на меня внимания. "Трое  из  Простоквашина"
занимали его гораздо  больше.  Я  повертела  собаку  в  руках  и  сказала  в
пространство:
   - Никогда нельзя оставлять собак. Даже игрушечных. И вообще никого нельзя
оставлять
   Лавруха-младший почесал бровь и потер ладошкой правый глаз.
   - Он говорит, а почему тогда мама нас оставила? - тихо сказала Катька.
   Я даже не нашлась, что ответить. А потом достала из кармана браслет Жаика
и снова нацепила его на собаку
   - Очень красивый ошейник Ей очень идет, правда  Лавруха  отобрал  у  меня
собаку и прижал к животу. И низко наклонил упрямую бычью голову. Если парнем
срочно не заняться, то получится штучка поноровистее Быкадорова.  Приходится
признать, что Жека его разбаловала Катька куда мобильнее и рассудительнее.
   - Где вы только такой взяли?
   - Это Лаврик, - Катька сразу же выдала брата. - Он у мамы взял. И  ничего
ей не сказал. Мама очень ругалась и даже плакала. Лаврик никогда  ничего  не
говорит
   Лавруха стукнул Катьку в бок, но и она тоже не осталась  в  долгу.  Через
минуту они уже катались по дивану. Такие стычки между  двойняшками  были  не
редкостью, Жека смотрела на них снисходительно, но  я  все  это  терпеть  не
собиралась. С трудом разняв брата и сестру, я посадила их по разные от  себя
стороны.
   - Лаврентий. Ты  поступаешь  плохо.  Ты  должен  защищать  сестру,  а  не
набрасываться на нее с кулаками. Ты понял меня?..
   Катька, с опаской поглядывая на Лавруху-младше-го, зажмурилась, набрала в
легкие воздуха и совсем неожиданно выпалила:
   - Мама сказала: "Вы меня без ножа режете"... Я даже вздрогнула. Без  ножа
режете... Бедная Жека, она еще не знала тогда, как закончится ее жизнь...
   - И что дальше?
   - А Лаврик потерял ее... Собаку. Он вообще  потеряха  ужасный.  Мы  потом
везде искали, даже на море ходили, но все равно не нашли.
   Теперь все прояснилось окончательно. Браслет действительно  был  подарен,
иначе к чему Жеке причитать? Жаик подарил браслет понравившейся ему женщине,
а ее маленький сын приспособил  безделушку  под  ошейник  глупой  игрушечной
собаке. А потом, должно быть, оставил ее где-то  на  участке.  Собаку  нашла
бдительная Ларфа, привыкшая подбирать все и за всеми. И бросила в общую кучу
с игрушками.
   - Ну ладно. Давайте оставим зверя в  покое  и  займемся  "Мойдодыром",  -
сказала я.
   ...Весь следующий день я решила посвятить частному охранному  предприятию
"Орел". Я так и не выбросила визитку Владимира Михайловича Юхно, но  идти  к
нему напрямую совсем не хотелось. Так что тисненный золотом  номер  телефона
мало чем мог помочь мне. Вооружившись справочником "Весь Петербург", я через
десять минут уже знала адрес самого предприятия и два его телефона. Номера в
справочнике не совпадали с телефоном на визитке: должно быть, на них  сидела
какая-нибудь секретарша. Это было относительно  безопасно.  Никто  не  может
помешать мне набрать номер и поворковать  с  секретаршей  на  предмет  найма
телохранителя.
   Собравшись с духом, я набрала на диске семь цифр  и  принялась  терпеливо
ждать. Трубку сняли сразу же.
   - Частное охранное предприятие "Орел", - ответил мне  чей-то  устрашающий
бас. - Слушаю.
   Ничего себе секретарша! Сто килограммов  живого  веса,  свиные  глазки  и
квадратный подбородок, не иначе. На секунду я даже потеряла дар речи.
   - Слушаю вас, - снова пророкотал бас.
   - Я бы хотела поговорить с директором, - неожиданно для себя пискнула я.
   - По какому вопросу?
   - Видите ли... Мне необходим охранник.
   - Вы по рекомендации?
   Лучшей рекомендации, чем смерть Титова, и придумать невозможно.
   - Мне рекомендовали ваше агентство...
   - К сожалению, директор сейчас отсутствует и будет только послезавтра.  А
эти вопросы в его компетенции.
   - А кто-нибудь еще их решает? - я несколько осмелела.
   - Заместитель. Он будет после двенадцати.
   - Я могу подъехать?
   Бас на другом конце провода на несколько секунд задумался.
   - Это что, глубоко законспирированная организация? - не выдержала я.
   Бас продиктовал мне адрес - совсем не тот, что был указан в  справочнике,
но  все  же  мягко   порекомендовал   мне   предварительно   созвониться   с
заместителем, неким Самуилом Ароновичем.  Словосочетания  "частное  охранное
предприятие" и "Самуил Аронович" не очень-то вязались друг  с  другом,  и  я
вдруг подумала, что функции конторы господина Юхно гораздо более широки, чем
может показаться на первый взгляд. Я заверила бас, что позвоню  обязательно,
и положила трубку.
   В двенадцать я уже была по указанному адресу.
   Частное   охранное   предприятие   "Орел"   располагалось   в   помещении
детско-юношеской школы олимпийского резерва, о чем меня  известила  скромная
табличка  у  входа.  Под  вывеской  "Частное  охранное  предприятие   "Орел"
находилась скромная приписка: "Филиал".  А  еще  ниже  располагалась  другая
табличка - "ШКОЛА ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ".
   "Школа телохранителей" - это именно  то,  что  мне  нужно.  Скорее  всего
Владимир Михайлович кует кадры для своего предприятия именно здесь.
   Я вошла  в  здание  и  тотчас  же  наткнулась  на  внушительных  размеров
охранника,  скучавшего  перед  маленьким   телевизором.   Охранник   пожирал
бутерброд с сыром и, казалось, не обращал  на  меня  никакого  внимания.  Но
когда я попыталась прорваться вовнутрь, сразу же осадил меня.
   - Вы куда? - строгим голосом спросил он.
   - Здесь находится "Школа телохранителей"? - спросила я.
   - А вам зачем?
   - Записаться хочу.
   Он с  сомнением  осмотрел  мою  фигуру,  мои  узкие  плечи  и  совсем  не
выдающуюся грудь.
   - Прием окончен. В январе приходите.
   - Я бы хотела поговорить с кем-нибудь из начальства, -  нацепив  на  лицо
самую соблазнительную из своих улыбок и очень эротично тряхнув  волосами,  я
просительно посмотрела на охранника.
   Должно быть, он не  испытывал  особой  идиосинкразии  к  рыжим  и  потому
смилостивился.
   - Второй этаж. Комната двадцать четыре.
   - Спасибо!
   Обогнув пост ј 1, я углубилась  в  чрево  спортивной  школы  олимпийского
резерва. С  правой  стороны  находился  вход  в  спортзал,  далее  следовало
несколько дверей с табличками  "Раздевалки",  и  венчали  всю  эту  анфиладу
душевые и туалеты, находящиеся в самом конце коридора.
   Я поднялась на второй этаж  и  почти  сразу  же  нашла  комнату  двадцать
четыре.  Ошибиться  было  невозможно:  на  двери  болталась  вывеска  "Школа
телохранителей". Пятьдесят на пятьдесят,  что  в  этой  школе  кто-то  знает
Жаика, а навести справки о нем куда удобнее здесь, нежели в частном охранном
предприятии "Орел". И потом, загадочный Самуил Аронович, - человек  с  таким
именем-отчеством просто обязан быть замшелым интеллектуалом, специалистом по
промышленному  шпионажу  и  кражам  интеллектуальной  собственности.  Самуил
Аронович расколет такую набитую дуру, как я, за один прием.
   Я аккуратно постучала в дверь и нажала ручку.
   В  аскетичной  комнате,  главным  украшением   которой   было   несколько
спортивных кубков и - почему-то -  большой  плакат  с  репродукцией  картины
Клода Моне "Руанский собор", не оказалось  никого.  Я  прикрыла  дверь  и  в
ожидании обитателей  комнаты  принялась  рассматривать  расписание  занятий,
висевшее тут же.
   Вторым  именем,  которое  я  выудила  из  списка   преподавателей,   было
Назыркулов Ж. Б.
   Назыркулов Ж.Б. преподавал восточные единоборства (я даже  запуталась  во
всех суффиксах " - до", которые характеризовали единоборства с самой  лучшей
стороны. Кроме айкидо, дзюдо и таэквон-до я не  знала  больше  ничего).  Два
раза в неделю: суббота с 21-30 до 24 часов вечера. И воскресенье: с 7-30  до
10 часов утра. Не слишком удобный график для подопечных, но, должно быть,  у
Ж.Б. есть дела и поважнее, чем школа телохранителей.
   Назыркулов Ж.Б. мог вполне оказаться Жаиком, слишком уж  штучно,  слишком
экзотично выглядело сочетание инициалов и фамилии - явно казахской.
   Ну что ж, отлично. Суббота - с 21-30 до 24.
   Без пяти двенадцать я буду караулить  казаха  возле  входа.  Воскресенье,
конечно, выглядело предпочтительнее - все-таки утро. Но терять один  день  я
просто не могла.
   Пока я размышляла возле расписания, в  конце  коридора  появился  молодой
человек, на ходу подтягивающий штаны: скорее всего именно он сидел в комнате
и отвечал за пожаробезопасность помещения.
   - Вы ко мне? - на ходу бросил он.
   - Хочу записаться, - заявила я. Теперь,  когда  расписание  было  изучено
мной полностью, я могла позволить себе любой  полет  фантазии.  -  Это  ведь
школа телохранителей?
   - Да. Но, к сожалению, прием окончен. Следующий набор только в январе.  И
потом, женщин мы не принимаем.
   - Почему же такая дискриминация? - я позволила себе обидеться.
   - Принципиальная установка руководителей. И потом, у  нас  очень  сложная
система отбора.  И  очень  большие  нагрузки.  Вряд  ли  женщина  сможет  их
выдержать.
   Если бы ты  знал,  мальчик,  что  мне  пришлось  выдержать  за  последние
несколько месяцев, ты бы так не говорил.
   - Я буду жаловаться, - сказала я. - Подвергну  вашу  школу  обструкции  в
печати.
   - Напрасный труд. В городе существует масса подобных школ, где  принимают
в том числе и женщин. Я могу дать вам адреса.
   - Уж будьте так любезны.
   - Подождите.
   Паренек оказался обладателем удивительно каллиграфического почерка. Через
несколько минут я уже держала в руках листок бумаги с аккуратно  выписанными
адресами.
   - Вы когда-нибудь  занимались  спортом?  -  спросил  он  и  осмотрел  мою
вяловатую и совсем не накачанную фигуру.
   - Греблей, - ляпнула я. - Байдарка-одиночка.
   - Что-то не похоже, - он с сомнением покачал головой. - Если  у  вас  нет
первоначальных навыков, вам будет трудно в любой школе.
   - Ничего, не боги горшки обжигают.  Меня,  вообще,  привлекают  восточные
единоборства. У вас как с единоборствами?
   - Лучшие преподаватели в городе, - молодой человек раздул щеки. - Фамилия
Назыркулов вам знакома?
   - Жаик Назыркулов? - я даже подалась вперед.
   - Ну да. Чемпион и призер. Первенство мира пять лет назад. О Европе я уже
не говорю.
   Все. Можно уходить. Назыркулов  Ж.Б.  действительно  оказался  Жаиком,  я
получила даже больше, чем хотела.

***

   Вечером в субботу детям были даны строгие инструкции не таскать спички  и
не включать видео. Легко отделавшись  "Мойдодыром"  и  -  по  возможности  -
усыпив их, я начала готовиться к встрече с Жаиком. До конца занятий в  школе
телохранителей оставалось еще два часа, чтобы  добраться  туда,  мне  вполне
хватит получаса хорошей езды.  Следовательно,  остается  еще  полтора  часа,
чтобы все продумать. И подстраховаться на тот  случай,  если  Жаик  каким-то
образом причастен к смерти  Жеки.  Я  отчаянно  трусила,  я  не  знала,  чем
закончится наш разговор, но отступать было нельзя.
   В соседней комнате спали Жекины дети.
   Я сняла трубку и набрала домашний телефон Марича.  Будем  надеяться,  что
субботний вечер он проводит в кругу престарелой мамы, престарелой  собаки  и
престарелого телевизора "Радуга". По  которому  идет  такой  же  престарелый
фильм "Призрак замка Моррисвиль". Мне почему-то казалось, что  Марич  должен
любить черно-белые старые комедии, иначе к  чему  так  тщательно  скрываемая
строгая морщинка между бровей.
   - Кирилл Алексеевич? - спросила я, когда Марич снял трубку.
   - Да. Слушаю.
   - Кирилл Алексеевич, это Катерина Мстиславовна.
   - Здравствуйте, Катя. Я узнал вас. Что-нибудь случилось?
   - Пока нет, - честно призналась я. - А у вас какие новости?
   - К сожалению. Не могу сказать ничего утешительного.
   Не так уж хорошо вы работаете, если я одна,  за  какую-то  неделю  сумела
нарыть гораздо больше сведений, чем ваша сплоченная следственная бригада.
   - Понятно. Вот что, Кирилл Алексеевич. Я сейчас уеду на одну очень важную
встречу. И если... Если я не позвоню вам завтра с утра...
   Обычно деликатный Марич засопел  в  трубку.  Это  сопение,  должно  быть,
выражало крайнюю степень волнения.
   - Что значит - "если вы не позвоните мне завтра с утра"? Что вы задумали,
Катя?
   - Ничего криминального. Просто есть некоторые обстоятельства,  которые  я
хочу проверить.
   - Не смейте, - вырвалось у него. - Ничего не предпринимайте.  Вы  слышите
меня?
   - Не надо орать, Кирилл Алексеевич. Я еще пока не ваша подчиненная.
   - Катя. Я прошу вас... Если это как-то связано с делом  вашей  подруги...
Вы должны поставить следствие в известность. Вы  не  имеете  права  нарушать
закон. Это уголовно наказуемо...
   - Вы мне угрожаете?
   - Я просто хочу оградить вас  от  неверного  шага...  Я  не  выдержала  и
расхохоталась. Правда, смех получился не очень веселым.
   - Кирилл Алексеевич, я сделала уже столько неверных  шагов...  Думаю,  вы
все их зафиксировали... А  насчет  нарушения  закона...  В  общем,  вы  меня
понимаете.
   - Я сейчас к вам приеду.
   - Меня не будет дома. А вы напугаете детей...
   - Детей?
   - Детей моей подруги.
   - Они до сих пор у вас?
   - А где они должны быть по-вашему? В детском доме?
   Дверь на кухню приоткрылась, и полусонный Лавруха-младший ткнулся  мне  в
колени.
   - Ну, что ты, малыш? - я понизила голос до шепота.
   - Это вы мне? - удивился на том конце провода Марич.
   - Нет, не вам. - Я снова обратилась к Лаврухе:
   - Иди спать. Поздно уже.
   Лавруха молча выпростался из моих объятий -  совсем  не  тех  объятий,  в
которые он страстно и отчаянно стремился, - и побрел в комнату. Глядя на его
маленькую беззащитную спину, на пижамку со смешными котятами, я окончательно
поняла, что не смогу не поехать на встречу с Жаиком.
   - Катя! Вы слышите меня, Катя? Куда вы пропали?
   - Я здесь, капитан. Пока еще здесь. Если я не позвоню вам  завтра  утром,
поинтересуйтесь "Школой телохранителей" на Обуховской Обороны. Они  арендуют
помещения у ДЮСШ олимпийского резерва.  Запомнили?  Школа  телохранителей  и
преподаватель школы Жаик Назыркулов.
   - Подождите, Катя...
   Но я уже повесила трубку.
   Проклятый Снегирь, укатил именно тогда, когда он нужен мне больше  всего.
Вдвоем мы бы справились со всем гораздо быстрее. Во всяком случае, я  смогла
бы засадить его за "Мойдодыра" и хотя бы дети были присмотрены.
   ...Я была возле спортивной школы уже в начале двенадцатого. Запас времени
был необходим мне на случай,  если  Жаику  вздумается  закончить  тренировку
раньше. В кармане куртки лежал браслет Жаика,  но  я  даже  не  представляла
себе, как смогу воспользоваться им. Я вообще слабо представляла  разговор  с
ним. Я надеялась только на удачу, наитие и вдохновение. И  свою  способность
максимально собираться в острых  ситуациях.  Что  и  говорить,  из  меня  бы
получилась отменная Никита  в  сумрачном  питерском  варианте.  Не  особенно
щепетильная в средствах и достаточно умная. Отличный материал для спецслужб.
Если бы не перспективы "Валхаллы", в которые я все еще верила, можно было бы
поиграть и в войнушку. Тем более  что  боевое  крещение  предстоит  мне  уже
сегодня вечером.
   Погасив фары "Фольксвагена", я терпеливо ждала. Судя по всему,  Жаик  был
строгим преподавателем и выжимал из своих подопечных все, что можно.  Только
около половины первого из дверей школы выпорхнули первые  ласточки.  Ученики
садились за руль собственных автомобилей  и  отчаливали  со  стоянки.  Через
каких-нибудь десять минут на стоянке почти не осталось  автомобилей.  Только
пара "шестерок", видавшая виды
   "Мазда" и побитая "девятка". Мой пижонский "Фольксваген" выглядел бельмом
на глазу.
   Еще спустя десять минут на пороге школы показался Жаик.  Я  сразу  узнала
его поджарую фигуру, узкий череп  и  традиционную  привычку  профессионально
оценивать прилегающее пространство.
   Жаик подошел к "девятке" и открыл дверь. После всех  роскошных  джипов  и
"Мерседесов", за рулем которых он так долго отирался,  "жигуленок"  выглядел
пародией на здравый смысл.
   Пора.
   Я нажала на сигнал, и "Фольксваген" издал короткий рык. Жаик  моментально
обернулся, и в его движениях было столько готовности дать  отпор  и  столько
неуловимой грации, что я даже невольно залюбовалась им.
   Приоткрыв дверцу, я высунула нос из машины. Не нужно пугать казаха, а  то
он может и пистолет из-за пазухи вынуть. Не ровен час.
   - Здравствуйте, Жаик. Узнаете меня? На непроницаемом плоском лице  казаха
не отразилось ника