отношусь к тебе, мой  мальчик,  и  только  поэтому  сделал  это
предложение. Но в моем распоряжении есть и другие средства или  -  как  бы
это поточнее сказать? - лица.
   - Неправда! - закричал Лафайет. - Ты думаешь, что сможешь  выдать  леди
Андрагорру  за  Дафну,  не  так  ли?  Но  я-то  знаю,  что  она  в  полной
безопасности.
   - Неужели?
   Горубл широко зевнул и повернулся к Гроунвельту.
   - Нам не потребуются твои услуги, - обратился он к палачу.  -  Тебе  не
придется выяснять  у  этого  изменника,  где  находится  леди  Андрагорра.
Полчаса назад она и ее спутник были схвачены. Они будут доставлены сюда  с
минуты на минуту. А этого предателя можешь бросить к Прожорливому  Горогу.
Он, как мне известно, не ел несколько дней  и  не  откажется  от  хорошего
обеда.
   -  Ну  вот,  мне  опять  не  повезло,  приятель,  -  печально   заметил
Гроунвельт;  он  вел  закованного  в  цепи  Лафайета  по  еле  освещенному
коридору. - Я всегда знал, что у меня есть враги при дворе. И кому  я  там
мог помешать? Да я в жизни никого и пальцем не тронул, разве что по  долгу
службы. И вот тебе награда за преданность.
   Он взглянул в темноту сквозь толстые прутья решетки:
   - Отлично, он спит у себя в берлоге. Значит, мне придется  использовать
электрическую дубинку, чтобы не дать ему выскочить, когда я открою  дверь.
Знаешь, у меня душа переворачивается, когда бьют бессловесную тварь.
   Из клетки чудовища на Лафайета повеяло сыростью; на полу  он  разглядел
соломенную  подстилку  и  разбросанные  кости.  Невольно  попятившись,  он
пролепетал:
   - Послушай, Гроунвельт, ведь мы с  тобой  старые  друзья,  не  так  ли?
Почему бы тебе  не  проводить  меня  назад  в  камеру?  Герцог  ничего  не
узнает...
   - Как? А Горог опять останется без обеда? Да как же тебе такое в голову
пришло? Стыдись, приятель!
   Отперев  дверь,  СФВ  приоткрыл  ее  ровно  настолько,  чтобы  впихнуть
Лафайета. О'Лири  изо  всех  сил  уперся  каблуками,  но  железная  лапища
Гроунвельта  протолкнула  его  в  зловонную  камеру.  Дверь   с   грохотом
захлопнулась у него за спиной.
   - Ну, пока, приятель, - сказал СФВ, запирая замок. - Ты  мог  бы  стать
отличным клиентом. Жаль, что мне так и не удалось поработать с тобой.
   Когда его шаги стихли, из отверстия в стене камеры послышалось  глухое,
грозное ворчание. Лафайет отскочил в сторону от входа в берлогу - судя  по
ее размерам, там вполне мог бы притаиться взрослый  тигр.  Из  темноты  на
него  сверкнули  красноватые  глаза.  Потом  показалась  голова  -  но  не
клыкастая морда медведя или тигра, а узколобое, заросшее черной щетиной  и
покрытое слоем грязи лицо  некоего  подобия  человека.  Опять  послышалось
глухое ворчание.
   - Извиняюсь, - раздался хриплый, низкий голос. - Я так давно не ел, что
у меня внутри кишки марш играют.
   О'Лири попятился.  За  головой  появились  широкие  плечи  и  туловище,
похожее на бочку. Великан распрямился и, отряхнув пыль с  колен,  принялся
разглядывать Лафайета.
   - Эй, послушай, - пророкотал голос, - да ведь я тебя знаю! Ты тот самый
парень, которого я  перевозил  сюда  с  премиленькой  девчонкой!  Она  еще
ударила меня веслом по голове.
   - Кранч! - ахнул Лафайет. - А ты-то как здесь очутился?  Я  думал,  это
клетка Прожорливого Горога...
   - Да, верно, я дерусь под этим именем. Ребята герцога схватили меня  по
доносу одного бродяги, когда я  приехал  в  город,  чтобы  найти  тебя.  Я
пытался отбиться от этих олухов, но потом приустал, и  они  свалили  меня,
набросившись с двух сторон разом. А потом еще трахнули дубинкой по башке.
   Великан осторожно ощупал затылок.
   - Ты хотел меня найти? - переспросил О'Лири, прижимаясь  к  стене.  Ему
вдруг стало трудно дышать, словно в горле у него застрял биллиардный  шар.
- За-зачем это?
   - Чтобы отдать тебе должок, приятель, вот  зачем.  Я  не  из  тех,  кто
забывает такие вещи.
   - Послушай, Кранч, я единственный кормилец двух незамужних  тетушек,  -
пролепетал О'Лири срывающимся голосом. - Только не это! После всего, что я
пережил, встретить конец в этой берлоге!
   - Чего-чего? Это не конец, малыш, а только начало, - прорычал Кранч.  -
Мой должок не так-то просто будет отдать.
   - Что я тебе такого сделал? - простонал О'Лири.
   - Дело не в том, что ты сделал, приятель, а в том, чего ты не сделал.
   - Не сделал?
   - Вот именно. Ты не выбросил меня  из  лодки,  хотя  запросто  мог  это
сделать. Ты не думай, что я был оглушен; я все слышал:  как  твоя  милашка
предложила бросить меня акулам и как ты вступился за меня. Сказал,  что  я
без сознания и потому, мол, нельзя меня бросать в озеро.
   - И... и вот теперь ты меня хочешь отблагодарить?
   - Совершенно верно, малыш.
   Великан потер рукой живот, из которого опять послышалось урчание.
   - Да, я чертовски проголодался!
   Лафайет зажмурился.
   - Хорошо, - прошептал он. - Начинай поскорее, не  то  я  не  выдержу  и
закричу Гроунвельту, что я передумал.
   - О чем ты, парень?
   - Ну, давай, ешь меня, - выдавил из себя Лафайет.
   - Что-о-о? Есть тебя? - переспросил Кранч. - Да ты  что,  приятель!  Ты
меня, видать, не понял. Как я  могу  съесть  человека,  который  спас  мне
жизнь?
   О'Лири приоткрыл один глаз.
   - Так ты не растерзаешь меня на куски?
   - Зачем бы это мне понадобилось?
   - Неважно, - сказал Лафайет, съезжая по стене на пол. Он с  облегчением
вздохнул и пробормотал:
   - На некоторые вопросы лучше не отвечать.
   Отдышавшись немного, О'Лири взглянул на  великана,  который  озабоченно
разглядывал его с высоты своего гигантского роста.
   - Послушай, если ты действительно хочешь меня отблагодарить,  придумай,
как нам отсюда выбраться.
   Кранч почесал затылок пальцем, который был не меньше ручки молотка.
   - Надо подумать...
   - Что, если  сделать  в  стене  проход?  -  предложил  О'Лири,  ковыряя
известку между каменными плитами.  -  Но  нам  не  обойтись  без  стальных
инструментов... И к тому же на это ушли бы годы.
   Он оглядел темную камеру:
   - Может, в потолке есть люк...
   Кранч отрицательно покачал головой:
   - Я уж неделю задеваю башкой за этот  потолок.  Он  сделан  из  дубовых
досок толщиной в четыре дюйма.
   - Ну... тогда пол...
   - Каменные плиты толщиной в шесть дюймов.
   Минут десять Лафайет осматривал пол, стены  и  дверь  камеры,  а  затем
прислонился к решетке.
   - Ну, что ж, - сказал он без всякой надежды, - приходится признать, что
я проиграл. Крупкин заставит Свайнхильд делать то, что ему надо;  Адоранна
очутится здесь, в  Порт-Миазме,  и  станет  мыть  грязные  горшки;  Горубл
захватит Артезию, а Дафна... Дафна, скорее  всего,  тоже  окажется  здесь,
после того как леди Андрагорра попадет в Артезию. И если она не достанется
Родольфо, то ее получит Счастливчик Лоренцо. Или Долговязый Ланселот...
   - Эй... Я кое-что придумал, - начал Кранч.
   - Лучше ляг и поспи, Кранч, - без всякого интереса отозвался О'Лири.
   - Да, но...
   - И хватит думать об этом - все равно никакого  толку.  Знаешь,  может,
было бы лучше, если б ты в конце концов разорвал меня на части.
   - А все-таки, что, если...
   - Иначе и быть не могло. Ведь я только и делаю, что сижу по  тюрьмам  с
тех самых пор, как попал в Меланж. Я бы мог догадаться,  что  окончу  свои
дни в одной из них.
   - Конечно, это не бог  весть  что,  но  почему  бы  не  попробовать?  -
проговорил Кранч.
   - О чем это ты? - безразлично спросил О'Лири.
   - Да все о том же, о моем плане.
   - Ну хорошо, рассказывай.
   - Так вот что я придумал... Вот только вряд ли тебе понравится: у  меня
все слишком просто, без всяких там хитрых подземных ходов.
   - Выкладывай, Кранч.
   - Ну, так вот... Ты уж только не суди меня слишком строго...  Просто  я
подумал, что, если сорвать дверь с петель?
   - Что, если со... - Лафайет повернулся и посмотрел на тяжелую  стальную
решетчатую дверь. Он невесело рассмеялся.
   - Ну что ж, попробуй.
   - Ладно.
   Кранч шагнул вперед и схватился  за  толстые  прутья.  Набрав  в  грудь
воздуха, он поднатужился: послышался легкий скрежет металла, потом громкий
треск.  Кусок  каменной  плиты  отлетел  от  стены  и  упал  на   пол.   С
оглушительным  скрежетом,  как  если  бы  столкнулись  два  "роллс-ройса",
решетка поддалась, прогнулась внутрь и слетела с петель. Кранч с  грохотом
отбросил ее в сторону и отер ладони о кожаные штаны.
   - Вот и все, приятель, - сказал он. - Что дальше?
   В одно мгновение освободив Лафайета от кандалов, Кранч направился вслед
за ним по  освещенному  факелами  коридору.  Из-за  решеток  камер  к  ним
тянулись руки грязных, взлохмаченных узников с  горящими  глазами.  Однако
камера пыток была пуста.
   - Не повезло, - сказал Лафайет. - Я рассчитывал на помощь Гроунвельта.
   - Глянь-ка, какие удобные, - сказал Кранч, подбрасывая на ладони  остро
отточенные ножницы, предназначенные для обрезания ушей и носов. - Как  раз
для меня - будет чем ногти стричь.
   - Послушай, Кранч, - перебил его О'Лири. - Нам необходим план действий.
Если мы будем бродить по коридорам, нас в конце  концов  схватят  и  снова
бросят в камеру. Во дворце  полным-полно  гвардейцев:  стражники  Родольфо
плюс вооруженный отряд Горубла. Мы  должны  как-то  отвлечь  их  внимание,
чтобы я смог незаметно выкрасть Свайнхильд и леди Андрагорру у них  из-под
носа.
   - Эй, вы! - закричал кто-то пронзительным голосом в одной из камер. - Я
требую адвоката!  Я  хочу  видеть  американского  консула!  Я  имею  право
позвонить по телефону!
   - Это наверняка Лоренцо!
   Лафайет бросился к камере, откуда доносились крики. К своему удивлению,
он  увидел  молодого  человека   с   вандейковской   бородкой,   аккуратно
подстриженными усиками и прической, как у Эдгара По. На нем была рубашка с
высоким воротничком времен Наполеона. Холеными руками он изо всех сил тряс
решетку.
   - Эй, ты... - начал было он. - Послушай,  мы  с  тобой  не  встречались
раньше?
   - Лоренцо? - Лафайет пристально вглядывался  в  своего  собеседника.  -
Значит, тебя все-таки схватили? При вашей последней встрече ты преспокойно
бросил меня в беде и смылся, во, видимо, далеко убежать тебе  не  удалось.
Скажи-ка на милость,  откуда  у  тебя  взялась  борода?  И  зачем  ты  так
вырядился?
   - Переставь молоть ерунду, - перебил О'Лири заключенный. Его неприятная
манера разговаривать была хорошо  знакома  Лафайету  по  темной  камере  в
Стеклянном Дереве. - Меня зовут Лафкадио. Впрочем, это тебя не касается. А
все-таки, кто ты такой? Готов поклясться, что мы где-то встречались...
   - Сейчас не время препираться, - прервал его Лафайет. - Нам  с  Кранчем
удалось бежать. Я хочу попытаться освободить леди Андрагорру, но...
   - Очевидно, ты имеешь в виду Синтию. Значит, ты  тоже  замешан  в  этом
дурацком заговоре? Ну  подожди,  ты  мне  за  это  заплатишь!  И  не  смей
приближаться к моей невесте...
   - Я думал,  что  ее  зовут  Беверли.  Впрочем,  это  неважно.  Если  мы
освободим тебя, согласишься ли ты помочь мне отвлечь внимание гвардейцев?
   - Освободите меня! - заорал бородатый узник. - А уж потом мы  обо  всем
договоримся.
   - Кранч, - позвал Лафайет. - Займись, пожалуйста, этой дверью.
   Он направился дальше по  коридору.  Большинство  заключенных  спали  на
соломенных  подстилках,  во   некоторые   провожали   его   настороженными
взглядами.
   - Эй, послушайте, - прокричал он. - Нам удалось освободиться.  Обещаете
ли вы помочь нам - напасть на  стражников,  бегать  по  коридорам,  орать,
крушить все на своем пути, - если мы освободим вас?
   - Идет, приятель!
   - Договорились!
   - Мажешь рассчитывать на меня!
   - Отлично.
   Лафайет кинулся  назад,  чтобы  дать  указания  Кранчу.  Минуту  спустя
великан принялся деловито выламывать решетки  камер.  Заросшие  бродяги  в
лохмотьях всех видов столпились в камере пыток. Лафайет  заметил  Лоренцо,
теперь уже без бороды. Он протиснулся к нему:
   - Слушай, нам надо действовать вместе...
   Он запнулся, глядя на своего бывшего товарища по камере, который в свою
очередь озадаченно смотрел на него. О'Лири вдруг подумал, что ему  впервые
по-настоящему удалось рассмотреть лицо Лоренцо.
   - Эй, - пробасил Кранч, - я думал, ты вон туда пошел...
   Он остановился:
   - Хм-м.
   Он недоуменно перевел взгляд с Лафайета на его собеседника.
   - Похоже, у меня с головой что-то не в порядке... Кто ж  из  вас  двоих
мой приятель, с которым я сидел в камере?
   - Я Лафайет, - ответил О'Лири. - А это - Лоренцо...
   - Ничего подобного, меня зовут Лотарио, и я никогда в  жизни  не  видел
этого питекантропа.
   Он смерил взглядом Кранча.
   - Ты чего ж не сказал мне, что у  тебя  есть  брат-близнец?  -  спросил
Кранч.
   - Брат-близнец? - разом переспросили Лафайет и Лотарио.
   - Ну да. И вот еще, приятель: с чего это  ты  нацепил  на  себя  этакие
штаны из кожи и сапоги? Удивить меня решил, что ли?
   Лафайет присмотрелся повнимательнее к Лоренцо - или Лотарио: на нем был
облегающий дублет, плащ из узорчатой парчи и рубашка с оборками -  все  не
первой свежести.
   - Он совсем на меня не похож, - возразил он  негодующе.  -  Ну,  может,
есть некоторое поверхностное сходство... Но у меня  нет  этого  бездумного
выражения лица, этого беспомощного взгляда...
   - Что? Я похож на тебя? - воскликнул его собеседник. - Да кто тебе  дал
право оскорблять меня? Так,  где  здесь  ближайшее  отделение  королевской
почты? Я немедленно направлю сообщение нашему  пресс-атташе,  и  уж  он-то
мигом наведет порядок в этом сумасшедшем доме!
   - Ты здесь! - прокричал кто-то, перекрывая шум толпы. - Лафайет!
   О'Лири  обернулся.  К  нему  пробирался,  размахивая  руками,   молодой
человек, как две капли воды похожий на его собеседника. Вот только одет он
был по-другому. Лафайет оглянулся - человек, назвавшийся Лотарио, исчез  в
толпе.
   - Ты-то как здесь очутился? - спросил, подходя ближе, Лоренцо. - Я рад,
что ты на свободе. Послушай, я так и не успел поблагодарить  тебя  за  то,
что ты спас меня от гвардейцев Крупкина. Бедняжка Беверли  рассказала  мне
все, что произошло. Она была так потрясена случившимся, что  даже  забыла,
как меня зовут...
   - А как тебя зовут? -  перебил  его  Лафайет,  чувствуя,  что  начинает
сходить с ума.
   - А? Ну, разумеется, Лоренцо.
   - А как... - Лафайет перевел дух. - Как твоя фамилия?
   - О'Лири. А что? - ответил Лоренцо.
   - Значит, Лоренцо О'Лири, - пробормотал Лафайет. -  Почему  бы  и  нет?
Ведь у Адоранны, Дафны, Йокабампа и Никодеуса  есть  двойники.  Должен  он
быть и у меня.



12

   -  Эй,  ребята!  -  громовой  голос  Кранча  заставил   очнуться   двух
оцепеневших О'Лири. - Нам пора двигаться, а не  то  мы  пропустим  все  на
свете.
   Лафайет огляделся: вокруг них никого не осталось, освобожденные узники,
прихватив расставленные в  камере  орудия  пыток,  с  оглушительным  ревом
бежали по коридору.
   - Знаешь, Лоренцо, мы потом уточним, кто есть  кто,  -  проговорил  он,
стараясь перекричать шум удаляющейся толпы. - Главное сейчас -  освободить
Свайнхильд и леди Андрагорру, которые оказались в лапах Горубла. Для  тебя
это Крупкин. У него дьявольский план -  захватить  Артезию,  и  что  самое
ужасное, похоже, ему  это  удастся.  Мне  теперь  понятно,  почему  он  не
особенно  переживал,  когда  я  отказался  помочь  ему,  он   вполне   мог
использовать тебя, добившись помощи Свайнхильд. Впрочем, не будем об этом.
Я хочу попытаться проникнуть в покои Родольфо и рассказать ему  обо  всем.
Возможно, еще не слишком поздно, и нам удастся расстроить планы  Крупкина.
Ты мог бы помочь мне. Если нас будет двое,  одному  наверняка  повезет.  Я
тебе все объясню по дороге. Ну, что скажешь?
   - Я согласен. Ты, видимо, разбираешься в том, что здесь происходит.  Но
учти - забудь о Беверли.
   - А я-то думал, ее зовут Синтия, - пробурчал Лафайет.
   Прихватив из камеры  пыток  пару  крепких  дубинок,  они  поспешили  за
Кранчем.  Неожиданно  впереди   послышались   испуганные   крики   и   шум
завязавшейся  драки,  которые  явственно  свидетельствовали  о  том,   что
заключенные встретились с дворцовой стражей.
   - За мной, - крикнул Лафайет, устремляясь в боковой коридор.  -  Мы  их
обойдем и поднимемся по боковой лестнице.
   - Слушай, а какую же роль во всем этом играешь ты? - задыхаясь, спросил
на бегу Лоренцо.
   - Да никакую, - заверил своего двойника Лафайет. -  Я  спокойно  жил  в
Артезии, занимаясь своими делами, как вдруг раз - и я в Меланже.  А  потом
ни с того ни с сего на меня посыпались обвинения...
   Он свернул на боковую лестницу, ведущую вверх.
   - Полагаю, это случилось по твоей вине - они приняли меня за тебя.  Ты,
должно быть, неплохо поработал, судя по тому, как стражники набросились на
меня.
   - Я сначала не заметил никакого подвоха,  -  проговорил,  тяжело  дыша,
Лоренцо. Он с трудом поспевал за Лафайетом, а  за  ними  пыхтел  Кранч.  -
Крупкин... пообещал отправить меня домой... и оставить в живых...  если  я
выполню  его  поручение.  Я  должен  был  проникнуть...   в   покои   леди
Андрагорры... и договориться о свидании. Ну... я перемахнул  пару  стен...
дал пару взяток... и в конце концов попал к леди Андрагорре. Но потом... я
увидел, что это Беверли. Нам не удалось  поговорить...  но  я  передал  ей
записку, в которой назначал  свидание  в  охотничьем  домике...  все,  как
планировал Крупкин. Но  дальше  я  намеревался...  кое-что  изменить...  в
сценарии...
   - Вот только Крупкин обвел тебя вокруг пальца, - докончил Лафайет. -  Я
не знаю, как ему удалось доставить тебя в Меланж... но вряд ли он отправил
бы тебя обратно... в Соединенные Колонии...
   С лестничной площадки они выбежали в широкий коридор. Со всех сторон до
них доносился шум драки.
   - Так - я думаю, нам сюда, - проговорил Лафайет.
   Но не успели они сделать и нескольких шагов, как сзади  раздался  дикий
вопль. Лафайет обернулся: Кранч схватился за голову и  бросился  назад,  к
лестнице.
   - Ах вы мерзавцы! - взревел он, кидаясь вниз по ступенькам.
   - Кранч, - крикнул Лафайет, но великан уже исчез. Секунду спустя  внизу
раздался страшный грохот, за которым последовал шум рукопашной схватки.
   - Мы не можем здесь оставаться, - сказал Лоренцо и кинулся  к  парадной
лестнице в конце  коридора.  Лафайет  последовал  за  ним.  На  лестничную
площадку неожиданно выскочил гвардеец в малиновой ливрее  и  прицелился  в
них из мушкета.
   - Не вздумай стрелять, идиот! - завопил Лоренцо. - Ты испортишь обои!
   Часовой испуганно заморгал - в то же мгновение двое  беглецов  налетели
на  него.  Гвардеец  упал  под  оглушительный  грохот   мушкета,   который
разрядился в потолок, расписанный цветочными узорами.
   - Я же сказал тебе,  чтобы  ты  не  портил  обои,  -  крикнул  Лоренцо,
перепрыгивая через гвардейца и устремляясь вверх по лестнице.
   Они поднялись еще на два пролета  и  очутились  в  коридоре,  устланном
ковром. К счастью, стражников нигде не было видно. Звуки драки сюда  почти
что не доносились. Они остановились перевести дух.
   - Лоренцо, с герцогом говорить буду я, - начал Лафайет.  -  Мы  с  Руди
старые приятели...
   В противоположном конце коридора распахнулась  дверь:  в  сопровождении
четырех  могучих  гвардейцев  в  малиновых  ливреях  появилась   маленькая
напыщенная фигурка Крупкина-Горубла. Обернувшись, он крикнул через плечо:
   - Это приказ, а не просьба, Руди. Через  полчаса  ты  и  твои  министры
должны собраться в Большом бальном зале. Ты публично утвердишь мои указы о
мобилизации,  комендантском  часе,   военно-полевых   судах   и   введении
продуктовых карточек. В противном случае я повешу  тебя  на  стене  твоего
собственного замка!
   Бывший король Артезии поправил отделанную горностаем мантию и  удалился
в сопровождении своих телохранителей.
   - Похоже, на помощь Крупкина вам рассчитывать не приходится, - заключил
Лоренца - Какие будут предложения?