мный  выпирающий  живот,  освещенный   последними   лучами,
отсвечивал розовым цветом.
   В пятидесяти футах от О'Лири оно остановилось и  пристально  посмотрело
поверх его головы в даль пустыни. Казалось, что  оно  обдумывает  какую-то
серьезную проблему, не имеющую никакого отношения к  маленькому  созданию,
едва доходившему ему до  колена  и  вторгшемуся  в  его  владения.  О'Лири
по-прежнему смотрел не  отрываясь,  он  словно  прирос  к  земле.  Секунды
тянулись  с  агонизирующей  медлительностью.  Лафайет  был   уверен:   еще
мгновение - и игуанодон,  а  это  был  именно  он,  О'Лири  узнал  его  по
восхитительным  иллюстрациям,  которые  он  недавно  видел   в   книге   о
динозаврах, так вот, еще мгновение - и это чудовище снова  заметит  его  и
вспомнит, с какой целью оно двинулось в этом направлении. О'Лири  мысленно
нарисовал  себе  дальнейшую  картину:  одна  его  нога  свисает  из   угла
ороговевшего рта,  а  сам  он,  не  до  конца  проглоченный  и  всеми  уже
забытый...
   Он остановил полет своей фантазии. Не  стоит  усугублять  надвигающееся
несчастье живым воображением. Пока он еще жив. А  может  и  дальше  сумеет
выкрутиться, если удастся что-нибудь придумать, ну хоть что-нибудь!
   Может, вообразить второго ящера и заставить их драться? Пока они  будут
биться не  на  жизнь,  а  на  смерть,  он  успеет  куда-нибудь  убежать  в
безопасное место.  Слишком  рискованно.  Эти  уроды  могут  его  ненароком
раздавить в лепешку во время своего поединка. Может быть, танк?  Например,
немецкий "Тигр" с большой пушкой восемьдесят восьмого  калибра?  Нет,  это
слишком фантастично. А может быть, его чем-нибудь отвлечь? Скажем,  стадом
великолепных жирных коз, бродящих  поблизости?  Но,  увы,  здесь  не  было
никаких коз. Только он и динозавр. Вдруг его осенило - это дракон Лода! Он
просто забыл об этом, как о слишком фантастической детали  в  рассказах  о
Лоде. Тут он совершил ошибку, впрочем, он их много совершил. Но сейчас нет
возможности исправить ее. Что-то надо делать. Ведь не может же  он  просто
так сдаться!
   Огромная рептилия  зашевелилась  и  повела  головой.  О'Лири  явственно
услышал при движении шеи скрежет чешуйчатой шкуры. Теперь она повернулась,
и ее взгляд упал на маленькую фигурку человека. Из ее желудка  раздавалось
урчание. Чудовище подняло ногу и направилось к  О'Лири.  Лафайет  полез  в
задний  карман  брюк  и  вытащил   горсть   "поцелуйчиков"   из   тянучки.
Размахнувшись, он запустил ими в морду наступающего монстра. Рот  чудовища
в мгновение ока раскрылся и заглотил лакомые кусочки. О'Лири развернулся и
побежал. Сделав несколько шагов, он  оступился,  подвернул  ногу  и  упал,
растянувшись во всю длину. Гигантская тень накрыла  его.  Лафайет  пытался
представить себе Колби Конерз,  изо  всех  сил  желая  оказаться  там.  Он
предпочел  бы  лучше  утонуть  в  заливе,  чем  послужить  закуской   этой
гигантской допотопной ящерице-ядозубу. Но его мозг от шока просто отупел.
   Сверху послышался специфический причмокивающий звук, словно  из  вязкой
грязи вытаскивают  ботинок.  Лафайет  поднял  голову  и  посмотрел  вверх.
Чудовище, нависшее над ним,  сосредоточенно  жевало,  с  заметным  усилием
разжимая склеенные налипшей тянучкой челюсти. О'Лири никак не мог  решить,
что ему делать. Или лежать спокойно, в надежде на то, что животное  о  нем
забудет, или скрыться куда-нибудь, пока оно занято.
   Высунулся острый язык и слизнул кусочек тянучки, прилипший к чешуйчатой
щеке. Пресмыкающееся вздернуло голову и уставилось на Лафайета.  Это  было
абсолютно бесстрастное разглядывание.
   О'Лири  начал  пятиться  назад  на  четвереньках.  Динозавр  понаблюдал
немного, а затем сделал шаг, отрезая ему путь к отступлению и издав резкий
звук. Похоже, он проглотил остатки  тянучки.  Лафайет  прибавил  скорости,
ящер последовал за ним. О'Лири добежал до стены каньона и побежал по нему.
Чудовище следовало за ним, рассматривая его  с  таким  же  интересом,  как
кошка наблюдает за раненной ею мышью.
   - Десять  минут  такой  гонки...  Больше  не  могу,  -  решил  Лафайет,
плюхнувшись вниз лицом и пытаясь перевести дыхание.
   Если уж этому чудищу суждено его сожрать, то пусть так и будет. А может
быть, удастся как-нибудь прогнать его?
   - Уходи прочь! Брысь! - прошептал  он  в  отчаянии.  -  Ты  только  что
вспомнил о своей подруге, да, именно так, и должен немедленно поспешить  к
ней.
   Однако это не сработало. Динозавр был уже совсем близко, до  безобразия
реальный, с  растрескавшейся  шкурой,  покрытой  бородавками.  О'Лири  уже
ощущал запах огурца, исходивший от рептилии, видел  ее  сверкающие  глаза.
Сосредоточиться было невозможно. И вот большая  голова  низко  склонилась,
раскрылась огромная пасть... Ну, вот и все... Лафайет зажмурился.
   Но ничего не произошло. Он открыл глаза. Широкая морда чудовища  висела
прямо над ним, не более чем в двух ярдах, а в выражении глаз было... нечто
такое, что вселяло надежду на сохранение жизни.
   О'Лири сел. Может, оно не ест людей? Оно, наверное, ручное. Может... Ну
конечно! Ведь он же вызывал боевого коня! Вот этот-то зверюга  как  раз  и
был им! Там, во дворце,  когда  задумал  ванну,  он  получил  нечто  более
приятное в придачу. А на сей раз он, видимо, получил соседнего дракона,  к
тому же большого любителя тянучек.
   Лафайет бросил гигантскому зверю другую тянучку, высшего сорта "Тетушка
Ау". Динозавр поймал ее, как собака муху, с той  лишь  разницей,  что  его
челюсти клацнули значительно  громче.  Потом  О'Лири  бросил  с  полдюжины
вместе, а затем  и  остатки.  Динозавр  оперся  на  свой  огромный  хвост,
вздохнул, как подводная лодка, готовая заглотить балласт, и  начал  жевать
сладости. Лафайет тоже вздохнул и сел, привалившись к скале. Эта  четверть
часа была просто ужасна. Впрочем, еще не  все  закончилось.  Вот  если  бы
удалось как-нибудь улизнуть...
   Он  поднялся,  стараясь  двигаться  как  можно  незаметнее.   Игуанодон
наблюдал  за  ним.  Двадцать  футов,  тридцать...  ну,  теперь  только  бы
завернуть за тот поворот, а там он, глядишь, и отвяжется.
   Рептилия  встала  на  ноги  и  потопала  за  ним,  создавая   маленькое
землетрясение  при  каждом  шаге.  О'Лири  остановился.  Гигантская  тварь
припала к земле и низко склонила голову, как будто ожидая чего-то.
   - Прочь! - заорал Лафайет.
   Он сделал движение, как будто  собирался  стрелять.  Динозавр  серьезно
наблюдал за ним глазами, в которых теплилась надежда.
   - Убирайся! - снова закричал О'Лири. - Ты что, думаешь, я их рожаю?
   И тут его осенило. Ведь чудовище  появилось  в  ответ  на  его  желание
обзавестись боевым конем. Может, его в этом качестве и использовать? Какое
впечатление он произвел бы на Адоранну, прискакав к Лоду на  этом  чудище,
чтобы спасти ее! Ну что ж, надо  попробовать.  К  тому  же  этот  зверюга,
похоже, от него не отцепится.  По  крайне  мере,  он  будет  менее  уязвим
верхом, чем просто так прыгая у динозавра под носом. Да, помнится,  в  той
книге говорилось, что игуанодоны вегетарианцы,  так  что  бояться  нечего.
О'Лири расправил плечи, стиснул зубы и осторожно стал отползать в сторону.
Гигант следил за ним, поворачивая голову. Лафайет задумчиво  посмотрел  на
ногу рептилии, которая была похожа на шершавый ствол дерева. Без  "сучков"
забраться на него шансов маловато. Он обогнул  чудище,  дошел  до  хвоста,
толстого и похожего на мехи, объемом  в  пятьдесят  галлонов,  наполненные
черной патокой. Конец хвоста, подобно громадному молоту, ритмично лупил по
песку. Вот по нему-то и можно влезть на спину. О'Лири прошел вдоль  хвоста
до того места, где бы он мог подтянуться и взобраться.
   Когда Лафайет преодолевал участок спины над  задними  ногами  чудовища,
пришлось немного помочь руками. А вообще-то пробираться было  легко,  ноги
удобно цеплялись за чешуйчатые пластины. Ящер терпеливо ждал, пока  О'Лири
доберется до самого предплечья. Затем он наклонил голову. Лафайет  оседлал
шею,  сразу  за  головой,  чудовище  выпрямилось,  подняв  его  футов   на
пятнадцать, и приготовилось скакать. С высоты открывался великолепный  вид
- далеко  на  западе  О'Лири  увидел  участки,  покрытые  растительностью,
крошечные огоньки светящихся окон. Вот там-то он и  найдет  Лода.  Лафайет
пришпорил своего коня, ударив пятками по ороговевшей шкуре.
   - Ну, пошли, малыш, - скомандовал О'Лири.
   Игуанодон припустил легким галопом... совсем в другую сторону.  Лафайет
закричал и, чтобы было понятней, стал одной пяткой пинать чудище  по  шее.
Могучий скакун развернулся, устремился ко входу в  ущелье  и  помчался  по
нему, словно поезд подземки по туннелю. Через пять минут  ущелье  осталось
далеко позади, и они выскочили на обожженную солнцем равнину,  делая,  как
показалось О'Лири, милю за каждый шаг. Солнце зашло. В  пустыне  сгущались
глубокие сумерки.
   - Ну, если так и дальше будет продвигаться, малыш, - произнес  Лафайет,
- то где-то через час мы преподнесем Лоду такой сюрприз, какого он в жизни
не видал.



10

   Была темная безлунная ночь,  когда  О'Лири  остановил  своего  могучего
боевого коня около едва различимой ограды из высоких эвкалиптов. Эвкалипты
ограничивали   площадку,   на    которой    стояло    громадное    здание,
вырисовывающееся на фоне звезд. Как прикинул Лафайет, это сооружение имело
этажей пятнадцать, не меньше. В  слабом  свете  звезд  поблескивали  сотни
окон, в трех из них горел тусклый свет.
   На вывеске из темного  пластика  неоновыми  буквами  лавандового  цвета
размером примерно двенадцать футов каждая значилось:  "Лас-Вегас  Хилтон".
От ближайшего угла выступающего крыла  здания  его  отделял  металлический
забор с прутьями, украшенными острыми наконечниками.
   -  Да,  я  представлял  себе  все  это  несколько  иначе,  приятель,  -
пробормотал О'Лири. - Лачуги из жести, несколько  деревянных  хибар,  куда
можно было бы проникнуть без особых трудов. А тут и  постучать  некуда.  А
перелезать опасно. Напорешься на эту штуковину и  уже  не  сможешь  помочь
Адоранне.
   Динозавр уперся шеей в забор. Лафайет глянул вниз на острия.
   - Не свалиться бы на них, динозаврик, - передернулся О'Лири.
   Игуанодон приналег на  прутья,  они  заскрежетали  и,  согнувшись,  как
соломинки для коктейля, рухнули.
   - Неплохо  сработано.  Будем  надеяться,  что  никто  не  слышал  этого
грохота...
   Великан пригнул голову к земле, Лафайет спрыгнул на  ковер  из  высокой
травы, доходящей до колена, а рептилия, понюхав травку, принялась ее мирно
щипать, что твоя корова.
   - Ну что ж, малыш, - прошептал он. -  Место,  конечно,  просторное,  но
заселено, похоже, негусто. Подожди меня  здесь,  пока  я  схожу  разведаю.
Только спрячься куда-нибудь.
   Огромная голова легонько заржала. Теперь она была высоко над  землей  и
внимательно изучала нижние ветви огромного дуба.
   Лафайет бесшумно передвигался в направлении группы тополей с  шуршащими
в ночной тишине листьями. Он обогнул пересохший фонтан в виде  абстрактной
женской фигуры, пересек дорожку, на которой виднелись  какие-то  отметины,
сделанные белой краской  через  каждые  десять  футов,  перепрыгнул  через
натянутую цепь и спрятался среди деревьев.
   Отсюда было прекрасно видно все здание. Он покинул рощицу и  направился
к широкому подъезду. Лафайет почувствовал, что асфальт перешел  в  широкие
ступени, ведущие  к  анфиладе  стеклянных  дверей.  Над  ними,  на  высоте
пятидесяти  футов,  простирался  шатер,  опирающийся  на  консоли.   Рядом
проходила терраса с  большими  неподрезанными  кустами  капского  жасмина.
Теплый ночной воздух  был  наполнен  удушающим  ароматом  его  цветов.  За
дверями просматривалось фойе,  устланное  роскошными  коврами.  На  тускло
освещенных бледным систем желтовато-коричневых  стенах  висели  картины  в
замысловатых рамах и золотисто-белые бра. Вокруг низких кофейных  столиков
удобно расставлены легкие кресла и мягкие с виду диванчики.
   Мирный порядок этой картины нарушался разбросанными бумагами,  костями,
пустыми банками из-под консервов. Рядом с кадкой, в  которой  росла  юкка,
виднелся закопченный круг,  оставшийся  от  маленького  походного  костра.
Похоже, кому-то простая походная кухня  была  куда  больше  по  душе,  чем
блюда, приготовленные в ресторане отеля.
   О'Лири поднялся по ступенькам, подошел  к  двери  и  тут  же  в  испуге
отскочил, так как она  неожиданно  распахнулась  перед  ним,  выпустив  со
свистом сжатый воздух. Он почувствовал, как его отросшие волосы на затылке
стали дыбом.
   - Тьфу ты, нечистая сила, -  выругался  про  себя  Лафайет.  -  Чертова
электроника. Хотя это тоже своего рода  нечистая  сила,  только  принявшая
рациональный облик.
   Он бочком прошел через дверь и оглядел вестибюль площадью акра два.
   Адоранна, несомненно, где-то здесь. Судя по размерам здания,  ее  поиск
по всем комнатам и на всех этажах займет много времени. С чего же  начать?
О'Лири наугад выбрал мрачный коридор, подошел к первой комнате и дернул за
ручку...
   За полтора часа Лафайет добрался до девятого этажа в юго-западном крыле
здания. Пока он никого не встретил. Комнаты, большей частью безукоризненно
убранные, были пусты. Единственным признаком непорядка можно было  считать
разве что пыль на поверхностях столов да засохшие цветы в вазах.
   Однако в некоторых комнатах постели были смяты, а на светлых покрывалах
проступали отпечатки грязных сапог,  например  как  вот  в  этой  комнате.
Какой-то неряха ощипывал цыплят в ванной комнате, оставив в унитазе  ворох
перьев. По какой-то непонятной причине был разломан стул,  и  его  обломки
валялись по всей комнате. Из-под кровати выглядывала раздавленная  корзина
для мусора. Среди мусора что-то блеснуло. Это оказался ключ с  пластиковой
биркой бежевого цвета, на которой  золотыми  цифрами  был  выдавлен  номер
1281. О'Лири поднял его. Может, он послужит в качестве сезама? Как  бы  то
ни было - надо проверить.
   До сих пор он не увидел здесь чего-либо, что хоть  как-то  намекало  на
присутствие Адоранны. Где сейчас Лод - неизвестно. Может быть,  со  своими
подручными рыщет где-нибудь. Надо спешить. Добравшись до лестничной клетки
двенадцатого этажа, Лафайет услышал  звук  голосов.  Сердце,  забилось  от
недоброго  предчувствия.  Его  даже   прошибла   испарина.   О'Лири   стал
пробираться вдоль коридора в направлении,  указанном  мерцающей  стрелкой.
После поворота, за углом, голоса стали слышны сильнее. Номер  1281  должен
быть в конце коридора, а громкие голоса  доносились,  похоже,  из  комнаты
напротив. Лафайет тихонечко подкрался  и  стал  сбоку  от  полоски  света,
падающего из комнаты на ковер, и прислушался.
   - ...видели его во дворце два дня назад, - скрипел чей-то голос. - А  я
ему  и  говорю:  слушай,  говорю,  значит,  так...  если   есть   у   тебя
какой-никакой план, то, пока ты будешь брать добро, мы сделаем всю  черную
работу и все - дело в шляпе.
   - Но он пообещал шефу,  что  добудет  девчонку,  -  начал  было  кто-то
второй. Тут его резко, словно ударом молотка для крокета по  мясной  туше,
оборвал кто-то другой.
   - Не очень-то вежливо называть даму девчонкой, - хрипло  произнес  этот
другой. - Я знаю, что он обещал. Наше дело  выполнять.  Не  беспокойся,  у
босса все планы продуманы. У него в загашнике есть парочка  сюрпризов  для
ее высочества.
   - Да, против него не  попрешь,  -  сказал  третий  голос,  -  с  его-то
мощью...
   О'Лири напряженно ловил каждое  слово  и  вдруг  почувствовал,  что  по
коридору кто-то приближается. Он быстро юркнул в дверь напротив и прижался
к стене.
   - Эй! - послышался голос. - А ты кто такой?
   В дверях ванной комнаты стоял детина с мыльной пеной на лице.
   - Иди-ка поищи себе другое место для ночлега.
   Внезапно тон его речи изменился:
   - Постой, постой... Я что-то раньше тебя не видел.
   - Э... да я новенький, только что вступил, -  на  ходу  сымпровизировал
Лафайет. - Понимаешь,  страсть  к  приключениям,  желание  найти  компанию
близких по духу. Да, кстати, о девушке. В какой она комнате?
   - Чего?
   - Я просто хотел убедиться - заперта ли дверь. Нашему боссу  Лоду  вряд
ли понравится, если она исчезнет. Не так ли?
   - Ты чего, спятил, что ли?.
   Громила мрачно посмотрел на  О'Лири,  ковыряя  указательным  пальцем  в
изуродованном ухе.
   "Еще один боксер", - подумал Лафайет.
   - Она...
   Дверь резко распахнулась.
   - Эй, Железолом, - прорычал тип, похожий на Джона Сильвера, с такой  же
деревянной ногой и облаченный в грязное белье. -  Дай  мне  твой  запасной
медный кастет.
   Вошедший пристально посмотрел на О'Лири:
   - А это кто?
   - Да новый парень. Что-то вроде горничной для леди. Вечно ты  приходишь
что-нибудь клянчить, Боунз. Кстати, ты еще не вернул мне тиски для больших
пальцев, которые завещала мне мама.
   - Подожди. А что это  за  горничная?  -  Боунз  пристально  смотрел  на
Лафайета.
   - А я почем знаю. Он спрашивал, где дама. Болван не знает даже...
   - Это  неважно,  чего  он  не  знает.  Он,  наверно,  один  из  этих  -
новобранцев. Так, что ли, парень?
   - Абсолютно точно, - кивнул О'Лири. - Да, кстати, о  пленнице.  Скажите
только, в какой она комнате, и я пойду. Не  смею  вас  больше  беспокоить,
джентльмены.
   - Этот дурень думает... - снова начал Железолом.
   - В какой комнате, говоришь? - Боунз  посмотрел  на  Железолома.  -  Ее
трудно найти. Мы сейчас покажем тебе дорогу, не так ли, Железолом?
   Железолом нахмурил свое плоское лицо:
   - Ты же видишь, я занят.
   - Ничего, ради гостеприимства не грех потратить две минуты. Пошли.
   - Да не беспокойтесь, господа, - возразил  Лафайет.  -  Скажите  только
номер комнаты.
   - Ничего, ничего, приятель. Это наш долг. Пойдем. Тут совсем недалеко.
   - Ну...
   О'Лири вышел за ними в коридор.  Может,  так  оно  и  впрямь  лучше,  с
сопровождающими. В конце концов так можно  избежать  неприятных  вопросов,
если они наткнутся на кого-нибудь. Он следовал  за  двумя  тяжеловесами  с
покатыми плечами. Они прошли коридор, поднялись два пролета по лестнице  и
вошли в другой коридор, ничем не отличающийся от предыдущего.
   - Прямо сюда, приятель, - пригласил Боунз с кроткой, как  у  крокодила,
улыбкой.
   Они миновали  еще  несколько  дверей,  за  которыми  царила  тишина,  и
остановились перед комнатой с номером 1407.  Боунз  осторожно  постучал  в
дверь костяшками пальцев. Внутри послышалось какое-то рычание.
   "Это не похоже на Адоранну, - подумал Лафайет, - это  скорей  смахивает
на..."
   Боунз подскочил к О'Лири, но тот успел увернуться и нанес  мощный  удар
сбоку прямо по кадыку на бычьей  шее.  Железолом,  ничего  не  понимая,  с
удивлением наблюдал, как его напарник зашатался, издавая сдавленный вопль.
Он резко повернулся к Лафайету и... напоролся на удар в  грудь.  Железолом
согнулся пополам и тут же  получил  сильнейший  апперкот  в  челюсть.  Его
голова запрокинулась.
   - Ты чего это? - спросил Железолом прерывающимся от боли голосом.
   Лафайет схватил его за  руку  и  попытался  бросить  через  бедро,  но,
почувствовав, что сам начинает  подниматься  в  воздух,  быстро  отскочил.
Железолом, с искаженным от боли лицом, схватился за руку.
   - У... у! - замычал тяжеловес.
   Тут  О'Лири  заметил,   что   Боунз,   слегка   оклемавшись,   начинает
приближаться к нему. Он двигался, как-то странно перекосившись влево, лицо
выражало зверскую решимость. Лафайет, не раздумывая, обогнул Железолома  и
пулей кинулся к лестничной клетке. Камнем проскочил один пролет,  выскочил
в коридор - и попал прямо в объятия... медведя. О'Лири и  раньше  замечал,
что не в силах сосредоточиться в авральной ситуации в состоянии наивысшего
напряжения, вот как сейчас. Человек, который в данный момент схватил  его,
был просто гигант - рост семь футов, ручищи, как  железные  тиски,  плечи,
как доспехи регбиста, вдобавок отовсюду  выпирали  узлы  мышц.  Он  держал
О'Лири