которые из родовитых, рассчитывать вам придется только на себя!
   Иерам помрачнел, а когда отъехали от моста примерно на версту,  велел
надеть доспехи.

***

   Ехать в доспехах было очень жарко. Гуннар давно  не  носил  защитного
снаряжения и отвык от него. Теперь же чувствовал себя  так,  словно  его
засунули  в  металлический   сосуд   и   поставили   на   слабый   огонь
поджариваться.
   Солнце палило жестоко, обрушивая с белесого, будто  выгоревшего  неба
потоки невыносимого жара. Охранники ругались, но Иерам сам надел  легкую
кольчугу и был непреклонен.
   Гуннар с Харальдом в этот день ехали позади, прикрывая обоз  с  тыла.
За телегами тянулось удушливое облако желтой пыли, которая застревала  в
волосах, оседала на  коже  и  скрипела  на  зубах.  Место  в  арьергарде
считалось самым неудачным, и занимали его по очереди.
   Харальду пыль и жара, похоже, совсем не докучали. Он ехал  молчаливый
и сосредоточенный, мерно  покачиваясь  в  седле.  Поэтому  Гуннар  очень
удивился, когда воспитанник неожиданно заговорил.
   - Там люди, - сказал он, показывая в сторону густых  зарослей  малины
на левой обочине. - Они не мылись очень долго, разит от них...
   Гуннар принюхался,  но,  кроме  надоевшего  запаха  пыли,  ничего  не
ощутил. Но он знал об исключительно тонком нюхе воспитанника,  оттого  и
заорал что есть мочи.
   - Тревога!
   Он  понимал,  что  прячущиеся  в  чаще  могут  оказаться   вовсе   не
разбойниками. Но предпочел бы скорее стать мишенью  для  насмешек,  если
произойдет ошибка, чем допустить неожиданное нападение.
   - Где? - крикнул кто-то впереди.
   В тот же миг позади раздался жуткий скрип. Гуннар оглянулся:  толстая
сосна падала, будто огромная башня, медленно  и  величаво.  Почти  сразу
схожий звук послышался и в голове обоза.
   Что-то свистнуло рядом, Гуннар ощутил легкий удар в бок.
   Он посмотрел вниз. Стрела с наконечником из плохого железа лежал а на
дороге. Если бы не надетый загодя панцирь, Гуннар получил бы рану в пару
вершков глубиной. Осознав это, он похолодел.
   Лес наполнился визгом и криками.
   Из зарослей на замерший, зажатый между двумя упавшими деревьями обоз,
размахивая топорами и копьями, ринулись разбойники. Их, как показалось в
первый момент, было очень много. Стрельба тут же прекратилась. То  ли  у
лесных грабителей было мало луков,  то  ли  стрелки  боялись  попасть  в
своих.
   Пока Гуннар думал, тело его действовало само. Он легко двинул  лошадь
вперед, перерубил древко копья и следующим ударом уложил  на  землю  его
владельца. По желтой пыли  потекла  багровая  кровь,  превращаясь  почти
сразу в бурую кашицу...
   Что-то дико закричал Харальд.
   Обернувшись, Гуннар увидел, что его воспитанник отбивается  сразу  от
двух разбойников,  которые  норовят  подсечь  ноги  лошади.  На  обочине
валяется здоровенный мужик, меж  глаз  которого  торчит  стрела.  Одного
взгляда на оперение из сизых утиных перьев хватило, чтобы понять, кто ее
выпустил.
   На лице убитого  застыло  удивленное  выражение.  Он  словно  не  мог
поверить в собственную гибель.
   Не теряя времени, Гуннар поспешил на помощь Харальду.
   Свистнул его меч, и заорал один из разбойников,  в  кожаном  панцире,
хватаясь за  рассеченное  плечо.  Доспехи,  способные  уберечь  лишь  от
скользящего удара, не выдержали  прямого  соприкосновения  с  закаленной
сталью. Раненый выронил оружие, дико завывая, бросился в лес.
   Гуннар не стал его преследовать. Он поспешил к Харальду, который  как
раз сразил второго противника, ударив мечом прямо в незащищенное  горло.
Лесной душегуб  коротко  взбулькнул  и  повалился  на  землю.  Тело  его
спазматически задергалось.
   Увидев это, Гуннар повернул коня вперед, туда, где  еще  продолжалась
схватка.  Но  разбойники  уже  отступали.  Они  не   ожидали   встретить
ожесточенный отпор, надеялись скорее всего взять путников на испуг.
   Вопящая и визжащая орава покатилась назад, под защиту  леса,  оставив
около телег полтора десятка убитых и раненых.
   - Бегите, зайцы! - торжествующе крикнул Берг,  потрясая  мечом.  Руки
его были  обагрены,  а  глаза  яростно  сверкали.  Заметив  Гуннара,  он
спросил:
   - Как мы их, а?
   - Да, здорово, - кивнул тот, убирая оружие в ножны. -  Сколько  наших
погибло?
   Подошел Иерам. На рукаве его была кровь, смуглое  лицо  посерело.  Но
держался он на ногах твердо.
   Совместными усилиями удалось выяснить, что погибло трое охранников  и
зарублен один из возчиков. За  суетой  Гуннар  забыл  о  воспитаннике  и
вспомнил о нем только тогда, когда Берг спросил:
   - А как там наш парень?
   - Да вроде ничего, - отозвался он. - Живой.
   Они поспешили к последней телеге.
   Харальд сидел на обочине. Лицо его было белым как  мел,  а  в  глазах
стояло отчаянное, какое-то  больное  выражение.  Запятнанный  бурым  меч
лежал на земле, руки юноши дрожали. Губы его были испачканы,  в  воздухе
висел кислый запах рвоты.
   - Что с тобой? - спросил Гуннар, опускаясь на корточки.
   - Я убил их! - прошептал Харальд, поднимая голову. -  Я...  я...  Это
жутко! Они словно смотрят на меня!
   Он махнул в сторону поверженных разбойников.
   Жест вышел судорожным, жалким.
   - Не вини себя, -  неожиданно  мягко  проговорил  Берг,  присаживаясь
рядом с Гуннаром. - Если бы ты их не убил, они бы убили тебя. Ведь так?
   - Так, - вздохнул Харальд тяжело. - Только мне так больно,  словно...
Словно я убил самого себя. Или часть себя...
   - Я учил тебя сражаться не для того, чтобы ты  сделался  плакальщиком
по погибшим головорезам! - сказал Теневой твердо. -  Я  сам  помню,  как
худо мне было, когда я выпустил кишки своему первому, и я  понимаю,  что
тебе плохо! Но не будь слабаком! Ты выбрал ремесло наемника, и тут  тебе
придется убивать, чтобы заработать на  жизнь!  Не  сможешь  -  умрешь  с
голоду!
   - Я понимаю. - Харальд встал. Его пошатывало, но  на  лице  появилась
решимость. - Я должен через это пройти!
   Он подобрал меч.
   Гуннар с удивлением наблюдал, как юноша подошел к каждому  из  убитых
им и пристально посмотрел в глаза. Того, который был зарублен, для этого
пришлось перевернуть.
   Харальда трясло,  меч  ходуном  ходил  в  его  руках,  но  он  упорно
продолжал странный ритуал.
   - Я должен это сделать!  -  заявил  он,  утирая  пот,  когда  заметил
обращенные на него взгляды. - Иначе нельзя!
   - Эй, Берг, Гуннар, где вы  там?  -  донесся  от  головы  обоза  крик
Иерама. - Мы двигаемся! Занимайте места!
   - Идем! - рявкнул в ответ Берг.
   Гуннар сел в седло, проследил, как непривычно тяжело,  точно  древний
старик, взбирается на конскую спину  Харальд.  Скрипнули  колеса  телег,
обоз двинулся. Остались лежать на обочине убитые разбойники. Над ними  с
противным жужжанием уже вились слетевшиеся на запах смерти мухи.
   Равнодушное солнце продолжало раскаленным кузнечным горном  пылать  в
небесах, и вокруг него не было видно ни единого облачка.

***

   Харальд бежал. Мчался среди толстенных  стволов,  поросших  гнилостно
светящимся зеленым  мхом.  Сверху  постоянно  что-то  капало,  по  спине
сбегали отвратительные теплые струйки.
   Позади слышались тяжелые шаги  -  Харальд  знал,  что  преследователь
близко. Он чувствовал на затылке его горячее смрадное  дыхание,  пытался
бежать быстрее.
   Но  сердце  трепетало,  словно  загнанный  заяц,  а  ноги  от   ужаса
становились ватными.
   Со  сдавленным  всхлипом  он  зацепился  ногой  и  упал   на   что-то
отвратительно мягкое.
   Бешеным движением развернулся, стремясь увидеть преследователя  перед
тем, как тот нанесет удар. Но среди толстых стволов, в полумраке  никого
не было. Лишь что-то неопределенное, подобное клоку  тумана  надвигалось
на Харальда.
   Он со страхом вглядывался в приближающееся облако,  а  когда  на  нем
проявилось лицо, точнее - два лица, чем-то похожих друг на друга, то  он
закричал, истошно, пронзительно...
   Он вынырнул из сна, словно  тонущий  -  из-под  полупрозрачного  тела
реки, и принялся жадно хватать ртом воздух. Голова была  тяжелой,  будто
дубовая колода, а тело покрывал холодный пот.
   Над лагерем разливался серый сумрак рассвета. В  лесу  начинали  петь
птицы,  у  костра  о  чем-то  переговаривались  дозорные,   а   недалеко
посапывал, завернувшись в плащ, Гуннар.
   Харальд с облегчением закрыл глаза. Всего лишь очередной кошмар.
   Страшные сны начали мучить юношу после боя с разбойниками,  когда  он
первый раз в жизни убил человека. Мутный ужас  тогда  захлестнул  его  с
головой, стыд едва не разорвал грудь. Он сумел справиться  с  собой,  но
лица тех, кого он лишил жизни, начали приходить по ночам...
   Харальд никому не рассказал о снах,  понимая,  что  это  надо  просто
пережить, что скоро кошмары прекратятся, а помочь тут не в силах  никто.
Больше всего он боялся,  что  кто-либо  догадается  о  том,  что  с  ним
происходит, - по крикам во сне, например. И в очередной раз порадовался,
что его вопль остался там, за темным пологом сновидения.

***

   Деревенька выглядела неказистой,  да  и  было  в  ней  всего  полтора
десятка дворов. Дорога здесь  заканчивалась,  дальше  начинался  глухой,
совершенно дикий лес. Он стоял сплошной  стеной,  будто  чудная  зеленая
крепость, и с телегами тут было никак не пройти.
   После некоторого колебания Иерам приказал:
   - Разгружайтесь! Дальше повезем все на лошадях, а сами - пешком!
   - А далеко еще? - поинтересовался Берг, недовольно кривясь. Не  любил
рыжебородый мечник далеко ходить, предпочитал, чтобы его возили.
   - Достаточно, - отрезал Иерам, блеснув глазами.
   Пока  наемники  и  возчики  работали,  стаскивая  груз  с   телег   и
пристраивая его на спинах лошадей, купец ушел в деревню. Когда же работа
была почти закончена, он вернулся в  сопровождении  могучего  бородатого
крестьянина с темным, словно вылепленным из  глины  лицом  и  спутанными
светлыми волосами.
   - Телеги, значит,  хотите  оставить?  -  поинтересовался  темнолицый,
окидывая взглядом обоз. - И надолго?
   - Как получится, - ответил Иерам. - Дней на десять - пятнадцать.
   - Хорошо, - кивнул мужик. Это был деревенский староста. -  И  сколько
платите?
   Услышав предложение купца, он закряхтел, сморщился, словно ему в  рот
попало кислое, мрачно пробурчал: "Грабеж и разорение!"
   Началась  торговля.  Харальд,  чьи  руки  ныли  после  перетаскивания
тяжелых мешков, устроился неподалеку и с интересам слушал, как  Иерам  и
его косматый собеседник спорят о каждой мелкой монете.
   Староста оказался совсем не так прост, как  можно  было  ожидать,  и,
когда разговор закончился, лоб купца покрывал обильный пот.
   -  Ну  ты  и  торговаться  здоров,  уважаемый!  -  сказал   Иерам   с
восхищением, вытирая лицо рукавом. - Но  смотри,  что  случится  с  моим
добром - спалим вашу деревню дотла!
   - Не случится! - уверенно отозвался бородатый. -  Сохраним  в  лучшем
виде! А куда  вы,  почтенные,  собираетесь  направиться?  -  добавил  он
неожиданно.
   - А это уже наше дело,  -  не  очень  любезно  ответил  купец.  -  На
северо-запад, если тебе так интересно.
   - Куда? - Темнолицый староста явно не имел представления  о  сторонах
света. Охранники загоготали.
   - Вон туда. - Иерам с улыбкой понял руку, указывая направление.
   Бородатый нахмурился и засопел.
   - Не ходили бы вы туда, - сказал он как-то неуверенно. -  Плохие  там
места.
   - Это  почему?  -  поинтересовался  подошедший  Берг,  демонстративно
положив ладонь на рукоять меча. - Или лихие люди там промышляют?
   - Откуда им там взяться? - мрачно буркнул староста. - Чего им в глуши
делать? Лес там плохой. Сгинет там любой или заблудится, или  чудища  на
обед съедят. Мы сами в ту сторону не ходим...
   - Благодарю тебя  за  предупреждение,  почтенный,  -  склонил  голову
Иерам. Харальд с удивлением заметил, что на лице купца играет  радостная
усмешка, словно он только что узнал нечто очень приятное. - Но мы должны
идти!
   - Я вас предупредил, - пожал плечами бородатый.
   - Ладно, двинулись! - крикнул Иерам.
   Лес начинался сразу за деревней. Деревья  стояли  вперемежку,  словно
воины разных народов в едином строю. Здесь были сосны  рядом  с  дубами,
трепещущая листьями осина и ясень, который любит  простор.  Не  терпящие
друг друга породы находились рядом, и шел от зеленой стены мощный  запах
листвы.
   Люди и лошади невольно остановились, не желая идти в кажущийся  живым
и опасным лес.
   - Вперед! -  рявкнул  купец,  заметив  нерешительность  подручных,  и
Харальд, идущий первым, отвел  в  сторону  ветку  березы  и  шагнул  под
тенистые своды.
   Там оказалось душно. Воздух под кровлей из тысяч  листьев,  казалось,
пробыл в неподвижности долгие  века,  превратившись  в  плотный  горячий
кисель.  Глотать  его  было  неприятно.  Темнели  в   полумраке   серые,
коричневые и черные стволы, плыл запах сырой древесины. Люди шли  словно
по огромному залу со множеством расставленных в беспорядке разнообразных
колонн.
   Даже Харальду приходилось туго. Почему-то очень трудно было держаться
заданного направления. Обычно он хорошо чувствовал лес, мог сказать, что
будет через версту. Тут же словно  не  видимое  обычным  зрением  облако
висело перед глазами, застилая обзор.
   И еще здесь почти не было птиц, а те, что  были,  кричали  странно  и
непривычно.  Даже  мох  на  деревьях  рос  не  правильно,  не   позволяя
определить направление.
   Когда на пути обнаружился глубокий овраг, из  которого  несло  кислым
запахом, а на дне колыхалась черная и густая, словно  смола,  вода,  это
оказалось для Харальда полнейшей неожиданностью.
   Овраг пришлось обходить. Но  затем  возник  второй,  третий.  Провалы
словно выползали из-под земли, преграждая дорогу отряду. Они  пересекали
лес в самых разных  направлениях,  и,  преодолев  один,  путешественники
неизбежно натыкались на второй. Когда еще один овраг остался позади,  то
Харальд неожиданно понял, что потерял направление. Подобное случилось  с
ним впервые в жизни, и он растерялся.
   Судя по тому что начало темнеть, солнце спускалось  к  горизонту,  но
разглядеть его сквозь сплетение ветвей было невозможно.
   - Что случилось? - спросил подошедший Иерам.  В  глубине  его  темных
глаз прятался страх. Купец боялся чужого для него, чудовищного леса,  но
изо всех сил старался свою боязнь скрыть.
   - Не понимаю, - прошептал Харальд. - Я не знаю, куда  нам  идти!  Тут
какой-то очень странный лес.
   - Да ты что? - изумился Гуннар. - Ты потерял направление?
   - Да, - кивнул  юноша.  -  Можно,  конечно,  забраться  на  дерево  и
выяснить, где солнце...
   - Нет, -  решительно  замотал  головой  Иерам.  -  Найдем  место  для
ночлега, а завтра будем решать, куда двигаться!

***

   Ночь  опустилась  в  одно  мгновение.  Только  что  еще  можно   было
разглядеть стволы деревьев и листья над головой,  и  вот  уже  не  видно
ничего, только золотисто-алое тело костра тщится разогнать мрак.
   Люди  сидели  вокруг  пламени,  и  отблески  играли  на   мрачных   и
насупленных  лицах.  Незримое  давление  чувствовали  все.   По   общему
согласию, решили удвоить ночные дозоры, и первая четверка  сторожей  уже
заняла места в стороне от огня, вслушиваясь и вглядываясь в непроглядную
темень.
   Возчики выглядели еще более испуганными, чем наемники. Еще  бы  -  те
хоть могут сражаться, им же остается только  умирать.  Почему  Иерам  не
оставил их в деревне - об этом Харальд мог только гадать.
   - Куда ты привел нас? - Вопрос Берга больно хлестнул по ушам, а Иерам
от него вздрогнул, словно его ударили плетью.
   - Мы должны знать! - продолжал настаивать Теневой. - Ведь  ежу  ясно,
что это не простой лес, что тут чародейство и именно  оно  не  позволяет
Харальду находить дорогу!
   Раздался одобрительный  гул.  Купец  оглянулся,  словно  затравленный
зверь, но затем глаза его блеснули решимостью.
   - Ладно, - сказал он и полез за ворот.
   В свете костра блеснул серебром нашейный кошель, сделанный, насколько
разглядел Харальд, из оленьей кожи. Иерам развязал его и  извлек  тонкий
листок пергамента. Он был желтым от старости, и линии на нем были  плохо
различимы.
   - Я нашел эту карту пять лет назад, - сказал купец. - Один  родовитый
в счет долга отдал мне несколько старых  книг,  написанных  много  веков
назад. В одной из  них  я  нашел  странную  легенду  о  неком  предмете,
увеличивающем богатство владельца. Между страницами была заложена карта,
на которой обозначалось место, где этот предмет спрятан.
   - И мы идем туда, за ним? - спросил кто-то из темноты.
   - Да. - Иерам кивнул. - Я поверил в эту  легенду,  и  вот  мы  здесь,
чтобы найти тот предмет.
   - А что это  за  штука?  -  поинтересовался  Берг.  -  И  откуда  она
взялась?
   - По легенде, ее сумел создать один  из  Владетелей  десять  столетий
назад. Он быстро разбогател, стал опасен для соседей. Они объединились и
уничтожили его, а чтобы ни  у  кого  не  было  искушения  овладеть  этим
предметом,  спрятали  его  в  подземелье,   защитив   самыми   страшными
заклинаниями. За прошедшие века об этом предмете забыли, историю  о  нем
почитают сказкой. Но ведь лес, в центр которого мы  должны  попасть,  не
простой, вы сами это видите!
   Купец почти выкрикнул последнюю фразу. Он явно боялся,  что  и  здесь
его посчитают сумасшедшим,  верящим  в  поросшие  пылью  байки,  которые
только и годятся для рассказов детям.
   - Видим, - кивнул Гуннар. - Но если все рассказанное тобой правда, то
у нас нет возможности заполучить нужный предмет. Магия Владетелей  очень
сильна, чтобы справиться с ней, нужен маг.
   - В чем-то ты прав, - усмехнулся Иерам, и лицо его показалось  в  это
мгновение очень старым, почти мертвым. На лице жили только черные глаза.
- Но если бы я взял с собой мага, то он бы захватил  предмет  себе.  Вся
надежда на то, что заклинания за тысячу лет ослабели.
   - Да, остается рассчитывать только на это, - кивнул  Берг  и  тут  же
протяжно зевнул. - Пожалуй, спать пора...

***

   Проснулся Харальд от истошного вопля. В нем смешались боль и ужас,  а
когда крик оборвался, то юноша понял, что это вовсе  не  порождение  его
ночных кошмаров.
   Быстро вскочив, он нашарил меч, а когда в ладони  оказалась  рифленая
рукоятка, сразу стало спокойнее.
   Костер едва тлел,  в  его  скупом  свете  было  видно,  как  поспешно
вооружаются  остальные.  Судя  по  лицам,  никто  не  мог  понять,   что
случилось, откуда ждать нападения.
   - Лодина нет! - крикнул кто-то, видимо, проверявший посты.
   - Дров в костер, и побольше! - В круг света вступил Иерам.  Изогнутое
короткое лезвие блестело в его руке. Харальд знал,  что  купцу  за  годы
странствий не раз приходилось пускать его в ход.
   Затрещало пламя, пожирая ветви, и словно в ответ на прянувший во  все
стороны багровый свет тьма зашевелилась,  выпуская  отростки  с  острыми
когтями. Под сводами деревьев  открылось  множество  светящихся  зеленым
огнем внимательных глаз.
   Испуганно заржали лошади, обрывая привязь.
   - В круг! - успел  скомандовать  Берг,  прежде  чем  порождения  леса
атаковали.
   Харальд сделал шаг к костру, к товарищам, но тут из  мрака  выступило
нечто более всего похожее на исполинскую  шишку  с  сучковатыми  лапами.
Пасть чудовища располагалась неестественно низко, на середине роста,  из
нее  рвалось  ядовитое  шипение.  Харальд  почувствовал   смрад   гнилой
древесины.
   Он ловко ударил мечом,  и  уродливая  конечность  рухнула  наземь.  С
противным клекотом тварь отпрянула,  чешуйки  на  ее  теле  зашевелились
Из-под них лезла, точно змея из-под коряги, новая рука, на  самом  конце
которой шевелились, вырастая на глазах, когтистые черные пальцы!
   Харальд в ужасе оглянулся. Со всех  сторон  теснили  людей  существа,
каких не представишь и  в  кошмарном  сне.  Древесные  стволы,  обретшие
гибкость змей, разевали зубастые рты; растопырив  щупальца,  надвигались
возжаждавшие живой плоти громадные пни