ло, она почти кричала.  -  Что,  у
тебя столь могущественные враги, которые смогут причинить вред МНЕ, если
я возьму тебя в свою дружину?
   - Нет.
   - Тогда почему ты не соглашаешься?
   От необходимости отвечать  Харальда  избавила  Саломея,  до  сих  пор
сидевшая неподвижно. Она приподнялась со скамеечки и  зашептала  на  ухо
наставнице. Слов не было слышно,  но  выражение  лица  ученицы  говорило
красноречиво: пусть он уходит, нельзя принуждать человека служить силой.
   Харальд был в этот момент искренне благодарен темноволосой девушке.
   - Что ты такое говоришь? - Владетельница  ответила  раздраженно  и  в
полный голос. - Какая опасность? Ты чувствуешь? Это все ерунда!
   Лицо Саломеи залилось краской обиды, совсем детской, и  она  поспешно
села на место.
   - Значит, так. - Лия говорила тоном приказа,  и  Харальд  понял,  что
начни он сейчас возражать,  то  окажется  в  лучшем  случае  в  замковой
темнице, а в худшем - на дыбе. - Сегодня же будет  проведено  испытание,
пройдя которое воин Харальд будет принят в  ряды  моей  личной  дружины!
Если не пройдет - подвергнется мучительной казни!
   - Может быть, перенести все на завтра? - спросил он мрачно,  надеясь,
что ночью выпадет шанс сбежать.
   - Нет! - отрезала Владетельница. - Иди и готовься!

***

   Дождь затих, но сырость никуда не исчезла. Волосы слипались, а одежда
быстро пропитывалась влагой.  Ветер,  напуганный  гадкой  погодой,  тоже
куда-то запропастился,  и  воздух  во  дворе  замка  напоминал  холодный
противный суп без вкуса и запаха.
   Харальд, обнаженный по пояс, стоял посреди двора и тяжело  дышал.  На
торсе его багровели две царапины,  а  меч  в  руке  был  покрыт  кровью.
Испытанием было выстоять в бою против троих.
   Это оказалось нетрудно. Один из противников, с рассеченной  до  кости
ногой, был унесен, другому досталось по пальцам, и  он  выронил  оружие,
выйдя из боя, а третьего Харальд ухитрился повалить.
   Воин смотрел на победителя снизу вверх без  страха,  с  изумлением  и
уважением.
   Лия, сидящая в кресле под натянутым  специально  балдахином,  махнула
рукой, и капитан стражи, пожилой, с покрытым шрамами лицом, торжественно
возгласил:
   - Первая часть испытания окончена!
   "Первая часть? - подумал Харальд с удивлением, обтирая лезвие меча. -
Что же дальше? Стрельба из лука? Метание  ножей  или  топоров?  Езда  на
лошади?"
   Но он ошибся.
   Владетельница встала с кресла и величественно вступила  на  мокрую  и
какую-то блеклую траву двора. Тенями  за  ней  следовали  телохранители.
Прочие воины и слуги, а зевак на испытание собралось немало,  образовали
широкий круг, в центре которого оказался Харальд.
   - Я люблю иногда  демонстрировать  силу  заклинаний  своим  людям,  -
сказала Лия, подойдя. - Так что вторая часть испытания - магическая.
   Харальд дернулся, и, несмотря на прохладную погоду, ему стало жарко.
   Магия - что угодно, только не она!
   - Как вы будете испытывать меня,  госпожа?  -  спросил  он,  слыша  в
собственном голосе постыдную дрожь.
   -  Просто,  -  улыбнулась  она,  снимая  с  шеи  цепочку  с   кружком
золотистого металла. Диаметром  он  был  примерно  в  вершок,  а  желтую
поверхность покрывали многочисленные знаки. - Это  оракул,  я  сама  его
сделала. Тебе надо будет дохнуть на эту штучку, и она тогда  предскажет,
как ты мне послужишь. Если знаки будут плохими, то я не возьму тебя.
   - Каким образом покажет? - спросил Харальд, стремясь оттянуть  момент
соприкосновения с магией.
   - Символической картиной, - усмехнулась Лия. - Давай, дуй!
   Она поднесла золотистый кругляш к самому его лицу. Харальд  дунул,  и
Владетельница швырнула оракул на землю. Он еще успел  увидеть  выражение
удивления на ее лице, когда тело едва не  разорвал  прозвучавший  внутри
гром. В глазах молнией сверкнула вспышка, и чей-то  голос  с  торжеством
сказал: "Пришел мой час!"

***

   Саломея наблюдала за испытанием из общего  круга.  Она  могла  занять
место рядом с наставницей, но не  сделала  этого  из-за  обиды.  Лия  не
прислушалась  к  предчувствиям  ученицы,  которые  прямо  кричали,   что
светловолосый воин смертельно опасен!
   Лицо его выражало страх, когда он  дул  на  оракул.  Кружочек  золота
упал, кувыркаясь, на землю, и тотчас из него рванул вверх столб  желтого
пламени. От него крыльями в стороны плеснула алая кровь...
   Саломея заметила, как изменилось лицо Харальда.  Оно  как-то  оплыло,
потеряло  на  миг  твердость,  словно  было  из  глины,  а  затем  вновь
собралось, став иным.
   Изумленно вскрикнула Владетельница.
   - Что это? Оракул никогда такого не показывал! Огонь и  кровь  -  что
это означает?
   - Твою смерть! - прорычал светловолосый воин, и мускулы на  его  теле
дернуло судорогой.
   Он бросился вперед, и меч  его  замелькал,  столкнувшись  с  клинками
телохранителей, которые успели прикрыть госпожу от внезапной атаки.
   До  этого  момента  Саломея  беспокоилась,  теперь  же  могла  только
наблюдать. Оцепенела, точно воробей под взглядом ужа, и смотрела, будучи
не в силах даже испугаться.
   Меч в руках Харальда мелькал с такой скоростью, что его почти не было
видно. Только падали встававшие на его дороге воины, один за  другим,  а
он кабаном сквозь подлесок ломился туда, где  отскочившая  Владетельница
поспешно срывала пробку с небольшого каменного сосуда.
   Она успела. Те, кто решился встать на  пути  светловолосого  безумца,
остались лежать на траве  стонущим  окровавленным  ковром.  Остальные  в
страхе отхлынули, а Владетельница слегка встряхнула бутылочку, и из  нее
явилось пылающее веретено огневика.
   И тут Харальд захохотал. От этого  смеха  хотелось  закрыться,  стать
земляным червем, облаком  сгинуть  в  холодных  небесах,  только  бы  не
слышать! Хохот проникал в уши и причинял  боль,  заставлял  морщиться  и
дрожать.
   Увидев цель, огневик бросился к ней, как огромное пламенеющее  копье.
Но, не долетев сажени до обнаженного по пояс, смеющегося человека, резко
остановился и затрясся. Если  бы  стихийные  существа  могли  испытывать
страх, то Саломея сказала бы, что он смертельно напуган...
   - Ты свободен! - махнул рукой Харальд, и огненное  существо  исчезло,
распалось, точно его и не было.
   На лице Владетельницы обозначилась растерянность.
   - Ты кто? Зачем? Как ты смог? - забормотала она.
   Светловолосый воин шел к ней,  и  меч  в  его  руке  был  по  рукоять
багровым.
   - Кончилось твое время, колдунья, - произнес  он  скрипучим  голосом,
совсем не похожим на речь Харальда. - Умри достойно.
   Удар был столь быстрым, что Саломея его не заметила.
   Просто в центре груди на синем платье Владетельницы появилось  темное
пятно, и Лия с недоуменным выражением на лице упала навзничь.
   Точно небо обрушилось на Саломею. Пропали звуки, стало тихо,  и  весь
мир сузился до одного лица. Лица наставницы.  С  которого  медленно,  по
каплям, уходила жизнь.
   - Нет! - закричала Саломея, обретая возможность двигаться.
   Он стоял перед ней. Мускулистый торс блестел от пота, на нем не  было
ни единой царапины, и девушка невольно поразилась: как же так, он сразил
столько воинов - и никто не зацепил его?
   Заученным движением, не  успев  подумать,  что  делает,  она  метнула
кинжал, который всегда носила в рукаве. Харальд не  стал  уклоняться,  и
лезвие вонзилось в живот.
   Мускулы небрежно сократились, и клинок, вошедший более чем на вершок,
словно вытолкнуло изнутри. Он вывалился из раны, а та  прямо  на  глазах
начала зарастать новой, чистой кожей.
   "Так же он оправился от раны, нанесенной зверем! - пришла догадка.  -
Но кто же он такой?"
   - Ты не сможешь причинить мне вреда, - сказал он,  и  она  отважилась
заглянуть ему в глаза.
   И с трудом сдержала крик. На месте  зрачков  медленно  вращались  два
круга - переплетения зеленых и черных спиралей. Ноги Саломеи  неожиданно
ослабели, и, не чувствуя сырости и  холода,  не  заботясь  о  приличиях,
девушка села прямо на землю.
   Он улыбнулся.
   - Живи, - в голосе звучала насмешка. - Все равно тебе  не  достичь  и
половины той силы, которой владела твоя наставница...
   Харальд развернулся и пошел.
   Она молча смотрела, как он деловито оделся, убрал меч в ножны.
   Свистнувшую стрелу поймал на лету, даже не повернув головы.
   Испуганные слуги сами вывели ему коня, а стража у  ворот,  пытавшаяся
преградить путь, была изрублена на  куски.  Грохнул  опущенный  мост,  и
странный человек (человек ли?), убивший  в  один  день  Владетельницу  и
почти три десятка ее воинов, покинул замок Халл.
   Только тогда Саломея нашла в себе силы заплакать.

Глава 11
ОДЕРЖИМЫЙ

   Харальд открыл глаза и некоторое время не мог понять, где  находится.
Над головой нависали темно-зеленые еловые лапы, вокруг возвышались серые
стволы, остро пахло хвоей и смолой.
   Он лежал на толстом слое опавших иголок, было мягко и  удобно.  Но  в
мускулах чувствовалась такая  усталость,  словно  он  и  не  спал.  Руки
болели, точно после долгой рубки.
   Харальд приподнялся на локтях, чтобы оглядеться, и  чудовищный  страх
нереальности происходящего поразил его ледяным лезвием: в  лесу?  Откуда
лес? Ведь он был в замке у Владетельницы, проходил посвящение.
   В нескольких саженях от Харальда, привязанный к крепкому суку,  стоял
вороной конь. На человека смотрел со страхом, нервно перебирал  копытами
и прижимал уши.
   Харальд ответил животному не менее испуганным взглядом.
   Откуда взялся конь?
   Справившись   с   потрясением,   Харальд   сел.   Напрягся,   пытаясь
восстановить момент, когда потерял память.
   Кружок золотистого  металла...  Удивление  на  лице  Владетельницы...
Накатывающий изнутри жар, а вместе с ним знакомая  ярость  и  ненависть,
жажда убийства...
   Безумие пришло и отшвырнуло разум в сторону,  словно  хозяйка  старую
тряпку. Что было потом - нетрудно догадаться.
   Харальд застонал от накатившей боли и спрятал лицо в ладони. Стыд жег
посильнее  раскаленного  металла.  Хотелось  вытащить  меч  из  ножен  и
покончить с собой, чтобы раз и навсегда прекратить убийства...
   Он вытянул лезвие примерно наполовину. Обычно  блестящий  металл  был
покрыт бурыми разводами, словно кровь убитых въелась в сталь.
   Харальд содрогнулся и не сразу понял, что плачет.
   Он  в  жизни  этого  не  делал  и  сейчас  неумело  давился  слезами,
всхлипывал и рыдал, точно маленький ребенок. Желание покончить  с  собой
пришло еще раз, но он понимал, что обезображенным мечом этого сделать не
сможет, а веревки, чтобы повеситься, нет...
   Надо жить дальше - понимание этого пришло не сразу, а когда  явилось,
то не принесло облегчения. Как жить,  когда  оставляешь  на  своем  пути
только трупы? Этот вопрос Харальд задал бы, если бы знал кому.
   Слезы перестали течь, и тогда он поднялся.
   Лес, равнодушный к любому горю, успокаивающе шелестел ветвями.  Между
крон виднелось затянутое тучами небо с тусклым пятном солнца.  Дождя  не
было, но ветер пах сыростью.
   Конь нервно всхрапнул, сделал несколько шагов  в  сторону,  и  только
натянувшийся повод сдержал его. Пока Харальд осматривал седельные сумки,
жеребец стоял смирно, но весь дрожал, словно рядом с ним был не человек,
а хищный волк.
   Следовало решить, что делать дальше.
   При одной мысли о том, чтобы вернуться в замок и узнать, что  же  там
произошло, Харальда передернуло. Кроме всего прочего, он не  знал,  куда
именно ехать.
   Будучи в безумном состоянии, реку Харальд  не  пересекал,  и  поэтому
направление для путешествия выбрал юго-западное. Где-то  в  той  стороне
лежит Бабиль. Там дом. Там можно будет отдохнуть и переждать.
   Харальд вспрыгнул на коня и направил его между деревьями.
   С каждым шагом жеребец боялся все  меньше  и  все  бодрее  переступал
копытами. Лес зеленел и обещал жизнь.

***

   Обыкновенный суп из курятины показался Харальду вкуснее, чем любое из
блюд в замке Владетельницы. Он оголодал  так,  словно  не  ел  месяц,  и
ничуть не жалел о том, что за обед и возможность  переночевать  пришлось
отдать кинжал, переплатив при этом как минимум вдвое.
   Постоялый двор был маленьким и грязным, пахло здесь прогорклым салом,
а сквозь мутные стекла дневной свет  проникал  с  некоторым  трудом.  Но
путешественнику было не до мелочей. Он узнал, где находится,  определил,
куда поедет, и насыщался, давая силы измученному телу.
   Когда тарелка почти опустела, а в животе  смолкло  сердитое  голодное
бурчание,  внимание  Харальда  привлек  разговор  за  соседним   столом.
Беседовали, судя  по  одежде,  двое  зажиточных  крестьян.  Вечерело,  и
селяне, несмотря на августовскую страду, пришли на постоялый двор выпить
по кружке пива.
   - Как есть правда, я тебе говорю! - страстно шептал один из крестьян,
кряжистый и широкий в плечах, с волосами такими светлыми,  что  рядом  с
загорелой кожей они казались белее снега. - Все так и было!
   - Да враки это! - убежденно сказал второй, смуглый и чернобородый.  -
Сами чай и порешили хозяйку, а потом придумали невесть чего!
   Харальд прислушался внимательнее.
   - Зачем им ее убивать? - Глаза светловолосого  возбужденно  блестели.
Он явно верил в истинность услышанной  истории  и  был  полон  решимости
убедить собеседника. - Да и убить Владетельницу не так-то просто!
   Приятная тяжесть в животе Харальда  сменилась  ощущением  тошноты.  В
кишки словно вогнали кусок льда из самой вонючей сточной канавы.
   - А он-то как  тогда  смог  ее  убить?  -  со  скептической  усмешкой
поинтересовался чернобородый. - И еще в одиночку?  У  замковых  стражей,
замысливших дурное, шансов куда больше!
   - Да ты что, мне не веришь?  -  вскинулся  светловолосый.  -  У  меня
троюродная сестра в замке служила! Она вчера  домой  вернулась  оттудова
едва живая от страха! Она сама все своими глазами видела!
   - И что она видела? - не сдавался упрямый бородач.
   - Как это воинское испытание у них  проходило!  -  Белобрысый  ударил
кулаком по столу, удивляясь упертости собеседника. - И этот воин сошел с
ума и почти три десятка воинов положил, а потом и саму Владетельницу!
   Харальд ощутил, как ком льда в  животе  разрастается,  охватывая  все
тело. Он хотел встать и уйти, но странное оцепенение не  позволило  даже
пошевелить рукой.
   - Три десятка? - усмехнулся чернобородый, показав желтые зубы. -  Это
точно враки! Да ни одному воину не под силу  столько  опытных  бойцов  в
одиночку завалить!
   - Вот и говорят, - беловолосый перешел на шепот, - что это был Сам!
   - Кто "Сам"? - опешил его собеседник.
   - Истребитель Магов! - многозначительно проговорил белобрысый, подняв
палец. - Величайший из воинов, который решил  нас  от  гнета  Владетелей
избавить!  Это  он  всех  магов,  что  за  последние  три  года  умерли,
изничтожил!
   Харальду хотелось одновременно  смеяться  и  плакать,  бесноваться  и
сидеть неподвижно. Но силы нашлись лишь для того, чтобы подняться  из-за
стола и под удивленным взглядом хозяина проковылять в коридор, ведущий в
жилые комнаты.
   Позади все так же возбужденно спорили крестьяне.

***

   Берг наведывался к дому Харальда не реже двух раз в месяц.  Проверял,
все ли в целости и сохранности, не вернулся ли хозяин. Необременительная
служба - обучение обращению с оружием  детей  одного  богатого  купца  -
позволяла без особенных трудностей отлучаться по своим надобностям.
   Вот и сегодня, взглянув на серое, совсем осеннее  небо,  на  то,  как
холодный ветер гоняет по улице пожухлые листья, он отменил занятия  и  в
очередной раз отправился на улицу Дырявых Горшков.
   Он шагал и беззаботно насвистывал.
   В кармане звенели  честно  заработанные  денежки,  привычный  меч  не
стеснял движений, а  взгляд  то  и  дело  задерживался  на  попадавшихся
навстречу женщинах. Завидев симпатичную служанку, Берг  сделал  страшные
глаза, за что был вознагражден  улыбкой.  Блеснули  жемчужные  зубки,  и
девушка скрылась, но на душе стало еще веселее.
   Миновав площадь, где расположился бродячий театр, Теневой  свернул  в
проулок. И тут, испортив  все  настроение,  пошел  дождь.  Он  бессильно
стекал по плотной кожаной куртке, но намочил волосы и предпринял попытку
забраться под воротник.
   Пришлось слегка приподнять плечи и остаток пути  проделать  бегом.  В
доме все будет как всегда, а чуть дальше есть один трактир,  где  подают
неплохое пиво...
   Добежав до дома, Берг бросил на него мимолетный взгляд и уже собрался
направиться дальше, как вдруг остановился точно вкопанный.
   Входная дверь была приоткрыта. Совсем чуть-чуть.
   Словно ее небрежно прикрыл некто вошедший.
   Но дым из  трубы  не  шел,  и  никаких  признаков  жизни  в  доме  не
наблюдалось.
   Воры? Среди бела дня?
   Перестав обращать внимание на  дождь,  Берг  неторопливо  двинулся  к
крыльцу. Зашел сбоку, чтобы в  щель  его  не  было  видно.  Прислушался.
Шумела в сточных трубах вода, шипели под лаской дождя  лужи,  но  внутри
дома было тихо.
   Меч легко вышел из ножен.
   Берг слегка толкнул дверь и проскользнул в нее.
   В просторной прихожей было пусто, но  на  полу  отчетливо  выделялись
следы. Кто-то вошел сюда, причем сегодня. И совершенно не собирался (или
не умел) скрывать свои следы.
   "На  грабителей  не  похоже,  -  думал  Берг,  следуя   за   грязными
отметинами. - Значит, хозяин?" Сердце радостно  подскочило,  но  Теневой
смирил его, понимая, что поддаваться чувствам рано.
   Следы вели на второй этаж, к спальням.
   Заглянув в приоткрытую дверь одной из них, Берг с  изумлением  увидел
свешивающийся с кровати грязный сапог. Чуть приоткрыв створку,  он  смог
рассмотреть и второй.
   Кто-то нагло дрых прямо на одеяле, не скинув обуви!
   Только один человек может вести себя так в этом доме.
   Теневой толкнул  дверь  и  вошел.  На  лицо  его  выползла  довольная
усмешка, а в душе поднималась волной  теплая  радость.  Войти  и,  когда
чуткий Харальд очнется, сказать: "Дружище, как я рад тебя видеть!"
   Но Харальд не проснулся. Даже не пошевелился.
   Настолько  утомленным  Берг  его  не  видел   никогда.   Черты   лица
заострились, выражение затаенного  страдания  проступило  резче.  Волосы
слиплись и потемнели от грязи, а пальцы руки, лежащие на  рукояти  меча,
казались тонкими, как у ребенка.  Подбородок  и  щеки  покрывала  белая,
почти седая щетина.
   Вместе с тем от спящего воина  веяло  скрытой  силой,  которая  порой
бывает опаснее, чем показная мощь - высокий рост и могучие мускулы.
   Берг с нарочитым грохотом подтянул к себе стул и уселся.
   Веки спящего затрепетали.
   А когда они  поднялись,  Берг  с  трудом  удержал  вскрик  удивления.
Зелеными  глазами  на  него  подозрительно  смотрел  кто-то   совершенно
незнакомый. Но Харальд моргнул, и чужак исчез.
   - Берг, ты? - Хозяин дома приподнялся на постели и сел.
   - Нет, не я, - ответил Теневой.  -  А  твоя  двоюродная  тетушка!  Ты
откуда такой взялся?
   Харальд помрачнел, в глазах появилось загнанное выражение.
   - Лучше не спрашивай, - сказал он. - Я не смог обуздать себя. Я вновь
убивал. Если до Бабиля еще не дошли слухи, то знай, что это  я,  я  убил
ее!
   - Кого? - искренне изумился Берг.
   - Владетельницу Лию!
   - Ничего не понимаю - Теневой видел, чго друг его измучен  телесно  и
душевно. - Ты же уехал к Торгриму весной! Каким же образом  ты  попал  к
Лии, на шестьсот верст к востоку?
   Харальд на миг замер, глаза его  полыхнули  изумрудным  пламенем,  по
телу прошла судорога. Берг невольно отметил движение руки к мечу, и  сам
напрягся, готовясь защитить собственную жизнь, если это понадобится.
   Но Харальд овладел собой. Ладонь  его  отдернулась  от  оружия,  лицо
стало спокойным, и только в голосе звучало отчаяние.
   Он рассказывал.
   А Берг слушал. Не перебивая. Про поездку  на  север,  про  пощаженных
разбойников, про жизнь в замке, про отъезд, больше похожий  на  бегство,
про магического зверя, про рану, которая исчезла сама собой, про то, как
Харал