- Сюда заносите,  -  сказал  управитель,  поднимая  руку.  -  Вот  на
лестницу. На второй этаж.
   На лестнице было сумрачно  и  пахло  прелой  соломой.  Преодолев  два
пролета, слуги остановились у массивной  дубовой  двери,  около  которой
статуями застыли двое стражников.
   - Вот сюда, - сказал Якзан, толкая створку.
   Открылась  комната  с  большой   кроватью   под   балдахином.   Узкие
окна-бойницы давали мало света, но в огромном канделябре, выполненном  в
виде многопалой руки, горели свечи.
   -  Кладите  его.  -  Управитель  отошел  в  сторону,   давая   пройти
носильщикам. - А ты, почтенный,  садись  на  этот  стул.  Сейчас  придет
Владетельница и осмотрит раненого.
   Слуги  с  сопением  и  кряхтением  сгрузили  Харальда   на   кровать,
застеленную одеялом из дорогого бордового бархата. Раненый не  застонал,
не пошевелился. Иерам горестно вздохнул.
   Носильщики вышли, и тотчас дверь широко распахнулась. В комнату вошла
Лия. За ней следовала совсем  молодая  девушка  с  мешочком  в  руках  и
неизбежные телохранители.
   Купец хотел вскочить, но  Владетельница  властным  жестом  остановила
его.
   - Сиди! - И тут же побледнела так, что снег рядом с ней показался  бы
румяным.
   Иерам дернулся, не понимая, что  могло  так  напугать  хозяйку  замка
Халл,  и  проследил  направление  ее  взгляда.  Женщина,  не  отрываясь,
смотрела на Харальда, и светлые  глаза  ее  были  полны  смятения.  Губы
дрожали, а руки нервно сжимались.
   - Что с вами, госпожа? - забеспокоилась юная спутница  Владетельницы,
темноволосая и смуглая. Черные глаза ее искрились, и купец  помимо  воли
ощутил, насколько эта девушка привлекательна.
   - Он так похож на... - прошептала Лия, словно в забытьи, но тут же на
лицо  ее  будто  упала  маска.  Губы  сжались,  глаза  сузились,  и  она
продолжила совсем другим, жестким голосом:
   - Все в порядке.
   Повернувшись к Иераму, она спросила:
   - Какие у него раны?
   - Несколько царапин, - ответил купец, робея под суровым взглядом. - И
почти полностью откушена правая нога. Мы наложили лубок...
   - Все ясно, - не дала она договорить. - Разрежьте ему штанину.
   Один   из   телохранителей   молниеносно   извлек   нож.    Затрещала
распарываемая ткань. Владетельница ловким движением  размотала  полотно,
из белого ставшее за  эти  дни  бурым,  отложила  в  сторону  дощечки  и
замерла. Она стояла к Иераму спиной, он не мог  видеть  ее  лица,  но  в
голосе Владетельницы звучало удивление:
   - Как ты сказал? Откушена нога?
   - Истинно так, госпожа.  -  Купец  поднялся,  намереваясь  шагнуть  к
кровати, но наткнулся  на  острый  взгляд  одного  из  телохранителей  и
остался на месте.
   Лия повернулась, смерила торговца взглядом.
   - Этого не может быть, - произнесла  она  твердо.  -  Ты  обманываешь
меня!
   - Нет, нет! - забормотал Иерам, чувствуя,  как  покрывается  холодным
потом. - Какой смысл мне придумывать! Да и  мои  воины  подтвердят,  кто
видел его рану!
   - Посмотри сам.
   Она сделала шаг в сторону, и глазам купца  открылась  нога  Харальда.
Там,  где  всего  десять  дней  назад   была   жуткая   рана,   розовела
неповрежденная кожа. И никаких следов шрама.
   Иерам почувствовал, как глаза  его  округляются,  а  голова  начинает
кружиться.
   - Как так? - растерянно сказал он. - Это невозможно!
   Он бросил умоляющий взгляд на Владетельницу.
   - Он был ранен, это правда! Зачем мне обманывать вас?
   - Я верю тебе. - Лия слегка наморщила лоб. -  Но  почему  так  быстро
заросла рана и по какой причине он так долго  не  приходит  в  сознание,
этого я понять не могу.
   Наступила  пауза.  Иерам  молчал,  ожидая  решения  своей  судьбы,  а
Владетельница напряженно размышляла.
   - Купец, - будничным голосом сказала Лия. - Твой воин останется  пока
у меня. Вдруг клыки зверя содержали какой-то особенный  яд?  Кто  сможет
справиться с этим, как не я? А ты можешь идти.
   - Конечно.  -  Иерам  поклонился  и  поспешно  вышел,  ощущая  спиной
настороженные взгляды телохранителей.  На  сердце  было  тяжело.  Особой
причины для этого как будто не было, но небо нахмурилось,  а  прозрачная
речная вода пела печальную песню.

***

   Очнувшись, Харальд подскочил  на  кровати  и  принялся  с  удивлением
озираться.  Он  лежал  раздетый,  в  постели,  в  совершенно  незнакомой
комнате. На стенах ковры, оберегающие от холодного  камня,  у  одной  из
стен потушенный очаг. И слабый запах благовоний, говорящий  о  том,  что
здесь недавно побывала женщина. Он почему-то показался тревожащим.
   Одежда Харальда, выстиранная и зашитая, лежала на стуле, рядом стояли
новые сапоги отличной выделки. Но оружия не было. Ни меча,  ни  кинжала.
Это встревожило воина еще больше.
   Харальд откинул одеяло, намереваясь посмотреть,  что  с  его  ранами.
Боли не было, но это могло быть следствием шока или  принятых  лекарств.
Кожа на голени, там, где с хрустом сошлись страшные челюсти, была целой.
   Харальд захлопал глазами, словно  ребенок,  впервые  увидевший  нечто
необычное. Некоторое время тупо сидел, уставившись на  ногу.  Назойливой
мухой билось в сердце беспокойство, намекая, что такие раны  сами  собой
не заживают.
   Значит, его лечили магией!
   Но он же не поддается магии!
   Что произошло?
   Пришлось  приложить   некоторое   усилие,   чтобы   собрать   воедино
разбегающиеся мысли. "Здоров - и хорошо, могу двигаться - и  отлично,  -
решил Харальд, - А теперь надо разобраться, где же я. И  если  выйдет  -
поесть".
   Он скинул ноги с кровати и тут же вцепился в край ложа -  нахлынувшая
слабость едва не опрокинула его.  Переждав,  Харальд  оделся,  обулся  и
предпринял попытку встать.
   Это получилось даже легче, чем он ожидал.
   Некоторое время постоял, ухватившись  за  один  из  витых  столбиков,
поддерживающих  балдахин.  Жадно   втягивал   воздух   носом,   прочищая
застоявшиеся от долгого лежания легкие и пробуя запахи: чуть  горький  -
от каменных стен, затхлый - от старых ковров, свежий  -  от  выстиранной
одежды.
   За окнами, узкими, точно ножны, было темно. Поздний  вечер  или  даже
ночь.
   По толщине стен Харальд догадался, что находится в замке. Вот  только
в чьем? От тех мест, где произошла схватка с  чудовищем,  до  ближайшего
укрепленного жилища  не  один  день  пути.  Сколько  же  он  пробыл  без
сознания?
   И сколько  времени  прошло  с  того  момента,  когда  он  очнулся  на
постоялом дворе? Где Иерам? И что это были за странные  видения?  И  что
случилось с ногой? Или тот  укус  лишь  привиделся,  а  зверь  не  успел
сомкнуть зубы?
   Вопросы, только вопросы. Ни одного ответа.
   Дождавшись,  когда  слабость  отступит,  Харальд  начал  действовать.
Оторвался от столбика и в три шага оказался около массивной, из  старого
дуба, двери. От нее успокаивающе пахло древесиной.
   Он толкнул створку, и та неожиданно легко подалась.
   Качнулась на хорошо смазанных петлях, открылась лестничная  площадка.
На стене трещал факел,  распространяя  дергающийся  оранжевый  свет,  на
скамейке сидели двое вооруженных мечами воинов.
   При виде Харальда они одновременно выпучили глаза, став на  мгновение
похожими на болотных жаб, и столь же слаженно вскочили.
   Вот только слова, которые произнесли воины, оказались разными.
   - Он же не может встать! - рявкнул левый стражник, чье лицо  украшали
холеные пшеничные усы.
   - Надо доложить! - сказал второй, чье лицо  лишено  было  волосистого
украшения, но зато имело два старых шрама.
   Несмотря на  разницу  во  мнениях,  действовали  стражники  слаженно.
Одновременно они двинулись на Харальда, бормоча:
   - Ложитесь немедленно! Вам нельзя ходить!
   Вежливое обращение дало понять, что  он  тут  не  пленник,  а  скорее
гость. Харальд даже отважился спросить:
   - Где я?
   Усатый стражник ответил:
   - В замке Халл!
   А его товарищ повторил:
   - Вам нельзя ходить! Ложитесь! Сейчас придут и все объяснят!
   Харальд внял совету, тем более что голова начала кружиться,  а  ноги,
отвыкшие от ходьбы, постыдно дрожали. Дверь закрылась,  некоторое  время
глухо доносилась перепалка стражей. Затем она смолкла.
   Он лежал на кровати и ждал.
   За дверью  послышались  голоса,  шум  шагов.  Дверь  открылась,  и  в
комнату, к  удивлению  Харальда,  вошла  женщина.  Она  двигалась  столь
стремительно, что свита - двое хмурых  верзил  с  мечами  и  темноглазая
худенькая девушка - не поспевала за ней.
   - Так, - проговорила женщина властным голосом. - Он  очнулся!  И  это
уже тогда, когда я потеряла всякую надежду его  пробудить!  Что  бы  это
значило?
   Платье тонкой  шерсти  с  отделанными  вышивкой  воротом  и  рукавами
выдавало знатную  госпожу,  но  о  женщинах-родовитых,  хозяйничающих  в
замках, Харальд никогда не слышал. Поглядев в синие, мерцающие глаза, он
обмер  от  внезапной  догадки.   Неужели   Владетельница,   единственная
женщина-маг, удерживающая под своей властью обширные  земли?  Та  самая,
которую он собирался убить?
   Женщина тем временем продолжала бушевать.
   - На него не подействовало ни одно из известных  мне  снадобий!  Даже
низшая магия не помогла! Еще день, и мне пришлось бы вызывать ангела!  А
он взял и очнулся сам!
   В голосе Владетельницы Лии (после упоминания о  магии  не  оставалось
сомнений, что это именно она) звучало раздражение, за которым  пряталась
радость.
   Но Харальд прислушивался к себе.  Он  очень  боялся,  что  всегдашняя
ненависть к магам полыхнет сейчас в душе огненным взрывом,  и  тогда  он
бросится на женщину с голыми руками. Лишь затем, чтобы  пасть  от  мечей
телохранителей.
   Но все было тихо.
   Точно все выгорело в душе, оставив только ровный слой пепла.
   Не было ненависти, не было желания убивать, пропала  ярость,  сгинуло
неистовство. Из всех желаний  Харальд  обнаружил  только  очень  сильный
голод.
   И только тут заметил, что Лия замолчала и смотрит на него.
   Очень странно смотрит, с каким-то ожиданием, даже с надеждой.
   Понимая, что дальше лежать будет просто невежливо, он сел.

***

   Он  ужасно  походил  на  Харальда,  упрямого  и  взбалмошного  воина,
ставшего-таки Владетелем и сгинувшего на самой вершине могущества. То же
узкое лицо, необычный разрез глаз, светлые прямые волосы.  Даже  имя  то
же. Только глаза не голубые, как летнее небо, а зеленые, точно  малахит.
Красивые глаза.
   Но смущало Владетельницу, что она, обычно легко разбиравшаяся в чужих
побуждениях, ничего не могла  прочесть  в  глазах  молодого  воина.  Они
походили на два круглых болотца, затянутых ряской. И что скрывалось  под
ними - страх, радость или еще что-то?
   Он приподнялся и сел  -  было  видно,  какого  труда  стоит  ему  это
движение.
   - Приветствую госпожу. - Голос  оказался  резким,  чуть  хрипловатым,
словно Харальд был простужен. - Не соблаговолит ли она  сказать,  где  я
нахожусь? И сколько я был без сознания?
   - Ты у меня в замке, воин, - ответила Лия, непонятно почему испытывая
волнение. - А зовут меня Владетельница Лия.
   Удивления не появилось на лице воина, он лишь кивнул и  чуть  заметно
сморщился, словно титул собеседницы не пришелся ему по вкусу.
   - Без сознания, если верить купцу Иераму, ты пробыл пятнадцать  дней.
- На мгновение Владетельнице  показалось,  что  она  отчитывается  перед
молодым мужчиной, словно перед старшим, но она тут  же  отогнала  глупую
мысль.
   Вот теперь он несколько удивился. Покачал головой,  провел  рукой  по
волосам.
   - Пятнадцать дней! Так много!
   - Да, немало, - кивнула Лия. - Сейчас ты мой гость и сможешь  пробыть
в моем замке сколько угодно.
   - Благодарю госпожу, - Харальд склонил голову, - но я  не  заслуживаю
такого отношения. Я вовсе не родовит, всего лишь обычный наемник.
   - Воину, совершившему такой подвиг, не  будет  отказа  ни  в  чем!  -
решительно заявила Владетельница. - А через несколько дней устроим пир в
честь славного героя, избавившего дороги от опасности!
   И наклонившись ниже, она добавила вполголоса:
   - И меня - от необходимости эту опасность устранять!
   Он понял и слегка улыбнулся в ответ.

***

   В обширном зале пахло так, что в животе само собой что-то ворочалось,
а рот заполнялся слюной. Большой, как палуба, стол был уставлен  блюдами
- главное, с огромным кабаном, фаршированным яблоками.  По  сторонам  от
него с гусями, курами, а также с рыбой.
   Поили гостей, не таких уж многочисленных, не пивом, а сладким  вином,
привезенным с юга, а кушанья были обильно сдобрены баснословно  дорогими
пряностями. Одно слово - пир у Владетельницы.
   Хозяйка, сменившая обыденное платье на роскошное, из  дорогой  ткани,
сидела по левую руку от Харальда. Светлые волосы, уложенные в  прическу,
напоминающую раковину, сверкали в свете факелов.
   Она относилась к гостю с гораздо большей заботой, чем, на его взгляд,
стоило бы. Все же простой воин, пусть даже и убивший чудовище,  вряд  ли
может надолго заинтересовать могущественную колдунью.
   Харальд терялся в догадках. Сам же со все  большей  радостью  ощущал,
насколько легче жить без тлеющей в душе ненависти. Словно  избавился  от
давней мучительной болезни и можешь вдыхать  воздух  полной  грудью,  не
боясь боли. Лишь где-то в самой  глубине  души  сидело  занозой  смутное
подозрение, что облегчение временное, что помрачение вернется и тогда он
вновь станет  опасен  для  окружающих,  и  в  особенности  для  нынешней
благодетельницы...
   Кроме нее, на пиру присутствовала  ученица  Владетельницы,  та  самая
темноволосая девушка, носящая звучное имя Саломея.  Были  также  десятка
полтора ближних вассалов. Они все, как один, поглядывали на  Харальда  с
удивлением, но заговорить не пытались.
   Он мрачно жевал, когда к нему обратилась Владетельница.
   -  Как  тебе  фаршированная  щука?  -  спросила  она  тоном  матушки,
опекающей хилое чадо.
   - Очень вкусно, - ответил Харальд,  которого  с  момента  пробуждения
(уже три дня) мучил постоянный голод. - Съел почти целую.
   Лия рассмеялась.
   - Тогда съешь еще одну. Тебе не помешает.
   Харальд вздохнул.
   - Я смотрю, ты все гадаешь, почему я к тебе так  хорошо  отношусь.  -
Голос Владетельницы звучал напряженно. Харальд не сразу понял,  что  она
заговорила о серьезном, прекратив пустую застольную болтовню.
   - Да, - сказал он, заметив на красивом,  несмотря  на  возраст,  лице
соседки приметы тщательно скрываемого волнения.  -  Я  не  могу  понять,
почему так, и это меня пугает.
   - Я объясню,  -  сказала  она,  нервно  облизав  губы.  -  Просто  ты
напоминаешь мне одного человека...
   Лия на секунду замялась,  а  Харальд  внутренне  напрягся,  вспоминая
рыжеволосого Авимелеха у бочонка с водой, атамана Торвальда,  и  прочих,
кто отмечал его сходство с отцом...
   - Кого же? - спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
   Владетельница, похоже, что-то заметила. Она  бросила  на  собеседника
быстрый взгляд, полный недоумения, и только потом ответила.
   - Его звали, как и тебя, Харальдом. Ты мог слышать о нем.  Сказители,
что поют в придорожных тавернах и на постоялых  дворах,  присоединили  к
его имени прозвище Кровопийца.
   Харальд кивнул. С ужасом он ждал, что зверь-убийца  внутри  в  момент
упоминания об отце проснется, швырнет душу в океан гнева, и тогда он  не
сможет сдержаться. Но все было спокойно. Кроме легкой сытости, ничего не
ощущалось.
   - Но я знала его. - Лия погрузилась в воспоминания. Она говорила,  не
глядя на собеседника, а глаза ее, обычно острые и ясные, затуманились. -
Тогда он еще не был Владетелем, а всего лишь  капитаном  стражи  в  этом
замке, а я - ученицей предыдущей Владетельницы...
   Она замолчала и вздохнула. Харальд не поверил своим  ушам  -  неужели
эта  женщина  способна  (точнее,  была  способна)  испытывать  настоящие
человеческие чувства, такие как привязанность и любовь? Неужели магия не
превращает своих слуг в бездушные существа, рвущиеся только к власти?
   "Кто тебе такое сказал? - пришла неожиданная мысль. - Ведь твой  отец
любил твою мать, а он был магом!"
   Харальд ощутил, как внутри нарастает напряжение. Убеждение, с которым
он жил очень долго, столкнулось с противоречащей ему реальностью, и  это
оказалось больно.
   - Ты очень похож на него, - проговорила Лия, тихо и светло  улыбаясь.
- Если бы у Владетелей могли быть дети, ты мог бы быть его сыном...
   Харальд едва не подавился вином. Закашлялся и некоторое время не  мог
говорить, а когда пришел в себя, то сразу спросил:
   - А что, разве у Владетелей не бывает детей?
   - Увы, нет. - На светлый  лоб  хозяйки  набежали  морщины,  в  глазах
проглянула горечь. -  Даже  у  тех  магов,  которые  не  смогли  создать
собственное Владение, потомства не бывает!
   Харальд  осторожно,  мелкими  глотками  пил  густое  красное  вино  и
старался сдержать вполне резонный вопрос: "А я?"

***

   После пира прошло пять дней. Харальд вполне оправился от  последствий
раны  и  с  каждым  днем  испытывал  все  более  сильное   беспокойство.
Одержимость убийством пока не возвращалась, но сердце подсказывало,  что
рано или поздно она объявится и последствия могут быть трагическими  для
гостеприимной Владетельницы.
   Да и загостился он, если честно сказать.
   Утро выдалось не по-летнему хмурое. Нависшие низко облака  царапались
унылыми серыми лицами  о  вершину  донжона  и  от  боли  плакали  мелким
противным дождичком.
   Владетельница   приняла   гостя   без   промедления,   хотя    иногда
могущественным родовитым приходилось просиживать в ожидании не один час
   Служанка отворила дверь,  и  он  впервые  оказался  в  личных  покоях
хозяйки замка.
   Стены украшали роскошные ковры, яркие краски на них так и бросались в
глаза - золото, пурпур, лазурь...
   Мебель из красного дерева, которое растет только  у  самого  морского
побережья, далеко на юге, была украшена  резьбой,  свет  из  окна  падал
разноцветный благодаря искусно выложенным витражам. Нос  щекотал  мягкий
аромат благовоний.
   Обиталище Торгрима фон Жахха, которое до сих  пор  казалось  Харальду
верхом роскоши, по сравнению с этой комнатой выглядело убогой конурой.
   -  Проходи,   садись,   -   сказала   Владетельница,   появляясь   из
противоположной двери. Вслед за наставницей бесшумно скользнула Саломея,
стрельнув в гостя черными глазами.
   Харальд  осторожно  присел  на  самый  край  кресла.  Хозяйка  сидела
напротив. Ученица устроилась позади нее,  на  невысокой  скамеечке.  Она
упорно продолжала разглядывать Харальда. Что-то в нем ей  не  нравилось.
Он же, несмотря на внезапно пробудившееся раздражение, решил не обращать
на девчонку никакого внимания.
   - Зачем ты пришел? - спросила Владетельница, улыбаясь.
   -  Поблагодарить,  -  ответил  Харальд,  -  за  все   оказанные   мне
благодеяния. А также  попросить  отпустить  меня.  Я  наемник  и  привык
зарабатывать на жизнь сам, собственным мечом.
   - Благодарности твои принимаются, - благосклонно кивнула Лия, - а что
до остального - ты вполне можешь заработать на жизнь и у меня в замке. Я
сама собиралась в ближайшее время предложить тебе вступить в  ряды  моей
личной охраны, но раз уж ты сам упомянул о работе,  то  говорю  об  этом
сейчас.
   Харальд  сглотнул,  на  висках  выступил  пот.  Он,   убивший   троих
Владетелей, - в личной охране Владетельницы?  Все  равно  что  попросить
волка охранять ягненка.
   - Благодарю за предложение, - склонил он  голову.  -  Но  я  вынужден
ответить отказом.
   На лице Лии появилось удивление, быстро сменившееся гневом. Глаза  ее
заблестели, а ноздри затрепетали. Владетельница не привыкла, чтобы с ней
не соглашались.
   - Боюсь, ты не понял, что именно тебе предлагается! -  резко  сказала
она. - Жалованье - в три раза большее,  чем  у  обычного  воина!  Служба
очень почетная! Я просто не вижу причин для отказа!
   Харальд похолодел. До боли стиснул кулаки.
   - Я могу быть опасен для вас, - проговорил он глухо.
   - Чем же? - Лицо Владетельницы пыла