хнул. Когда он снова заговорил с Ноэлли,
голос его звучал мягко.
     - Раньше я ни к кому так не относился. Знаешь почему?
     - Нет, Огюст.
     - Потому что с тобой я чувствую себя  молодым.  Мы  с  тобой  чудесно
заживем.
     Они возвратились в Марсель поздно вечером. По дороге оба не проронили
ни слова - каждый думал о своем.
     - Увидимся завтра в девять в ателье, - заговорил  Ланшон.  Он  сделал
паузу. - Если утром  почувствуешь  себя  усталой,  поспи  немного  дольше.
Приходи в полдесятого.
     - Спасибо, Огюст.
     Он вытащил пачку франков и протянул ей.
     - Вот, возьми. Завтра  во  второй  половине  дня  попробуй  подыскать
квартиру.  Если  найдешь  что-нибудь  подходящее,  эти   деньги   послужат
задатком, чтобы квартиру не сдали кому-то другому, а  я  потом  подъеду  и
посмотрю, годится ли она.
     Ноэлли бросила весьма выразительный взгляд на франки в его руке.
     - Что-нибудь не так? - спросил Ланшон.
     - Мне бы хотелось, чтобы у нас и вправду  было  уютное  гнездышко,  -
пояснила Ноэлли, - где бы нам вместе жилось хорошо.
     - Но я не так богат, - запротестовал он.
     Ноэлли понимающе улыбнулась и положила  руку  на  бедро  Ланшона.  Он
вперил в нее взор и кивнул головой.
     - Ты права, - согласился Ланшон.  Он  полез  в  бумажник  и  принялся
отсчитывать франки, наблюдая при этом за выражением лица Ноэлли.
     Когда Ланшон заметил, что она довольна, его пальцы тут же замерли. Он
даже покраснел от собственной щедрости. В конце концов,  какое  это  имеет
значение? Ланшон был проницательным  бизнесменом  и  прекрасно  знал,  что
такая расточительность поможет ему навсегда привязать к себе Ноэлли.
     Счастливый Ланшон поехал дальше, а она стояла и смотрела  ему  вслед.
Когда машина скрылась из виду, Ноэлли поднялась к себе, упаковала  вещи  и
достала из тайника все свои сбережения. В десять часов вечера она  села  в
поезд Средиземноморье-Лион-Париж.
     На следующий день она была в Париже.  Несмотря  на  раннее  утро,  на
вокзале  толпился  народ.  Одни  рвались  в  город,  другим  не  терпелось
выбраться из него. Ни привокзальная сутолока, ни радость встреч, ни  слезы
расставания, ни оглушающий шум не мешали Ноэлли. Едва ступив на  платформу
и еще не видя города, она уже знала - ее место здесь. Марсель  казался  ей
теперь чужим. Она могла жить только в Париже. Здесь ей нравилось все.  Она
испытывала какую-то непонятную, пьянящую радость и жадно впитывала в  себя
звуки, движение толпы и будоражащие ритмы. Она чувствовала родство с  этим
городом.  Оставалось  только  завоевать  его.  Ноэлли  взяла   чемодан   и
направилась к выходу.
     Она вышла на улицу. Уже светило яркое солнце.  Мимо  нее  со  свистом
проносились автомобили. Ноэлли вдруг вспомнила,  что  ей  некуда  идти,  и
растерялась. Девушка заметила, что  у  здания  вокзала  стояли  пять-шесть
такси, и подошла к первому из них.
     - Куда?
     - Не могли бы вы отвезти меня в недорогую гостиницу?
     Водитель обернулся и уставился на нее оценивающим взглядом.
     - Впервые в этом городе?
     - Да.
     - Вам повезло, - сказал он. - Были когда-нибудь манекенщицей?
     У Ноэлли радостно забилось сердце.
     - В общем, да, - ответила она.
     - Моя сестра работает в одном из престижных домов моды, - поведал  ей
таксист доверительным тоном. - Сегодня утром она сказала мне,  что  у  них
уволилась одна из девушек. Не желаете туда съездить? Вдруг  место  еще  не
занято.
     - С удовольствием, - согласилась Ноэлли.
     - Я отвезу вас туда. Это обойдется вам в десять франков.
     Ноэлли нахмурилась.
     - Дело стоит того, - пообещал водитель.
     - Хорошо.
     - Ладно, поехали.
     Она откинулась на спинку сиденья. Таксист завел мотор, и, влившись  в
сумасшедший поток уличного движения, машина покатила к центру города. Пока
они добирались до дома моды, водитель болтал без умолку, но Ноэлли его  не
слушала. Как зачарованная, она смотрела в окно на парижские улицы.  Ноэлли
подумала, что из-за светомаскировки у Парижа несколько приглушенные  тона.
Тем не менее он показался ей волшебным городом. Он  -  красив,  изыскан  и
своеобразен. Машина миновала собор  Парижской  богоматери,  пересекла  Пон
Неф, оказалась на правом берегу Сены и помчалась по бульвару маршала Фоша.
Вдали Ноэлли увидела возвышающуюся над городом Эйфелеву башню.  В  зеркале
задней обзорности водитель заметил на ее лице восхищение.
     - Красиво, да? - спросил он.
     - Потрясающе, - тихо ответила она. Ноэлли все еще не могла  поверить,
что она в Париже. Вот такое королевство достойно принцессы... достойно ее.
     Такси остановилось у  темного,  серого  каменного  здания  на  рю  де
Прованс.
     - Ну что ж, приехали, - сказал  водитель.  -  С  вас  два  франка  по
счетчику плюс десять франков мне.
     - Как я узнаю, что место еще не занято? - спросила Ноэлли.
     Таксист пожал плечами.
     - Я же говорил вам, что девушка  уволилась  сегодня  утром.  Если  не
хотите туда зайти, могу отвезти вас назад на вокзал.
     - Нет, не надо, - тут  же  возразила  Ноэлли.  Она  открыла  сумочку,
достала двенадцать франков и отдала  водителю.  Он  сначала  посмотрел  на
деньги, а затем на нее.  Ноэлли  смутилась,  вновь  залезла  в  сумочку  и
протянула ему еще франк.
     Таксист даже не улыбнулся, а  только  молча  кивнул  головой  и  стал
наблюдать, как она достает свой чемодан из машины.
     Когда он уже завел мотор, Ноэлли крикнула ему:
     - Как зовут вашу сестру?
     - Жаннет.
     Стоя на обочине, Ноэлли взглядом проводила такси, затем повернулась и
посмотрела на здание. У входа не было никакой вывески, но  Ноэлли  решила,
что дом моды и не нуждается в вывеске. Все знают, где  он  находится.  Она
взяла чемодан, подошла к двери и позвонила. Через  некоторое  время  дверь
открылась, и  на  пороге  появилась  служанка  в  черном  фартуке.  Она  с
недоумением смотрела на Ноэлли.
     - Слушаю вас.
     - Извините, пожалуйста, -  обратилась  к  ней  Ноэлли.  -  Мне  стало
известно, что у вас освободилось место манекенщицы.
     Женщина пристально посмотрела на нее и прищурилась.
     - Кто вас прислал?
     - Брат Жаннет.
     - Входите.
     Она открыла дверь пошире. Ноэлли  переступила  порог  и  оказалась  в
большой приемной,  выдержанной  в  стиле  начала  девятнадцатого  века.  С
потолка свисала огромная  хрустальная  люстра,  стояли  несколько  богатых
канделябров, а через открытую дверь в гостиную была видна старинная мебель
и ведущая наверх деревянная лестница. На красивом  инкрустированном  столе
лежали экземпляры газет "Фигаро" и "Эко де Пари".
     - Подождите здесь, а я пойду выясню, сможет  ли  мадам  Дели  принять
вас.
     - Благодарю вас, - сказала Ноэлли. Она поставила  на  пол  чемодан  и
подошла к большому зеркалу, висевшему на стене. В дороге  у  нее  помялось
платье, и она пожалела, что сразу же отправилась  сюда.  Ей  следовало  бы
сначала немного отдохнуть и привести себя в порядок. Важно было произвести
хорошее впечатление. Все же, посмотрев на себя в зеркало, она  знала,  что
выглядит красивой. Безо всякого тщеславия она рассматривала  свою  красоту
как большое благо и намеревалась воспользоваться ею. Увидев в зеркале, что
по лестнице спускается какая-то девушка, Ноэлли повернулась, чтобы получше
разглядеть ее. Девушка отличалась хорошей фигурой и миловидным лицом.  Она
была одета  в  длинную  коричневую  юбку  и  закрытую  блузку.  Совершенно
очевидно,  что  манекенщицы  здесь  высокого  качества.   Девушка   слегка
улыбнулась Ноэлли и прошла в гостиную.  Чуть  позже  в  комнате  появилась
мадам Дели, невысокая крепкая женщина старше  сорока  лет  с  холодными  и
сметливыми глазами. На ней было платье, которое, по мнению Ноэлли,  стоило
не меньше двух тысяч франков.
     - Регина сказала мне, что вы ищете работу, - заявила она.
     - Да, мадам, - подтвердила Ноэлли.
     - Откуда вы?
     - Из Марселя.
     Мадам Дели недовольно фыркнула:
     - Место, где резвятся пьяные моряки.
     Ноэлли расстроилась.
     Мадам Дели слегка похлопала ее по плечу.
     - Это не важно, моя дорогая. Сколько вам лет?
     - Восемнадцать.
     Мадам Дели одобрительно кивнула головой.
     - Это хорошо. Вы понравитесь моим клиентам. У вас есть родственники в
Париже?
     - Нет.
     - Прекрасно. Вы можете сразу же приступить к работе?
     - Да, конечно, - с большим энтузиазмом заверила ее Ноэлли.
     Наверху  раздался  смех,  и  через  секунду  на  лестнице   появилась
рыжеволосая девушка под руку с толстым мужчиной средних  лет.  На  девушке
был только тонкий халатик.
     - Вы закончили? - спросила мадам Дели.
     - Я оставил Анжелу без сил, - ответил толстяк, манерно  улыбаясь.  Он
заметил Ноэлли.
     - Кто эта красивая крошка?
     - Это Иветта, наша новая  девушка,  -  объяснила  ему  мадам  Дели  и
уверенно добавила: - Она из Антиба, дочь принца.
     - Никогда не имел принцессу, - воскликнул мужчина. - Сколько?
     - Пятьдесят франков.
     - Вы шутите?! Тридцать.
     - Сорок. Уверяю вас, вы не пожалеете.
     - Согласен.
     Они повернулись к Ноэлли, но ее и след простыл.
     Ноэлли часами бродила по парижским улицам.  Она  прошла  из  конца  в
конец Елисейские поля, сначала по одной стороне, потом по другой, побывала
в  сводчатой  галерее  Лидо,  постояла  перед  витринами  всех  магазинов,
поражаясь небывалому изобилию драгоценностей, платьев, кожаных  изделий  и
парфюмерии и стараясь представить себе невероятное богатство Парижа  в  те
времена, когда город еще не испытывал  нехватки  товаров.  Многообразие  и
качество  изделий  ослепляли  ее,  и  она  чувствовала  себя   безнадежной
провинциалкой, но где-то в глубине души ее не  покидала  уверенность,  что
когда-нибудь все это будет принадлежать ей.  Ноэлли  прогулялась  по  Буа,
спустилась на рю дю Фобур-Сент-Оноре  и  оказалась  на  проспекте  Виктора
Гюго. Вскоре она почувствовала, что  устала  и  проголодалась.  Сумочку  и
чемодан Ноэлли оставила в заведении мадам Дели, но  ей  не  хотелось  туда
возвращаться, и она решила, что пошлет кого-нибудь за своими вещами.
     Ноэлли вовсе  не  была  шокирована  или  опечалена  тем,  что  с  ней
произошло. Просто она знала  разницу  между  куртизанкой  и  проституткой.
Проституткам  не  под  силу  повлиять  на  ход  истории.  Куртизанкам  это
удавалось.  Пока  что  у  Ноэлли  не  было  ни  сантима.  Ей  надо  как-то
продержаться сегодняшний день,  а  завтра  она  найдет  работу.  Сгущались
сумерки. Торговцы и швейцары отелей стали опускать  шторы  светомаскировки
на случай воздушного нападения. Ноэлли требовалось найти кого-то,  кто  бы
угостил ее хорошим горячим обедом. Расспросив жандармов, она направилась к
отелю  "Крийон".  Снаружи  окна  отеля  были  наглухо  закрыты   железными
ставнями, но внутри выдержанный в  мягких,  приглушенных  тонах  вестибюль
поразил ее своей неброской  изысканностью.  Ноэлли  вошла  туда  уверенно,
сделав вид, что для нее это обычное дело, и села  в  кресло  около  лифта.
Раньше она никогда так не поступала и  с  непривычки  немного  нервничала.
Однако девушка хорошо помнила, как легко справилась с Ланшоном. По  правде
говоря, мужчины - довольно примитивные существа, и с ними нужно лишь четко
придерживаться одного правила: мужчина мягок, когда  он  тверд,  и  тверд,
когда он мягок. Поэтому нужно держать мужчин на взводе, пока не  добьешься
от них своего. Осмотревшись в вестибюле, Ноэлли решила, что ей не составит
большого труда привлечь внимание неженатого мужчины,  пришедшего  в  отель
пообедать в одиночестве.
     - Прошу прощения, мадемуазель...
     Ноэлли подняла голову и увидела высокого мужчину  в  темном  костюме.
Она ни разу в  жизни  не  встречала  детектива,  но  в  данном  случае  не
сомневалась в профессии заговорившего с ней субъекта.
     - Мадемуазель ждет кого-нибудь?
     - Да, - ответила Ноэлли, изо  всех  сил  стараясь,  чтобы  у  нее  не
дрогнул голос. - Я жду друга.
     - Ваш друг проживает в этом отеле?
     Она почувствовала, что впадает в панику.
     - Он э... э... не совсем.
     С минуту он изучал Ноэлли, а затем сурово сказал:
     - Можно посмотреть ваше удостоверение личности?
     - У... у... меня его с собой нет, - заикаясь, ответила она. -  Я  его
потеряла.
     Детектив заявил ей:
     - Не угодно ли мадемуазель пройти со мной?
     Он взял Ноэлли за руку, и она поднялась на ноги.
     Тут кто-то взял ее за другую руку со словами:
     - Прости, дорогая, я опоздал, но ты же знаешь эти проклятые коктейли.
Оттуда не вырвешься. Ты давно ждешь?
     Удивленная Ноэлли резко обернулась, чтобы посмотреть, кто  же  с  ней
разговаривает. Ее держал за руку  высокий,  стройный,  сильный  мужчина  в
необычной, незнакомой ей военной форме. У него были иссиня-черные  волосы,
зачесанные коком, глаза цвета сурового, бурного моря и  длинные,  пушистые
ресницы. Такие лица можно увидеть на старинных флорентийских монетах.  Оно
отличалось неправильной формой - его половины  не  совсем  совпадали,  как
будто у монетного мастера во время работы дрогнула рука. Однако  это  было
необыкновенно  живое  и  постоянно   меняющееся   лицо,   всегда   готовое
улыбнуться, рассмеяться или нахмуриться. Единственное, что спасало его  от
излишней красивости и женственности, это  волевой  подбородок  с  глубокой
ямочкой.
     Он жестом показал на детектива.
     - Этот тип пристает к тебе? - У незнакомца  оказался  густой,  низкий
голос. Он говорил по-французски с легким акцентом.
     - Н-нет, - ответила Ноэлли не очень уверенно.
     - Прошу прощения, сэр, - вмешался детектив, состоявший на службе  при
отеле. - Я ошибся... Тут у  нас  в  последнее  время  появились  кое-какие
трудности с...
     Он повернулся к Ноэлли:
     - Пожалуйста, примите мои извинения, мадемуазель.
     Ноэлли сделала глотательное движение и быстро кивнула головой.
     Незнакомец обратился к детективу.
     - Мадемуазель великодушна. В следующий раз  будьте  осторожны.  -  Он
взял Ноэлли под руку, и они направились к двери.
     Когда они вышли на улицу, Ноэлли сказала:
     - Уж и не знаю, как вас отблагодарить, месье.
     - Всегда ненавидел полицейских. - Незнакомец улыбнулся. -  Взять  вам
такси?
     Ноэлли уставилась на него, и ее снова  охватила  паника,  потому  что
теперь она яснее представляла себе свое положение.
     - Нет, не надо.
     - Ну ладно. Спокойной ночи.
     Он отправился на стоянку такси, стал садиться в машину,  обернулся  и
увидел, что она по-прежнему стоит как вкопанная и  не  может  оторвать  от
него глаз. У входа в отель за ней наблюдал  детектив.  Незнакомец  секунду
колебался, а затем вернулся к Ноэлли.
     - Вам лучше убраться отсюда, - посоветовал он ей. -  Наш  общий  друг
продолжает интересоваться вами.
     - Мне некуда идти, - ответила Ноэлли.
     Незнакомец понимающе кивнул и полез в карман.
     - Да не нужны мне ваши деньги! - выпалила Ноэлли.
     Он удивленно посмотрел на нее.
     - _Ч_т_о _ж_е_ тогда вы хотите? - спросил он.
     - Пообедать с вами.
     Он улыбнулся и сказал:
     - Простите, у меня свидание, я и так опаздываю.
     -  Что  ж,  тогда  поезжайте,  -  согласилась  она.  -  За  меня   не
беспокойтесь.
     Он запихнул деньги обратно в карман.
     - Поступай как знаешь, детка, - бросил он ей. - Счастливо оставаться.
     Незнакомец повернулся и опять пошел  к  такси.  Ноэлли  смотрела  ему
вслед и удивлялась, чем же она ему не угодила.  Девушка  знала,  что  вела
себя глупо, но в то же время понимала, что у нее не было  выбора.  С  того
момента, как Ноэлли впервые взглянула на этого человека, с ней происходило
что-то странное. Такого с ней раньше никогда не случалось. Ее  захлестнула
волна чувства. Ей даже казалось, что эта волна существует физически и  что
до нее можно дотронуться рукой.  Ноэлли  не  успела  спросить,  как  зовут
незнакомца, и, возможно, никогда его больше не встретит. Она посмотрела  в
сторону отеля и увидела, что прямо к ней идет детектив. Она сама виновата.
Теперь уж ей не отвертеться. Ноэлли почувствовала, что кто-то положил руку
ей на  плечо,  и,  когда  она  повернулась,  чтобы  посмотреть,  кто  это,
незнакомец схватил ее и потащил к такси. Он быстро открыл дверцу, втолкнул
ее в машину и сел рядом. Затем незнакомец назвал водителю какой-то  адрес.
Такси отъехало, оставив провожавшего их взглядом детектива на обочине.
     - А как же ваше свидание? - спросила Ноэлли.
     - Это вечеринка, - пояснил он, пренебрежительно пожав плечами. - Если
я туда не приду, ничего страшного не случится. Меня зовут Ларри Дуглас,  а
как твое имя?
     - Ноэлли Пейдж.
     - Откуда ты, Ноэлли?
     Она повернулась к нему, посмотрела в его прекрасные  черные  глаза  и
ответила:
     - Из Антиба. Я дочь принца.
     Он рассмеялся, показывая ровные белые зубы.
     - Тебе повезло, принцесса, - пошутил он.
     - Вы англичанин?
     - Американец.
     Она взглянула на его военную форму.
     - Но ведь Америка не участвует в войне.
     - Я служу  в  английских  ВВС,  -  объяснил  он.  -  Там  только  что
сформировали  отряд  американских   летчиков.   Он   называется   "Орлиная
эскадрилья".
     - А почему вы воюете за Англию?
     - Потому что Англия воюет за нас, - ответил он. - Просто до  нас  это
пока не дошло.
     Ноэлли недоверчиво покачала головой:
     - Я этому не верю. Ведь Гитлер всего-навсего фигляр у бошей.
     - Возможно. Но этот  фигляр  знает,  чего  хотят  немцы,  -  мирового
господства.
     Ноэлли с восхищением слушала, как  Ларри  Дуглас  говорил  о  военных
планах Гитлера, о внезапном выходе Германии из Лиги Наций, о  военной  оси
Рим-Берлин-Токио  и  о  многом  другом.  Ей  было  все  равно,  о  чем  он
рассказывает. Девушку завораживало выражение его лица. Когда он  увлекался
темой, его  темные  глаза  вдохновенно  сверкали,  и  в  них  горел  огонь
неистребимой жизненной силы.
     Ноэлли никогда не встречала таких, как  он.  Это  был  редчайший  тип
человека, который тратит себя без остатка. Он открыт для всех, в нем  есть
теплота и живое восприятие внешнего  мира;  он  щедро  раздает  свою  душу
другим, радуется жизни, хочет, чтобы окружающие тоже  наслаждались  ею,  и
как магнитом притягивает к себе людей.
     Они приехали на вечеринку, которая проходила в небольшой квартире  на
рю Шмэн Вер. Там собралась веселая и шумная компания, в основном молодежь.
Ларри  представил  Ноэлли  хозяйке,  хищной  рыжеволосой  особе  с  весьма
сексуальной внешностью, и скрылся в толпе гостей. В течение вечера  Ноэлли
лишь мельком видела его в окружении настырных  девиц,  каждая  из  которых
старалась завладеть его вниманием. Однако, по мнению Ноэлли,  Ларри  вовсе
не был тщеславен. Он попросту не замечал, как он  привлекателен.  Один  из
гостей раздобыл Ноэлли рюмку  и  предложил  выпить,  другой  принес  ей  с
буфетной стойки тарелку  с  едой,  но  у  нее  вдруг  пропал  аппетит.  Ей
захотелось  побыть  с  американцем,  вызволить  его  из  группы   девушек,
столпившихся вокруг него.  К  ней  подходили  другие  мужчины  и  пытались
завязать разговор, но она отвечала невпопад. С того  момента,  как  они  с
Ларри вошли в квартиру, американец не обращал на нее никакого  внимания  и
вел себя так, словно ее не существовало.  А  почему  бы  и  нет,  подумала
Ноэлли.  Чего  ему  с  ней  возиться,  если  к  его   услугам   любая   из
присутствующих на вечеринке девушек? Двое мужчин попробовали заговорить  с
ней, но она не могла сосредоточиться. В  комнате  вдруг  стало  невыносимо
жарко, и она стала искать повода, чтобы уйти.
     Кто-то шепнул ей на ухо:
     - Уходим.
     Через несколько секунд она оказалась  на  улице  с  американцем.  Над
городом уже сгустилась прохладная ночь. В связи с угрозой немецкого налета
на улицах было темно и тихо. Машины ровно и почти бесшумно  проплывали  по
ним, словно безмолвные рыбы во