е плечи, а затем
сужаясь к стройной талии. Кэтрин взглянула на его китель. На  плечах  были
знаки отличия капитана. На  грудь  статист  приколол  каскад  разноцветных
орденских лент.
     - Ну как, босс, впечатляет? -  спросил  он,  показывая  на  орденские
ленты.
     - Кто вам сказал, что вы будете играть капитана?
     Его лицо приняло серьезное выражение.
     - Я сам до этого дошел. Вы считаете, что хорошего капитана из меня не
получится?
     Кэтрин покачала головой.
     - Да, считаю.
     Он задумчиво сжал губы.
     - А лейтенанта?
     - Лейтенанта тоже.
     Ну а как насчет младшего лейтенанта?
     - Мне кажется, что вы не годитесь на офицерскую должность.
     Во взгляде его темных глаз появилась ирония.
     - Ну? Неужели у меня еще что-то не в порядке? - спросил он.
     - Да, - ответила она. - Награды. Этакий бравый молодец.
     Он засмеялся.
     - А я-то думал, что мне удастся чуточку оживить этот бездарный фильм.
     - Вы просто не учли  одну  ничтожную  мелочь,  -  решительно  заявила
Кэтрин. - Мы еще не вступили в войну. Вы, наверное, получили свои  награды
на карнавале.
     Статист улыбнулся.
     - Вы правы, - робко признался он. - Я сниму некоторые из них.
     - Снимите все до одной, - велела ему Кэтрин.
     Он снова медленно и издевательски улыбнулся.
     - Слушаюсь, босс.
     Кэтрин чуть было не закричала: "Перестаньте называть  меня  боссом!",
но сдержалась. "Черт с ним", подумала она, повернулась  к  нему  спиной  и
заговорила с О'Брайеном.
     Кэтрин отослала восемь статистов переменить военную форму и целый час
обсуждала  с  О'Брайеном,  как  выстроить  эпизоды  в   фильме.   Вернулся
коротышка-капрал,  немного  потолкался  и  вновь  исчез.  Все  к  лучшему,
подумала Кэтрин. Капрал только жаловался и  вносил  нервозность  в  работу
съемочной группы. К обеденному  перерыву  О'Брайен  успел  отснять  первый
эпизод, и Кэтрин нашла, что получилось  не  так  уж  плохо.  Правда,  одно
происшествие испортило ей все утро.  Она  дала  разозлившему  ее  статисту
прочитать вслух несколько строк, чтобы унизить его. Кэтрин хотела показать
всем несостоятельность его претензий и  таким  образом  отомстить  ему  за
проявленную наглость. Однако статист безукоризненно справился с  заданием,
проведя всю  сцену  уверенно  и  даже  с  апломбом.  Закончив  чтение,  он
повернулся к ней и спросил:
     - Ну как, босс?
     Когда  наступил  перерыв  на  обед,  Кэтрин  отправилась  в  огромную
столовую студии и села за столик, находившийся в  дальнем  углу  зала.  За
соседним большим столом  расположилась  группа  солдат  в  военной  форме.
Кэтрин, сидевшая лицом к  двери,  вдруг  увидела,  как  в  столовую  вошел
злополучный статист. На нем висели три девицы, и каждая норовила  покрепче
прижаться к нему. Кровь ударила ей в голову. Она решила,  что  это  просто
нормальная реакция организма. Есть  люди,  которых  ненавидишь  с  первого
взгляда. Бывает и  наоборот.  Стоит  раз  увидеть  человека,  и  сразу  же
чувствуешь к нему расположение. Небывалая дерзость статиста как-то странно
подействовала на нее. Из него бы вышел  идеальный  жиголо,  кем,  по  всей
вероятности, он и был на самом деле.
     Статист усадил девиц за стол, поднял голову и  увидел  Кэтрин.  Затем
наклонился и что-то сказал своим спутницам. Они посмотрели на нее и громко
захохотали. Черт бы его побрал! Она заметила, что  он  направляется  к  ее
столику.  Статист  уставился  на  Кэтрин,  улыбаясь   своей   медлительной
проницательной улыбкой.
     - Не возражаете, если я на минутку присоединюсь к вам? - спросил он.
     - Я...
     Но он уже сел рядом и изучал ее, сверля глазами и забавляясь.
     - Чего именно вы хотите? - неуверенно спросила Кэтрин.
     Его улыбка стала еще шире.
     - Вас это действительно интересует?
     От злобы она сжала губы.
     - Послушайте...
     - Я собирался спросить вас, - мгновенно перебил он ее, - хорошо ли  я
справился со своим заданием сегодня утром.
     Он наклонился к ней с серьезным видом.
     - Убедительно ли я выглядел?
     - Может быть, для них вы и кажетесь убедительным, - ответила  Кэтрин,
жестом головы показывая на девиц, - но я считаю вас "пустышкой".
     - Я чем-нибудь вас обидел?
     - Все в вашем поведении оскорбляет меня, - спокойно сказала она. - Не
люблю людей вашего типа.
     - И что же я за тип?
     - Пустозвон. Вы радуетесь, что надели военную форму, и хвастаетесь ею
перед девушками, а в армию пойти и не подумали.
     Он с недоумением посмотрел на нее.
     - Чтобы меня застрелили? - спросил он. - Я не дурачок.
     Он наклонился к ней и улыбнулся.
     - Здесь гораздо веселее.
     У Кэтрин от гнева задрожали губы.
     - Вы что, не подлежите призыву в армию?
     - Ну, вообще-то подлежу, но один из  моих  друзей  знает  кое-кого  в
Вашингтоне, и, - он понизил голос, - думаю, что меня никогда не заберут.
     - Вы мне отвратительны, - выдержала Кэтрин.
     - Почему?
     - Если вы сами этого не понимаете, то я вряд ли сумею вам объяснить.
     - А почему бы вам не попытаться? Сегодня вечером  за  ужином.  У  вас
дома. Вы умеете готовить?
     Кэтрин вскочила на ноги. От возмущения у нее покраснели щеки.
     - Можете больше не приходить на съемки, - заявила она.  -  Я  попрошу
господина О'Брайена выслать вам чек за работу в утренние часы.
     Она повернулась, намереваясь уйти, но спохватилась и спросила:
     - Как ваши имя и фамилия?
     - Ларри, - ответил он, - Ларри Дуглас.


     Вечером следующего дня из Лондона позвонил Фрейзер и поинтересовался,
как идут дела. Она поведала ему обо всех событиях дня, но умолчала о ссоре
с Ларри Дугласом. Когда Фрейзер вернется в Вашингтон, она расскажет ему об
этом случае, и оба они посмеются над ним.
     Ранним утром, когда Кэтрин одевалась, чтобы  отправиться  на  студию,
раздался звонок в дверь. Открыв ее, она увидела на пороге  своего  бунгало
мальчика-посыльного с большим букетом роз.
     - Вы - Кэтрин Александер? - спросил он.
     - Да.
     - Прошу вас, распишитесь в получении.
     Она расписалась на бланке, протянутом посыльным.
     - Какие они красивые! - воскликнула она, принимая цветы.
     - С вас пятнадцать долларов.
     - Простите, что?
     - Пятнадцать долларов. Доставка наложенным платежом.
     - Я не пони...
     Она не договорила и взяла  конверт,  прикрепленный  к  букету.  Затем
вынула карточку и прочла надпись: "Я бы сам заплатил за них, но  сейчас  я
не работаю. С любовью. Ларри".
     Кэтрин смотрела на карточку, не веря своим глазам.
     - Так вы берете цветы или нет? - спросил мальчик-посыльный.
     - Нет, - отрезала она и сунула букет ему в руки.
     Он недоуменно уставился на нее.
     - Тот, кто посылал вам цветы, хотел вас  рассмешить.  Это  же  просто
шутка.
     - Не вижу ничего смешного, - возмутилась Кэтрин и в  ярости  хлопнула
дверью.
     Весь день она не могла успокоиться.  На  своем  веку  Кэтрин  не  раз
приходилось сталкиваться с эгоистами, но такого наглого самомнения, как  у
господина Ларри Дугласа, она не встречала. Она не сомневалась, что он то и
дело покорял сердца пустоголовых блондинок и грудастых  брюнеток,  которым
не терпелось нырнуть к нему в постель. Однако Кэтрин глубоко уязвило,  что
ее сочли такой же доступной. Стоило ей только подумать о нем, как у нее по
телу пробегали мурашки. Она твердо решила выкинуть его из головы.
     В семь часов вечера, когда Кэтрин покидала съемочную площадку, к  ней
подошел помощник режиссера и вручил конверт.
     - Вы брали это, мисс Александер? - спросил он.
     В конверте оказался счет за пользование вещами, взятыми из актерского
отдела  киностудии:  "Военная  форма  (капитана),  шесть  орденских   лент
(разные), шесть медалей (разные).  Имя  актера,  у  которого  взяты  вещи:
Лоуренс Дуглас (подлежит оплате лично Кэтрин Александер из МГМ")".
     Кэтрин оторвалась от счета. От злости у нее глаза налились кровью.
     - Нет, - ответила она.
     Помреж в растерянности уставился на нее.
     - Что же мне ответить актерскому отделу?
     - Скажите, что я заплачу за пользование медалями,  если  их  владелец
награжден посмертно.
     Съемки картины закончились через три дня. На  следующий  день  Кэтрин
просмотрела рабочую копию и осталась довольна. Призов фильм не получит, но
снят он просто и доходчиво. Том О'Брайен прекрасно справился с заданием.
     В субботу утром Кэтрин вылетела в Вашингтон. Она покинула Голливуд  с
огромной радостью и в понедельник утром  уже  сидела  у  себя  в  конторе,
стараясь разобраться с бумагами, накопившимися в ее отсутствие.
     Перед обеденным перерывом  секретарша  Кэтрин  Энни  сообщила  ей  по
переговорному устройству.
     -  Некто  господин  Ларри  Дуглас  звонит  вам  из  Голливуда,   штат
Калифорния, наложенным платежом. Вы возьмете трубку?
     - Нет, - резко ответила Кэтрин. - Скажите ему... не нужно, я  сама  с
ним поговорю.
     Она сделала глубокий вдох и нажала кнопку телефонного аппарата.
     - Господин Дуглас?
     - Доброе утро, - произнес он сладкозвучным  голосом.  -  Я  с  трудом
дозвонился до вас. Неужели вам не нравятся розы?
     - Господин Дуглас... - начала было Кэтрин.
     От негодования у нее дрожал голос. Она перевела дыхание и продолжала:
     - Господин Дуглас, я люблю розы, но  вы  мне  не  нравитесь.  Вы  мне
противны. Понятно?
     - Но вы же обо мне ничего не знаете.
     - Я знаю больше, чем хотелось бы. Я считаю вас трусом и  подонком,  и
не вздумайте больше звонить мне.
     Дрожа от гнева,  она  бросила  трубку,  и  глаза  у  нее  наполнились
слезами. Как он смеет! Поскорее бы вернулся Билл.
     Три дня  спустя  в  почтовой  корреспонденции  она  нашла  фотографию
Лоуренса Дугласа размером  десять  на  двенадцать  с  надписью:  "Боссу  с
любовью от Ларри".
     Энни рассматривала фотографию с каким-то благоговейным трепетом.
     - Боже мой! - воскликнула она. - Неужели он действительно такой?
     - Вовсе нет, - парировала Кэтрин. - Одна только видимость. Нет в  нем
ничего подлинного, кроме фотобумаги, на которой напечатан снимок.
     В сердцах она разорвала фотографию на мелкие кусочки.
     Энни в ужасе наблюдала за ней.
     - Какая досада! В жизни не встречала таких красавцев!
     - Там, в Голливуде, - мрачно заметила Кэтрин, - строят  декорации  из
одного фасада - только передняя плоскость, а за  ней  пустота.  Такой  вот
декорацией вы и любовались на фотографии.
     В последующие две недели Ларри Дуглас звонил по крайней  мере  десять
раз. Кэтрин велела Энни передать ему, чтобы он  больше  не  утруждал  себя
звонками, и  попросила  секретаршу  не  надоедать  ей  сообщениями  о  его
домогательствах. Тем не менее однажды утром, когда  она  что-то  диктовала
Энни, та виновато посмотрела на нее и сказала:
     - Я знаю, что вы  запретили  мне  досаждать  вам  звонками  господина
Дугласа, но он снова звонил, и в его  голосе  чувствовалось  отчаяние.  Он
показался мне... таким потерянным.
     - Для меня он _д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_ потерян, и, если у вас есть
голова на плечах, не вздумайте его искать.
     - Но, уверяю вас, он был очень любезен.
     - Он просто притворялся галантным.
     - Он столько о вас расспрашивал.
     Энни заметила суровое выражение на лице у Кэтрин и тут же добавила:
     - Но я ему ничего не рассказывала.
     - Вы поступили очень мудро, Энни.
     Кэтрин вновь принялась за диктовку, но не могла  сосредоточиться.  Ей
чудилось, что весь мир заполонили ларри дугласы. И Уильям Фрейзер стал  ей
еще дороже.
     В воскресенье утром  вернулся  Билл,  и  Кэтрин  поехала  в  аэропорт
встречать его. Она наблюдала, как он прошел таможню и направился к выходу.
Увидев Кэтрин, он просиял.
     - Кэти! - воскликнул он. - Какой чудесный сюрприз. Не ожидал, что  ты
меня встретишь.
     - Мне не терпелось тебя увидеть.
     Она улыбнулась и с чувством обняла его.  Он  удивленно  посмотрел  на
нее.
     - Ты соскучилась по мне, - обрадовался он.
     - Ты и представить себе не можешь как!
     - Ну, понравилось тебе в Голливуде? - спросил он. -  Там  все  прошло
гладко?
     Она не знала, что ответить.
     - Все получилось замечательно. Они очень довольны картиной.
     - Я тоже слышал, что фильм удался.
     - Билл, когда ты в следующий раз поедешь в командировку, возьми  меня
с собой.
     Ее слова тронули Фрейзера, и он с благодарностью взглянул на нее.
     - Договорились, - ответил он. - Мне тебя тоже не хватало. Я столько о
тебе думал.
     - Правда?
     - Ты меня любишь?
     - Я очень люблю вас, господин Фрейзер.
     - Я тоже, - расчувствовался он. - А почему бы  нам  не  отпраздновать
мое возвращение сегодня вечером?
     Она улыбнулась.
     - Это было бы чудесно.
     - Мы поужинаем в "Джефферсон клаб".
     Она подбросила Фрейзера до дома.
     - Мне еще надо сделать тысячу звонков, - сказал  он.  -  Может  быть,
встретимся прямо в клубе в восемь часов?
     - Прекрасно, - ответила она.
     Кэтрин вернулась к себе на квартиру, кое-что постирала  и  погладила.
Каждый раз, проходя мимо телефона, она напряженно ждала звонка, но его  не
было. Ее преследовала мысль о том, что Ларри  Дуглас  пытается  заполучить
через Энни сведения о ней, и Кэтрин скрежетала зубами. Она  подумала  было
попросить Фрейзера внести Дугласа в список призывников. "Нет, не стану я с
этим связываться", решила она. "Чего доброго, они его  забракуют.  Устроят
ему проверку и убедятся, что он лоботряс". Кэтрин вымыла  голову  и  долго
нежилась в ванне. Вытираясь, она услышала телефонный звонок.
     - Слушаю, - холодно сказала она.
     Звонил Фрейзер.
     - Привет, - отозвался он. - Что-нибудь не так?
     - Да нет, Билл, - поспешно ответила она.  -  Я...  я  просто  была  в
ванной.
     - Прости, - он придал своему голосу игривый тон. - Я извиняюсь за то,
что меня нет с тобой в ванне.
     - Я тоже жалею об этом, - вторила она ему.
     - Я соскучился по тебе. Потому и побеспокоил. Не опаздывай.
     Кэтрин улыбнулась.
     - Не опоздаю.
     Не спеша она повесила трубку и все думала  о  Билле.  Впервые  Кэтрин
почувствовала,  что  он  готов  сделать  ей  предложение.  Он   собирается
попросить ее стать госпожой Фрейзер. Госпожа  Фрейзер.  Звучит  красиво  и
достойно.  "Боже  мой",  удивлялась  Кэтрин,  "я  становлюсь  пресыщенной.
Полгода назад я прыгала бы от радости, а сейчас могу только  сказать,  что
это звучит красиво и достойно". Неужели я  действительно  так  изменилась?
Опасный симптом. Кэтрин посмотрела на часы и стала быстро одеваться.


     "Джефферсон  клаб"  представлял  собой  скромное  кирпичное   здание,
находящееся  на  некотором  расстоянии  от  улицы  и  окруженное  железной
оградой. Это был один из самых элитарных  клубов  в  городе.  Проще  всего
стать его членом, если в нем состоит ваш  отец.  Если  у  вас  нет  такого
преимущества, необходима рекомендация трех  членов  клуба.  Предложения  о
принятии в его члены собираются  раз  в  год,  и  проводится  голосование.
Одного  голоса  против  достаточно,  чтобы  навсегда  закрыть   доступ   в
"Джефферсон клаб" любому претенденту, поскольку там существует  незыблемое
правило, запрещающее дважды баллотироваться в члены клуба.
     Отец Уильяма Фрейзера входил в число основателей "Джефферсон клаб", и
Фрейзер обедал там с Кэтрин по крайней мере  раз  в  неделю.  Повар  клуба
обслуживал французскую ветвь Ротшильдов в течение двадцати  лет,  так  что
кухня в этом заведении для избранных была превосходной,  а  винный  погреб
считался третьим в Америке. Над отделкой помещения работал один из ведущих
в мире декораторов, который главное внимание  уделил  сочетанию  цветов  и
освещению. В отраженном от стен мягком свете свечей вокруг женщин  как  бы
возникало  сияние,  подчеркивавшее  их  красоту.   Здесь   часто   ужинали
вице-президент,  члены  правительства  или  Верховного  суда,  сенаторы  и
крупные      промышленники,       контролировавшие       могущественнейшие
транснациональные корпорации.
     Когда Кэтрин появилась в клубе, Фрейзер ждал ее в фойе.
     - Я опоздала? - спросила она.
     - Ну какое это имеет значение?  -  воскликнул  Фрейзер,  не  в  силах
скрыть своего восхищения. - Ты даже не представляешь себе, как ты красива!
     - Представляю, - ответила Кэтрин.  -  Все  знают,  что  я  потрясающе
красивая Кэтрин Александер.
     - Я говорю серьезно,  Кэти.  -  Он  действительно  не  шутил,  и  она
несколько смутилась.
     - Спасибо, Билл, - сказала она  в  легком  замешательстве.  -  Да  не
смотри ты на меня так!
     - Не могу с собой сладить, - ответил он и взял ее под руку.
     Метрдотель Луис отвел их в угловую кабинку.
     - Прошу вас  сюда,  мисс  Александер,  господин  Фрейзер.  Желаю  вам
приятного ужина.
     Кэтрин нравилось, что метрдотель знает ее фамилию. Она понимала,  что
наивно гордиться такими пустяками. Это же сущее ребячество. Однако,  когда
ее называли по фамилии, она вырастала в собственных глазах  и  чувствовала
себя своей среди членов клуба. Кэтрин села, откинулась на  спинку  кресла,
расслабилась и, довольная, стала смотреть вокруг.
     - Хочешь выпить? - спросил Фрейзер.
     - Нет, спасибо, - ответила она.
     Он с укоризной покачал головой.
     - Мне надо бы обучить тебя хоть чему-нибудь дурному.
     - Ты уже сделал это, - пробормотала она.
     Он улыбнулся ей и заказал виски с содовой.
     Кэтрин наблюдала за ним, отмечая про себя, какой он хороший  и  милый
человек. Она не сомневалась, что может принести ему счастье.  Да  и  сама,
выйдя за него замуж, будет счастлива. "Очень счастлива",  подумала  она  с
ожесточением. Спросите любого! Спросите журнал "Тайм"!  Кэтрин  ненавидела
себя за подобные мысли. Что же, черт возьми, с ней творится?
     - Билл, - обратилась она к нему и оцепенела.
     Прямо к ним шел Ларри Дуглас. Он заметил Кэтрин и улыбнулся.  На  нем
была военная форма армейской авиации, взятая  в  актерском  отделе  "МГМ".
Дуглас направился прямо к их столику. С губ  у  него  не  сходила  веселая
усмешка.
     - Привет, - поздоровался он. Словно его слова  предназначались  вовсе
не Кэтрин, а Биллу, который уже поднимался на ноги, чтобы пожать ему руку.
Кэтрин не верила своим глазам.
     - Очень рад тебя видеть, Ларри.
     - Я тоже, Билл.
     Ничего не понимавшая Кэтрин глупо  уставилась  на  них.  Происходящее
просто не укладывалось у нее в голове.
     Фрейзер представил их друг другу.
     - Кэти, познакомься с капитаном Лоуренсом Дугласом. Ларри, это - мисс
Александер... Кэтрин.
     - Вы даже не представляете себе, какое  это  для  меня  удовольствие,
мисс Александер, - торжественно произнес Ларри.
     Кэтрин открыла рот, чтобы ответить, но вдруг обнаружила, что не может
выдавить из себя ни слова. Ожидая, пока она заговорит, Фрейзер наблюдал за
ней. Но Кэтрин лишь слегка кивнула головой. Она просто потеряла дар речи.
     - Присоединяйся к нам, Ларри, - предложил Фрейзер.
     Ларри взглянул на Кэтрин и скромно сказал:
     - Если вы уверены, что я не помешаю...
     - Конечно нет. Присаживайся.
     Ларри сел рядом с Кэтрин.
     - Что бы ты хотел выпить? - спросил Фрейзер.
     - Виски с содовой, - ответил Ларри.
     - И мне тоже, - безрассудно вставила Кэтрин. - Но двойной.
     Фрейзер удивленно посмотрел на нее.
     - Я просто не могу этому поверить!
     - Ты же говорил, что  хочешь  научить  меня  чему-нибудь  дурному,  -
пояснила Кэтрин. - Пожалуй, стоит начать с сегодняшнего дня.
     Заказав напитки, Фрейзер повернулся к Ларри и сказал:
     - Генерал Терри постоянно рассказывает мне о  твоих  подвигах  как  в
воздухе, так и на земле.
     Кэтрин внимательно разглядывала Ларри. Мысли у нее путались,  но  она
изо всех сил старалась сосредоточиться.
     - Эти награды... - начала она.
     Он по-прежнему сохранял  спокойствие  и  делал  вид,  что  ничего  не
случило