сь.
     - Да?
     Она сделала глотательное движение.
     - Э... э... где вы их получили?
     - На карнавале, - серьезным тоном ответил он.
     - Ничего себе  карнавал,  -  засмеялся  Фрейзер.  -  Ларри  летает  в
английских ВВС. Там он командует  эскадрильей.  Его  уговорили  возглавить
базу истребительной авиации в Вашингтоне, чтобы подготовить  некоторых  из
наших ребят к боевым действиям.
     Кэтрин  подвинулась  ближе  к  Ларри  и  уставилась   на   него.   Он
благосклонно улыбался ей, и в глазах у него появились веселые  искорки.  У
Кэтрин возникло ощущение, что она второй раз  смотрит  старый  фильм.  Она
вспомнила каждое слово их разговора во время первой встречи  в  Голливуде.
Тогда она приказала ему снять капитанские знаки отличия и  награды,  а  он
почему-то охотно согласился. Она проявила непростительное  самодовольство,
назвала его трусом!
     - Зря ты не предупредил меня, что приедешь  в  Вашингтон,  -  пожалел
Фрейзер. - Я бы взял специально откормленного теленочка,  мы  бы  устроили
пир и отпраздновали твое возвращение.
     - Здесь мне больше нравится, - признался Ларри.
     Он взглянул на Кэтрин, и она отвернулась, не в силах смотреть  ему  в
глаза.
     - Между прочим, - невозмутимо продолжал Ларри, - будучи в  Голливуде,
я искал  тебя,  Билл.  Я  слышал,  что  ты  занимался  выпуском  фильма  о
подготовке пилотов армейской авиации.
     Он прервался, чтобы закурить сигарету, и не спеша погасил спичку.
     - Я приходил на съемки, но тебя там не нашел.
     - Мне пришлось слетать в Лондон,  -  пояснил  Фрейзер.  -  На  съемки
отправилась Кэтрин. Странно, что вы там не встретились.
     Кэтрин посмотрела на Ларри, а он наблюдал за ней и  забавлялся.  Пора
уже рассказать, как было дело. Она все  откроет  Фрейзеру,  и  втроем  они
посмеются над этим занятным случаем. Но почему-то  у  нее  язык  присох  к
горлу.
     Ларри на секунду дал ей передохнуть, а затем снова заговорил:
     - В  съемках  участвовало  так  много  народу.  Наверное,  мы  просто
разминулись.
     Кэтрин  ненавидела  Ларри  за  то,  что  он  пытался  вывести  ее  из
щекотливого положения. Ведь это  как  бы  превращало  их  в  заговорщиков,
объединившихся против Фрейзера.
     Когда подали крепкие напитки,  Кэтрин  быстро  выпила  свой  бокал  и
попросила новый. Наверное, это будет самый ужасный вечер в ее жизни. Ей не
терпелось выбраться из клуба и избавиться от Ларри Дугласа.
     Фрейзер поинтересовался его боевым опытом, и  Ларри  представил  дело
так, словно война была всего-навсего веселой  прогулкой.  По-видимому,  он
ничего не принимал всерьез. В сущности, Ларри - мелкий, ничтожный человек.
Однако Кэтрин не привыкла врать себе, и ей пришлось признать, что  мелкие,
ничтожные людишки не записываются добровольцами  в  английские  ВВС  и  не
становятся героями в борьбе с "Люфтваффе". Вопреки здравому смыслу  Кэтрин
ненавидела его еще больше за то, что он отличился в  боях.  Она  не  могла
понять своего отношения к Ларри и пыталась разобраться в своих чувствах за
третьим бокалом двойного виски. Какая разница, герой он или ничтожество? И
тут до Кэтрин дошло, что ей попросту удобно считать его ничтожеством. Ведь
это позволяет ей разложить по полочкам собственные мысли. Спиртное ударило
Кэтрин в голову, и в тумане опьянения она сидела и слушала,  как  беседуют
Ларри и  Фрейзер.  Ларри  говорил  живо,  с  большим  воодушевлением.  Его
жизненная сила казалась Кэтрин осязаемой, и ей чудилось, что  его  энергия
долетает  до  нее  в  виде   физического   прикосновения.   Теперь   Ларри
представлялся ей самым жизнерадостным мужчиной в мире. В нем было  столько
жизни, он все делал от души и  смеялся  над  теми,  кто  боялся  одаривать
других. Вот именно, боялся. Боялся, подобно ей самой.
     Она  почти  ничего  не  ела,  а  если  и  пробовала  что-нибудь,   то
машинально, не обращая на еду  никакого  внимания.  Кэтрин  встретилась  с
Ларри взглядом, и ей вдруг померещилось, что он уже ее любовник,  что  они
давно живут вместе и всецело принадлежат друг другу. Она понимала, что это
просто наваждение. Он захлестнул ее,  как  циклон,  увлек,  как  природная
стихия, перед которой не устоит ни  одна  женщина.  Кэтрин  попала  в  его
водоворот и знала, что погибла.
     Ларри по-прежнему улыбался ей.
     - Боюсь, что мы не даем мисс Александер возможности принять участие в
разговоре, - вежливо заметил он. - Уверен, что она гораздо интереснее, чем
мы с тобой, вместе взятые.
     - Вы ошибаетесь, - поспешно возразила Кэтрин. - У меня очень  скучная
жизнь. Я работаю с Биллом.
     Сообразив, какую глупость она сморозила, Кэтрин густо покраснела.
     - Я не то хотела сказать, - попыталась она исправить положение.  -  Я
имела в виду...
     Ларри пришел ей на помощь.
     - Я знаю, что вы имели в виду.
     Она ненавидела его. Он повернулся к Биллу:
     - Где ты ее нашел?
     - Мне повезло, - ответил Фрейзер с большим чувством. - Очень повезло.
Ты еще не женился?
     Ларри пожал плечами.
     - Кому я нужен?
     "Ну и негодяй", подумала Кэтрин. Она обвела взглядом зал.  Пять-шесть
женщин не сводили с Ларри  глаз.  Одни  старались  делать  это  незаметно,
другие открыто уставились на него. Он походил на сексуальный магнит.
     - Ну а как английские девушки? - безрассудно спросила Кэтрин.
     - Они великолепны, - вежливо ответил он. - У меня, конечно,  не  было
на них времени. Приходилось много летать.
     "Ну да, не было времени", решила Кэтрин. "Наверное, там в радиусе ста
пятидесяти  километров  не  осталось  ни  одной  девственницы".  А   вслух
произнесла:
     - Мне жалко этих бедных девочек. Сколько они потеряли.
     Она не собиралась быть столь  язвительной  и  сама  удивилась  своему
вызывающему тону.
     Фрейзер с беспокойством смотрел на нее, удивляясь ее грубости.
     - Кэти, - старался он урезонить ее.
     - Давайте-ка еще выпьем, - быстро вставил Ларри.
     - Я думаю, что Кэтрин уже достаточно, - заметил Фрейзер.
     - Вовсе нет, - возразила Кэтрин и, к своему  ужасу,  обнаружила,  что
уже не выговаривает слова. - Пожалуй, мне пора домой, - заявила она.
     - Хорошо, пойдем.
     Фрейзер повернулся к Ларри.
     - Кэтрин вообще-то не пьет, - сказал он извиняющимся тоном.
     -  Мне  кажется,  она  просто  слегка  перевозбудилась,  потому   что
обрадовалась твоему возвращению, - успокоил его Ларри.
     Кэтрин вдруг захотелось запустить  в  него  стаканом.  Когда  он  был
лоботрясом, она меньше ненавидела его. Теперь же, сама не зная почему, она
буквально задыхалась от злобы.
     На следующее  утро  Кэтрин  проснулась  с  таким  тяжелым  похмельем,
которое, по ее твердому убеждению, войдет в анналы медицинской  науки.  На
плечах у нее были по крайней мере три головы,  и  каждая  из  них  трещала
по-своему. Какая это мука  -  лежать  пластом  на  кровати,  но  двигаться
оказалось еще мучительней.  Пришлось  остаться  в  постели  и  бороться  с
тошнотой. Постепенно Кэтрин восстановила в памяти вчерашний  вечер,  и  ей
стало еще хуже. Совершенно безосновательно она обвиняла в  своем  похмелье
Ларри Дугласа. Ведь не появись он  в  клубе,  она  бы  не  стала  пить.  С
огромным трудом Кэтрин повернула голову и  посмотрела  на  часы,  стоявшие
рядом с кроватью. Она проспала. Кэтрин никак не могла  решить,  оставаться
ли  ей  в  постели  или  вызвать  бригаду  "скорой  помощи"  с   аппаратом
искусственной вентиляции легких. Собравшись с силами, она слезла со своего
смертного одра и потащилась в ванную.  Спотыкаясь,  она  встала  под  душ,
включила холодную воду, и по ее телу  потекли  ледяные  струи.  Когда  она
вышла из-под душа, ей стало легче. "Мне по-прежнему плохо",  отметила  она
про себя, "но все-таки чуточку лучше".
     Через сорок пять минут она  уже  сидела  за  рабочим  столом.  К  ней
подошла ее секретарша Энни. У нее был взволнованный вид.
     - Можете себе представить? - начала она.
     - Только не сегодня утром, -  прошептала  Кэтрин.  -  Будьте  хорошей
девочкой, говорите тише.
     - Вот, посмотрите! - Энни  развернула  у  нее  перед  носом  утреннюю
газету. - На первой полосе красовалась фотография Ларри Дугласа в  военной
форме, который, как показалось Кэтрин, нагло улыбался ей. Под  фотографией
был  заголовок:  "АМЕРИКАНСКИЙ  ГЕРОЙ,  СРАЖАВШИЙСЯ  В   АНГЛИЙСКИХ   ВВС,
ВОЗВРАЩАЕТСЯ   В   ВАШИНГТОН,   ЧТОБЫ   ВОЗГЛАВИТЬ   НОВОЕ   ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ
ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ". Затем следовала статья в две колонки.
     - Правда интересно? - воскликнула Энни.
     - В высшей степени, - ответила Кэтрин.
     Она схватила газету и выбросила ее в мусорную корзину.
     - Давайте лучше поработаем!
     Энни удивленно посмотрела на нее.
     - Простите, - извинилась она. - Я... я... думала,  что,  раз  он  ваш
друг, вам будет интересно.
     - Он мне вовсе не друг, - поправила ее Кэтрин. - Скорее враг.
     Заметив, что Энни крайне озадачена, Кэтрин предложила ей:
     - Может быть, мы просто забудем о господине Дугласе?
     - Конечно, - согласилась Энни с недоумением в  голосе.  -  Я  сказала
ему, что, по-моему, вы будете довольны.
     Кэтрин уставилась на нее.
     - Когда?
     - Когда он звонил сегодня утром. Он звонил три раза.
     Кэтрин стоило огромного труда напустить на себя  безразличный  вид  и
спросить:
     - А почему вы не сообщили мне об этом?
     - Вы же велели мне не беспокоить вас, если он будет  звонить.  -  Она
недоуменно смотрела на Кэтрин.
     - Он не оставил номер своего телефона?
     - Нет.
     - Хорошо.
     Кэтрин вспомнила его лицо, эти большие темные дразнящие глаза.
     - Хорошо, - еще раз сказала она более твердым голосом.
     Кэтрин продиктовала несколько писем и, когда Энни вышла  из  комнаты,
подошла к мусорной корзине, чтобы достать оттуда выброшенную  газету.  Она
прочла все, что там было  написано  о  Ларри.  Он  оказался  первоклассным
летчиком-истребителем, уничтожившим уже восемь самолетов  противника.  Его
самого дважды сбивали над Ла-Маншем. Она нажала кнопку внутренней связи  и
предупредила Энни:
     - Если господин Дуглас позвонит еще, я поговорю с ним.
     После короткой паузы раздался голос Энни:
     - Слушаюсь, мисс Александер.
     В конце концов, не было  никакого  смысла  грубить  человеку.  Кэтрин
попросту извинится за свое поведение на киностудии и  попросит,  чтобы  он
больше ей не звонил. Ведь она собирается замуж за Уильяма Фрейзера.
     Во второй половине дня она ждала очередного  звонка  Ларри.  К  шести
часам вечера он так и не позвонил. "А чего ему звонить?" -  спросила  себя
Кэтрин. "Наверное, сейчас он укладывает  к  себе  в  постель  с  полдюжины
других девиц. Тебе еще повезло. Связаться с ним - все равно что  встать  в
очередь за мясом. Записываешь свой номер и ждешь, пока удастся  подойти  к
прилавку".
     Отправляясь домой с работы, она обратилась к Энни:
     - Если завтра позвонит господин Дуглас, скажите, что меня нет.
     Энни и бровью не повела.
     - Слушаюсь, мисс Александер. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи.
     Войдя в лифт, Кэтрин задумалась. Она была уверена, что  Билл  Фрейзер
собирается жениться на ней. Пожалуй, лучше всего  предложить  ему  сделать
это сейчас, немедленно. Сегодня вечером она  попросит  его  обвенчаться  с
ней. Они проведут медовый месяц где-нибудь подальше от Вашингтона, а когда
вернутся, Ларри Дугласа уже не будет в городе или вообще все изменится.
     Двери лифта отворились на первом этаже, и в фойе  она  увидела  Ларри
Дугласа. Он стоял, прислонившись к стене, в форме младшего  лейтенанта,  и
на груди у него не было ни одной награды. Улыбаясь, он поспешил к ней.
     - Ну как, в этом я выгляжу лучше? - весело спросил он.
     Кэтрин в растерянности уставилась на него, и сердце  у  нее  чуть  не
выпрыгнуло из груди.
     - Ведь... ведь носить чужую форму не полагается по уставу.
     - Да уж и не знаю, - честно признался он. - Я-то думал, что вы за все
это отвечаете.
     Он смотрел на нее сверху вниз, и она тихо сказала ему:
     - Не нужно делать этого ради меня. Я хочу, чтобы вы оставили  меня  в
покое. Я принадлежу Биллу.
     - Где же ваше обручальное кольцо?
     Кэтрин не стала отвечать и бросилась к выходу. Когда она добежала  до
дверей, он уже опередил ее и галантно распахнул их перед ней.
     На улице он взял ее  под  руку.  Кэтрин  словно  ударило  током.  Его
прикосновение сжигало ее тело.
     - Кэти... - попытался он заговорить с ней.
     - Ради бога, - в отчаянии перебила она его. - Что вам от меня нужно?
     - Все, - тихо ответил он. - Мне нужны вы.
     - Но ведь это невозможно, -  застонала  она.  -  Мучайте  кого-нибудь
другого.
     Кэтрин повернулась, чтобы уйти, но он потянул ее обратно.
     - Что вы имеете в виду?
     - Сама не знаю, - ответила Кэтрин, и глаза ее наполнились слезами.  -
Я несу чушь. У меня... у меня голова болит с похмелья. Я хочу умереть.
     Ларри сочувственно улыбнулся.
     - Я замечательно лечу похмелье.
     Он повел ее в гараж, расположенный в здании.
     - Куда мы идем? - спросила Кэтрин, умирая от страха.
     - К моей машине.
     Кэтрин подняла глаза, стараясь заглянуть ему в лицо,  чтобы  прочесть
на нем радость победы. Однако сильное и необыкновенно красивое лицо  Ларри
выражало лишь участие и сострадание.
     Служитель гаража вывел автомобиль желто-коричневого цвета с  открытым
верхом. Ларри помог Кэтрин залезть в машину, а сам нырнул на  водительское
место. Сидя  рядом  с  Ларри,  Кэтрин  молча  смотрела  перед  собой.  Она
понимала, что рушит свою жизнь, но ничего не могла с собой поделать. У нее
было такое чувство, что все это происходит не с ней, а  с  кем-то  другим.
Кэтрин хотела сказать глупой и растерявшейся девочке,  мчавшейся  к  своей
погибели, что надо бежать прочь, но у нее не осталось сил.
     - Едем к тебе или ко мне? - мягко спросил Ларри.
     Она лишь безнадежно покачала головой.
     - Мне все равно, - ответила она обреченно.
     - Тогда ко мне.
     Значит, у него все-таки есть чувства. А может быть,  он  боится  тени
Уильяма Фрейзера.
     Кэтрин наблюдала, как Ларри спокойно и  умело  вел  машину  в  потоке
уличного движения. Нет, ему сам  черт  не  страшен.  Оттого-то  он  так  и
привлекателен.
     Кэтрин изо всех сил старалась убедить себя, что она свободна,  всегда
готова отказать ему и в любой  момент  сумеет  уйти.  Разве  позволительно
любить Уильяма Фрейзера и в то же время так увлечься Ларри?
     - Если это поможет, - тихо сказал он, - я тоже очень нервничаю.
     Кэтрин взглянула на него.
     - Спасибо, - поблагодарила она.
     Конечно, Ларри говорит неправду. Наверное, он шептал это  всем  своим
жертвам, когда клал их в постель и  соблазнял.  По  крайней  мере,  он  не
злорадствует, не радуется чужому несчастью. Кэтрин  больше  всего  мучило,
что она предает Билла Фрейзера. Он для нее слишком дорог, чтобы  причинять
ему боль, а ведь Биллу будет очень больно. Она знала об этом  и  понимала,
что поступает дурно и неразумно, но у нее уже не было своей воли.
     Они  въехали  в  красивый  жилой  квартал,  расположенный  на  улице,
окаймленной тенистыми  деревьями.  Ларри  остановил  машину  у  одного  из
многоквартирных домов.
     - Вот мы и дома, - спокойно сказал он.
     Кэтрин отдавала себе отчет в том, что  ей  предоставляется  последний
шанс отказаться и попросить Ларри оставить ее в покое. Она молча смотрела,
как он подошел к двери и отпер ее. Кэтрин вылезла из машины и  направилась
к его дому.
     Когда они входили к нему, Ларри помог  Кэтрин  снять  пальто,  и  она
задрожала.
     - Тебе холодно? - спросил он.
     - Нет.
     - Хочешь выпить?
     - Нет.
     Он нежно обнял ее, и  они  поцеловались.  Кэтрин  казалось,  что  она
сгорает на костре. Не говоря ни слова,  Ларри  повел  ее  в  спальню.  Они
принялись молча и лихорадочно раздеваться. Голая, она легла в  постель,  и
Ларри приблизился к ней.
     - Ларри...
     Он закрыл ей рот поцелуем,  и  его  руки  коснулись  ее  тела,  нежно
двигаясь вниз и не пропуская  ни  одного  его  изгиба.  Кэтрин  стало  так
хорошо, что она забыла обо всем на свете. Ее руки тоже потянулись к Ларри,
и она почувствовала, как сильно он возбужден, как напряжено  у  него  все,
как пульсирует кровь в его жилах. Лежа на ней,  Ларри  любовно  и  бережно
пальцами открыл себе путь и вошел в нее.  Кэтрин  охватила  непередаваемая
радость, о которой она и мечтать не могла. Теперь они  действительно  были
вместе и в небывалом ритме двигались  все  быстрее  и  быстрее,  так,  что
сотрясалась вся комната, весь мир,  вся  вселенная,  и  наконец  произошел
взрыв, ввергнувший обоих в пучину пьянящего  экстаза.  Какое  невероятное,
ошеломляющее путешествие! Все в нем было незабываемо  -  посадка,  отъезд,
прибытие. Оно положило начало чему-то новому в жизни Кэтрин. Обессилевшая,
почти без чувств лежала она на кровати, крепко  обнимая  Ларри,  не  желая
отпускать его и моля о том, чтобы это блаженство  длилось  вечно.  Никакие
книги, никакие рассказы не в состоянии передать этого.  Кэтрин  просто  не
могла  поверить,  что  тело  другого  человека  способно  приносить  такое
счастье. Теперь она обрела покой, стала настоящей женщиной. Пусть ей  даже
не суждено увидеть Ларри еще раз, она до конца своих дней будет благодарна
ему.
     - Кэти!
     Медленно и нехотя она повернулась к нему.
     - Что? - даже собственный голос показался ей более низким и зрелым.
     - Не могла бы ты вытащить свои коготки из моей спины?
     Она и не заметила, что впилась ему ногтями в тело.
     - О, прости меня! - воскликнула Кэтрин и принялась рассматривать  его
спину, но Ларри схватил ее за руки и прижал к себе.
     - Ничего страшного. Ты счастлива?
     - Счастлива?
     У нее задрожали губы, и, к своему ужасу,  она  расплакалась.  Рыдания
сотрясали ее тело. Он держал ее в объятиях,  лаская  и  успокаивая.  Пусть
даст волю слезам, и все пройдет.
     - Прости меня, - сказала она. - Сама не знаю, что со мной.
     - Ты разочарована?
     Кэтрин посмотрела на него и хотела тут же возразить, но заметила, что
он просто дразнит ее. Ларри обнял Кэтрин, и они снова занялись любовью. На
этот раз было еще лучше, чем в первый. Потом они лежали в постели, и Ларри
рассказывал ей что-то, но она не вникала в слова. Ее зачаровывал звук  его
голоса, и для нее не имело значения, о чем Ларри  говорил.  Кэтрин  знала,
что отныне для  нее  существует  только  этот  мужчина.  Одновременно  она
отдавала себе отчет в том, что он никогда не будет  принадлежать  какой-то
одной женщине, что, возможно, она его больше не увидит и что для него  она
лишь очередная победа на любовном фронте. Кэтрин вдруг осознала, что Ларри
замолчал и внимательно наблюдает за ней.
     - Ты же ни слова не слышала из того, что я говорил.
     - Прости, - извинилась она. - Я грезила наяву.
     - Мне бы следовало обидеться, - упрекнул он Кэтрин. - Тебя интересует
только мое тело.
     Она провела руками по его ровной и загорелой груди, а затем потрогала
его живот.
     - Я не специалист, - заметила она, - но мне кажется, что  он  чудесно
справляется со своими обязанностями.
     Она улыбнулась.
     - Он уже замечательно справился с ними.
     Кэтрин хотела спросить его, доставила ли она ему удовольствие, но  не
решилась.
     - Ты красива, Кэтрин.
     Она затрепетала от этих слов, но все же ей было немного грустно. Ведь
то, что он ей говорил, он тысячи  раз  повторял  другим  женщинам.  Кэтрин
спрашивала себя, как же он попрощается с нею, скажет: "позвони как-нибудь"
или "я тебе позвоню". Может, он даже пару раз встретится с ней перед  тем,
как заняться какой-нибудь  другой  женщиной.  Что  ж,  она  сама  во  всем
виновата. Она знала, на что идет.  "Я  шла  на  это  с  широко  раскрытыми
глазами и ногами. Что бы ни случилось, я никогда не должна винить его".
     Ларри обнял ее и прижал к себе.
     - А з