человеком стоит поголодать.
     Роберт ловко поджарил хлеб и щедро смазал его джемом.
     Абигейл показала чашкой на буфет.
     - Там еще есть масло... немного... но если хотите оставить его на потом...
     Серые глаза потемнели. Он окинул ее изучающим, немного угрюмым взглядом.
     - Почему ты отстранилась прошлой ночью?
     Абигейл расправила плечи, готовясь солгать. Если он сам не обнаружил ее недостатки, какой смысл на них указывать? Но вместо этого она прошептала:
     - Ты хотел распустить мне волосы.
     - У тебя чудесные волосы, Абигейл.
     - В них давно проглядывает седина.
     Она не ожидала, что столь очевидное свидетельство надвигающейся старости вызовет взрыв веселья. Но Роберт едва не согнулся от смеха. Абигейл снова подняла подбородок и церемонно поднесла к губам чашку.
     - Рада, что ты находишь эту тему забавной, Роберт.
     - Абигейл, я на пять лет старше тебя. И будь у тебя седые волосы, я бы не смеялся.
     - Но они есть, - настаивала она.
     - Почему же я их не вижу?
     - Женщина моего возраста не должна носить волосы распущенными.
     - Возможно, именно поэтому мужчины, подобные мне, так стремятся их распустить.
     Она быстро опустила голову, чтобы не поверить в невозможное.
     - Нога не болит?
     - Какая?
     Абигейл мгновенно попалась в ловушку и, недоуменно хлопая ресницами, воззрилась на него.
     - Левая, конечно...
     И тут же осеклась, заметив лукавый блеск его глаз.
     - У вас довольно злое чувство юмора, полковник... Роберт.
     - Ничего не поделаешь. Кстати, пора позаботиться о твоей истертой попке.
     - У меня истерта вовсе не попка.
     - Знаю, знаю, что именно пострадало. И лекарство тоже известно.
     Плита снова зашипела, Он вылил ведро в сидячую ванну и исчез за облаком пара. Послышался скрип насоса, очевидно, он разбавил горячую воду холодной. Клубы пара причудливо извивались, рассеиваясь в воздухе, и Абигейл увидела Роберта. То| склонился над ванной, пробуя воду.
     - Ваша ванна, мадам, - объявил он, выпрямляясь.
     Абигейл приблизилась к ванне и смело отбросила одеяло. Роберт без всякого стеснения подхватил ее.
     И поцеловал.
     Его язык оказался обжигающе-горячим и сладковатым от клубничного джема.
     Вода была такой же обжигающе-горячей, но ничуть не сладкой.
     Презрев приличия, Абигейл перекинула ногу через бортик и отскочила, но Роберт нажал ей на плечи.
     - Пусти меня! Я сварюсь!
     - Терпи, Абигейл. Прохладная вода тебе не поможет.
     - Но я же не омар! - в отчаянии крикнула Абигейл. - Ну, пожалуйста, отпусти меня.
     - Я уже говорил, как ты прекрасна? Увы, Абигейл слишком хорошо знала недостатки собственной внешности.
     - Насколько я поняла, тебе нравится красный цвет?
     - Абигейл ты становишься престо багровой, когда смущаешься, - тихо рассмеялся он. - Но поверь, стоит тебе хорошенько отмокнуть, и ты почувствуешь себя куда лучшее.
     - Хочешь сказать, окончательное сварюсь?
     - Достаточно, чтобы тебя съесть.
     Удушливый жар, подкативший к горлу, не имел ничего общего с температурой воды.
     Роберт со вздохом сел на пол у ванны.
     - Откинься назад, Абигейл.
     Абигейл с ответным вздохом подчинилась. Волосы на его груди послужили жесткой подушкой. Твердая рука убрала непослушные пряди с ее лба. Роберт продолжал успокаивающе гладить ее по голове, пока Абигейл не почувствовала, что тает.
     Она извернулась так, чтобы взглянуть в его глаза. И сердце куда-то покатилось.
     Он казался таким одиноким.
     Ни один человек, несмотря на все, что сотворил в жизни, не заслужил такой боли.
     - Расскажи, - мягко велела она.
     Серые глаза затуманились. Подавшись вперед, он потерся о ее нос своим.
     - Что именно?
     - Почему ты вступил в армию в тринадцать лет?
     - Но ты сама утверждала, что это незаконно.
     - А потом объясни, что делал в армии.
     Он вскинул голову. Темные ресницы скрывали выражение его глаз.
     - Я пошел в армию, потому что был честолюбив и хотел видеть мир. Я был высок, здоров и казался старше своего возраста. Никто не усомнился, что мне пятнадцать. Представь, моя мечта осуществилась - меня назначили барабанщиком и послали в Индию.
     Пар собирался водяными капельками на его ресницах и щетине.
     - Индия - большая страна, - осторожно заметила Абигейл. - В какой именно области ты оказался?
     Глаза Роберта широко открылись. Он выглядел таким невероятно далеким, отчужденным, словно на миг вернулся в прошлое, на двадцать два года назад.
     - Ты там бывала?
     - Нет.
     - Ты права. Природа в Индии весьма разнообразна. Есть джунгли. Есть пустыни. И горы тоже. Когда утреннее солнце поднимается над горами, песок становится кроваво-красным.
     - Должно быть, чудесное зрелище, - пробормотала Абигейл, гадая, какие страшные воспоминания могли так исказить его лицо в эту минуту. - Ты был там во время восстания сипаев?
     Роберт цинично усмехнулся:
     - Ты и представить не можешь, что послужило причиной мятежа. Какая горькая ирония! Солдаты-мусульмане и индусы протестовали против приказа британского военного министра смазывать патроны свиным и коровьим жиром. Всем известно, что коровы в Индии считаются священными животными. В то же время британские пехотинцы были бы счастливы иметь этот жир в своем рационе. По крайней мере было бы чем сдобрить солдатские сухари. Но мне повезло. Восстание подавили к тому времени, как я прибыл в Индию. Мой полк был расквартирован у подножия гор. Как-то раз я потихоньку улизнул, чтобы попрактиковаться с барабанными палочками. Кроме того, для меня было куда легче выбивать дробь на барабане, чем шить и готовить. Капрал приставил меня к кухне, пока я не научусь правильно играть марш.
     Роберт замолчал... поднял руку... длинные пальцы легонько погладили ее горло.
     Абигейл выгнула шею, облегчая ему доступ к своему телу: единственное утешение, которое он, вероятно, способен принять.
     - И что же? Ты наконец выучил марш?
     - Нет. Сипай, рядовой бенгальской армии, наткнулся на меня, когда я упражнялся в овраге. Для него мятеж все еще продолжался. Мальчишка-барабанщик показался ему легкой добычей. Одним британским солдатом меньше! Он даже не соизволил потратить на меня пулю, предпочитая насадить на штык.
     Абигейл едва сдержала крик ужаса, но, ничем не показав своего волнения, хладнокровно выдержала его взгляд и нежное прикосновения. И представила своего племянника, тринадцатилетнего подростка, лее еще игравшего в серсо, в далекой Индии, лицом к лицу со смертью.
     - Что было дальше?
     - Ты действительно хочешь знать?
     - Да, - кивнула она.
     - Сипай стал издеваться надо мной, наносил рану за раной, но втыкал штык недостаточно глубоко, чтобы убить меня. Хотел насладиться моими страданиями. И потерял осторожность, вообразив, что мальчишка, покрытый потом и кровью, с залитым слезами лицом не представляет никакой угрозы. Он забыл о барабанных палочках. Видишь ли, они заострены на концах и сделаны из твердого дерева. Я вонзил одну ему в живот.
     У Абигейл перехватило дух. Сипай... на красном, как кровь, песке... а над ним стоит измученный подросток...
     - Ты убил его? - бесстрастно осведомилась она.
     - Нет. Но лишил способности сопротивляться. Палец прижался к тому месту на горле, где бешено колотился пульс.
     - Вторую палочку я загнал ему в шею. Он схватился за нее и вытащил. Никогда не забуду его глаза. Он недоуменно уставился на фонтан крови. Воздух со свистом выходил из его легких. Я и не предполагал, что он умрет. Но кровь уже невозможно было остановить. Она продолжала литься, даже когда хрипы оборвались.
     Горячий соленый пар обволок щеки Абигейл.
     - Узнав обо всем, командир дал мне винтовку. Восстание так и не затихло до конца. Одна война сменялась другой. Нас послали в Индию не для того, чтобы нести мир. Чтобы стать оплотом британского владычества. Я убил впервые через три месяца после вступления в армию и с тех пор продолжал убивать.
     - У тебя не было выбора, Роберт, - с трудом выговорила Абигейл, хотя всей душой жаждала утешить этого человека. Что-то блеснуло в серых глазах. Он сжал ладонями ее лицо, погладил подбородок большим пальцем. Абигейл напряженно ждала, пока он выговорится.
     - Когда срок моего контракта истек, я вернулся в Англию, в надежде найти любую достойную работу. Но то ли все переменилось за время моего отсутствия, то ли сам я стал другим. Я не мог рассказать семье о всех ужасах, которые творил, сражаясь за любимую родину. Не мог наслаждаться простой жизнью и скромными радостями, зная, на что способны так называемые богобоязненные люди. Поэтому возобновил контракт.
     Он нагнул голову. Легчайший поцелуй сомкнул веки Абигейл. Теплое дыхание ласкало ее ресницы.
     - Есть некая близость в рукопашном бою... ты почти чувствуешь единение с врагом. Черные, белые, желтые, смуглые люди... какая разница? Когда человека ранят, глаза его изумленно распахиваются. Они неизменно удивлены тем, что невозможное стало возможным, что им предстоит умереть, в то время как враг выжил.
     Слезы... Абигейл смутно распознала, что нечто горячее соленое, ползущее по щекам, это не пар, а слезы. Она плакала. Роберту даже в этом было отказано.
     - Четыре месяца назад я не успел выстрелить первым и получил пулю в ногу. Меня отправили в Англию.
     Он продолжал неутомимо вытирать ее мокрое лицо.
     - Рана зажила, и я мог бы вернуться в армию. Но отчего-то знаю твердо: первый же бой кончится тем, что изумленно раскрыть глаза придется мне. Кроме того, за время выздоровления я узнал о себе еще кое-что.
     Он говорил так тихо, что ей приходилось напрягать слух, скорее улавливая смысл, чем разбирая слова.
     - Оказывается, я не хочу умирать, не зная, что это такое - забыться в женских объятиях. Внутри женского тела.
     Он уперся подбородком в ее лоб, и Абигейл чуть поморщилась: щетина немилосердно кололась.
     - Я не делаю тебе одолжения, Абигейл. Скорее наоборот, всем обязан тебе.
     Господи, она так хотела узнать... и вот добилась своего. Абигейл проглотила застрявший в горле ком.
     - Роберт!
     - Хм-м-м, - проворчал он.
     - Кажется, губка разбухла.
     Глухой рык перешел в хохот. Голова Абигейл, лишившись поддержки, откинулась назад.
     Роберт наклонился над ванной и протягивал ей руку. Абигейл, не колеблясь, вложила в нее ладонь. Он рывком поднял ее.
     - А теперь присядь на корточки.
     Забыв о слезах, Абигейл насторожилась.
     - Доверься мне.
     Мрачные глаза явно потеплели.
     Она присела.
     - Расставь ноги.
     - Похоже, ты не заметил, Роберт, что ванна слишком узка. Здесь просто места не хватит!
     И прежде чем она успела разгадать его намерения, он развернул ее и усадил вдоль.
     - Ну вот, теперь откинься на меня и раздвинь ноги как можно шире, милая.
     Милая. Он второй раз назвал ее милой. До сих пор она таких комплиментов не удостаивалась. Женщину ростом в пять футов девять дюймов никому в голову не придет осыпать нежностями. Кроме того, сейчас день. И все же он считает ее милой!
     Возбуждение гибкой змеей свернулось в желудке. Опять ее кости превратились в воск!
     Широко разведя ноги, дна прижалась спиной к его груди. Небольшая боль казалась чепухой в сравнении с тем, что должно произойти.
     Роберт решительно, но осторожно сунул пальцы в ее пещерку.
     - Расслабься, - прошептал он, потираясь носом о пряди мокрых волос и обводя языком ее ухо. - А теперь тужься.
     Его язык проник в раковинку, пальцы нырнули еще глубже, причиняя боль, даря удовольствие.
     Еще секунда - и губка оказалась в его руке, действительно огромная, набухшая водой, словно Абигейл мыла ею посуду.
     - Все лучшая судьба, чем вечно скрести грязные кастрюли, верно? - усмехнулся Роберт. Абигейл прыснула и закатилась смехом.
     Невероятно забавно! Чтобы обычная кухонная принадлежность могла служить подобным целям!
     И совершенно неожиданно, что такой человек, как Роберт Коули, обладает чувством юмора!
     Он прикусил мочку ее уха.
     - Все еще саднит?
     - Откуда мне знать? - сварливо буркнула она. - Я сварилась.
     - Английское блюдо. Можно подавать на стол.

Глава 5

     Абигейл с готовностью раскрылась, чтобы Роберту было легче вновь протолкнуть в нее пропитанную бренди губку. И запуталась пальцами в его невероятно мягких волосах, когда он приступил к "еде".
     То, что она испытала прошлой ночью, не шло ни в какое сравнение с ощущениями, пронзавшими ее тело. Прошлой ночью она не знала, чего ожидать. Теперь же многому научилась.
     Подняв голову с подушки, она посмотрела вниз. Вид его смуглых, пальцев, впившихся в ее белые ляжки, темной головы, зарывшейся между ее бедер, мгновенно вознес ее на вершину.
     Когда она наконец нашла в себе силы открыть глаза, оказалось, что он наклонился над ней, пристально вглядываясь в лицо.
     Абигейл улыбнулась, полностью готовая привести в исполнение свои намерения.
     - Моя очередь.
     - А губка? Жаль зря тратить такое верное средство.
     - У тебя преимущество передо мной.
     Жесткие волосатые горячие ноги раздвинули ее еще шире.
     - Интересно, в чем же?
     - Ты видел меня всю, а я...
     - И ты хорошо меня разглядела, перед тем как рискнуть выйти на улицу.
     - Но не так подробно.
     Абигейл подняла руку и коснулась его щеки, колючей от черной щетины. Ей не терпелось изучить этого человека, его кожу, каждый дюйм тела, запечатлеть в памяти все, вплоть до малейшей детали. Стать частью его. Точно так же, как он стал частью ее самой.
     - В моих книгах говорится, что когда мужчина достигает... пика, у него цвет... меняется. Я хочу понять, так ли это.
     Роберт откатился от нее, лег на спину и прикрыл рукой глаза.
     - В таком случае вперед, Абигейл. Потом расскажешь, меняю ли я цвет. А вдруг я сумею отпугнуть врага на поле брани? Представить только, целая радуга красок! Совсем как хамелеон.
     Абигейл хихикнула.
     - Издеваетесь, сэр?
     - Вовсе нет, - возразил он, отнимая руку от глаз. - Прости внезапную нерешительность. Не каждый день мужчина предоставляет себя в распоряжение любопытной леди.
     Снова реальность вторгается в кокон наслаждения, которым она себя окружила.
     - Я не леди, Роберт.
     Роберт шутливо щелкнул ее по носу.
     - Ты леди, Абигейл, с макушки до пят. И я здесь ради твоего удовольствия.
     - А как насчет своего?
     Она провела ладонью по его груди, выпуклым мышцам живота и решительно схватила предмет их обсуждения.
     - Поспешите с уроком, мисс Абигейл, не то потеряете ученика.
     Абигейл принялась сползать к изножью кровати, но на полпути замерла, привлеченная видом багрового шрама на его бедре, и осторожно коснулась рубца кончиком пальца.
     - Все еще болит?
     Глаза Роберта словно подернулись пленкой.
     - Это не входит в план урока, мисс Абигейл.
     - Вчера вечером ты хромал.
     - Потому что упал на эту ногу, когда чертова лошадь сбросила меня. Продолжайте занятия.
     Абигейл принялась послушно изучать набухший жезл, вздымавшийся из поросли черных завитков. Невозможно поверить, что это чудовище поместилось в ней.
     - Ты когда-нибудь измерял себя?
     - Не вгоняй меня в краску.
     - Головка просто рубиновая, - бормотала она, игнорируя его остроту. - Ужасно большая, как кулачок ребенка. И глазок есть.
     Поймав пальцем прозрачную каплю, выступившую на кончике, Абигейл размазала ее по всему его мужскому достоинству.
     - Он плачет. Ему грустно, полковник Коули?
     - Очень, мисс Абигейл, - выдавил Роберт. - Почему бы вам не излечить его поцелуем?
     Абигейл подалась вперед и коснулась языком бархатистого навершия.
     - А на вкус... вы весьма солоны, сэр.
     - Нельзя судить так поспешно, не распробовав хорошенько. Возьми его в рот.
     Не только Роберт, но и Абигейл прекрасно знали, каков он на вкус... Но Роберта уже захватила вечная игра между женщиной и мужчиной.
     Сжав обеими руками ствол отростка, она оттянула крайнюю плоть так, чтобы обнажилась головка. И последовала совету Роберта.
     - Все равно солоно, сэр.
     Дыхание Роберта участилось.
     - Возможно, вы ошиблись? Следовало бы попытаться еще раз. Не стоит торопиться.
     - Может, вы и правы. Я так и сделаю, но только если скажете правду. Вы когда-нибудь измеряли себя?
     - В жизни такого не было.
     - Что же, когда-то не мешает и начать.
     Она принялась мерить его плоть расставленными пальцами.
     - Здесь шесть дюймов... так... а второй рукой... всего девять! Когда в следующий раз встретитесь с врагом в бою, можете ошеломить его не только вашими повадками хамелеона, но и размером ужасного копья.
     Кровать затряслась от смеха.
     - И какому испытанию подвергнуть его, полковник Коули?
     Смех мгновенно стих.
     - Пососи меня, Абигейл. Так сильно, как можешь. Я хочу пройти в твое горло как можно глубже.
     Абигейл снова покатала отросток между ладонями. Налитая кровью головка дрогнула.
     - Но я уже делала это вчера ночью, полковник Коули. Сегодня я хочу чего-то другого.
     Губы Роберта чуть скривились в улыбке.
     - Ваши фантазии, мисс Абигейл.
     Абигейл нежно погладила стержень и представила Роберта в разгар битвы.
     - Ты когда-нибудь ласкаешь себя?
     - А ты?
     Дробь дождевых капель тихим эхом отдалась в домике. Абигейл подавила страх и нерешительность и призналась в самом постыдном:
     - Иногда.
     - Как все мы. Единственная проблема для солдата - найти уединенное местечко, но иногда даже это не важно.
     - Покажи мне, как ты играешь с собой.
     Роберт, кажется, покраснел, но в хижине было слишком темно, чтобы сказать наверняка. Мысль о том, что он способен стесняться так же сильно, как она, согрела ей душу и сильнее разожгла решимость.
     - Ты сказал - все, Роберт.
     Снова опустив ресницы, он положил поверх ее ладоней свои.
     - Продолжай потирать меня... вот так.
     Ладони Абигейл горели, но она быстро научилась нехитрым движениям, и вскоре он отнял руки, отдавшись на ее волю.
     Судя по мучительно напрягшемуся телу, он почти готов. Недаром жилы на шее натянуты, как тетива.
     Но тут набрякшая головка внезапно приобрела цвет старого бургундского вина. Не успела Абигейл удивиться, как она дрогнула и извергла фонтан беловатой жидкости. Сдавленный стон сорвался с уст Роберта. Абигейл подняла голову. Роберт закрыл глаза и ощерился, как от невыносимой муки. Медленно-медленно черты его лица разгладились, приняв выражение абсолютного покоя. Ресницы поднялись.
     Абигейл утонула в глубине глаз, видевших столько боли и смерти, и в эту минуту ей хотелось отдать этому человеку все на свете.
     Она чуть коснулась пальцем озерка семени на животе.
     Его суть. Эссенция.
     Прошлой ночью он излил это в нее.
     - Ну как, Абигейл, правду пишут в книгах? Я действительно изменил цвет?
     Абигейл представила его в себе... и он делает с ней все эти восхитительные вещи, которые она только сейчас наблюдала. Слезы затуманили ее глаза.
     - О да, полковник Коули.
     Он так и впился в нее взглядом. Как раз в тот миг, когда Абигейл показалось, что она заплачет, или рассмеется, или выкинет что-то совершенно неуместное, морщинки вокруг его глаз снова смешливо залучились.
     - Так, значит, копье, Абигейл?
     - Предпочитаешь другое название?
     - Член.
     Кровь бросилась в лицо Абигейл. Подобные слова в приличном обществе не употреблялись.
     - Таран.
     - "Петушок".
     - Посох Иакова.
     - Господи, - рассмеялся Роберт, - где ты набралась подобных выражений? Ах да, твоя эротика. Ты была совершенно поглощена чтением, когда я заглянул вчера в окно. О чем шла речь?
     И прежде чем Абигейл успела ответить, он сполз на пол. Она с интересом наблюдала, как болтаются мошонка и поникшая мужская плоть. Довольно волосатые... и странно-трогательные. Каким беззащитным выглядит этот огромный мужчина!
     Роберт, нежась в лучах ее внимания, обернулся и поднял рук