свидетелей
расправиться с вами и с женщиной... Когда она вернется, покажите ей, где
письмо. Скажите, что о ней позаботятся.
   - Скажешь сам. - Майкл так и не повернул головы.
   -  У  адвоката  графа  хранится  запечатанный  конверт.  В  нем   мое
признание, что  я  подрезал  вожжи.  Инструкции  таковы:  конверт  будет
вскрыт, если граф умрет насильственной смертью. Наверняка есть "  другие
документы, которые удостоверяют, что на службе у  графа  я  неоднократно
совершал преступления. Я не собираюсь идти в тюрьму.
   Значит, и ему предстояло умереть. Майкл и  Габриэль  переглянулись  и
вышли из кабинета. Рассветную  тишину  прорезал  грохот  выстрела.  Гром
правосудия покатился за ними по коридору, но ни Майкл,  ни  Габриэль  не
замедлили шага.
   В дверях стоял дворецкий и держал  спину  так  прямо,  насколько  это
позволяли восьмидесятилетнему старику его больные кости.
   Он с достоинством поклонился.
   - Прикажете пойти за констеблем?
   Денби знавал еще отца Майкла. Тот вырос на его глазах, а старший брат
превратился в исчадие ада. Но знал ли он, что граф творил с Майклом?
   - А других слуг в доме нет?
   - Все отпущены, сэр, кроме  поваренка.  Он  заболел  корью,  и  я  не
разрешил ему вставать.
   Знал ли Денби, что происходило с Энн?
   - Послушайте, вам не кажется странным, что граф отпустил слуг  именно
тогда, когда в доме гостила мисс Эймс?
   - Я ничего не знал о  гостье,  милорд,  -  с  таким  же  достоинством
отвечал старый слуга. - Пока не приехали вы с  констеблями.  Граф  нанял
временного дворецкого, чтобы я выходил поваренка и отдохнул. В последнее
время меня сильно беспокоит ломота в костях.
   Никого не заинтересовала бы смерть восьмидесяти пятилетнего  слуги  и
сорванца-подростка. Граф надежно хранил свои тайны.
   - Пошлите за констеблем поваренка.
   - А когда он явится, что прикажете сказать?
   - Скажите правду, что граф убит. А Фрэнк, после того  как  дело  было
сделано, пустил себе пулю в лоб.
   Старый слуга моргнул.
   - Вы вернетесь, милорд?
   - Нет.
   - Но вы последний в роду!
   Майкл представил покрытую шоколадом Энн.
   - Ошибаетесь, Денби. Я не последний, а первый.
   - Что делать с усадьбой, милорд?
   - Я уверен, граф оставил вам средства. Если нет,  свяжитесь  со  мной
через мисс Эймс. Она знает, как меня найти.
   Если захочет его искать. Но старый дворецкий стоял на своем.
   - Вы пэр, милорд, здесь ваш дом и здесь ваши обязанности.
   - Вы все  перепутали,  Денби.  Майкл  Стердж-Борн  умер.  Неужели  вы
запамятовали? Если суперинтендант полиции спросит об этом, скажите,  что
род Стердж-Борнов прервался.
   Дворецкий непонимающе хлопал глазами.
   - Стердж-Борн -  древняя  фамилия,  очень  уважаемая.  Вы  совершаете
ошибку, сэр.
   - Когда возвратится миссис Гетти, передайте, что  Фрэнк  оставил  для
нее письмо под матрасом. Скажите, что он ее очень любил.  Вы  запомнили,
Денби?
   - Слушаюсь, сэр. - На  глазах  дворецкого  навернулись  слезы.  -  До
свидания, сэр.
   Денби закрыл за Майклом и Габриэлем дверь. В  пронизывающем  утреннем
воздухе, отсекая все старое, резко щелкнул замок.
   На небе розовела бледная  заря.  Дыхание  Майкла  вырывалось  белесым
парком. Его кольнуло острое чувство:  он  не  умер  и  видел  зарождение
нового дня.
   - Что он тебе предложил? - В горле у Майкла внезапно застрял ком.
   - Другого. - Габриэлю не стоило  уточнять.  Холодный  воздух  резанул
Майклу легкие. Он считал, что за ним охотился один, а их было двое.
   - Ты тоже никогда не просил о помощи, Габриэль.
   Габриэль откинул голову и посмотрел в небо, словно искал там ответа.
   - Наверное, я думал, что не заслуживаю помощи.
   - А кто сгорел?
   - Ты поверил, что  я  умер?  -  выдохнул  Габриэль  вместе  с  клубом
серебристого пара.
   - Да.
   - И оплакивал  меня?  -  Он  поднял  голову,  и  мужчины  встретились
взглядами.
   - Да.
   - И тем не менее решил, что я тебя убью?
   Последовала долгая пауза.
   - Да.
   - Фрэнк  явился  в  дом  свиданий  неделю  назад,  -  начал  Габриэль
обыденным тоном. - Мне поручалось передать письмо Энн Эймс. Если бы  она
не вознамерилась добровольно нанести визит графу,  я  должен  был  любым
способом заставить ее это сделать. И одновременно отвлечь тебя. А  потом
и убить.
   - Ты сделал копию с письма, которое граф написал Энн.
   - Если бы ты не сумел убедить полицию оказать тебе помощь,  никто  бы
из нас не уцелел. Граф предусмотрел все возможности.
   Кроме   одной!   Он    не    принял    в    расчет    дружбу    между
мужчинами-проститутками.
   - Это я должен был его убить, Габриэль.
   - За  двадцать  семь  лет  ты  нисколько  не  переменился:  такой  же
голодный. Убийство отняло бы у тебя это качество. Я  рад,  что  хотя  бы
один из нас еще способен чувствовать. Можешь меня ненавидеть за то,  что
я сделал, но ненависть лучше, чем полное отсутствие чувств.
   - Ты что, ничего не чувствуешь, старина? - спросил Майкл.
   Друг ответил прямо и безапелляционно:
   - Нет.
   Майкл не стал его поправлять, иногда  ложь  -  то  единственное,  что
оберегает человека.
   - Что ты будешь делать без своего дома?
   - Построю новый.
   - И думаешь, что другой к тебе придет?
   - Уверен.
   Майкл спустился по каменным ступеням. Лошадь ровной  гнедой  масти  в
розовом свете зари пощипывала почки с  куста.  Он  грубо  дернул  ее  за
поводья и оторвал от завтрака.
   - Майкл! - Габриэль стоял на вершине лестницы. В нарождающемся  свете
дня волосы казались серебристым облачком. - Я не толкал Энн  Эймс  и  не
убивал того человека, который занял мое место на пожаре. Это был нищий -
его труп я нашел в сточной канаве. Никак не думал,  что  ты  целый  день
будешь рыться в пепле.  Был  бы  не  такой  сентиментальный,  раньше  бы
вернулся к ней.
   Майкл поставил ногу в стремя и  прыгнул  в  седло,  внезапно  у  него
закружилась голова.
   - Я тебе солгал, Габриэль.
   - Потрясен, братец. - Он моментально ушел обратно в свою скорлупу.
   - Я тебе сказал, что Граф убил всех, кого я любил, но  оставался  еще
ты. - Майкл пришпорил коня и с места пустился в галоп.
   Габриэль отправится в Лондон своим путем.  А  вот  как  поступит  Энн
Эймс? Он же ей сказал, что не будет возражать, если она наутро  разорвет
договор. Майкл Стердж-Борн не стал  бы,  но  просто  Майкл  давным-давно
перестал притворяться джентльменом.
   Ворота так никто и не закрыл - створки  после  его  отъезда  остались
распахнутыми. Но по другую сторону стояла  простая  двухместная  карета,
Кучер сидел на козлах и смотрел прямо перед собой, а  конюх  держал  под
уздцы коренную.
   Лошадь под Майклом  забила  копытом  -  она  узнала  конюха  и  своих
товарок. Сердце седока заспешило быстрее мыслей. Его старая дева решила,
что он ее использовал - так оно и было. Она подумала, что он убил дядю -
и он собирался это сделать.
   Конюх посмотрел на него.
   - Сэр, мисс Эймс приказала принять у вас лошадь.
   Майкл кинул поводья конюху, спрыгнул  на  землю  и  распахнул  дверцу
кареты. Энн сидела, крепко сжав колени. На ней был черный шерстяной плащ
и простая черная шляпка, на коленях стояла корзина с провизией. Никакого
осуждения в глазах.
   - Он умер?
   У Майкла задрожали колени, ему  пришлось  собраться  с  духом,  чтобы
взять себя в руки.
   - Да.
   - Я подумала, что тебе потребуется транспорт до Лондона. - Голос  Энн
звучал сильнее, чем обычно, и так же вежливо, как  во  время  их  первой
встречи вечером в доме свиданий. Но пальцы крепко вцепились  в  плетеную
ручку корзины. - Это не  самая  лучшая  из  моих  карет,  но  достаточно
удобная.
   - Ты едешь со мной?
   - Да. - Она тряхнула  головой,  словно  испугавшись,  что  он  начнет
возражать. - У нас с тобой договор.
   Майкл не хотел владеть ею согласно пунктам договора. Он  все  возьмет
просто так. Прежде чем Энн успела передумать,  он  вскочил  в  экипаж  и
захлопнул за собой  дверцу.  Карета  присела  на  задок,  выпрямилась  и
продолжала со скрипом раскачиваться,  Майкл  смотрел  в  черное  кожаное
чрево перед собой. Его бедро касалось ее бедра. Он больше не  станет  ей
лгать.
   - Я его не убивал.
   - Ты же сказал, что он мертв!
   - Его убил Габриэль.
   Майкл  почти  ощутил,  как  ее  мысли  постепенно   выстраивались   в
логическую цепочку.
   - Это он меня толкнул?
   - Нет.
   - Он тебя любит.
   - Знаю. - На глаза Майклу  навернулись  жгучие  слезы,  и,  чтобы  не
молчать, он спросил:
   - Что там у тебя в корзине?
   - Шоколадные плитки и бананы, -  смущаясь,  ответила  Энн.  -  Дорога
длинная, я решила, что ты можешь проголодаться.
   Все наконец кончилось.
   Граф умер. Он жив. Внезапный трепет в чреслах напомнил: еще как  жив!
Майкл повернулся, подхватил Энн на руки и  посадил  к  себе  на  колени.
Корзина полетела в сторону. Он обнял женщину и прижался лицом к ее  шее.
За запахом чистящих средств, которыми отдавало платье, он уловил  аромат
ее кожи, привкус шоколада, привкус ее страсти. Привкус своей страсти.
   - Ты права, - произнес он. - Пора завтракать.





ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ

Робин ШОУН






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Войдите в магический мир романтических приключений и обжигающего, безграничного наслаждения!
     Откройте для себя дверь в волшебное королевство пламенной страсти и пряной чувственности - и вы не сможете затворить ее никогда!

Глава 1

     Ярость.
     Ярость бушующего урагана, раскалывающего молниями ночное небо.
     Ярость странника, воспламеняющая и разжигающая безумную похоть.
     К женщине.
     Женщине, знающей о жизни больше, чем искусство выживания... час за часом... день за днем.
     Женщине, наделенной страстью и добротой.
     Женщине, которая отдаст ему не только тело, но и сердце.
     Женщине, которая, возможно, вернет ему его собственную душу.
     Мужчина поднял лицо к небу и проклял ледяной дождь. Проклял ветер, вбивавший холодные капли в каждую частичку кожи. Проклял бура-африканера, сделавшего из него мишень и разворотившего пулей левую ногу, проклял свое долгое, бесконечно долгое выздоровление в Англии, холодной стране с промозглым климатом. Проклял лошадь, сбросившую его в забытом Богом, захолустном месте. Но больше всего проклинал неотвязную потребность, занесшую его в тепло и уют коттеджа, расположенного на морском берегу.
     Потребность, которой человек, подобный ему, рожденный на лондонских улицах, не мог себе позволить.
     Потребность, которую человек, подобный ему, преследуемый безымянными призраками мертвецов, не мог утолить.
     Причудливый трезубец молнии вновь рассек тучи. В воздухе пророкотал раскат грома.
     Ураган обещал гибель несчастному, затерянному во мраке, лишенному коня и убежища.
     Ураган обещал жизнь, пришествие нового дня, несущего исцеление в отзвуках боли и желания.
     Странник опустил голову.
     И узрел свет.

***

     Мои желания возбуждены до невероятных пределов. До точки кипения. Я описал ей наслаждение, которое она испытает, когда после приезда в замок я избавлю ее от невинности и торжествующе вознесу ее девственную преграду на головке своего орудия...
     - Дорогая Лора, - сказал я, беря ее за руку, и...
     Взрыв.
     Бушующая черная стена ветра и дождя поглотила пламя свечи, погрузив во мрак страницы убористого текста, ставшего в эту секунду центром существования Абигейл.
     Слепым, инстинктивным движением она прижала к груди запретный журнал. Совсем близко разнузданные пальцы ветра перелистывали и трепали стопку эротической литературы. Сзади, в буфете, раздавалось звяканье фарфора.
     А перед ней...
     Перед ней возник темный силуэт. На том месте, где обычно была дверь. То есть там, где ей следовало быть.
     Сердце Абигейл больно стукнуло о ребра. Как грубо ее вырвали из мира грез! Куда исчезла милая Лора, которую герой готов посвятить в радости плоти? Осталась лишь она, старая увядшая дева.
     Последовал очередной взрыв, прокатившийся по скромному однокомнатному домику: дверь с шумом захлопнулась. Отсекая неистовый ветер и безжалостный ливень. Отсекая остатки и без того тусклого света.
     Оставляя Абигейл наедине с незваным гостем.
     Чужаком, который, судя по росту и ширине плеч, мог быть только мужчиной.
     Настоящим великаном.
     Мучительное желание и невыразимый ужас одновременно пронзили ее.
     Она совсем одна и забыла задвинуть засов!
     Абигейл вскочила, ощущая холод пола босыми ногами.
     Куда она подевала туфли?!
     - Кто вы?
     Голос ее прозвучал неестественно громко в наступившей внезапно тишине. Такой просто не может принадлежать скучной старой деве, за которую все ее принимали. И уж тем более - бесстыдной распутнице, которой она была всего несколько минут назад.
     По спине Абигейл поползли мурашки, но она все же пыталась разглядеть что-то в этой темной пропасти, на дне которой ждала смерть. Или он всего лишь грабитель? Все равно ее не пощадят.
     - Что вам нужно?
     Капельки воды полетели ей в лицо, словно отряхивалось какое-то большое животное.
     - А что, по-вашему, мне нужно? - раздалось в ответ тихое рычание. - Леди, вы, может, не успели заметить, что творится за окном? Мне требуется убежище.
     Абигейл изумленно охнула: такого уничтожающего презрения она не ожидала и не заслужила.
     Судя по выговору, очевидно, перед ней не местный фермер, а человек образованный. Хорошего происхождения.
     - Я прекрасно вижу, что творится за окном, мистер...
     - Коули. Роберт Коули. Полковник, - коротко информировал незнакомец.
     Перед глазами Абигейл замелькали белые точки.
     - Я прекрасно вижу, что творится за окном, полковник Коули, но вам нельзя здесь оставаться. На задах... - она густо покраснела при упоминании такого неприличия, - стоит маленький домик. Там вы найдете приют.
     - Леди, я насквозь промок, замерз и проголодался. И не собираюсь проводить ночь в туалете. Зажгите свечу, прежде чем кто-то из нас успеет сломать ногу.
     Приказ прозвучал безапелляционно, грубо и надменно. Словно Абигейл была солдатом, и к тому же не слишком проворным и сообразительным, относящимся к своим обязанностям спустя рукава.
     Первоначальное оцепенение сменилось злостью.
     Она забыла, что имеет дело с вломившимся к ней мужчиной. Забыла, что воспитанные леди, такие, как она сама, должны падать в обморок перед лицом опасности и беспрекословно подчиняться мужской власти. Забыла все, кроме факта, что она не обязана подчиняться командам здесь, в своем коттедже, куда она удалилась, не в силах выносить диктат общества, чтобы насладиться единственным драгоценным месяцем свободы, прежде чем лишиться всего и осмелиться...
     Глухой топот сапог немного отрезвил Абигейл. Полковник перекинул мостик через тьму, разделявшую их. Вслед за топотом послышался странный звук, словно что-то волочили по полу. Очевидно, он хромает... или спотыкается.
     Всем известно, что большинство военных - записные пьяницы.
     Абигейл поспешно отступила.
     Чтобы наткнуться на стул, с которого только что поднялась. Стул с грохотом свалился на пол.
     - Пожалуйста, оставайтесь, где стоите, пока я не зажгу свечу, - повелительным тоном бросила она. - Вы ранены?
     В ответ раздалось невнятное ворчание. Короткая вспышка - и свет загорелся.
     Абигейл уставилась на незнакомца, назвавшего себя полковником. Он каким-то образом уже успел оказаться у щербатого деревянного стола. И первое, о чем успела подумать: как смугла его кожа. Совсем не то, что у остальных знакомых джентльменов.
     Второй ее мыслью было: как невероятно длинны его ресницы, отбрасывавшие на щеки неровные тени. Совсем как маленькие веера!
     Он осторожно поднес спичку к фитилю свечи, и по стенам заплясали причудливые отблески. Теперь полковник оказался в кругу света, и Абигейл смогла удовлетворить свое любопытство.
     Капли воды падали с черных как смоль волос. Лицо гладко выбритое: ни бакенбард, ни усов, модных в этом сезоне. Рука, державшая спичку, такая же коричневая, как лицо. Пальцы длинные, сильные, с квадратными ногтями.
     Слишком. Слишком огромен, чтобы безболезненно войти в женщину сразу. Одним рывком.
     Такова была ее третья, совершенно неуместная мысль.
     Взмахом руки потушив спичку, полковник резко выпрямился.
     Абигейл зачарованно следила за каждым его движением.
     При росте пять футов девять дюймов Абигейл обычно смотрела на большинство мужчин сверху вниз, но для того чтобы взглянуть на этого, приходилось задирать голову.
     Глаза цвета олова со свинцом холодно смотрели на нее.
     Однокомнатный домик сжался до размеров шкафа.
     Никогда еще она не сталкивалась с таким беспощадным взглядом. Жестким. И все же глаза были прекрасны в своей бескомпромиссной мужественности.
     Темные ресницы затрепетали; она почувствовала, как ледяной взор коснулся губ... горла... грудей...
     Грудей, не стесненных ни корсетом, ни сорочкой, внезапно вспомнила Абигейл.
     Ее пальцы непроизвольно сжали влажный томик.
     Поспешный обзор собственной персоны подтвердил ее худшие подозрения.
     Полковник пялился вовсе не на ее груди. Предметом его пристального внимания был томик с многозначительным названием ""Перл" <Жемчужина (англ.).>, журнал для любителей игривого и вольного чтения. Номер 12. Июнь 1880".
     Абигейл поспешно спрятала журнал за спину.
     Полковник одновременно повернулся к старой железной кровати.
     Одеяла были гостеприимно откинуты.
     В мозгу Абигейл зазвонили колокола тревоги.
     - Что это вы делаете?
     Полковник прошел мимо и направился к меньшему из трех сундуков, стоявших у изножья.
     Жаркая кровь бросилась в лицо Абигейл. Но тут же отхлынула.
     Впервые в жизни она чувствовала, что сейчас потеряет сознание.
     - Погодите, какое право... - начала она, бросившись к полковнику.
     Поздно. Он уже откинул крышку.
     И обнаружил целую коллекцию книг и альбомов с многозначительными названиями: "Приключения заслуженной кровати", "История дилдо", "Сказки в сумерках", "Любовные похождения незамужних дам".
     И целую стопку выпусков "Перл".
     Никому и никогда не дозволялось видеть ее собрание эротической литературы.
     Взбешенная тем, что этот человек, этот полковник бесцеремонно вторгся в ее мир, обнаружил тайный порок, Абигейл забыла о страхе и стыде.
     Полковник долго рассматривал содержимое сундука, прежде чем поднять на нее взгляд. В серых глазах на мгновение промелькнуло нечто такое, отчего у Абигейл затвердели соски. Но эти самые глаза немедленно похолодели и потеряли всякое выражение, совсем как голос.
     - Я ищу полотенце. И одеяло.
     - Ну так вот, там вы их не найдете.
     Абигейл бросила журнал в сундук и, захлопнув крышку, вызывающе уставилась на мужчину, словно подначивая высказаться насчет литературы, о которой ни одна хорошо воспитанная леди не должна иметь ни малейшего понятия, не то что хранить!
     - Полотенце рядом с насосом, в углу, около печки. Зачем вам одеяло?
     Должно быть, она ошиблась, посчитав, что его глаза ярко вспыхнули. Сейчас они были куда жестче олова, от которого взяли цвет.
     - Я насквозь промок, миссис...
     - Мисс, - поправила Абигейл, немного замявшись. Она не собиралась открывать этому высокомерному типу свою фамилию. Не дай Бог, он знает кого-то из ее семьи или близких родственников. - Мисс Абигейл.
     - Я насквозь промок, мисс Абигейл. Нужно же мне чем-то прикрыть наготу, когда я развешу одежду на просушку!
     Абигейл охнула.
     Последние слова заставили моментально забыть о нестихающем ветре и проливном дожде.
     - Полковник Коули, - негодующе процедила она, выпрямляясь, - мне придется дать вам приют, но я не позволю... разоблачаться...
     Серые глаза были неумолимы.
     - Мисс Абигейл, поверьте, вы не в силах меня остановить.
     Абигейл вскинулась, готовая сопротивляться либо бежать.
     Раскат грома потряс коттедж.
     Предупреждая, что бежать некуда.
     Напоминая о