Советом Безопасности  с  целью
принятия  соответствующих  мер,  предусмотренных    Уставом    Организации
Об®единенных Наций.
     Известно  тесное  сотрудничество  германской  и  испанской    военной
разведки в период войны.  По  этому  вопросу  мной  были  пересланы  копии
заявлений генерал-лейтенанта Гюнтера Краппе, бывшего германского  военного
атташе в Мадриде, и полковника Ганса Реннера, бывшего германского военного
атташе в  Танжере.  Оба  являются  теперь  военнопленными  и  находятся  в
Советском Союзе.  Эти заявления представляют интерес в том отношении,  что
раскрывают как  сам  факт,  так  и  степень  сотрудничества  германской  и
испанской разведки, направленного против союзников.
     Вчера  я  получил  из  Москвы  по  бильд-аппарату   копию    довольно
интересного  документа.  Этот  документ  представляет   собой    заявление
генерал-лейтенанта  Бамлера,   бывшего    начальника    третьего    отдела
разведывательной германской организации, так называемого  абвера.  Генерал
Бамлер был одним из ближайших сподвижников адмирала Канариса, имя которого
известно по Нюрнбергскому процессу.  Генерал Бамлер вскрывает связи Франко
с германской разведкой.  Оказывается, что связи эти идут довольно  далеко.
Они были установлены задолго до гражданской войны в Испании.
     Вот что говорит генерал Бамлер: "Франко, предоставляя в  распоряжение
Канариса свои связи, дал  ему  возможность  развернуть  работу  германской
разведки в Марокко.  Таким образом Франко стал важным звеном  в  структуре
германской  разведки".  И  далее  Бамлер  говорит  следующее:  "Как    уже
отмечалось выше, Канарис лично руководил и  осуществлял  связь  со  своими
важнейшими агентами.  К их числу в Испании относились: министр  внутренних
дел и полиции в правительстве Примо де Ривера - генерал Мартинес Анидо,  а
также Франко".
     И далее, касаясь своих бесед на эту тему с Канарисом, Бамлер пишет  в
своем заявлении следующее: "В беседе об этих событиях Канарис высказал мне
сожаление по поводу смерти Мартинеса Анидо, так как он  не  считал  Франко
его равноценной заменой". По словам Канариса, Франко не обладал ни военным
талантом, ни талантом государственного деятеля.  При  данных  условиях  он
являлся все же наиболее подходящим человеком для осуществления  германских
интересов, так как своим долголетним сотрудничеством доказал, что на  него
можно положиться. Это заявление, которое написано, как я уже указал, одним
из ближайших сподвижников адмирала Канариса, представляет большой  интерес
с  точки  зрения  действительных  связей  между  Франко   и    фашистскими
гитлеровскими кругами в Германии.
     Не  менее  сильным  является  продолжающееся  влияние  немцев  в  так
называемой культурной  области.  Чтобы  оценить  значение  этого  влияния,
достаточно отдать себе отчет в том, какое содержание вкладывают германские
фашисты, да и вообще фашисты, в  понятие  "культура".  Разве  не  известны
слова Геббельса, заявившего в свое время: "Когда я слышу слово "культура",
то я хватаюсь за рукоятку своего револьвера".
     Влияние германского фашизма как в области экономики, так и  в  других
областях  подчеркивает  особую  опасность,  которую  представляет  Испания
Франко как фашистское гнездо.  Первым шагом, могущим сыграть положительную
роль в решении  испанской  проблемы,  может  быть  разрыв  дипломатических
отношений всех государств - членов Об®единенных Наций с Франко. Ситуация в
Испании такова, что она уже требует не только морального осуждения  режима
Франко, но и практических действий в соответствии с  Уставом  Организации.
Иначе Совет  Безопасности  не  выполнит  своих  задач,  которые  диктуются
существующей обстановкой.  Иначе Совет Безопасности будет похож  на  форум
для  обсуждения  данного  вопроса,  а  не  на  высокоавторитетный   орган,
принимающий решения, назначением которых является  устранение  возникающей
угрозы миру.
     В  заключении  Подкомитета  содержится  важное,    но    неправильное
предложение.  Я имею в виду пожелание Подкомитета не принимать  решения  в
Совете Безопасности  о  разрыве  дипломатических  отношений  с  Франко,  а
рекомендовать вынести такое решение Генеральной Ассамблее, имея, вероятно,
в виду очередную сессию Ассамблеи. Это предложение имеет два недостатка:
     Во-первых, оно противоречиво по своему характеру.  С  одной  стороны.
Подкомитет считает, что Совет  Безопасности  не  имеет  права  выносить  в
данном случае решения о разрыве отношений с Франко, исходя  из  указанного
выше неправильного утверждения, будто бы ситуация в  Испании  в  настоящее
время не представляет угрозы миру.  С другой стороны.  Подкомитет  считает
необходимым разрыв отношений с Франко, даже с оговорками, которые  сделаны
в последнем варианте предложенной сегодня резолюции,  рекомендуя,  однако,
чтобы этот разрыв был осуществлен Генеральной Ассамблеей. Противоречивость
этого предложения налицо.
     Во-вторых, утверждая, будто бы Совет Безопасности в данном случае  не
имеет права выносить решения о разрыве отношений с  Франко,  и  рекомендуя
сделать это Ассамблее, Подкомитет  в  отношении  данного  вопроса  как  бы
меняет местами Совет  Безопасности  и  Генеральную  Ассамблею.  На  Совете
Безопасности лежит главная ответственность за поддержание мира, и  в  силу
этого именно Совет  Безопасности  должен  и  призван  разрешить  вопрос  о
мероприятиях по отношению к режиму Франко.
     Советская делегация по-прежнему считает, что предложение о  вынесении
Советом Безопасности решения о разрыве дипломатических отношений с  Франко
является абсолютно правильным и обоснованным.
     С э р  А л е к с а н д р  К а д о г а н   (Соединенное  Королевство):
Я согласен с  представителем  Польши,  который  заявил,  что  у  него  нет
намерения помешать Ассамблее рассмотреть этот  вопрос.  Поэтому  было  бы,
пожалуй, возможно указать в пятом абзаце предложенной им резолюции: "Совет
Безопасности... постановляет держать ситуацию в  Испании  под  непрерывным
наблюдением...",  после  чего  я  бы  включил  слова:  "впредь  до  сессии
Генеральной  Ассамблеи..."  Если  представитель  Польши   согласится    на
включение этих слов, то это разрешит мои сомнения. Я должен сказать, что и
я сам, и Совет, надеюсь,  также  поймем  это  в  том  смысле,  что,  когда
соберется Ассамблея, Совет Безопасности будет обязан в силу этой  поправки
снять вопрос с повестки дня и передать его в Ассамблею. Если представитель
Польши может принять эту поправку, то я, со своей стороны,  смогу  принять
соответствующую часть его резолюции.
     При условии внесения этих поправок я мог бы принять всю резолюцию, за
исключением той части,  на  которую  уже  обратил  внимание  представитель
Австралии и где говорится, что,  согласно  расследованию  Подкомитета,  ,,
фашистский  режим  Франко  представляет  серьезную   угрозу    поддержанию
международного мира и безопасности".  Как  и  представитель  Австралии,  я
считаю это неверным. Расследование Подкомитета отнюдь этого не установило.
     А. А. Г р о м ы к о   (Союз  Советских  Социалистических  Республик):
Поправка, предложенная господином Кадоганом, совершенно устраняет основной
смысл и основное содержание резолюции, предложенной представителем  Польши
господином Ланге.
     Господин  Ланге  рекомендует,  чтобы  Совет  Безопасности,    оставив
испанский вопрос в повестке дня, решил, какие меры он в  дальнейшем  может
принять в связи с рассмотрением испанской проблемы.
     Значит, согласно проекту.  Совет Безопасности решит,  какие  меры  он
должен принять...  Господин Кадоган предлагает, чтобы  Совет  Безопасности
вынес решение передать этот вопрос в Генеральную Ассамблею.
     Я считаю, что было бы неправильным в настоящее время  соглашаться,  с
одной стороны, на то, чтобы испанский вопрос остался в повестке дня,  а  с
другой стороны, заявить, что когда Совет Безопасности возвратится к  этому
вопросу, то он должен передать испанский вопрос в  Генеральную  Ассамблею.
Одно другое исключает.  Одно положение противоречит  другому.  Если  Совет
оставляет этот вопрос в повестке дня, то, следовательно, он должен принять
меры и вынести решение. Если он не оставляет этого вопроса в повестке дня,
тогда он допускает грубейшую ошибку, несовместимую  с  принципами  Устава,
требующими, чтобы Совет Безопасности был  начеку  и  обеспечивал  мир.  По
соображениям, которые я высказал, я, к сожалению, не могу дать согласия на
принятие поправки, которая была предложена господином Кадоганом.
     Г-н П а р о д и (Франция): Я понял предложение Польши не совсем  так,
как его только что изложил представитель СССР.  Я понимал, что предложение
господина Ланге имеет в виду  держать  испанский  вопрос  под  непрерывным
наблюдением Совета Безопасности, как сказано в английском тексте, до  того
момента, пока он не будет снова возбужден  в  Совете  Безопасности  или  в
Генеральной Ассамблее, но это не означает, что  Ассамблея  сама  не  может
принять вопрос к рассмотрению.
     Поэтому, следуя моему личному убеждению и при  условии,  быть  может,
внесения некоторых чисто редакционных изменений, я  поддерживаю  поправку,
внесенную сэром Александром Кадоганом.
     Г-н Д ж о н с о н  (Соединенные   Штаты   Америки):   Я   не   считаю
сколько-нибудь целесообразным снова об®являть об  отношении  правительства
Соединенных Штатов к режиму Франко.  Об этом говорилось неоднократно ясным
и определенным образом.  Я только  хочу  сказать,  что  не  смогу  принять
предложения представителя Польши, если  не  будет  принята  поправка  сэра
Александра Кадогана, дабы установить совершенно определенным образом,  что
Ассамблее предоставляется полная свобода в  отношении  рассмотрения  этого
вопроса.
     А. А. Г р о м ы к о  (Союз Советских Социалистических Республик): Мне
кажется, что вопрос в результате дискуссии  не  стал  яснее,  чем  он  был
вначале.  Я бы сказал, что он стал еще более  неясным.  Дело  в  том,  что
резолюция, предложенная господином Ланге, не содержит никакого  положения,
которое бы говорило, что Генеральная Ассамблея ни при  каких  условиях  не
будет обсуждать этого вопроса.  Такого пункта не  содержится  в  резолюции
господина Ланге.  Но согласиться с предложением господина Кадогана  -  это
значит уже сейчас решить вопрос о том, что Совет  Безопасности,  когда  он
возвратится к рассмотрению испанской проблемы, должен передать этот вопрос
Генеральной Ассамблее.  Вот что означало бы  принятие  поправки  господина
Кадогана.  Спрашивается: для чего же тогда испанский  вопрос  оставлять  в
повестке дня Совета Безопасности?
     Г-н Л а н г е (Польша):  Есть  причина,  побуждающая  меня  возражать
против  поправки  сэра  Александра  Кадогана.  Заявить  сейчас,   что    в
определенный день дело будет  передано  Ассамблее,  равносильно  некоторым
образом лишению Совета Безопасности его компетенции. Уже было сказано, что
мы не будем обсуждать вопрос в определенный день, и я  никоим  образом  не
желаю причинить ущерб компетенции Генеральной Ассамблеи.  В то же время  я
настаиваю на сохранении за Советом Безопасности полной его компетенции  по
данному делу.  Я думаю, что в своем предыдущем  выступлении  представитель
СССР имел в виду именно это, и я вполне разделяю его мнение...
     Наш  Председатель  внес  весьма  интересное  предложение    -    дать
представителям время переговорить друг с другом и выработать общий  подход
к делу...
     Г-н Э в а т т (Австралия): Я согласен с предложением господина  Ланге
попытаться выработать резолюцию,  приемлемую  для  всех.  Из  его  слов  я
заключаю, что  он  не  намерен  ни  препятствовать  Генеральной  Ассамблее
осуществить свою компетенцию,  ни  обойти  заключение  Подкомитета.  Таков
смысл его речи.  Я полагаю, что можно будет найти формулу, на  которую  мы
все могли бы согласиться, и сделаю со своей стороны все возможное, чтобы в
этом помочь.
     П р е д с е д а т е л ь:  Представитель  Польши  предложил  назначить
комитет.  Он предоставляет мне решить, будет ли этот комитет  состоять  из
трех, четырех или пяти членов. Он и подготовит проект резолюции.
     А.  А. Г р о м ы к о (Союз Советских Социалистических  Республик):  Я
прошу Председателя раз®яснить, которое из предложений  будет  голосоваться
первым.  Мне представляется, что первым  должно  голосоваться  предложение
господина Ланге, ибо оно было  представлено  первым.  После  этого  должно
голосоваться предложение господина Эватта и господина Кадогана.
     П р е д с е д а т е л ь: Я совершенно определенно указал на  то,  что
предложение сэра  Александра  Кадогана  является  поправкой  к  последнему
предложению,  внесенному  представителем  Польши.  Поэтому  я    собираюсь
поставить на голосование оба проекта резолюций...
     Г-н Э в а т т (Австралия): Данный текст является поправкой к польской
резолюции, и в его основу положена часть этой резолюции, а потому я прошу,
чтобы этот текст был поставлен на голосование первым.
     П р е д с е д а т е л ь: Я решил, что это поправка, и поставлю его на
голосование первым.
     А.  А. Г р о м ы к о (Союз Советских Социалистических  Республик):  Я
хочу заявить,  что  я  не  согласен  рассматривать  предложение  господина
Кадогана и господина Эватта в  качестве  поправки  к  резолюции  господина
Ланге.  Я считаю, что это есть самостоятельное предложение, в котором мало
что осталось от предложения господина Ланге.
     П р е д с е д а т е л ь:   Я  прошу  Совет  решить,  считает  ли   он
предложение большинства за поправку.
     Производится  голосование  поднятием  рук,  которое  дает   следующие
результаты:
     За:  Австралия,  Бразилия,  Египет,  Китай,   Мексика,    Нидерланды,
Соединенное Королевство, Соединенные Штаты Америки, Франция.
     Против: Польша, Союз Советских Социалистических Республик.
     П р е д с е д а т е л ь:   Таким  образом,  предложение   большинства
рассматривается как поправка, и теперь я ставлю на голосование текст.
     Производится  голосование  поднятием  рук,  которое  дает   следующие
результаты:
     За:  Австралия,  Бразилия,  Египет,  Китай,   Мексика,    Нидерланды,
Соединенное Королевство, Соединенные Штаты Америки, Франция.
     Против: Польша, Союз Советских Социалистических Республик.
     П р е д с е д а т е л ь: Измененный проект резолюции принимается.
     А. А. Г р о м ы к о (Союз Советских Социалистических Республик): Ваше
заявление, будто резолюция принята, я  считаю  результатом  недоразумения.
Резолюция отклонена, ввиду того  что  один  из  постоянных  членов  Совета
голосовал  против  этой  резолюции.  Один   непостоянный    член    Совета
Безопасности также голосовал против этой резолюции.
     Резолюция эта не является процедурной.  Она имеет  дело  с  вопросами
существа...  Я решительно заявляю, что резолюция не  является  одобренной,
она является отклоненной, каковой ее и следует считать.
     Если бы было возражение против этого утверждения, то я бы  потребовал
от Совета решения вопроса о том, является ли этот вопрос вопросом существа
или вопросом процедуры.  В зависимости от решения и интерпретации, которая
будет вами дана, будет зависеть дальнейшее решение данного вопроса..."


     Штирлиц оторвался от текста, полез за сигаретами,  закурил  и  только
после этого улыбнулся: "Лихо мы их посадили! Прямо как медведя  на  задние
лапы! Не очень-то я  себе  представляю,  как  бедный  Кадоган  выкрутится.
Трудно.  Процедура или  существо?!  Каждый,  кто  может  думать,  ответит:
"существо"; ответивший иначе - солжет".
     Штирлиц затянулся, по-прежнему удовлетворенно улыбаясь, словно бы  не
читал  стенограмму,  а  сам  присутствовал  на  этой  бескровной  битве  в
Нью-Йорке; вспомнил Монтеня; "Действительно, лживость - гнуснейший  порок,
свидетельство презрения к богу и страха перед людьми. Наше взаимопонимание
осуществляется через  слово;  тот,  кто  извращает  его,  -  предатель  по
отношению к обществу; слово - единственное орудие, с помощью  которого  мы
оповещаем друг друга о наших желаниях и чувствах, толмач нашей души;  если
оно обманывает нас, делается невозможным всякое общение  человека  с  себе
подобными. С какого времени возникло обыкновение тщательно взвешивать наши
слова, сообразуя их с понятием чести? У греков и римлян этого  не  было...
Цезаря нередко честили, называя прямо в лицо то  вором,  то  пьяницей.  Мы
дивимся той свободе, с какой они обрушивали друг на  друга  потоки  брани,
причем за слова у них расплачивались только словами, и  эта  перепалка  не
влекла за собой иных последствий...
     Хорошее было время, - подумал Штирлиц, вздохнув, - в Нью-Йорке каждое
слово чревато последствиями, да еще какими..."
     "П р е д с е д а т е л ь: Основной пункт резолюции заключается в том,
чтобы вопрос был оставлен на повестке дня.  Это - вопрос процедуры.  Если,
по мнению  представителя  СССР,  в  остальной  части   резолюции   имеется
что-либо, относящееся к существу вопроса, то он может указать на это, и мы
это обсудим.
     Г-н  в а н  К л е ф ф е н с (Нидерланды): По моему личному мнению, не
может быть никакого сомнения в том, что это вопрос процедурный.
     Г-н Э в а т т (Австралия): Не может быть лучшего примера процедурного
вопроса.  Поэтому я считаю, что  если  кто-нибудь  заявляет,  что  это  не
процедурный  вопрос,  то  прежде  всего  мы  должны  поставить   это    на
голосование,    а    также    подвергнуть    голосованию      правильность
председательского постановления.
     П р е д с е д а т е л ь:    Мы   можем   немедленно   приступить    к
голосованию.  Тех, кто поддерживает постановление о том, что  этот  вопрос
является процедурным, прошу поднять руку.
     Производится  голосование  поднятием  рук,  которое  дает   следующие
результаты:
     За:  Австралия,  Бразилия,  Египет,  Китай,   Мексика,    Нидерланды,
Соединенное Королевство, Соединенные Штаты Америки.
     Против: Союз Советских Социалистических Республик, Франция.
     Воздержались: Польша.
     А.  А. Г р о м ы к о  (Союз  Советских  Социалистических  Республик):
Какое заключение из этого голосования сделает Председатель?
     П р е д с е д а т е л ь: Два постоянных члена Совета, Советский  Союз
и Франция, решили, в противовес остальным, что это вопрос существа.
     Г-н П а р о д и (Франция): Я сожалею, что наше сегодняшнее  заседание
достигло настоящей стадии.  Думаю, что у тех,  кто  сражается  за  свободу
Испании, значительно меньше оснований для радости, чем у генерала Франко.
     Что  касается  вопроса  процедуры,  который  мы  в  настоящее   время
рассматриваем, а именно,  содержит  ли  данная  резолюция  только  вопросы
процедуры или же и вопросы по существу, то  я  бы  хотел,  чтобы  господин
Громыко об®яснил нам точно, что  он  в  данном  случае  подразумевает  под
вопросами процедуры и вопросами существа.
     А.  А. Г р о м ы к о  (Союз  Советских  Социалистических  Республик):
Непроцедурным является утверждение, будто ситуация в Испании  такова,  что
она  способна  лишь  повести  в  дальнейшем  к  угрозе  миру.  Этот  тезис
противоречит позиции, которую занимают  советская  делегация  и  некоторые
другие делегации, утверждающие, что ситуация в Испании в  настоящее  время
представляет угрозу миру. Что же здесь процедурного?
     Содержится утверждение, гласящее, что оставление испанского вопроса в
повестке  дня  Совета  Безопасности  не  затрагивает  права    Генеральной
Ассамблеи рассматривать этот вопрос.  Причем интерпретация этому положению
дается такая, согласно которой Генеральная Ассамблея  может  рассматривать
испанский вопрос и предпринимать действия безотносительно к тому, будет ли
он  передан  Генеральной  Ассамблее  Советом  Безопасности  или  не  будет
передан, то есть безотносительно  к  тому,  будет  ли  Совет  Безопасности
рассматривать испанский вопрос или нет. Что же здесь процедурного?
     Г-н Э в а т т  (Австралия):  Как  я  понимаю,  положение  сводитс