латься ни на что и ни на кого Такой "научный" подход имеет довольно  не-
лестное определение
   5) "Наука и религия" 1976 N 1, с 14
   6) Титлинов Б В проф "Церковь во время революции" Изд-во "Былое"  Пг.
1924. с 183-184
   7) Постановление ВЦИК от 23 февраля 1922 года См. "Известия ВЦИК"  26
февраля. N46
   8) Вопрос об использовании церковных вещей на  помощь  голодающим  был
поставлен в начале по другому предполагалось сначала только добровольное
участие Церкви в общем деле, в форме пожертвований, сборов  в  храмах  и
т.п. предложенное Представителями Церкви См. так же Титлинов Б  В,  проф
Указ соч с 183 Но дальше предложений дело не пошло
   9) Левитин А. Шавров В "История русской церковной смуты" М, 1964  Ма-
шинопись, с Кб
   10) "Наука и религия" 1978 N 8. с 2
   11) Титлинов Б В. проф. Указ соч. с 187
   12) "Известия ВЦИК" N 82. 15 апреля 1923 г, с 6
   13) "Наука и религия" 1978 N 8. с 5
   14) Бонч-Бруевич В.Д. "О религии, религиозных сектантах и Церкви"  М.
1989, С 263-264
   15) Плаксин Р.Ю., "Церковная контрреволюция 1917-1923 гг и  борьба  с
ней" Автореферат диссертации Ленинградский гос унив-т им  А  Жданова  Л.
1968 с 13-14
   16) Там же
   17) Письмо епископа Антонина Грановского Патриарху Тихону с описанием
его беседы с М. И. Калининым 23 марта 1922 года в связи с его (епископа)
требованием включить в Помгол представителей верующих. См. тай же:  "Из-
вестия" от 30 марта 1922 года. N 72. с 5
   18) "Известия ВЦИК". N 39, 21 февраля 1922 г., с. 5.
   19) Левитин А.. Шавров В. "Очерки по истории русской церковной  смуты
20-30 гг. " Т 2 М.. 1962 (?). Машинопись, с. 14.
   20) Циркуляр НКВД УССР. N 37. 28 июля 1924 г., с. 6-7. См. так же Ги-
дулянов П.В. "Отделение Церкви от государства". Полный сборник декретов,
ведомственных распоряжений. М., 1926, с. 195-196.
   21) Кстати, и послание Патриарха было обращено не к духовенству, а  к
православному народу.
   22) Плаксин Р. Ю., "Церковная контрреволюция 1917-1923 гг. и борьба с
ней" с 13.
   23) Лунченков И., "За чужие грехи (казаки в эмиграции)" Земля и  фаб-
рика М. - Л.. 1925. с. 60.
   24) Там же. с. 89
   25) Там же. с. 150.
   26) "Комсомольское рождество". Составлен сборник под общей  редакцией
политпросвета ЦК РКСМ Изд-во "Красная новь". Главполитпросвет М..  1923.
с 48.
   27) Горев М., "Церковные богатства и голод в России" ГИЗ. М, 1922. с.
8
   28) "Комсомольское рождество", с. 48.
   29) "Итоги борьбы с голодом 1921-1922 гг. ". М. 1922. с  459-460  См.
так же Плаксин Р.  Ю.,  "Крах  церковной  контрреволюции  1917-1923  гг"
Изд-во "Наука". М.. 1968. с. 142.
   30) Там же.
   31) Здесь и далее цифры без скобок указаны  по:  Кандидов  Б.  "Голод
1921 г. и Церковь", с. 63.
   32) Цифры в скобках даны по: Титлинов Б. В.. проф, "Церковь во  время
революции" Изд-во "Былое". Пг., 1924, с. 186.
   33) Гнезда лампад, где в свое время находились драгоценные или полуд-
рагоценные камни, в некоторых храмах по сей день зияют пустыми  "глазни-
цами".
   34) "Известия ВЦИК. Советов". 16 сентября 1922 года См. Трифонов  И..
-Очерки истории классовой борьбы в СССР в  года  НЭПа  (1921-1937).  ГИЗ
"Политическая литература". М., 1960. с. 35.
   35) "После голода". N 3. 1923. с. 206. См.  так  же:  Плаксин  Р.  Ю,
"Крах церковной контрреволюции 1917-1923 гг. ". с. 155
   36) Биленец С, "Тьма и ее слуги (о православных  монастырях  и  мона-
шестве)". ГИЗ политической литературы УССР. К.. 1960. с. 28
   37) "Революция и Церковь". 1920. N 9-12, с. 71
   38) "После голода" N 3 1923, с. 206. См. так же - Плаксин Р. Ю.. "Крах
церковной контрреволюции 1917-1923 гг ". с. 155 См. так же  -  "Наука  и
религия". 1977, 10. с 14
   39) Титлинов Б В. проф., "Церковь во время революции", с. 186.
   40) Горев. М. Указ соч., с. 6-7.
   41) Штеле Г. Я. "Восточная политика Ватикана". 1917-1975.  Изд-во  Р.
Пипер и Ко Мюнхен-Цюрих. 1975


   ЗОЛОТЫЕ МАКОВКИ

   ХРАМЫ РУССКОЙ ЦЕРКВИ

   Храмы и молитвенные дома декрет об отделении  Церкви  от  государства
признал собственностью не общества верующих, а всего "народа" (?).
   И на первых порах после революции борьба с религиозными  "предрассуд-
ками" носила чисто административный характер: большевики просто закрыва-
ли церкви, молитвенные дома, костелы, мечети, синагоги.
   К тому времени, когда советская власть осознала ошибочность такой по-
литики (приблизительно к 1924-му году), большинство храмов уже было зак-
рыто. [1]
   Остальные (самостоятельные в архитектурном отношении)  храмы,  молит-
венные дома, культовое имущество,  согласно  законодательству,  верующие
могли получить в пользование на договорных началах.
   По-существу на таких же договорных основаниях могли быть использованы
какой-либо церковной общиной и монастырские храмы, И храмы,  построенные
на кладбищах.
   Согласно договору, храм передавался верующим в  бесплатное  пользова-
ние. Группа верующих отвечала за сохранность и целостность всего  огово-
ренного в договоре, и несла ответственность за порядок и произносимые  в
храме проповеди (?).
   Впрочем, храмы, предоставленные в бесплатное пользование  религиозным
обществом, "могли быть привлекаемы" к обложению местным налогом со стро-
ений. [2] Размер налога - полпроцента стоимости здания в год  (стоимость
здания определялась местным финотделом на основании  оценок  Госстраха).
[3] Облагались налогом и земельные участки,  на  которых  стояли  храмы.
Размер арендной платы за земельные участки не должен был превышать  нор-
мальных Ставок, принятых в данном городском поселении для частновладель-
ческих усадебных земель. [4] Но на практике очень часто этих ограничений
не придерживались.
   В целях борьбы с религией в некоторых местностях республики При  зак-
лючении договора о пользовании храмом местные власти требовали  исполне-
ние целого  ряда  формальностей,  вроде  заключения  сделки  о  договоре
пользования храмом обязательно у нотариуса,  с  засвидетельствованием  в
нотариальном порядке подписи каждого члена группы и с представлением оп-
лаченной гербовым сбором справки о несудимости и т.д. [5] Это вызывало и
ненормальные сложности, и Дополнительные расходы со стороны верующих.
   Особенно тяжелым было положение домовых церквей. Все они Подлежали на
основании постановления Наркомпросса, опубликованною в "Известиях  ВЦИК"
[6] закрытию. Безусловно.
   На основании... А разве это достаточное основание? А на каком основа-
нии Наркомпросс вынес такое постановление? Исходя из чего?  В  интересах
кого? - Но об этом потом...
   Домовые церкви при комиссариатах, оставшиеся "в наследство" от бывших
министерств и других учреждений старого государственного аппарата.  Сов-
нарком под председательством Ленина постановил  закрыть  еще  6  февраля
1918 года. [7]
   Домовые церкви осложняли положение о их использовании в  значительной
мере в силу того, что они не являлись самостоятельным архитектурным соо-
ружением, а составляли лишь один из блоков цельной архитектурной  едини-
цы. Понятно, что если здание, в котором домовый храм составлял часть по-
лезной площади, переходило в ведение светских властей в  государственных
целях, то не могло быть и речи об использовании храма по назначению и он
разделял судьбу остальной части здания, даже  при  наличии  достаточного
количества верующих прихожан, желавших посещать его.
   Примечательна судьба церковных ценностей из  закрытых  (ликвидирован-
ных) домовых церквей.
   При ликвидации домовых храмов при школах, в учреждениях, бывших воен-
ных церквей и т.д., в Саратове, например,  образовался  известный  запас
серебряных вещей, "предназначенных исключительно для религиозных целей".
[8]
   Группа прихожан Кирилло-Мефодиевской церкви обратилась в  саратовскую
комиссию по отделению Церкви  от  государства  с  просьбой  предоставить
часть этого серебра для нужд храма. В просьбе было  отказано,  "так  как
серебро сдается в государственный банк". [9]
   При закрытии храма храмовое имущество распределяется  примерно  таким
образом:
   а) все предметы из платины, золота, серебра, парчи, драгоценные камни
шли в государственный фонд и передавались в распоряжение местных  финан-
совых органов или органов Министерства культуры, если эти предметы нахо-
дились на учете последних;
   б) все предметы исторической, художественной, музейной ценности пере-
давались Министерству культуры и предназначались для музеев:
   в) иконы, облачения, хоругви, покрывала и т.д.,  имевшие  специальное
церковное назначение, могли быть переданы другому религиозному  объеди-
нению;
   г) колокола, мебель, ковры, люстры и т.д. зачислялись в государствен-
ный фонд и передавались местным финансовым органам  или  органам  Минис-
терства культуры, если они находились на учете последних:
   д) и только переходящее имущество, не имеющее особой ценности. Только
ладан, свечи, масло, вино, воск, дрова, уголь, в случае сохранения рели-
гиозного общества, после закрытия молитвенного здания, изъятию не подле-
жали. (???)
   Подлежащие закрытию молитвенные здания, не находившиеся  под  охраной
государства как памятники культуры, могли быть использованы и переобору-
дованы для других целей или снесены. [10]
   Что касается бывших "бесприходных" монастырских храмов, которые уже в
"смутное и неустойчивое" время революции и гражданской  войны  оказались
захваченными (занятыми) каким-либо светским учреждением, то открытие та-
ких храмов всецело зависело от местной власти.
   Практически процесс этот оказался необратимым. Даже по свежим следам.
[11]
   Судьба таких храмов была решена окончательно и бесповоротно.
   Местная власть должна принимать во внимание  религиозную  потребность
людей, но руководствоваться в действии она обязана исходя не из этой не-
обходимости, а из материально-экономических нужд общества.
   В 1919-ом году прихожане Новоспасского монастыря в Москве подали  за-
явление, в котором указывали, что храмы Новоспасского монастыря все  еще
были не переданы 310 гражданам, желающим взять их в свое ведение.  Из  7
храмов монастыря, только один был передан верующим.  Если  считать,  что
монастырь состоял из 7 отдельных храмов, то при 310 прихожанах более чем
вдвое было достаточно, чтобы по договорам передать их верующим. [12]
   VIII Отдел НКЮ ответил как обычно: "Открытие бывших бесприходных хра-
мов в монастырях, занятых советскими учреждениями,  всецело  зависит  от
местной советской власти, которая должна, конечно, принять  во  внимание
необходимость удовлетворить в прежних размерах существующую  потребность
в религиозных обрядах той или иной значительной местной  группы  населе-
ния. Исторические и драгоценные вещи должны быть учтены местной  властью
при осведомленности Наркомпроса и в зависимости от их ценности и  значе-
ния - вопрос о передаче их в руки верующих или  в  хранилища  Республики
должен быть решен по усмотрению властей и по целесообразности. Открывать
же и передавать в пользование все храмы даже излишне,  ввиду  отсутствия
потребности и неудобства такого совместительства Для находящихся в  быв-
шем монастыре советских учреждений". [13]
   19-го апреля 1923-го года ВЦИК потребовал от местной (губернской  или
уездной) власти осмотрительного подхода к разрешению Дел о судьбе богос-
лужебных зданий, находящихся в пользовании верующих. Но и в этом предуп-
реждении была не забота о верующих или о храмах, не стремление сохранить
храм в действии, а опасение собственных ошибок. Удерживая ретивую  мест-
ную власть, всегда склонную к перегибам, от тактической  ошибки  безрас-
судного закрытая храмов, центральная власть лишь ограждала себя от  воз-
можных конфликтов с народом, в интересах которого она, якобы, действова-
ла.
   Согласно постановлению от 19-го апреля 1923-го года в отношении  зак-
рытия храмов, предписывался двоякий подход, исходя из  мотивов,  которые
понуждали к таким действиям:
   1) Расторжение договора с группой верующих, использующих здание и
   2) Просто закрытие храмов и молитвенных домов.
   На практике во всех без исключения случаях, расторжение договора  оз-
начало закрытие храма. В то же время, закрытие храма (по любым мотивам и
в любой форме) подразумевало расторжение договора с группой верующих,  в
пользовании которых находился этот храм.
   Но и эти мотивы - еще не все,  чем  могла  руководствоваться  местная
власть. Если нельзя закрыть храм по причине  политической  неблагонадеж-
ности священно-церковнослужителей или недостатка прихожан, то можно зак-
рыть его в связи с хозяйственной необходимостью в этом культовом здании.
На что имеется и соответствующий пункт законодательства.
   Вне этих условий, то есть помимо выше упомянутых двух, закрытие  хра-
ма, как правило, могло быть при наличии условий, указанных  в  циркуляре
Наркомпоста от 3-го января 1919-го года (ст. 1) и в  циркуляре  НКВД  от
28-го февраля 1919-го года, то есть, если в данной  местности  ощущается
недостаток в зданиях и помещениях для  жилищных,  санитарно-медицинских,
культурно-просветительных и т.д. целей. [14]
   Местная власть, закрывая  храм,  должна  была  учитывать  ("тщательно
должны быть приняты во внимание", говоря словами соответствующего поста-
новления) и религиозные интересы верующих, их  привычки,  статистические
данные о количестве населения, пользующегося закрываемым храмом, о вмес-
тимости ближайших храмов, их отдаленности от данного района.
   О, если бы лишь некоторые из перечисленных обстоятельств с самого на-
чала принимались на практике во внимание, то вся Россия так  и  осталась
бы стоять "под куполами". Разве когда-либо, власть, закрывая храм,  учи-
тывала религиозные интересы населения,  пользующегося  храмом?  Назовите
хотя бы один случай, когда советская власть, закрывая храм,  приняла  во
внимание, что к ближайшему (от закрываемого) храму по меньшей мере  деся-
ток, а то и больше, верст при отсутствии всякого транспорта.
   Жалобы на губисполком по вопросу о закрытии храмов могли  быть  расс-
мотрены только ВЦИКом или президиумом ВЦИКа,  [15]  до  которых  простым
смертным было не пробиться.
   Советское законодательство "о культах" предусматривает и случай пост-
ройки нового храма. [16] Собственно, ничего в этом  удивительного  каза-
лось бы нет. Везде строят. Всегда строили.
   Во всех странах мира строятся новые храмы и монастыри. 25 лет  подряд
(первая четверть нашего столетия) в США, например, ежедневно  в  среднем
строилось 5 новых храмов. За 25 лет было построено  46.159  храмов,  что
составляет 1846 храмов в год.
   В одной южной Германии за десятилетний период после 1917-го года было
построено 800 новых храмов. Количество монастырей  увеличилось  на  814.
[17]
   И у нас (теоретически) вроде бы можно. Конечно, положение  не  такое,
как писал митрополит Киевский Иоанн, утверждая,  что  "каждая  церковная
община может приобретать помещения для церкви, строить новые храмы и до-
ма  для  священнослужителей,  организовывать  свечные  заводы,   беспре-
пятственно производить колокольный звон". [18] Это явная ложь. Но  "тео-
ретически" вроде бы можно строить.
   Необходимо соблюсти  лишь  общие  для  возведения  сооружений  техни-
ко-строительные правила. Гарантия, что строительство храма будет  закон-
чено - достаточная денежная сумма, которую религиозное общество отклады-
вает депозитом в банк и которая расходуется по мере строительства.
   Новые церкви и молельни могут быть открыты и  построены  в  отдельных
изолированных (храмы это или карантинные заведения?)  местах,  если  нет
там у верующих иного места  для  отправления  религиозных  потребностей.
[19]
   Местная власть в содружестве с архитектурной комиссией может разрабо-
тать план и составить смету.
   Как видим, - полное взаимопонимание между властью  и  верующими  или,
точнее, - полное понимание властью верующих! Но...
   На практике этот пункт понимается не  буквально.  Это  означает  лишь
возможность постройки нового храма на  базе  имеющегося  или  имевшегося
(даже такой прецедент в глазах общественного мнения, в силу  своей  ред-
костности, вероятно, был расценен достойным опубликования), [20]  но  не
нового храма. Сомнительно, чтобы в течение всей советской истории России
по всему Союзу было бы построено более десятка новых храмов.
   Казалось бы, что здесь особенного? Свобода совести. Группа людей  за-
хотела построить храм. Собрали средства. Пожалуйста, стройтесь  на  здо-
ровье. Но вся беда в том, что свобода совести не так "примитивно"  пони-
мается советской властью.
   Если отрешиться немного от наших привычных представлений о  советской
жизни, то можно подумать, какую милость творит советская власть, идя да-
же на такие единичные уступки Церкви. Ведь представьте себе  атеистичес-
кое правительство, которое постоянно мечтает о дне, когда все храмы будут
закрыты и всякая религия и Церковь станет предметом исторических  иссле-
дований, так вот представьте себе такое руководство, и  вы  поймете  все
величие жертвы, на которую способно советское государство, идя на уступ-
ку Церкви, хотя бы и в строительстве новых храмов.
   Средства? Ну зачем о них говорить. Что из того, что все  материальные
затраты строительства, начиная от составления проекта и кончая замком на
двери, погашаются из средств церковной общины. Разве речь об этом?  Ведь
главное - "в идее"! А идея такова: главное - не  средства  и  материалы,
главное - разрешение власти на строительство храма. Власть же с разреше-
нием не торопится.
   Строительство новых храмов в  настоящее  время,  как  правило  -  это
экстраординарные, из ряда вон выходящие случаи, типа храма в  г.  Комсо-
мольск-на-Амуре, да еще  каких-нибудь  храмов  в  районе  "номинального"
действия советской власти (Западная Украина. Грузия. Прибалтика).
   На протяжении всей советской полувековой  истории  лишь  в  единичных
случаях пункт законодательства, разрешающий строительство нового  храма,
видел свет и свое воплощение. Правда, митрополит Эстонский  Алексий  ут-
верждает, что в настоящее время во Владимирской и Новгородской  областях
и в "некоторых других Епархиях" ("некоторые другие", "так далее",  "тому
подобные" - ширма, за которой скрывается отсутствие фактов) заканчивает-
ся строительство новых "церковных зданий", но  что  понимать  под  этими
зданиями?
   В таких случаях надо говорить не такими общими и обкатанными  фразами
(где-то, когда-то), а конкретно: тогда-то, там-то построен новый храм  в
честь такого-то святого. Но для такой конкретности у  нас  нет  реальных
фактов.
   Избежать необходимости давать разрешение на строительство нового хра-
ма властям позволяет то обстоятельство, что они в настоящее время не ре-
гистрируют новые общины. За последние 25 лет, как свидетельствует  Хрис-
тианский комитет защиты прав верующих в СССР, не было ни  одного  случая
регистрации новой религиозной общины, даже там, где православные не  мо-
гут найти на 1000 км. ни одного храма. Это - факт.
   Ни 20, ни 200 человек верующих, желающих объединиться  в  религиозную
общину и получить в пользование имеющийся в данной местности  (закрытый)
храм или построить новый, не получат регистрации, хотя упомянутый митро-
полит Алексий и утверждает, что в Сибири, Узбекистане, Казахстане  и  на
Украине в последнее время возникли новые "приходы".
   Что касается монастырей, то  с  ними  положение  еще  хуже.  В  конце
1918-го года в Ярославле был устроен монастырь. Это единственный  монас-
тырь организованный в Союзе после издания декрета об отделении Церкви от
государства. [21] Но и он вскоре был закрыт.
   Процесс закрытия - необратим.
   Жестоко? - Да. Особенно, если учесть, что с закрытием храма не смыва-
ется с души религиозное чувство: оно разгорается  еще  сильней,  зажигая
соседние сердца.
   Политика атеистов - в замкнутом  круге.  Если  Церкви  дать  действи-
тельную свободу, то ее проповеди мир не сможет  противопоставить  равно-
весную силу, просто таковой нет в мире, и она будет жи