емли еще  десять  тысячелетий
назад. Однако сие предположение глубоко ошибочно, ибо упускает оно из  виду,
что Киргон - бог. Конечно  же,  поначалу  не  принял  он  в  расчет  слепого
повиновения своих подданных, когда повелел  им  уделять  все  свое  внимание
кинезганским женщинам. Однако же когда увидел он,  что  избранная  его  раса
вымирает, то изменил естественный ход вещей, и престарелые  женщины  киргаев
вновь стали плодными - хотя и по большей части умирали во время  родов.  Тем
не менее, так народ киргаев продолжился и существует поныне.
   - Экая жалость, - пробормотал Оскайн.
   - Ведая, однако, что число его почитателей сократилось и  что  стирикское
проклятие заключило их в пределах бесплодной  их  родины,  стремился  Киргон
оберечь  свой  народ.   Кинезганцам   велено   было   всячески   крепить   и
распространять среди прочих народов Империи убеждение, будто бы  киргаев  не
существует более, и сам зловещий город Кирга был сокрыт от глаз людских.
   - Так же, как сокрыт Дэльфиус? - спросил Вэнион.
   - О нет, мой лорд. Мы действуем более тонко, нежели Киргон.  Мы  скрываем
Дэльфиус, сбивая случайных путников с  пути.  Киргон  же  скрывает  Киргу  в
нагорьях, в самом сердце Кинезги, с помощью чар. Можно проехать сии  нагорья
из конца в конец и многократно миновать Киргу, но так и не узреть ее воочию.
   - Город-невидимка? - недоверчиво спросил Телэн.
   - Киргаи видят его, - отвечала дэльфийка, -  и,  когда  сие  им  желаемо,
кинезганцы, верные их клевреты, видят  его  также.  Для  всех  прочих  Кирга
остается незримой.
   -  Такая  невидимость  имеет   огромные   тактические   преимущества,   -
профессиональным тоном заметил Бевьер. - У киргаев есть абсолютно безопасная
крепость, где они всегда могут укрыться в случае поражения.
   - Преимущество сие, однако, весьма сомнительно,  -  указала  Ксанетия.  -
Киргаям вольно грабить и разорять Кинезгу, что и без того принадлежит им, да
к тому же суха и бесплодна; однако не в силах  они  пересечь  границы  своих
родных мест. Заверяю вас, проклятие стириков действенно до  сих  пор.  Порою
короли киргаев желают  проверить,  так  ли  это.  Тогда  престарелых  воинов
приводят к границе и велят им  идти  вперед.  Они  испускают  дух  на  ходу,
покорно шагая через незримую черту.
   Сарабиан взглянул на нее, хитро прищурясь.
   - Молю, анара, просвети меня в сем  деле.  Говорила  ты,  что  кинезганцы
якобы поныне верные клевреты киргаев.
   - Так оно и есть, ваше величество.
   - Все кинезганцы?
   - Все, кто ни обладает властью в Кинезге, император Сарабиан.
   - Король? Правительство? Армия? Она кивнула.
   - И их послы? - добавил Оскайн.
   - Неплохо, Оскайн, - пробормотал Итайн, - очень даже неплохо.
   - Что-то я их не понимаю, - признался Улаф.
   - Зато я понимаю, - отозвался Стрейджен. - Кааладор, недурно бы  нам  над
этим подумать.
   - Я обо всем позабочусь, Стрейджен.
   - Друг Энгесса, ты понимаешь, о чем они говорят? - озадаченно осведомился
Кринг.
   - Все  не  так  уж  сложно,  Кринг,  -  пояснила  Элана.  -  Кинезганское
посольство в Материоне битком набито людьми,  которые  получают  приказы  от
киргаев. Если копнуть поглубже, то мы обнаружим, что штаб-квартира недавнего
неудавшегося мятежа была расположена именно в этом посольстве.
   - И если  Крегер  еще  не  покинул  город,  он,  вполне  вероятно,  может
ошиваться именно там, - задумчиво вставил Халэд. -  Телэн,  сколько  времени
понадобится, чтобы обучить меня ремеслу взломщика?
   - Что ты задумал? - спросил Спархок у своего оруженосца.
   - Полагаю, мой лорд, что я мог  бы  пробраться  в  посольство  и  украсть
Крегера. Поскольку анара Ксанетия способна прочесть его мысли, нам  даже  не
придется ломать ему пальцы, чтобы развязать  язык,  -  и  уж  тем  более  не
потребуется давать ему разного рода клятвы, которых мы и так  не  собираемся
исполнять.

***

   - Я ощущаю твое недовольство, Анакха,  -  сказала  Ксанетия,  когда  она,
Спархок и Даная вернулись на укрепленную крышу донжона замка Эланы.
   - Меня надули, анара, - мрачно ответил он.
   - Я не понимаю этого выражения.
   - Он хочет сказать, что его провели, - перевела Даная, - и у него хватает
наглости  намекать,  что  заодно  провели  и  меня.  -  Она   одарила   отца
самодовольной улыбочкой. - Я же тебе говорила, Спархок.
   - Может, обойдемся без этого?
   -  О  нет,  отец.  Такого  случая  позлорадствовать  я  не  упущу.  Этого
удовольствия ты у меня не отнимешь. Насколько я помню - а  на  память  я  не
жалуюсь, - я с самого начала была против того, чтобы возвращать  Беллиом.  Я
знала, что этого нельзя делать, но ты силой вырвал у меня согласие.
   Спархок пропустил эту реплику мимо ушей.
   - Но ведь что-то же было настоящим - Тролли-Боги, Дрегнат, чудовища?  Или
все это было лишь грандиозное и искусное мошенничество с единственной  целью
- вынудить меня доставить Беллиом в Дарезию?
   - Кое-что было настоящим, Спархок, - ответила она, - но истинную  причину
всех этих событий ты сам только назвал.
   - Полагаешь ли ты, Анакха, что Киргон обманом склонил тебя к тому,  чтобы
доставить Беллиом в пределы его досягаемости? - спросила Ксанетия.
   - Зачем ты спрашиваешь, анара? Тебе ведь и так  известно,  что  я  думаю.
Киргон считает, что с помощью Беллиома сможет уничтожить проклятье,  которое
мешает его подданным вновь приняться за грабежи и войны.
   - А ведь я тебе говорила, - снова напомнила ему Даная.
   - Ради Бога!... - Он помолчал, глядя на сияющий внизу город. -  Послушай,
мне необходимо мнение божества. До недавних пор мы все полагали, что Беллиом
всего лишь вещь - могущественная, но вещь. Теперь мы знаем, что это не  так.
Беллиом обладает личностью и волей. Он больше союзник,  чем  просто  оружие.
Более того - только не обижайся, Афраэль, - кое в чем он даже могущественней
богов этого мира.
   - Я все равно обиделась, Спархок, - ядовито сообщила она. - Кроме того, я
еще не закончила напоминать тебе, что я об этом уже говорила.
   Спархок рассмеялся, сгреб ее в объятия и от души поцеловал.
   - Я люблю тебя, - сказал он, все еще смеясь.
   - Разве он не милый мальчик? - обратилась Даная к Ксанетии.
   Дэльфийка улыбнулась.
   - Если мы не знали о том, что Беллиом обладает сознанием - и  собственной
волей, - известно ли это Киргону? Азеш, полагаю я, об этом не знал. Вот  ты,
Богиня, хотела бы обладать тем, что может само принимать решения  да  еще  в
состоянии решить, что ты ему совсем не по душе?
   - Ни за что, - ответила она. - Киргон, однако, может быть другого мнения.
Он так самонадеян,  что  вполне  может  решить,  будто  способен  повелевать
Беллиомом против его воли.
   - Но ведь на самом деле ему это не под  силу,  верно?  Азеш  считал,  что
сумеет подчинить себе Беллиом грубой силой. Ему даже не нужны были кольца, а
ведь кольца могут принудить Беллиом, потому что они часть его. Возможно  ли,
чтобы Киргон был таким же тупицей, как Азеш?
   - Спархок, ты говоришь о моем дальнем родственнике. Будь добр  выражаться
почтительнее. - Даная глубокомысленно наморщила лоб и  рассеянно  поцеловала
отца.
   - Не надо, - сказал он. - Мы говорим о серьезных делах.
   - Знаю, знаю. Мне так легче думается. Беллиом никогда прежде не  проявлял
открыто своей воли. Пожалуй, ты  прав,  Спархок.  Азеш  никогда  не  блистал
сообразительностью. Киргон в этом очень похож на него, и в прошлом  ему  уже
доводилось  совершить  несколько  серьезных  промахов.  Таков  уж  один   из
недостатков божества. Нам не нужно быть сообразительными.  Всем  нам  хорошо
известно могущество Беллиома, но до сих пор никому из  нас  не  приходила  в
голову мысль, что  он  может  обладать  волей.  Ксанетия,  он  действительно
разговаривал со Спархоком? Я имею в виду - как равный с равным?
   - По меньшей мере  как  равный,  Божественная,  -  отвечала  Ксанетия.  -
Беллиом и Анакха - союзники, и ни один из них не повелевает другим.
   - И куда же нас это заведет, Спархок? - осведомилась Даная.
   - Понятия не имею. Впрочем, вполне вероятно, что  Киргон  снова  допустил
промашку. Он обманом вынудил меня вернуть  в  мир  единственное,  что  может
погубить его. Думаю, здесь у нас есть преимущество, и нам  надо  только  как
следует обдумать, как лучше его использовать.
   - Спархок, ты отвратителен, - вздохнула Даная.
   - Прошу прощения?
   - Ты только что лишил меня удовольствия вновь и вновь  повторять:  "Я  же
тебе говорила".

***

   Заласта прибыл  в  Материон  через  два  дня.  Наскоро  поздоровавшись  с
остальными, он тотчас же отправился в комнату Сефрении.
   - Он все исправит, Вэнион, - заверил Спархок магистра. - Он ее  старинный
друг и слишком мудр, чтобы поддаваться предрассудкам.
   - Я в этом не уверен, Спархок, -  угрюмо  ответил  Вэнион.  -  Я  ведь  и
Сефрению считал слишком мудрой для этого, а что  получилось  -  сам  видишь.
Возможно, этой слепой ненавистью одержимы все стирики без  исключений.  Если
Заласта испытывает к дэльфам те  же  чувства,  что  и  Сефрения,  он  только
укрепит ее ненависть.
   Спархок покачал головой.
   - Нет, мой друг. Заласта  выше  этого.  У  него  нет  причин  доверять  и
эленийцам, однако он ведь сам вызвался нам помогать, помнишь? Он реалист  и,
даже если разделяет чувства  Сефрении,  сумеет  справиться  с  ними  во  имя
политической необходимости. И, если я прав, убедит Сефрению  сделать  то  же
самое. Ей ведь необязательно любить Ксанетию - достаточно признать,  что  мы
не можем без нее обойтись. Если Заласта сумеет убедить  ее  в  этом,  вам  с
Сефренией удастся помириться.
   - Возможно.
   Несколькими часами спустя Заласта вышел из комнаты Сефрении -  один.  Его
простоватое, типично стирикское лицо выражало глубокую озабоченность.
   - Все не так-то просто, принц Спархок, - сказал он пандионцу,  с  которым
встретился в коридоре. - Сефрения глубоко уязвлена и страдает. Не понимаю, о
чем только думала Афраэль.
   -  Кто  может  понять  Афраэль,  мудрый?  -  Спархок  коротко,   невесело
усмехнулся. - Она бывает капризной  и  непредсказуемой,  как  никто  другой.
Насколько я понимаю, ей не нравится ненависть  Сефрении  к  дэльфам,  и  она
решила исцелить ее - на свой лад. Боюсь,  выражение  "действовать  во  благо
кого-то", как правило, подразумевает некоторую  жестокость  по  отношению  к
этому "кому-то". Сумел ли ты внушить Сефрении хоть какое-то благоразумие?
   - Мне пришлось действовать обходными путями, ваше высочество,  -  ответил
Заласта. - Сефрении уже  нанесена  тяжкая  рана.  Сейчас  не  время  впрямую
нажимать на  нее.  По  крайней  мере,  мне  удалось  уговорить  ее  отложить
возвращение в Сарсос.
   - Это уже кое-что. А теперь  пойдем  поговорим  с  остальными.  За  время
твоего отсутствия случилось очень многое.

***

   - Эти сведения исходят из достоверных источников, анара, - холодно сказал
Заласта.
   - И тем не менее, Заласта Стирик,  я  клятвенно  заверяю  тебя,  что  они
ложны. Вот уже сто лет ни один дэльф не покидал нашей долины - кроме как для
того, чтобы передать наше приглашение Анакхе.
   - Такое случалось и прежде, Заласта, - сказал Келтэн облаченному в  белое
стирику. - Мы своими глазами видели, как Ребал, держа речь  перед  эдомскими
крестьянами, использовал самые обыкновенные фокусы.
   - Вот как?
   - Это были трюки, какие можно встретить на второсортных ярмарках, мудрый,
- пояснил Телэн. - Один из его пособников  бросил  что-то  в  костер,  пламя
вспыхнуло, пошел густой дым, а потом  человек,  одетый  в  древние  доспехи,
вылез из укрытия и принялся ораторствовать на старинном наречии.  Крестьяне,
все как один, были твердо убеждены,  что  видели  Инсетеса,  восставшего  из
могилы.
   - Те, кто видел сияющих, мастер Телэн, были не так легковерны, - возразил
Заласта.
   - Значит, тот, кто обвел их вокруг пальца, не был так  неуклюж,  -  пожал
плечами мальчик. - Искусный фокусник может кого угодно убедить в чем  угодно
- если только тот  не  окажется  слишком  близко  и  не  разглядит  потайные
проволочки. По словам Сефрении, это означает, что  у  наших  противников  не
хватает настоящих магов и они вынуждены пробавляться мошенничеством.
   Заласта нахмурился.
   - Возможно и такое, - нехотя признал  он.  -  Сияющих  видели  мельком  и
издалека. - Он взглянул на Ксанетию. - Ты уверена, анара? Не может быть так,
что кто-то из твоих соплеменников живет сам  по  себе,  не  в  Дэльфиусе,  и
стакнулся с нашими врагами?
   - В подобном случае, Заласта Стирик, сии дэльфы уже не были бы  дэльфами.
Мы прикованы к нашему озеру. Одно лишь озеро делает нас таковыми, каковы  мы
есть, и я истинно уверяю тебя, что свет, источаемый нами, есть лишь  меньшее
наше отличие от иных людей. - Она сурово и печально взглянула на него. -  Ты
стирик, Заласта из Илары, и кому, как не тебе, ведать, что значит разительно
отличаться от тех, кто обитает рядом с тобой.
   - О да, - согласился он, - на свою беду мы хорошо это знаем.
   - Решение народа твоего обитать среди иных рас, быть может, и  годно  для
стириков, - продолжала Ксанетия, - для нас же сие немыслимо.  Вам  доводится
часто встречать презрение и вражду иных рас, однако различия ваши  не  столь
бросаются в глаза среди тамульцев либо эленийцев. Мы же, дэльфы,  пробуждаем
страх в сердцах людей. Со временем, мнится мне, народ твой  будет  принят  и
понят иными народами. Ветер перемен уже подул, вдохновленный в немалой  мере
прочным и плодотворным союзом вашим с Церковью Чиреллоса. Рыцари сей  церкви
с добротою относятся к  стирикам,  и  могущество  их,  быть  может,  в  один
прекрасный день переменит враждебные  чувства  эленийцев.  Дэльфам,  однако,
немыслимо  примениться  к  подобному  существованию.  Один  лишь   вид   наш
становится непреодолимой пропастью меж нами и иными  народами,  оттого-то  и
стремились мы к ныне заключенному союзу. Мы отыскали Анакху и предложили ему
помощь нашу в борьбе с Киргоном. Взамен мы просим  лишь  одного  -  дабы  он
силой и властью Беллиома навеки отделил нас от всего мира.  Тогда  никто  не
сможет обратиться против нас, и мы, буде и пожелали бы, не сможем обратиться
ни против кого. Сие будет наилучшим выходом для всех.
   - Мудрое решение,  анара,  -  признал  он.  -  Много  веков  назад  и  мы
размышляли  о  подобном  выходе.  Однако  число  дэльфов  невелико,  и  ваша
потаенная долина с легкостью вместит всех. Мы, стирики, более  многочисленны
и расселились по всему миру. Наши соседи вряд ли взглянули  бы  благосклонно
на стирикское государство, примыкающее к их границам. Мы не можем  следовать
вашему примеру, но должны жить в мире, среди людей.
   Ксанетия поднялась и положила руку на плечо Келтэна.
   - Останься, добрый рыцарь, - промолвила она. - Должна  я  побеседовать  с
Анакхой о будущем нашего союза. Буде он заметит во мне фальшь, он сам  лишит
меня жизни.
   Спархок встал, подошел к двери и открыл ее,  пропуская  вперед  Ксанетию.
Даная, волоча за заднюю лапу Ролло, вышла следом за ними.
   - В чем дело, анара? - спросил Спархок.
   - Удалимся в то место наверху, где возможно будет нам говорить без помех,
- ответила она. - То, что я скажу тебе, не предназначено для чужого слуха.
   Даная одарила ее недружелюбным взглядом.
   - Ты также можешь услышать  слова  мои,  принцесса,  -  заверила  девочку
Ксанетия.
   - Как это мило с твоей стороны.
   - Мы не смогли бы укрыться от нее, Ксанетия, - сказал Спархок, - заберись
мы хоть на самую высокую башню в Материоне: она прилетела бы и  туда,  чтобы
нас подслушать.
   - Ужели  ты  воистину  можешь  летать,  принцесса?  -  изумлено  спросила
Ксанетия.
   - А ты разве не можешь?
   - Не вредничай, - сказал Спархок дочери. Они вновь поднялись по  лестнице
на вершину донжона и вышли на крышу.
   - Анакха, - серьезно проговорила Ксанетия, - долг принуждает меня открыть
тебе истину, хоть и предвижу, что она помыслится тебе невероятной.
   - Начало многообещающее, - заметила Даная.
   - Я  принуждена  сделать  это,  Анакха,  -  так  же  серьезно  продолжала
Ксанетия, - и не только во имя заключенного меж нами  союза,  но  и  по  той
причине, что истина сия весьма важна для будущего всего нашего дела.
   - Похоже, мне не  мешало  бы  ухватиться  за  что-то  прочное,  -  мрачно
пробормотал Спархок.
   - Как пожелаешь,  Анакха.  Должна  я,  однако,  предостеречь  тебя,  что,
доверяя Заласте Стирику, ты обманываешься - и прежестоко.
   - Что?!
   - Заласта обманул тебя, Анакха. Душой  и  сердцем  своим  он  принадлежит
Киргону.

ГЛАВА 18

   - Это совершенно невозможно! - воскликнула Даная. - Заласта любит меня  и
мою сестру! Он не мог предать нас!
   - Воистину, Богиня, твою сестру он любит превыше всякой меры, -  ответила
Ксанетия. - Чувства же его  к  тебе  не  столь  добры.  Истинно  говоря,  он
ненавидит тебя.
   - Я не верю тебе!
   Спархок был солдатом, а солдат, который не  умеет  быстро  применяться  к
неожиданностям, не доживет до того времени, когда станет ветераном.
   - Ты не была в Дэльфиусе, Афраэль, - напомнил он Богине-Дитя.  -  Беллиом
засвидетельствовал правдивость Ксанетии.
   - Она просто хочет вбить клин между нами и Заластой!
   - Не думаю. - В сознании Спархока разрозненные прежде  мелочи  сложились,
как кусочки мозаики, в целостную и ясную картину. - Наш союз  слишком  важен
для дэльфов, чтобы Ксанетия стала подставлять его  под  удар  ради  мелочной
прихоти, а кроме того, ее слова объясняют кое-что, чему я до сих пор не  мог
найти объяснения. Давай выслушаем  ее.  Если  есть  сомнения  в  преданности
Заласты, лучше убедиться в этом сейчас. Так  что  же  ты  обнаружила  в  его
мыслях, анара?
   - Великое смятение, Анакха, - грустно ответила Ксанетия. - Разум  Заласты
был некогда благороден, ныне же  он  на  грани  безумия,  пожираемый  единой
мыслью и единым желанием. Поистине, Богиня, с  детских  лет  любил  он  твою
сестру, однако любовь эта не есть то братское чувство, коим ты его  считала.
Сие ведомо мне вернее, нежели что иное, ибо любовь  эта  пронизала  все  его
мысли. Помышляет он о Сефрении как о нареченной своей невесте.
   - Что за чепуха! - фыркнула Даная. - Сефрении такое никогда и в голову не
приходило.
   - Однако Заласта только так о  ней  и  мыслит.  Соприкасание  мое  с  его
мыслями было кратким, а посему еще не ведаю я всего.  Едва  постигла  я  его
предательство, долг повелел мне открыть сие Анакхе. Со временем, быть может,
изведаю я более сего.
   - Что подтолкнуло тебя заглянуть именно в мысли Заласты, анара? - спросил
Спархок. - В комнате было полно народу. Почему ты выбрала именно его  -  или
ты слушаешь все мысли одновременно? По-моему, это не слишком  удобно.  -  Он
скорчил гримасу. - Пожалуй, это заставило бы меня взглянуть на  твой  дар  с
другой стороны. Хорошо бы узнать,  как  именно  у  тебя  получается  слышать
мысли. Это все равно, что иметь вторую пару ушей? Ты слышишь все мысли  тех,
кто окружает тебя - все разом?
   - Нет, Анакха, - Ксанетия слабо улыбнулась. - Сие, как и  сам  ты  понял,
было бы не слишком удобно. Наши уши, хотим мы того  или  нет,  внимают  всем
звукам. Мое же соприкасание с  мыслями  других  нуждается  в  том,  чтобы  я
направляла его сознательно. Надобно мне сделать усилие, дабы услышать мысль,
- если только человек, который рядом со мною, не  мыслит  столь  напряженно,
что словно бы беззвучно кричит. Так и было  с  Заластой.  Разум  его  кричит
вновь и вновь имя Сефрении. Более того, столь же непрестанно  звучит  в  нем
твое имя, Богиня, и в  сих  криках  отзывается  ненависть.  Мыслит  он  тебя
воровкою, укравшей его надежду на счастье.
   - Воровка?! Я?! Да это он пытался украсть то, что принадлежит мне! Сестра
появилась на свет по моей воле! Она моя! Она всегда была  моей!  Да  как  он
смеет?! - Черные глаза Данаи метали  молнии,  голос  звенел  от  безудержной
ярости.
   - Это не  самая  привлекательная  твоя  черта,  Божественная,  -  заметил
Спархок. - Человек не может вла