скривился.
   - Но это же лучше, чем похлебка из камней, верно?
   - Сэр Улаф прав, господа, -  сказал  Бевьер.  -  Эта  пещера  -  отличная
оборонительная позиция. Насколько мы знаем, дэльфам нужно подобраться к  нам
вплотную, чтобы причинить нам вред. Бруствер и полоса заостренных кольев  на
этом крутом приречном склоне удержат их на расстоянии. Если посол Итайн прав
и дэльфов действительно поджимает время, наши укрепления помогут им поскорее
усесться за стол переговоров.
   - Ну так за дело, - сказал Вэнион, - и не будем мешкать. Дэльфы, судя  по
всему, обычно появляются ночью, так что нам еще до заката  было  бы  недурно
возвести кое-какие укрепления.

***

   Тучи,  которые  всю  неделю  заволакивали  небо  свинцовой  непроницаемой
завесой, наутро рассеялись, и осеннее солнце, игравшее на трепещущих листьях
осиновой рощицы по ту сторону ущелья, наполняло  день  золотистым  мерцающим
светом. Все вокруг казалось неестественно четким и ясным.  Валуны  в  речном
ложе сверкали белизной, и бурная вода, пронизанная солнцем, отливала  темной
зеленью. Птичье пение и верещанье шустрых белок заполняли ущелье.
   Рыцари продолжали трудиться над укреплениями, возводя прочную, высотой по
грудь человеку, стену из валунов по краю полукруглого уступа  над  входом  в
пещеру и устанавливая частокол  из  заостренных  кольев  на  крутом  склоне,
который спускался к самой реке.
   Кони весь день паслись на лужайке у пещеры, и только к закату  их  завели
за стены импровизированного форта. Рыцари купались в реке,  стирали  одежду,
охотились в лесу за оленями и козами. Ночью они по очереди несли стражу,  но
дэльфы так и не появились.
   Так миновало четыре дня, и путники забеспокоились.
   - Если так дэльфы делают свои срочные дела, не хотел бы я ждать их, когда
им некуда спешить, - сухо заметил Телэн Итайну на четвертое утро. - Они даже
не выслали никого наблюдать за нами.
   - Они где-то здесь, мастер Телэн, - уверенно отвечал Итайн.
   - Почему же мы их не видели? Ночью их проглядеть трудновато.
   - Не совсем, - возразил Келтэн. - Не думаю, что они светятся беспрерывно.
Той ночью, когда они  явились  впервые,  в  тумане,  они  светились,  но  на
следующий раз подобрались к нам ярдов на двадцать и лишь тогда начали сиять.
Похоже, они умеют управлять своим сиянием в зависимости от обстоятельств.
   - Они где-то здесь, - повторил Итайн, - и, чем дольше  они  будут  ждать,
тем лучше.
   - Этого я не понял, - сознался Телэн.
   - Они знают теперь, что мы не собираемся уходить отсюда, и сейчас спорят,
что можно нам предложить. Одни хотят предложить больше, чем  другие,  и  чем
дольше мы будем здесь  сидеть,  тем  больше  укрепится  позиция  сторонников
щедрого предложения.
   - Ты стал ясновидящим, Итайн? - осведомилась Сефрения.
   - Нет, леди Сефрения, это всего  лишь  опыт.  Подобные  отсрочки  присущи
любым переговорам. Я сейчас в своей стихии. Мы избрали верную стратегию.
   - Что нам еще надо сделать? - спросил Келтэн.
   - Ничего, сэр рыцарь. Теперь их ход.

***

   Она  появилась  со  стороны  реки,  в  свете  дня,  легко  поднявшись  по
каменистой тропе, которая тянулась вверх по  крутому  склону.  На  ней  были
серое  одеяние  с  капюшоном  и  простые  сандалии.  Черты  ее   лица   были
тамульскими, но кожа не имела золотистого  цвета,  присущего  этой  расе,  и
казалась не столько бледной, сколько бесцветной. В  серых  глазах  светилась
мудрость, длинные волосы были совершенно белыми, хотя на  вид  она  казалась
совсем юной девушкой.
   Спархок и его друзья молча смотрели, как она поднимается по склону  холма
в теплом сиянии солнца. Она прошла по лужайке, где паслись кони. Чэль, белая
кроткая кобылка Сефрении, с любопытством подошла  к  бесцветной  женщине,  и
незнакомка ласково коснулась ее носа узкой маленькой ладонью.
   - Дальше идти не стоит, - окликнул ее Вэнион. - Что тебе нужно?
   - Я - Ксанетия, - ответила женщина. Голос у нее был мягкий, негромкий, но
и  в  нем  ощущалось  то  гулкое  эхо,  которое   свидетельствовало   о   ее
принадлежности к дэльфам. - Мне назначено быть вашим залогом, лорд Вэнион.
   - Ты знаешь меня?
   - Мы ведаем тебя, лорд Вэнион, - так же, как и всех твоих  спутников.  Вы
не желаете идти в Дэльфиус, ибо опасаетесь, что мы  причиним  вам  зло.  Моя
жизнь послужит залогом нашего доброжелательства.
   - Не слушай ее, Вэнион, - жестко проговорила Сефрения.
   - Ужели ты боишься, о жрица? - спокойно спросила Ксанетия. - Богиня  твоя
не разделяет твоего страха. Ныне вижу я, что  это  твоя  ненависть  не  дает
свершиться тому, чему свершиться суждено, и посему в твои руки отдаю я  свою
жизнь, дабы совершила ты с нею то, что пожелаешь. Ежели  должна  ты  предать
меня смерти и тем избыть ненависть свою - что ж, так тому и быть.
   Лицо Сефрении залила смертельная бледность.
   - Ты знаешь, Ксанетия, что я не сделаю этого.
   - Так вложи губительное оружие в чужие  руки.  Так  сможешь  ты  велением
казнить меня, но не запятнать рук своих кровью. Не таков  ли  обычай  твоего
племени, стирик?  Ты  останешься  неоскверненной,  и  ненависть  твоя  будет
утолена. Чистой предстанешь ты пред своей Богиней и объявишь, что невиновна,
ибо винить тебя будет не в чем. Кровь моя пребудет  на  руках  эленийцев,  а
эленийские души дешевы, не так ли?  -  Она  вынула  из-под  плаща  каменный,
сверкнувший,  точно  драгоценность,  кинжал.  -  Сие  орудие  смерти   моей,
Сефрения, - сказала  она.  -  Клинок  вырезан  из  обсидиана,  а  посему  не
загрязнишь ты руки свои и душу свою прикосновением к мерзкому железу,  когда
прольешь мою кровь. -  Голос  Ксанетии  был  мягок,  но  слова  вонзались  в
Сефрению, точно острые стальные шипы.
   - Я не стану слушать этого! -  горячо  воскликнула  маленькая  стирикская
женщина. Ксанетия улыбнулась:
   - О нет, Сефрения, станешь, - проговорила она  все  так  же  спокойно.  -
Ведомо мне твое сердце, стирик, и знаю я, что слова мои прожгли  его  огнем.
Ты услышишь их снова и снова. В тишине ночей они придут  к  тебе,  с  каждым
разом становясь все жгучей. Истинно говорю, ты станешь  слушать,  ибо  слова
мои - слова истины, и во всякий день твоей жизни отдадутся они эхом  в  душе
твоей.
   Лицо Сефрении исказилось от муки, и она, разразившись плачем,  убежала  в
пещеру.

***

   Когда Итайн вернулся по узкой тропинке с лужайки ко входу  в  пещеру,  на
лице его было озабоченное выражение.
   - Она говорит очень  убедительно,  -  сказал  он  спутникам,  -  и  я  не
почувствовал в ее словах и тени обмана.
   - Возможно, ей нечего скрывать, потому что она ничего не знает о замыслах
своих правителей, - с сомнением заметил Бевьер. - Вполне вероятно,  что  она
лишь пешка в их игре.
   - Она сама принадлежит  к  правителям  дэльфов,  сэр  Бевьер,  -  покачал
головой Итайн. - Ее можно назвать наследной принцессой  дэльфов.  Она  будет
анарой, когда скончается анари.
   - Это имя или титул? - спросил Улаф.
   - Титул. Анари  -  или,  в  случае  Ксанетии,  анара  -  это  светский  и
одновременно духовный вождь дэльфов. Нынешнего анари зовут Кедон.
   - А она не врет? - спросил Телэн. - Она ведь  может  только  притворяться
наследной принцессой, чтобы мы считали ее важной персоной, а на  самом  деле
она пастушка или чья-то служанка.
   - Не думаю, - сказал Итайн. - Может быть, это прозвучит нескромно,  но  я
уверен, что никто не  сможет  солгать  мне,  не  боясь  быть  разоблаченным.
Ксанетия говорит, что она будущая анара, и  я  ей  верю.  Такой  ход  вполне
соответствует  дипломатической  практике.  Заложник   должен   быть   важной
персоной. Это еще одно доказательство того, как сильно мы нужны  дэльфам.  Я
полагаю, что Ксанетия не лжет, а если это так, она - самое ценное, что  есть
у дэльфов. - Он скорчил гримасу. - Это в высшей степени противоречит  всему,
чему меня с детства учили думать о дэльфах, но мне сдается, что на  сей  раз
мы должны им довериться.
   Спархок и Вэнион переглянулись.
   - Как ты считаешь? - спросил Вэнион.
   - Не думаю, что у нас есть выбор, а ты?
   - Пожалуй нет. Улаф прав. Мы не  можем  сидеть  здесь  до  зимы,  а  если
тронемся с места, все равно будем ехать в Дэльфиус. То,  что  с  нами  будет
Ксанетия, - в некотором роде залог честности дэльфов.
   - Ты думаешь, этого достаточно?
   - Придется счесть, что достаточно, Спархок. Вряд  ли  мы  получим  что-то
большее.

***

   - Келтэн! - воскликнула Сефрения. - Нет!
   - Кто-то же должен это сделать, - упрямо ответил светловолосый рыцарь.  -
Доверие должно быть обоюдным. - Он повернулся к дэльфийке и  прямо  взглянул
ей в лицо. - Не хочешь ли что-нибудь сказать мне прежде, чем я подсажу  тебя
в седло? Скажем, предостеречь?
   - Ты храбр, сэр Келтэн, - ответила она.
   - Такая у меня служба, - пожал он плечами. - Если я коснусь тебя, я сгнию
заживо?
   - Нет.
   - Отлично. Ты ведь никогда прежде не ездила верхом?
   - Мы не держим  коней.  Мы  редко  покидаем  нашу  долину,  а  посему  не
нуждаемся в них.
   - Кони - славные животные. Берегись только того, чалого, на котором ездит
Спархок. Он кусается. Вот этот конь привык ходить под вьюками. Он немолод  и
благоразумен, так что не станет попусту прыгать и вытворять разные глупости.
О поводьях не беспокойся. Он привык идти следом за другими лошадьми, так что
тебе не придется направлять его. Если захочешь, чтобы он  прибавил  шагу,  -
стукни его пятками по ребрам. Чтобы замедлил шаг -  слегка  натяни  поводья,
чтобы остановился - натяни их резче. Сидеть на этом вьюке будет не  очень-то
удобно, так что дай нам знать, если тело заноет. Мы остановимся и  пройдемся
пешком. Ты привыкнешь через несколько дней -  если,  конечно,  нам  придется
ехать так долго.
   Ксанетия протянула к нему руки, перекрестив их на запястье.
   - Свяжешь ли ты меня, сэр рыцарь?
   - Это еще зачем?
   - Я твоя пленница.
   - Не говори глупостей. Со связанными руками ты не удержишься в  седле.  -
Он стиснул зубы, протянул руки и, взяв дэльфийку за талию, легко поднял ее и
усадил на спину смирного вьючного коня.
   - Пока все в порядке, - объявил он, разглядывая свои ладони. - Во  всяком
случае, ногти еще не отвалились. Я  поеду  рядом  с  тобой,  так  что,  если
начнешь падать с коня, дай мне знать.
   - Мы его всегда недооцениваем, -  прошептал  Вэнион  Спархоку.  -  В  нем
сокрыто куда больше, чем может показаться.
   - В Келтэне? О да, мой лорд. Келтэн иногда может озадачить.
   Отъехав от укрепленной пещеры,  они  направились  вдоль  ущелья,  которое
прогрызла в скалах река. Впереди ехали Спархок и Вэнион, за ними - Келтэн  с
заложницей. Сефрения с каменным лицом скакала позади всех, рядом с  Беритом,
стараясь держаться как можно дальше от Ксанетии.
   - Это далеко? - спросил Келтэн у ехавшей рядом с ним бледной женщины. - Я
имею в виду, сколько дней пути до Дэльфиуса?
   - Расстояние, равно как и время, - предмет неопределенный, сэр Келтэн,  -
отвечала Ксанетия. - Дэльфы - изгнанники, всеми презираемые  и  отвергнутые.
Неразумно было бы нам открывать местоположение долины, где лежит Дэльфиус.
   - Мы опытные путешественники, леди, - заметил Келтэн, - и всегда обращаем
внимание на приметы местности. Если ты проводишь нас до Дэльфиуса, мы сможем
потом отыскать его. Все, что нам нужно, - найти эту пещеру и  начать  поиски
от нее.
   - У замысла твоего единый лишь порок, сэр  рыцарь,  -  мягко  проговорила
она. - Ты истратишь всю  свою  жизнь  на  то,  чтобы  отыскать  сию  пещеру.
Намеренно скрываем мы не столь сам Дэльфиус, сколь земли окрест него.
   - Но ведь довольно трудно скрыть от глаз целый горный кряж?
   - Мы и сами заметили сие,  сэр  Келтэн,  -  без  тени  улыбки  отозвалась
Ксанетия, - а посему скрываем не кряж, но самое небо. Коли солнце  не  будет
показывать тебе путь, скоро ты собьешься с дороги.
   - А ты так умеешь, Спархок? - окликнул Келтэн друга. - Мог бы ты затянуть
все небо тучами?
   - Можем мы это сделать? - спросил Спархок у Вэниона.
   - Я - нет. Сефрения, возможно, и смогла бы, но в нынешних обстоятельствах
лучше не задавать ей вопросов. Зато я твердо знаю, что  это  против  правил.
Нам нельзя изменять погоду.
   - Мы не заволакиваем тучами небо, лорд Вэнион, - заверила его Ксанетия. -
Взамен этого закрываем мы завесой туч ваши глаза. Дано нам делать так, чтобы
люди видели то, что сообразно нашей воле.
   - Пожалуйста, анара, -  со  страдальческим  видом  вмешался  Улаф,  -  не
углубляйся  в  подробности.  Начнутся  утомительные  споры  о  реальности  и
иллюзии, а я их терпеть не могу.
   Они ехали теперь под ясным небом, и  ничем  не  затемненное  солнце  ясно
указывало им путь. Судя по всему, они направлялись к северо-востоку.
   Келтэн внимательно следил за их пленницей - хотя,  быть  может,  это  они
были ее пленниками - и  объявлял  привалы  куда  чаще  обычного.  Когда  они
останавливались, он помогал странной бледной женщине сойти с коня  и  дальше
они шли пешком, ведя коней в поводу.
   - Ты чрезмерно хлопочешь о моих удобствах, сэр Келтэн, - мягко  упрекнула
его Ксанетия.
   - Леди, - солгал он, не моргнув глазом, - дело не в  тебе.  Просто  здесь
крутой подъем, и мы не хотим утомлять коней.
   - В Келтэне определенно сокрыто больше, чем я думал, -  прошептал  Вэнион
Спархоку.
   - Друг мой, можно прожить рядом с человеком всю жизнь и не узнать  о  нем
самого важного.
   - Какая замечательно свежая мысль, - сухо заметил Вэнион.
   - Не вредничай, - пробормотал Спархок.
   Ему было не по себе. Хотя  Ксанетия  была  далеко  не  так  искусна,  как
Афраэль, было ясно, что она плутует с временем и  расстоянием  так  же,  как
проделывала это Богиня-Дитя. Если бы она сохранила иллюзию пасмурного  неба,
он бы ничего не заметил, но положение солнца недвусмысленно  ясно  указывало
на пропуски в его восприятии времени. Как  правило,  солнце  катится,  а  не
прыгает по небу. Тревожило Спархока не то, что Ксанетия проделывает  это  не
лучшим образом, а то, что она вообще на такое способна. Спархоку приходилось
на  ходу  пересматривать  давно  сложившееся  мнение.  Видимо,   способность
"играть" со временем  не  была  исключительно  привилегией  богов.  Довольно
отрывочные рассказы Итайна о  дэльфах,  видимо,  все  же  содержали  в  себе
некоторую  толику  правды.  Дэльфийская  магия  и  впрямь  существовала   и,
насколько мог определить Спархок, проникала в такие области, куда стирики не
могли или не желали соваться.
   Он держался настороже, но о своих наблюдениях друзьям ничего не сказал.
   И вот чудным осенним вечером, когда птицы копошились и сонно бормотали  в
гнездах, а свечение сумерек окрасило горы в лиловый  цвет,  они  выехали  на
узкую  горную  каменистую  дорогу,  что  вилась  вокруг  огромных   валунов,
устремляясь к похожему формой на рогатку ущелью. Ксанетия твердо настояла на
том, чтобы отряд не останавливался на ночлег. Она и Келтэн ехали впереди. Ее
всегда бесстрастное лицо сейчас, казалось, ожило от какого-то предвкушения.
   Когда Ксанетия и ее опекун доехали до конца дороги,  они  остановились  и
остались сидеть в седлах  четко  очерченными  силуэтами  на  фоне  последних
розовых бликов заката.
   - Боже милосердный! - воскликнул  вдруг  Келтэн.  -  Спархок,  ты  только
посмотри на это?
   Спархок и Вэнион подъехали к ним.
   Внизу была долина, напоминавшая большую каменную чашу с крутыми склонами,
которые поросли темным лесом. Внизу тесно стояли дома, окна мягко светились,
и  столбы  густого  голубоватого  дыма  поднимались  в  вечерний  воздух  из
бесчисленных труб. Одно то, что здесь, в глубине недоступных  гор,  оказался
такой крупный город, было  само  по  себе  удивительно,  но  Спархок  и  его
спутники смотрели сейчас не на город.
   В самом центре долины было небольшое озеро.  В  этом,  конечно,  не  было
ничего необычного. Горные озера встречаются во всем  мире.  Потоки  воды  из
талого снега неизбежно отыскивают долины  либо  каменные  чаши,  откуда  нет
выхода. Не то, что здесь оказалось озеро, так поразило путников. Изумление и
почти сверхъестественный ужас вызвало у них то, что  озеро  в  надвигающихся
сумерках светилось. Это не  было  болезненное  зеленоватое  свечение,  какое
источают порой гниющие растения, но  чистый,  сильный,  ровный  белый  свет.
Озеро сияло, словно  заблудившаяся  луна,  навстречу  свету  небесной  своей
сестры, только что взошедшей на востоке.
   - Сие Дэльфиус, - просто сказала Ксанетия, и когда  рыцари  взглянули  на
нее, то увидели, что и  она  вся  охвачена  чистым  белым  сиянием,  которое
проникало сквозь ее одежду, словно исходило из глубин самого ее существа.

ГЛАВА 14

   Отчего-то все пять чувств Спархока  сверхъестественно  обострились,  хотя
сознание оставалось отрешенным и бесстрастным. Он видел, слышал, запоминал -
но не чувствовал ничего. Такое с ним уже случалось, и не единожды -  но  вот
обстоятельства,  которые  на  сей  раз  погрузили   его   в   это   глубокое
неестественное спокойствие, были совершенно необычными. Перед  ним  не  было
вооруженных врагов, и тем не менее его разум и тело готовились к бою.
   Фарэн напрягся, под кожей забугрились мускулы,  и  цокот  стальных  копыт
едва заметно изменился,  став  более  жестким,  резким,  нарочитым.  Спархок
положил ладонь на шею чалого.
   - Расслабься, - пробормотал он. - Я дам знать, когда придет время.
   Фарэн встряхнулся, рассеянно отгоняя  заверения  своего  хозяина,  словно
надоедливую муху, и продолжал настороженно шагать.
   Вэнион вопросительно поглядел на друга.
   - Фарэн чересчур чувствителен, мой лорд.
   - Чувствителен? Эта злобная бестия?
   - На самом деле  Фарэн  не  заслуживает  такой  репутации,  Вэнион.  Если
хорошенько задуматься,  он  добродушный  конь.  Просто  он  вовсю  старается
угодить мне. Мы так долго вместе, что он почти всегда знает, что я чувствую,
а потому изменяет своей природе, чтобы подладиться ко мне.  Скорее  уж  меня
следует назвать злобной бестией, но достается вся вина Фарэну. Когда на  нем
ездит Афраэль, он ведет себя как щенок.
   - А сейчас у тебя воинственное настроение?
   - Я не люблю, когда меня водят за нос, но  в  этом  как  раз  нет  ничего
особенного. Ты  слишком  хорошо  обучил  меня,  Вэнион.  Всякий  раз,  когда
происходит что-то необычное, я готовлюсь к бою. Фарэн чувствует это и делает
то же самое.
   Ксанетия и Келтэн вели их по лугу, который полого  спускался  к  сияющему
озеру и  диковинному  городу,  стоявшему  на  ближнем  его  берегу.  Бледная
дэльфийка по-прежнему источала колдовской свет, но  сияние,  облекавшее  ее,
казалось обостренным чувствам Спархока  почти  что  ореолом,  знаком  скорее
особого благословения, чем отвратительной скверны.
   - Ты заметил? - говорил Телэн брату. - Это все одно здание. Издалека этот
город похож на все прочие города в  мире,  но  стоит  подойти  поближе,  как
замечаешь, что все дома в нем соединены в один.
   - Дурацкая идея, - проворчал Халэд. - Один пожар - и весь  город  выгорит
дотла.
   - Дома выстроены из камня, а камень не горит.
   - Зато крыши из соломы, а солома горит, и еще как. Нелепая идея.
   Дэльфиус не окружала стена в обычном смысле этого слова. Окраинные  дома,
все соединенные друг с другом, стояли окнами вовнутрь, повернувшись ко всему
миру глухими стенами. Спархок и его спутники вслед за Ксанетией  прошли  под
огромной каменной аркой и оказались в городе. Дэльфиус был пронизан  особым,
едва  ощутимым  ароматом  -  запахом  свежескошенного  сена.   Узкие   улицы
причудливо извивались, порой проходя сквозь дом, ныряя под арками  в  крытые
коридоры и вновь выныривая под открытое небо на  другой  стороне  дома.  Как
сказал Телэн, весь Дэльфиус представлял собой  одно  здание,  и  то,  что  в
другом  городе  называлось  бы  улицей,  здесь,  скорее,  следовало  назвать
открытым коридором.
   Обитатели города не избегали их, но и не  пытались  к  ним  приблизиться.
Точно бледные призраки, скользили  они  по  суме