лепяще-белые всполохи молний.
   А потом к громовым раскатам прибавился размеренный ухающий рокот.
   - Что такое? - встревоженно воскликнул Кринг. - Опять землетрясение?
   - Нет, - ответил Халэд. - Чересчур ритмичный  звук  -  как  будто  кто-то
молотит в громадный барабан. - И вдруг осекся,  указывая  на  гребень  стены
Беллиома. - Что это?
   Из леса, окаймлявшего острый, как  лезвие  ножа,  край  стены,  проступал
огромный холм - вернее, это можно было бы счесть  холмом,  если  бы  оно  не
двигалось.
   Оно  находилось  как  раз  против  солнца,  а  потому   невозможно   было
рассмотреть его в подробностях, однако по мере  того,  как  оно  поднималось
выше, рыцари сумели разглядеть подобие сплющенного купола, по обе стороны от
которого расходились, точно огромные крылья, две заостренные выпуклости. Оно
росло и росло, и стало ясно, что это вовсе  не  купол  -  скорее  гигантский
перевернутый конус, сужающийся  книзу,  и  из  боков  его  торчат  те  самые
странные  выпуклости,  похожие  на  крылья.  Заостренное  основание   конуса
опиралось - так показалось им -  на  некую  массивную  колонну.  Заслонившее
собой солнце, это нечто было кромешно-черным как ночь  и  продолжало  расти,
разбухая чудовищным сгустком тьмы.
   Наконец оно остановилось.
   И открыло глаза.
   Две узкие пылающие щели раскрывались все шире, раскосые и злобные,  точно
глаза дикой кошки, и  пламя,  пылавшее  в  них,  было  ослепительней  самого
солнца.  Самое  пылкое  воображение  в  бессилии  отступало  перед   жуткими
размерами этой твари. То, что прежде казалось огромными крыльями,  на  самом
деле были ее глаза.
   А затем чудовище разинуло пасть и взревело, и стало ясно -  то,  что  они
слышали прежде, был отнюдь не гром.
   Оно взревело вновь, обнажая клыки - гигантские подобия молний, с которых,
точно кровь, капало пламя.
   - Клааль! - взвизгнула Афраэль.
   И тогда над острым срезом стены, словно пара округлых  холмов,  поднялись
огромные плечи, и черными парусами развернулись над ними перепончатые, как у
летучей мыши, громадные крылья.
   - Что это такое? - крикнул Телэн.
   - Клааль! - снова взвизгнула Афраэль.
   - Что такое Клааль?
   - Не что, болван! Кто! Азеш и другие старшие боги его изгнали, а какой-то
идиот вернул его!
   Гигантская тварь все подымалась над стеной, и  уже  видны  были  огромные
руки со множеством пальцев. Тело твари было непостижимо громадным, и вспышки
молний кишели под его кожей, освещая омерзительные подробности.
   А затем гигант поднялся  в  полный  рост,  едва  ли  не  на  сотню  футов
возвышаясь над краем стены.
   Сердце  Спархока  стремительно  ухнуло  в  бездну.  Неужели   они   могли
решиться...
   - Голубая Роза! - крикнул он. - Сделай что-нибудь!
   - В сем нет  нужды,  Анакха.  -  Голос  Вэниона,  устами  которого  вновь
завладел Беллиом, прозвучал на удивление спокойно.  -  Клааль  лишь  на  миг
ускользнул из-под власти Киргона. Не решится Киргон выставить слугу своего в
открытую схватку со мною.
   - Это принадлежит Киргону?
   -  Сейчас  -  да.  Скоро,  однако,  сие  переменится,  и   Киргон   будет
принадлежать Клаалю.
   - Что оно делает? - закричала Бетуана.
   Чудовище, нависавшее над стеной,  вознесло  громадную  лапу  и  принялось
молотить по земле  слепящими  молниями,  отчего  вокруг  разлетались  брызги
пламени. Отвесный склон  задрожал,  пошел  трещинами,  с  ревом  и  грохотом
осыпаясь на лес у подножия стены. Гигантский камнепад ширился, становясь все
мощнее.
   - Клааль никогда не доверял мощи своих крыльев,  -  хладнокровно  заметил
Беллиом. - Явился бы он сей миг  сражаться  со  мной,  однако  высота  стены
страшит его. Так готовит он себе ступени, дабы спуститься вниз.
   С гулким грохотом, напомнившим о землетрясении, которое и породило  стену
Беллиома, добрая миля отвесной скалы угрожающе накренилась и рухнула на лес,
прибавив высоты груде камня у подножия.
   А чудовище продолжало терзать стену, обрушивая вниз все новые  камнепады,
которые ложились крутой насыпью, тянувшейся все выше и выше к вершине стены.
   И вдруг гигантская тварь  по  имени  Клааль  исчезла  бесследно,  и  лишь
пронизывающий ветер, визгливо  завывая,  хлестал  по  изуродованному  склону
стены, разгоняя клубы пыли, поднятые камнепадами.
   За воем ветра был слышен и другой звук. Спархок  стремительно  обернулся.
Тролли, как один, пали ниц, скуля от ужаса.

***

   - Мы всегда знали о нем, - задумчиво говорила Афраэль. - Мы  пугали  друг
друга рассказами о Клаале. Есть какое-то извращенное удовольствие в  баснях,
от которых мороз по коже. Я, пожалуй,  даже  не  верила  до  конца,  что  он
действительно существует.
   - Собственно, что он такое? - спросил Бевьер.
   - Зло, - пожала она плечами. - Сами  мы  воплощение  добра  -  во  всяком
случае,  таковыми  себя  считаем.  Клааль  -  наша  противоположность.   Его
существованием мы объясняем существование зла. Не будь Клааля, нам  пришлось
бы взять ответственность за зло на себя, а мы для этого чересчур себя любим.
   - Значит, Клааль - властелин ада? - спросил Бевьер.
   - Можно и так сказать.  Впрочем,  ад  -  это  не  определенное  место,  а
состояние ума. Рассказывают, что когда старшие боги -  Азеш  и  остальные  -
явились в мир, Клааль уже был здесь. Они хотели сами  владеть  миром,  а  он
стоял у них на пути. После того как некоторые из них  попытались  избавиться
от него в одиночку и были уничтожены, они объединились и вышвырнули  его  из
мира.
   - Откуда он взялся? Изначально, я имею в  виду?  -  не  отставал  Бевьер.
Арсианец любил докапываться до первопричин.
   - Мне-то почем знать? Меня тогда еще не было. Спроси у Беллиома.
   - Меня интересует не столько то, откуда взялся Клааль, сколько то, на что
он способен, - сказал Спархок,  вынимая  Беллиом  из  кошеля,  висевшего  на
поясе. - Голубая Роза, - сказал он, - думается мне, должны мы  поговорить  о
Клаале.
   - Сие было  бы  неплохо,  Анакха,  -  ответил  камень,  вновь  завладевая
Вэнионом.
   - Откуда он - или оно - взялся?
   - Ниоткуда, Анакха. Подобно мне, Клааль был всегда.
   - Что он - или оно - такое?
   -  Необходимость,  Анакха.  Не  желал  бы  я   оскорбить   тебя,   однако
необходимость существования Клааля непостижима  твоему  разуму.  Богиня-Дитя
дала уже достаточное тому толкование - сообразно ее способностям.
   - Ну знаешь ли! - фыркнула Афраэль. Слабая усмешка тронула губы Вэниона.
   -  Не  гневайся  на  слова  мои,  Афраэль.  Воистину,  при   всей   твоей
ограниченности я все же люблю тебя. Ты еще молода, однако лета принесут тебе
мудрость и понимание.
   - Так не годится, Голубая Роза, - предостерегла Сефрения.
   - Что ж, хорошо, - вздохнул Беллиом. - Приступим  к  делу.  Истинно,  как
сказала тебе Афраэль, Клааль был изгнан старшими богами -  хотя  дух  его  и
поныне  таился  в  самых  камнях  сего  мира,  равно  как  и  прочих  миров,
сотворенных мною. Более того, что старшие боги сделали, то могли они также и
переделать, и заклятие, коим возвращен Клааль,  вплетено  было  в  заклятие,
коим был он изгнан. Видимо, некий смертный, искушенный в  заклятиях  старших
богов, обратил вспять заклятие изгнания - и Клааль вернулся.
   - Можно ли его уничтожить?
   - Сие не "он" и не "оно", Анакха. Клааль есть Клааль. Нет, Анакха, Клааль
не может быть уничтожен, не менее, чем могу быть уничтожен я. Клааль вечен.
   Сердце Спархока упало.
   - Похоже, нам грозят серьезные неприятности, - пробормотал он,  обращаясь
к своим друзьям.
   - В некоторой мере сие моя вина. Так увлечен был я рождением  новой  моей
дочери, что внимание мое отвлеклось от всегдашних моих обязанностей.  Всегда
имею я обыкновение, сотворяя новый мир, изгонять из него Клааля. Сие же дитя
привело меня в такой восторг, что я все откладывал  и  откладывал  изгнание.
Затем столкнулся я  с  красной  пылью,  что  заключила  меня  в  темницу,  и
обязанность изгнать Клааля  легла  на  старших  богов.  Поскольку  сами  они
несовершенны, то и изгнание, ими осуществленное, оказалось несовершенным,  и
так Клааль получил возможность вернуться.
   - С помощью Киргона? - мрачно уточнил Спархок.
   - Заклятие изгнания - и возвращения - Клааля стирикское.  Киргон  не  мог
произнести его.
   - Значит, это сделал Кизата, - заключила Сефрения.  -  Он  наверняка  мог
знать заклятие. Не думаю, правда, что он сделал это по доброй воле.
   - Скорее по принуждению Киргона, матушка, - сказал Келтэн. - В  последнее
время дела для Киргона и Заласты оборачивались не лучшим образом.
   - Но призвать Клааля!.. - Афраэль содрогнулась.
   - Люди в безнадежном положении совершают безрассудные поступки,  -  пожал
плечами Келтэн. - Думаю, это относится и к богам.
   - Что же нам делать с Клаалем, Голубая Роза? - спросил Спархок.
   - Ты ничего не в силах сделать, Анакха. Отменно управился ты с Азешем  и,
вне всяких сомнений, так же отменно управишься  с  Киргоном,  однако  против
Клааля ты бессилен.
   - Значит, мы обречены, - упавшим голосом пробормотал Спархок.
   - Обречены? Конечно же нет, Анакха. Отчего ты так легко падаешь  духом  и
поддаешься безутешности, друг мой? Я не стану принуждать  тебя  сражаться  с
Клаалем. Сие мой долг. Клааль причинит  нам  некоторые  хлопоты,  как  то  в
обыкновении Клааля. Затем, как было заведено,  мы  с  Клаалем  встретимся  в
поединке.
   - И ты изгонишь его?
   - Сие никогда не  ведомо  заранее,  Анакха.  Заверяю  тебя,  однако,  что
приложу я все силы, дабы изгнать Клааля, - так же, как и Клааль приложит все
силы, дабы изгнать меня. Поединок между нами лежит в будущем, а будущее, как
я часто говорил тебе, сокрыто для  всех.  Однако  же  выйду  я  на  поединок
уверенно, ибо всякое сомнение ослабляет решимость,  а  робкая  неуверенность
отягчает дух. В битву надлежит идти с легким сердцем и радостною душою.
   - У тебя склонность к нравоучениям, Творец Миров, -  с  легким  ехидством
заметила Афраэль.
   - Не вредничай, - мягко укорил ее Беллиом.

***

   - Анакха!
   Это был Гхворг, бог убийства. Великан  шагал  по  тронутому  инеем  лугу,
оставляя темные следы на морозно-серебристой траве.
   - Я слушаю слова Гхворга, - ответил Спархок.
   - Это ты призвал Клааля? Ты думаешь, Клааль поможет  нам  причинить  боль
Киргону? Это плохая мысль. Прогони Клааля.
   - Это сделал не я, Гхворг, и не Камень-Цветок. Мы думаем, что это  Киргон
призвал Клааля, чтобы причинить нам боль.
   - Камень-Цветок может причинить боль Клаалю?
   - Мы не знаем. Сила Клааля равна силе Камня-Цветка.
   Бог  убийства  присел  на  корточки  на  стылом  дерне,  громадной  лапой
почесывая косматую морду.
   - Киргон - ничто,  Анакха,  -  проворчал  он  бесцеремонно.  -  Мы  можем
причинить боль Киргону завтра - или потом. Мы должны причинить  боль  Клаалю
сейчас. Мы не можем ждать потом.
   Спархок опустился на одно колено.
   - Твои слова мудры, Гхворг.
   Губы Гхворга раздвинулись в чудовищном подобии ухмылки.
   - Это слово не в ходу у нас, Анакха. Если Кхвай скажет: "Гхворг мудр",  я
причиню ему боль.
   - Я не хотел вызвать твой гнев, Гхворг.
   - Ты не тролль, Анакха. Ты не знаешь наших обычаев. Мы  должны  причинить
боль Клаалю, чтобы он ушел. Как мы сделаем это?
   - Мы не можем причинить ему боль.  Только  Камень-Цветок  может  прогнать
его.
   Гхворг, оглушительно зарычав, хватил кулаком по мерзлой земле.
   Спархок поднял руку.
   - Киргон призвал Клааля, - сказал он. - Клааль вступил в союз с Киргоном,
чтобы причинить боль нам. Мы причиним боль Киргону сейчас, не потом. Если мы
причиним боль Киргону, он  побоится  помогать  Клаалю,  когда  Камень-Цветок
причинит боль Клаалю и прогонит его.
   Гхворг задумался.
   - Твои слова хороши,  Анакха,  -  сказал  он  наконец.  -  Как  мы  можем
причинить боль Киргону сейчас? Спархок быстро прикинул.
   - Ум Киргона не такой, как твой ум, Гхворг,  и  не  такой,  как  мой.  Мы
прямодушны, а Киргон вероломен. Он послал твоих детей  против  наших  друзей
сюда, в земли зимы, чтобы мы пришли биться с ними, но главное войско Киргона
- не твои дети. Главное войско Киргона придет с юга, чтобы напасть на  наших
друзей в городе, который сияет.
   - Я видел это место. Там говорила с нами Богиня-Дитя.
   Спархок нахмурился, вспоминая подробности Вэнионовой карты.
   - Здесь и дальше на юг есть горы, - сказал он. Гхворг кивнул.
   - Еще дальше на юг горы становятся ниже, а потом переходят в равнины.
   - Я вижу, - сказал Гхворг. - Ты описал их хорошо, Анакха.
   Спархок с изумлением понял, что Гхворг явно способен  охватить  мысленным
взором весь континент.
   - Посреди этих равнин есть другие горы. Люди зовут  их  Тамульские  горы.
Гхворг согласно кивнул.
   - Главное войско детей Киргона пройдет через эти горы к  городу,  который
сияет. В горах холодно, и ваши дети там не будут страдать от солнца.
   - Я вижу, куда ведет твоя мысль, Анакха, - объявил Гхворг. - Мы перенесем
наших детей в эти горы и там будем ждать детей Киргона. Наши дети  не  будут
есть детей Афраэли. Они будут есть детей Киргона.
   - Это причинит боль Киргону и его слугам.
   - Тогда мы сделаем это. - Гхворг повернулся и указал на гигантскую осыпь,
сотворенную Клаалем. - Наши дети поднимутся по лестнице Клааля. Потом Гхномб
остановит время. Наши дети будут в тех горах до того, как солнце уйдет спать
в эту ночь. - Он рывком  поднялся.  -  Хорошей  охоты!  -  проворчал  он  и,
развернувшись, зашагал к своим собратьям и все еще перепуганным троллям.

***

   - Мы должны действовать  так,  будто  ничего  не  изменилось,  -  говорил
Вэнион, когда часа через два после полудня Они собрались у  костра.  Солнце,
как мимоходом заметил Спархок, уже  склонялось  к  закату.  -  Клааль  может
появиться в любое время  и  в  любом  месте.  Мы  не  можем  рассчитать  его
появление - так же, как не можем рассчитать метель или ураган.  Если  что-то
не поддается расчетам, остается лишь принять необходимые предосторожности  -
и больше не обращать на это внимания.
   - Хорошо сказано, - одобрила королева Бетуана. Бетуана и  Вэнион  неплохо
ладили друг с другом.
   - Что же нам делать, друг Вэнион? - спросил Тикуме.
   - Мы солдаты, друг Тикуме, - ответил Вэнион, - и делаем то, что  надлежит
делать солдатам. Наше предназначение - сражаться с людьми, а  не  с  богами.
Скарпа скоро двинется из джунглей Арджуны, и  я  полагаю,  что  второй  удар
будет нанесен из Кинезги. Тролли наверняка замедлят продвижение  Скарпы,  но
они не смогут далеко отойти от гор в Южном Тамуле,  потому  что  не  вынесут
жары. Опомнившись от первого  столкновения  с  троллями,  Скарпа  непременно
попытается обойти их. - Вэнион взглянул на карту.  -  Нам  нужно  расставить
свои силы так, чтобы отразить натиск Скарпы либо армии, которая двинется  из
Кинезги. Думаю, для этой цели более всего подходит Самар.
   - Нет, Сарна, - возразила Бетуана.
   - И то и другое, - вмешался в разговор Улаф. -  Войско  в  Самаре  сможет
прикрыть земли от южной оконечности Атанских  гор  до  Арджунского  моря,  а
заодно и ударить к востоку  от  южной  части  Тамульских  гор,  если  Скарпа
ускользнет от  троллей.  Войска  в  Сарне  преградят  путь  вторжению  через
Атанские горы.
   - Он прав, - сказал Бевьер. - Нам придется разделить силы, выхода  у  нас
нет.
   - Мы можем поставить в Самаре рыцарей и пелоев,  а  в  Сарне  -  атанскую
пехоту, - добавил Тиниен. - Долина в нижнем течении реки Сарна  -  идеальное
место для конницы, а горы вокруг самой Сарны  самой  природой  предназначены
для атанов.
   - Обе эти позиции - оборонительные, - возразил Энгесса.  -  Войну  нельзя
выиграть в обороне.
   Спархок и Вэнион обменялись долгими взглядами.
   - Вторгнуться в Кинезгу?.. - с сомнением спросил Спархок.
   - Нет, - сказал Вэнион, - рано.  Подождем,  покуда  из  Эозии  не  придут
рыцари церкви. Когда они войдут в Кинезгу с запада, тогда и  настанет  время
для нас двинуться туда с востока. Мы возьмем Киргона в клещи. Когда  с  двух
сторон на него пойдут такие силы, он может воскресить  всех  киргаев,  какие
когда-либо жили на свете, и все равно проиграет.
   - До тех пор, пока не спустит с цепи Клааля, - угрюмо вставила Афраэль.
   - Нет, Божественная, - сказал Спархок.  -  Беллиом  хочет,  чтобы  Киргон
выслал против нас Клааля. Если мы поступим  таким  образом,  то  сами  будем
решать, где и когда состоится поединок. Мы выберем  место,  Киргон  выпустит
Клааля, а я выпущу Беллиом. А уж потом нам останется только сидеть и ждать.

***

   -  Мы  поднимемся  на  стену  точно  так  же,  как  это  сделали  тролли,
Вэнион-магистр, - говорил Энгесса на следующее утро. - Мы не хуже  их  умеем
карабкаться по осыпям.
   - Только у нас это займет побольше времени,  -  прибавил  Тикуме.  -  Нам
придется убирать валуны, чтобы по осыпи могли пройти кони.
   - Мы поможем вам, Тикуме-доми, - пообещал Энгесса.
   - Стало быть, решено, - подвел итог Тиниен. - Атаны и пелои  двинутся  на
юг, чтобы занять позиции в Самаре и Сарне. Мы выведем рыцарей на  побережье,
и Сорджи переправит нас в Материон. Оттуда мы двинемся сушей.
   - Именно переправа меня  и  беспокоит,  -  признался  Спархок.  -  Сорджи
придется сделать, самое меньшее, с полдюжины рейсов.
   Халэд вздохнул и закатил глаза.
   - Ты, кажется, опять собрался прилюдно стыдить меня, - сказал Спархок.  -
Что я упустил на этот раз?
   - Плоты, Спархок, - устало пояснил Халэд. -  Сорджи  собирается  отогнать
плоты на юг, чтобы продать на лесоторговой ярмарке. Он намерен увязать их  в
один большой плот. Посади рыцарей на суда, коней на плот, и все мы доберемся
до Материона за один рейс.
   - О плотах я и впрямь забыл, - смущенно сознался Спархок.
   - Однако плот будет двигаться не слишком-то быстро, - заметил Улаф.
   Ксанетия уже давно с интересом прислушивалась к их разговорам. Сейчас она
взглянула на Халэда и заговорила застенчиво, почти робко:
   - А что, молодой господин, будет ли тебе подмогой сильный  ровный  ветер,
дующий вослед твоим плотам?
   - Еще какой подмогой, анара! - с восторгом подтвердил Халэд. - Мы  сможем
сплести из веток что-то вроде парусов.
   - Разве Киргон либо Клааль не почуют, что  ты  вызываешь  ветер,  дорогая
сестра? - спросила Сефрения.
   - Киргон не может почувствовать дэльфийскую магию, Сефрения,  -  ответила
Ксанетия. - Анакха мог бы спросить у Беллиома, касается ли сие и Клааля.
   - Как это вам удается? - с любопытством спросила Афраэль.
   Ксанетия слегка смутилась.
   -  Сие  было  совершено,  дабы  укрыть  нас  от  тебя  и  родичей  твоих,
Божественная Афраэль. Когда Эдемус проклял нас, наложил  он  свое  проклятье
таким образом, дабы магия наша оставалась сокрытой от врагов -  ибо  таковым
почитали мы тогда и тебя. Сие оскорбляет тебя, Божественная?
   - Только не сейчас, анара! - воскликнула Флейта и, бросившись  в  объятия
Ксанетии, крепко ее расцеловала.

ГЛАВА 2

   Гигантский плот, который смастерили матросы Сорджи, был в  четверть  мили
длиной и в сотню футов шириной. Большую его часть занимал загон  для  коней.
Колыхаясь и раскачиваясь, плот двигался на  юг  под  угрюмым  зимним  небом,
которое то и дело обрушивало на него ледяные потоки дождя со  снегом.  Стоял
жгучий холод, и молодые рыцари, разместившиеся на плоту, кутались  с  головы
до  ног  в  меховые  плащи  и  искали  прибежища  в   сомнительном   укрытии
полоскавшихся на ветру навесов.
   - Все дело во внимании к  деталям,  Берит,  -  говорил  Халэд,  закрепляя
веревку, которая натягивала правый край одного из "парусов". - Детали -  это
и есть сущность всякой работы. - Неодобрительно щурясь, он разглядывал  край
заледенелого паруса, который был так покрыт инеем,  что  больше  походил  на
снегозащитную стенку.  -  Спархок  придумывает  великие  замыслы,  а  детали
оставляет другим. И это, по  правде  говоря,  даже  хорошо,  потому  что  он
оказывается безнадежным неумехой, когда дело доходит до мелочей и  настоящей
работы.