нас не было возможности поболтать с глазу на глаз, - ответил Спархок.
- Беллиом все еще могут учуять, поэтому я предпочитал  не  вынимать  его  из
шкатулки - просто так, на всякий случай.
   - Материон в трех с лишним сотнях лиг отсюда, - напомнил  Вэнион.  -  Там
уже наверняка стемнело.
   - Я, наверное, никогда не привыкну к этому, - кисло заметил Келтэн.
   - Но это же очень просто, Келтэн, -  начал  Улаф.  -  Когда  в  Материоне
солнце уже заходит, здесь еще...
   - Ради Бога, Улаф, - прервал его Келтэн, - не пытайся объяснять  мне.  От
этого только хуже. Когда мне начинают что-то объяснять, у меня  точно  земля
уходит из-под ног, а мне это не нравится. Просто  скажи  мне,  что  там  уже
стемнело, и покончим с этим. Мне совсем ни к  чему  знать,  почему  там  уже
стемнело.
   - Он идеальный рыцарь, - заметил Халэд своему брату. - Он даже  не  хочет
слышать никаких объяснений.
   - У такого взгляда на жизнь есть свои преимущества, - отозвался Телэн.  -
Подумай, Халэд, после того как мы с тобой пройдем уготованное нам  обучение,
мы станем такими, как Келтэн. Вообрази, насколько легче и проще станет  наша
жизнь, если нам совсем ничего не нужно будет понимать.
   - Я полагаю, Спархок, что в Материоне сейчас уже совсем темно,  -  сказал
Вэнион. - Может быть, нам подождать до утра?
   - Не думаю, - возразил Спархок. - Рано или поздно нам придется  совершать
прыжок после захода солнца. Сейчас  мы  никуда  не  спешим,  так  что  лучше
выяснить этот вопрос раз и навсегда.
   - Э-э... Спархок, - подал голос Халэд.
   - Что?
   - Если есть вопрос, почему бы не задать его? Теперь,  когда  ты  научился
разговаривать с Беллиомом, не проще ли - и безопасней  -  будет  спросить  у
него самого, до того, как ты начнешь ставить опыты?  Материон,  насколько  я
помню, приморский город, и мне не хотелось бы промахнуться на  добрую  сотню
лиг в море.
   Спархок почувствовал себя глупо.  Он  поспешно  вынул  золотую  шкатулку,
открыл крышку и помедлил, облекая свой вопрос в архаический эленийский.
   - Мне потребен совет твой в некоем деле, Голубая Роза, - сказал он.
   - Задавай вопрос свой, Анакха. - На сей раз голос исходил из уст Халэда.
   - Слава Богу, - сказал Келтэн Улафу. - В прошлый раз я  едва  не  откусил
себе язык, выговаривая все эти старомодные обороты.
   - Можем ли мы безопасно переместиться из одного  места  в  другое,  когда
тьма покрывает землю? - спросил Спархок.
   - Для меня не существует тьмы, Анакха.
   - Я не знал этого.
   - Тебе стоило лишь спросить.
   - Да, теперь я  понимаю  это.  Знание  мое  растет  с  каждым  часом.  На
восточном побережье обширной Тамульской империи есть дорога,  что  ведет  на
юг, к Огнеглавому Материону.
   - Истинно так.
   - Я и мои спутники впервые узрели Материон с вершины длинного холма.
   - Я разделяю память твою о сем месте.
   - Можешь ли ты перенести нас туда под покровом тьмы?
   - Могу.
   Спархок потянулся было за кольцом Эланы, но передумал.
   - Голубая Роза, - сказал он, - ныне нас объединяет общая цель,  и  потому
мы стали товарищами по оружию. Не пристало мне принуждать тебя к повиновению
силой Гвериговых колец. Посему я не повелеваю, но прошу тебя - перенесешь ли
ты нас в место, что ведомо нам обоим, из одной лишь дружбы и союзничества?
   - Да, Анакха.

ГЛАВА 16

   Мир всколыхнулся, и на  миг  их  окутали  сумерки  -  тот  же  сумеречный
непроницаемый свет, ничуть не ставший темнее оттого, что  Беллиом  переносил
их ночью, а не при свете дня. День либо ночь и  впрямь  не  имели  для  него
никакого значения. Спархок смутно ощущал,  что  Беллиом  проносит  их  через
некую бесцветную пустоту, которая, словно дверь, открывается в  любое  место
реального мира.
   - Ты был прав, мой лорд, - сказал Келтэн Вэниону, взглянув  на  усыпанное
звездами ночное небо. - Здесь и вправду  уже  стемнело.  -  Затем  он  зорко
глянул на Ксанетию,  которая  чуть  заметно  покачнулась  в  седле.  -  Тебе
нехорошо, леди?
   - Пустяк, сэр рыцарь. Легкое головокружение, не более того.
   - Ты еще привыкнешь к этому. Вначале и правда бывает не по себе,  но  это
быстро проходит.
   Халэд протянул  заранее  открытую  шкатулку,  и  Спархок  положил  в  нее
Беллиом.
   - Не затем я делаю это, чтобы заточить тебя, - сказал он камню.  -  Враги
наши могут учуять твое присутствие, и сия предосторожность лишь скроет  тебя
от них.
   Чуть заметное мерцание Беллиома подтвердило, что он понял и принял  слова
Спархока.
   Спархок закрыл рубин на своем кольце и, взяв у оруженосца шкатулку, сунул
ее на обычное место под рубахой.
   Материон, отливавший багрянцем в свете  факелов,  раскинулся  у  подножия
холма, и бледный свет только что взошедшей луны мерцающей  дорожкой  тянулся
от края неба по глади Тамульского моря - еще одна из бесчисленных дорог, что
вели к воротам города, который тамульцы именовали центром мира.
   - Можно предложить, Спархок? - спросил Телэн.
   - Ты говоришь точь-в-точь, как Тиниен.
   - Знаю. Я просто в некотором роде пытаюсь заменить его. Мы давно не  были
в Материоне и не знаем, что там сейчас творится. Что, если мне пробраться  в
город, присмотреться, порасспрашивать - в общем, разнюхать что к чему?
   Спархок кивнул.
   - Ладно.
   - И это все?  "Ладно"  -  и  больше  ничего?  Ни  возражений,  ни  долгих
наставлений как себя вести? Спархок, ты меня разочаровал.
   - Ты бы стал меня слушать,  если  б  я  стал  возражать  или  пустился  в
наставления?
   - Пожалуй нет.
   - Так зачем же зря время терять? Ты сам знаешь, что и как  нужно  делать.
Только не исчезай на всю ночь.
   Телэн соскочил с коня и, порывшись в  седельных  сумках,  натянул  поверх
одежды грязный балахон из грубого холста. Затем он зачерпнул ладонью грязи в
придорожной колее и  искусно  вымазал  себе  лицо  и  вдобавок  как  следует
растрепал волосы и запутал в них пригоршню соломы.
   - Ну как? - спросил он у Спархока.
   - Сойдет, - пожал плечами Спархок.
   - Вечно ты все портишь, - пожаловался Телэн, снова забираясь в  седло.  -
Халэд, поехали со мной. Посторожишь моего коня, покуда я  буду  разнюхивать,
что там творится.
   Халэд что-то проворчал, и минуту спустя братья уже  спускались  верхом  с
холма.
   - Неужто дитя и впрямь так одарено? - спросила Ксанетия.
   - Он бы оскорбился, леди, если бы услышал, что ты называешь его "дитя", -
ответил Келтэн, - и из всех  людей,  кого  я  знаю,  он  лучшее  всех  умеет
становиться невидимкой.
   Они отъехали подальше от дороги и стали ждать.
   Телэн и его брат вернулись примерно через час.
   - Дела в городе обстоят более или менее так же, как и до нашего  отъезда,
- сообщил мальчик.
   - То есть уличных сражений нет? - рассмеялся Улаф.
   - Пока еще нет. Только во  дворце  переполох.  Это  связано  с  какими-то
документами. Все правительство вне себя. Те,  с  кем  я  говорил,  не  знают
никаких подробностей. Впрочем, рыцари церкви и  атаны  по-прежнему  стоят  в
караулах, так что, пожалуй, мы могли бы прыгнуть отсюда прямо во двор  замка
Эланы.
   Спархок покачал головой.
   - Поедем верхом. Уверен, что  в  замке  хватает  тамульцев,  и  наверняка
половина из них - шпионы. Не  стоит  без  нужды  выдавать  наши  секреты.  А
Сарабиан все еще в замке?
   Телэн кивнул.
   - Твоя жена, верно, обучает его новым трюкам: "лежать", "умри", "служить"
и все такое прочее.
   - Телэн! - воскликнул Итайн.
   - А вы еще не знакомы  с  нашей  королевой,  ваше  превосходительство?  -
ухмыльнулся Телэн. - Ну тогда вас ждет много новых впечатлений.

***

   - Все дело в новой системе  хранения  документов,  мой  лорд,  -  пояснил
молодой пандионец, стоявший у  подъемного  моста,  в  ответ  на  недоуменный
вопрос Вэниона. - Нам нужно было место для перестановки, вот мы  и  вывалили
все правительственные архивы на лужайки.
   - А если пойдет дождь?
   - У нас будет меньше работы, мой лорд, только и всего.
   Они спешились во внутреннем дворе замка и поднялись по широкой лестнице к
парадным дверям, изукрашенным затейливой резьбой, задержавшись снаружи ровно
настолько,   чтобы   надеть   мягкие   туфли   ради   сохранности   хрупкого
перламутрового пола.
   Королеву Элану известили об их  прибытии,  и  она  ожидала  их  у  дверей
тронного зала. Сердце Спархока подпрыгнуло к горлу,  когда  он  увидел  свою
юную красавицу-жену.
   - Как мило, сэр Спархок, что вы решили нас навестить, -  проговорила  она
язвительно, прежде чем обвить руками его шею.
   - Прости, что мы подзадержались, любовь моя, - виновато сказал  он  после
того, как они  обменялись  кратким  официальным  поцелуем.  -  Нам  пришлось
изменить кое-какие планы. - Спархок болезненно  ощущал  присутствие  в  зале
полудюжины тамульцев - они слонялись неподалеку, старательно делая вид,  что
ничего не слышат. - Почему бы нам не подняться в наши покои,  моя  королева?
Нам нужно кое-что рассказать тебе, а я  хотел  бы  избавиться  от  кольчуги,
покуда она совершенно не приросла к моей коже.
   - Нет, Спархок, ты не войдешь в  мои  покои  в  этой  вонючей  штуковине.
Насколько я помню, мыльни расположены  вон  там.  Почему  бы  тебе  и  твоим
благоухающим спутникам ими не воспользоваться? Дамы могут пойти со  мной.  Я
соберу остальных, и через  час  мы  все  встретимся  в  королевских  покоях.
Уверена, что твои объяснения касательно того, что тебя  задержало,  окажутся
на редкость увлекательными.
   Вымывшись  и  переодевшись  в  камзол  и  обтягивающие   штаны,   Спархок
почувствовал себя  намного  лучше.  Вместе  со  спутниками  он  поднялся  по
лестнице в донжон.
   - Ты подзадержался, Спархок, - бесцеремонно заметила  Миртаи,  когда  они
подошли к дверям.
   - Да, моя жена мне уже об этом прямо сказала. Идем с нами. Ты тоже должна
услышать наш рассказ.
   Элана  и  прочие,  кто  оставался  в  замке,  уже  собрались  в  большой,
отделанной в синий  цвет  гостиной.  Бросалось  в  глаза  только  отсутствие
Сефрении и Данаи.
   - Ну наконец-то!  -  воскликнул,  едва  они  вошли,  император  Сарабиан.
Спархок был поражен переменой  во  внешнем  облике  императора.  Его  черные
волосы были стянуты ремешком на затылке. Он облачился в черные  обтягивающие
штаны и белую, из тонкого полотна  рубашку  с  длинными  рукавами.  Странным
образом он выглядел сейчас моложе и носил шпагу с  ловкостью,  говорившей  о
привычке. - Наконец-то мы можем заняться свержением правительства!
   - Чем это вы здесь занимались, Элана? - осведомился Спархок.
   - Расширяли свой кругозор, - пожала она плечами.
   - Я так и знал, что нельзя было надолго оставлять тебя одну.
   - Как мило, что ты об этом подумал. У меня подобное мнение сложилось  уже
давно.
   - Спархок, - сказал Келтэн, - почему бы тебе не сберечь время, а заодно и
уши - от упреков? Просто покажи  ей,  зачем  мы  предприняли  это  небольшое
путешествие.
   - Отличная мысль, - Спархок  сунул  руку  под  камзол  и  достал  гладкую
золотую шкатулку. - Дела оборачивались не лучшим образом, Элана, и мы решили
позаботиться о подкреплениях.
   - Я полагала, что этим занят Тиниен.
   - Наше положение требовало чего-то большего, чем рыцари церкви. - Спархок
коснулся ободком кольца золотой крышки. - Откройся, - велел он, но  не  стал
поднимать крышку слишком высоко, чтобы Элана не  заметила  в  шкатулке  свое
кольцо.
   - Что ты сделал с  кольцом,  Спархок?  -  спросила  она,  с  любопытством
поглядывая на золотую полусферу, прикрывавшую рубин.
   - Сейчас объясню, - ответил он  и,  вынув  из  шкатулки  Беллиом,  высоко
поднял его в вытянутой руке. - Вот ради чего мы отправились в  путь,  любовь
моя.
   - Спархок! - ахнула Элана, побелев как мел.
   -  Какой  великолепный  камень!  -  восхитился  Сарабиан,  потянувшись  к
Сапфирной Розе.
   - Не советую, ваше величество, - предостерег Итайн.  -  Это  Беллиом.  Он
терпимо относится к Спархоку, но для всех прочих опасен.
   - Итайн, Беллиом - это сказка.
   - В последнее время, ваше  величество,  я  пересмотрел  свои  взгляды  на
некоторые сказки. Спархок уничтожил Азеша, всего лишь прикоснувшись  к  нему
Беллиомом. Вы в минувшие месяцы подавали кое-какие  надежды,  и  нам  бы  не
хотелось так скоро вас потерять.
   - Итайн! - одернул его Оскайн. - Помни, с кем говоришь.
   - Мы здесь для того, чтобы советовать императору, брат мой, а не баловать
его. Да, кстати, Оскайн, когда ты посылал меня в Кинестру, ты ведь  дал  мне
неограниченные полномочия, не так ли? Мы, конечно, проверим мои бумаги, но я
совершенно уверен, что дело обстояло именно так -  как  и  всегда,  впрочем.
Надеюсь, старина, ты не станешь возражать  против  того,  что  по  дороге  я
заключил парочку новых  союзов?  Вернее,  -  помолчав,  признался  Итайн,  -
заключал их Спархок, но мое присутствие придало этому некоторый  официальный
оттенок.
   - Итайн, ты не можешь так  поступать,  не  известив  прежде  Материон!  -
Оскайн побагровел.
   - Да ладно, Оскайн, успокойся. Все, что я сделал, - не упустил  кое-какие
возможности, которые просто сами просились в руки, и не мог же  я,  в  конце
концов, указывать Спархоку, что он должен делать, а что  нет?  Я  более  или
менее уладил дела в Кинестре, когда там появились Спархок и его  друзья.  Мы
покинули Кинестру и...
   - Подробнее, Итайн. Что ты натворил в Кинестре? Итайн вздохнул.
   - Ты иногда бываешь  так  утомителен,  братец.  Я  обнаружил,  что  посол
Таубель спелся с Канзатом, главой местного полицейского участка.  И  кстати,
король Джалуах исправно плясал под их дудку.
   - Таубель перекинулся к людям Колаты? - Оскайн помрачнел.
   - По-моему, я это только что сказал. Тебе бы стоило поскорее проверить  и
другие свои посольства. Министр Колата времени зря не терял. Как бы  там  ни
было, я посадил под арест Таубеля и Канзата  -  вкупе  со  всем  полицейским
участком и большей частью посольского штата, - объявил Кинестру  на  военном
положении и передал власть в руки атанского гарнизона.
   - Что?!!
   - На днях я напишу тебе подробный отчет. Ты же хорошо меня знаешь - я  не
сделал бы этого без достаточных оснований.
   - Итайн, ты превысил свои полномочия.
   - Старина, ты ведь их ничем не ограничивал, так что я  был  волен  делать
все, что сочту нужным. Вспомни, ты сказал, чтобы я огляделся и  сделал  все,
что нужно. Именно так я и поступил.
   -  Да  как  же  ты  убедил  атанов  подчиниться  тебе   без   письменного
предписания? Итайн пожал плечами.
   - Командир атанского гарнизона  в  Кинестре  -  молодая  женщина,  весьма
привлекательная, хотя, на мой вкус, и чересчур мускулистая. Я соблазнил  ее,
и, надо сказать, она весьма  восторженно  поддалась  соблазну.  Поверь  мне,
Оскайн, она готова сделать для меня  буквально  все.  -  Итайн  помолчал.  -
Кстати, можешь упомянуть об этом в моей личной папке  -  что-нибудь  о  моей
готовности приносить жертвы на благо Империи  и  все  такое  прочее.  Полной
воли, однако, я ей не дал. Милое дитя хотело преподнести мне головы  Канзата
и Таубеля в знак своей нежной страсти, но я  решительно  воспротивился.  Мои
комнаты в  университетском  городке  и  так  захламлены  донельзя,  так  что
развешивать по стенам трофеи у меня нет  никакой  возможности.  Я  велел  ей
посадить обоих под замок и крепко держать за шиворот короля  Джалуаха,  пока
не  прибудет  замена  Таубелю.  Кстати,  братец,  спешить   с   этим   вовсе
необязательно. Я целиком и полностью доверяю моей девочке.
   - Итайн, ты отбросил отношения с Кинезгой на двадцать лет назад!
   - Какие  еще  отношения?  -  презрительно  фыркнул  Итайн.  -  Кинезганцы
понимают только грубую силу, оттого-то я к ней и прибегнул.
   - Ты что-то говорил  о  союзах,  Итайн,  -  заметил  Сарабиан,  покачивая
кончиком шпаги. - Кому же, собственно говоря, ты посулил мою вечную верность
и дружбу?
   - Я как раз собирался перейти к этому, ваше величество. Покинув Кинестру,
мы направились в Дэльфиус. Мы встретились  с  тамошним  правителем  анари  -
почтенным старцем по имени Кедон, - и он предложил нам свою помощь. О  нашей
части уговора позаботится Спархок, так что Империи это даже ничего не  будет
стоить.
   Оскайн покачал головой.
   - Это, должно быть, от материнской линии нашего рода, - виновато  пояснил
он. - У нашей матери был дядя, который вел себя весьма странно.
   - О чем ты говоришь, Оскайн?
   - О явном  безумии  моего  брата,  ваше  величество.  Мне  говорили,  что
подобные болезни бывают  наследственными.  По  счастью,  я  больше  пошел  в
отцовский род. Скажи мне, Итайн, слышишь ли ты голоса? А лиловые жирафы тебе
случаем не чудились?
   - Оскайн, иногда ты меня просто раздражаешь.
   - Спархок, - сказал Сарабиан,  -  может,  хоть  ты  расскажешь  нам,  что
случилось?
   - Итайн уже изложил это, ваше величество, и довольно точно.  Насколько  я
понимаю, вы, тамульцы, относитесь к сияющим с некоторым предубеждением?
   - Вовсе нет, - сказал Оскайн. - С каким предубеждением можно относиться к
тем, кого вообще не существует?
   - Этак они могут проспорить всю ночь, - заметил Келтэн. - Ты  не  против,
леди? - обратился он к Ксанетии, которая молча сидела рядом  с  ним,  слегка
наклонив голову. -  Если  ты  не  покажешь  им,  кто  ты  такая,  они  будут
пререкаться до зимы.
   - Как пожелаешь, о сэр рыцарь, - ответила дэльфийка.
   - Отчего так торжественно, дитя мое? - улыбнулся  Сарабиан.  -  Здесь,  в
Материоне, мы говорим по-старинке лишь на свадьбах, похоронах, коронациях  и
прочих печальных событиях.
   - Народ наш долго прожил вдали от всего мира,  о  император  Сарабиан,  -
ответила она, - и не коснулись нас веяния моды и непостоянство устной  речи.
Заверяю тебя, что мы не находим ни малейшего неудобства в  том,  что  мнится
тебе старомодной речью, ибо наши уста произносят  сии  обороты  привычно,  и
именно таково обыденное наше наречие - в тех редких  случаях,  когда  вообще
нуждаемся мы в том, чтобы говорить вслух.
   Дверь в дальнем конце комнаты отворилась, и  в  гостиную  тихонько  вошла
принцесса Даная, волоча за собой Ролло. За ней шла Алиэн.
   Глаза Ксанетии расширились, на лице явственно отразился священный трепет.
   - Она уснула, - сказала принцесса матери.
   - С ней все в порядке? - спросила Элана.
   - Леди Сефрения очень устала, ваше величество, - ответила  Алиэн.  -  Она
вымылась и сразу  отправилась  спать.  Мне  не  удалось  даже  уговорить  ее
поужинать.
   - Что ж, пусть выспится, - решила Элана. - Я увижусь с ней позже.
   Император Сарабиан явно воспользовался этой  паузой  в  разговоре,  чтобы
облечь свою речь в старинные обороты.
   - Воистину, - обратился он к Ксанетии, - речь  твоя,  леди,  ласкает  мой
слух. Печально, что доселе  скрывалась  ты  от  нас,  ибо  ты  прекрасна,  и
складные возвышенные речи твои прибавили бы блеска нашему двору. Более того,
один лишь скромный взгляд очей  твоих  и  кротость  нрава,  в  нем  сияющая,
побудили бы тех, кто окружает  меня,  счесть  тебя  наилучшим  примером  для
подражания.
   - Речи ваши изысканно  сладки,  ваше  величество,  -  отвечала  Ксанетия,
вежливо наклонив голову, - и воистину вижу я, что вы непревзойденный льстец.
   - О, не говори так! - воскликнул  он.  -  Поверь,  слова  мои  истинны  и
исходят из самого сердца! - Император Сарабиан явно развлекался вовсю.
   Дэльфийка вздохнула.
   - Боязно мне, что речи твои переменятся, едва узришь ты меня  в  истинном
моем облике. Я изменила  внешний  вид  свой,  дабы  не  устрашать  им  твоих
подданных. Ибо, как ни тяжко  мне  признать  сие,  узри  твои  люди  меня  в
истинном моем виде, бежали бы они прочь, крича от ужаса.
   - Ужели  ты  воистину  способна  вызвать  такой  страх,  нежная  дева?  -
улыбнулся Сарабиан. - Никак не могу я поверить  твоим  словам.  Мнится  мне,
что, явись ты на улицах Материона, и  вправду  бежали  бы  мои  подданные  -
только не прочь от тебя, но за тобою.
   - Так судите же сами, вате величество.
   -  Э-э...  -  вмешался  Итайн,  -  прежде  чем  мы  на